Глава 7

Лето 2000г.

— Да у него вши! — с пренебрежением отозвалась Наташа. И надо было такому случиться, что именно в этот миг Штефан почесал за ухом.

— Вот! — победоносно заверещала девушка, спрыгнув с «трона», и качели со скрипом отъехали назад, едва не толкнув мнимую королеву по заднице, но та успела отойти и, вскинув палец, ткнула в сторону цыгана. — Проваливай отсюда, вшивый пес, к ворью своему немытому, где тебе самое место! И нечего подходить к приличному обществу.

Цыган скрипнул зубами, и этот звук неприятно мазнул Викин слух. Она по-прежнему стояла перед Штефаном, изображая худенькую преграду. Гнев душил ее, сжав руки в кулаки, девочка готовилась наброситься на Наталью.

У себя в школе Вика привыкла, что за базар следует отвечать, и Наташка бы точно не отделалась вырванным клоком волос. Но ее опередила сестра. Кира выступила вперед, и Демьян тенью последовал за ней.

— Ну, давай, рискни здоровьем, — Кира сложила руки на груди, губы расплылись в улыбке.

— Посмотрим, что скажет дядя милиционер, когда его вызовут на крики какой-то малолетки. Это же статья за клевету, — поддержал подругу Демьян.

Эти двое напоминали компании подростков двух рыцарей или сериальных адвокатов, знающих толк в подобных вопросах. Что и не удивительно: сказывалась неплохая подготовка Демьяна, решившего поступать на юридический факультет.

Подруги Наташки, Таня и Юля, знали, что дядя Демьяна профессор: у таких людей всегда есть связи. Ну, якшается племянник с цыганом, так не первый год, и все к этому привыкли, даже именовали названными братья. Но ни Дем, ни профессор не чешутся, и если милиционер придет, то Наташке прилетит по заднице ремешком покойного дедушки.

Только вчера Дем и Кира обсуждали будущее, девушка выбрала журналистику, Вика же отмахнулась, сказав, что, наверное, пойдет в рекламу, раз для модельного бизнеса она не вышла ростом. Ей со Штефаном о таком было рано задумываться, до окончания школы ещё несколько лет, и они обозвали Киру с Демьяном занудами.

Наталью затрясло. Она почувствовала, как незримая корона растворилась, и ее унесло порывом ветра, всколыхнув длинные волосы. Ожидающие взгляды компании были устремлены на нее, но она так ничего и не сказала, боясь совершить новую оплошность.

— Пошли, а то заразимся манией величия, — фыркнула Вика и взяла Штефана за запястье, но, обернувшись к сидящим на лавке в тусклом свете фонаря, ловко подтянула цыгана за шею и потерлась макушкой о его голову. — Ты теперь к моей бабке за молоком не приходи, а то мало ли, вдруг у нас у всех вши?! — с хохотом окрикнула Вика Наташку, но не увидела, как ту затрясло от гнева, и она стала пунцовой. Теперь Наталье придется выдумать причину, чтобы объяснить бабушке, почему это она не пойдет к Ольге за молоком для каши и блинов.

Демьян с Кирой улыбнулись и повторили за Викой.

— Да хватит вам об меня тереться, а то волосы спутаются, — проворчал Штефан, когда от него отлипли еще две головы, и пригладил взлохмаченные вихры.

— Кстати, а чего ты почесался-то? — спросил Демьян, когда они подошли к облупившемуся железному заборчику бабы Оли и уселись на скамейку (их работа). Обегав мужиков в гаражах, мальчишки раздобыли досок и натаскали во двор Демьяна. Штефан нашел в гараже перчатки, инструменты, и за два дня они смастерили добротную скамейку: распилили и обтесали доски, а затем долго выбирали в строительном краску и лаки. Продавец дал им пару дельных советов, и к вечеру второго дня скамейка была готова…правда, пришлось повозиться со спинкой. Первым они усадили на неё дядю Аркадия. Под весом профессора доски едва слышно скрипнули, но выдержали (хоть и оставили на брюках едва заметный след краски, о чем мальчишки умолчали и потащили «поделку» к девчонкам). Ругалась ли бабушка Оля на занятый угол у забора или нет, они так и не узнали, но раз скамья стояла, значит, их работу приняли.

— Да комар укусил, — запоздало ответил Штефан и еще раз почесал за ухом. — Полвечера вился у меня над ухом и на тебе, в самый неподходящий момент, — цыган вытянул ноги. За вечер кеды натерли пятки, и он с блаженством скинул обувь, потирая конечности о постепенно остывающий к вечеру асфальт.

— Вик, ты чего? — Кира тронула сестру за плечо.

Нервным движением та отбросила волосы назад:

— Руки так и чешутся набить этой сучке морду. Раз качели построил ее дед, который давно червей в могиле кормит, то она считает себя королевой! Собрала вокруг себя таких же недоумков и радуется, что все пляшут под ее дудку.

— Такие, как она, других за людей не считают, — подчеркнул Демьян.

— Вот именно! Подумаешь, с нами цыган! Эка цаца! — Вика вскочила и заходила по дороге, поднимая серые облачка пыли. — А если бы он был китаец или африканец, что с того?

— Невежда и гусыня, что с нее взять, — согласилась Кира. — Такие в войну сдавали евреев и цыган фашистам только потому, что те были другой национальности и вероисповедания.

— И из зависти, чтобы захапать их деньги и вещи, — поддержал Демьян. — Помнишь, мы у памятника стояли, рядом с крепостью. Я нашел в библиотеке старые газетные вырезки — писали, что соседи выдавали немцам спрятавшихся у них или у других евреев, а потом занимали их квартиры, дома.

— Гнилье, — процедила Кира.

— Но находились и те, кто, наоборот, прятал, помогал бежать, кормил и лечил, — осторожно добавил Штефан.

— А ты откуда знаешь? — спросила Вика, подобрав его кеды и перевязав шнурки, подвесила обувку на заборе, чтобы уходя, цыган ее не забыл, как уже случилось однажды. Правда, тогда он едва не разбил окно в девчачьей спальне, вздумав вместо камушка бросить кед. Бабуля подняла ор, найдя чей-то лапоть, и снесла на мусорку, а Вике потом пришлось разгребать помои, прежде чем нашлась «туфелька Золушки», чистить ее и сушить втайне от бабушки.

— Так у меня в таборе полно старожилов, им лет под девяносто, а скачут у костра как молодые. Они-то и рассказывали. Есть там бабулька, которая аж из тюрьмы сбежала, когда другие заключенные решетку подпилили, а есть дед, помоложе нее, тот ребенком прямо изо рва по трупам лез, пока в кустах не свалился от изнеможения. Его добрая женщина подобрала и спрятала у себя, она дояркой работала. И до самого конца войны он у нее жил, прятался в хлеву, коровы его не боялись. Придут фашисты то за молоком, то корову увести, а он в сене зароется и сидит тише мыши, только сердце стучит.

— Ужас какой, — Вика присела рядом с ним, случайно задев плечом.

Штефан придвинулся к ней поближе.

— Наша гадалка говорит, что каждый раз, когда в полнолуние проходит мимо того самого рва у крепости, то слышит стоны и крики погибших евреев и цыган, — он перешел на шепот, и Вика взяла его под руку.

— А чего она там по ночам бродит? — также зашептала девочка.

— Так молится, — пояснил Штефан, и в его голосе послышалось удивление. — Для чего еще гадалке туда приходить? Посыпает место какими-то порошками, свечку зажигает и молится, тогда якобы духи замолкают и на год уходят на покой. Она ежегодно это проделывает. Бывало и такое, что мы путешествовали по Венгрии или Италии, а она оттуда все равно уезжала в Бердичев. Ноги сотрет, а доберется, чтобы провести ритуал. Я сначала считал ее странной, думал, может, блаженная, но когда сам в такую ночь там побывал, то поверил, клянусь, — и прижал ладонь к сердцу. В его словах нельзя было усомниться.

— Может… у нее там погибли родные? — предположила Кира.

— А у нас все цыгане как большая семья, каждый да приходится кому-то родней, а кровь не водица! — нравоучительно озвучил Штефан наставления цыганского барона. Тот всем мальчишкам в таборе был как отец, особенно, когда родного батьки нет, и некому научить уму-разуму да лишний раз хворостиной дать по заду, чтобы не лез, куда не положено.

Штефан барона уважал, тот многому его научил.

В доме мигнул свет, и Кира вытянула шею, но бабушка так и не вышла.

— Посидите, я скажу ей, что все хорошо, — и встала с лавки.

— Не нужно, нам тоже пора, — остановил ее Демьян и забрал кеды Штефана.

— Завтра в моем цирке выступление, могу провести вас за кулисы, хотите? — спросил у Вики цыган.

Сестры переглянулись.

— Обязательно, позвони мне, — и кокетливо улыбнулась.

Мальчишки остались стоять под забором, пока в спальне подруг не загорелся свет.

— Ночевать останешься? — Дем вручил другу обувь.

— Если есть что пожрать, а то комары из меня всю кровь выпили, — высунув изо рта змеиный язык, цыган облизнулся. В полумраке его вертикальные зрачки блеснули неподдельным голодом.

Демьян улыбнулся и потер шею, на пальцах осталась прилипшая чешуя. Весь день он не окунался в воду и сейчас чувствовал себя неважно.

— Пойдем скорее, — сказал Дем и поторопился к каменному забору, огораживающему дом дяди от посторонних взглядов.

Пока Штефан возился у холодильника, поедая на ходу куриные ножки и треская листья салата, Демьян лежал на дне бассейна с закрытыми глазами и наслаждался долгожданной влагой. Воду всколыхнул змеиный хвост, тянущийся от бедер сидящего на бортике Штефана. Рядом стояла миска с салатом и тарелка с курицей. Штефан разрывал мясо клыками и ел с такой скоростью, словно боялся, что пищу отберут.

Демьян вынырнул и принюхался.

— Ты и мои креветки туда бросил? — он подплыл к бортику и запустил когтистую длань в салат, выудив парочку.

— Ну не пропадать же им, — ответил с набитым ртом Штефан.

— Как тебе сегодняшнее представление у качелей? Я удивлен, с каким трудом ты сдержался, чтобы не кинуться на нее.

Цыган бросил кость в тарелку и облизал пальцы с острыми черными ногтями:

— Это все Вика.

Демьян понимающе качнул головой и доел креветки.

— Не хотел, чтобы она испугалась, увидела нецивилизованного человека, дикаря…. Еще не хватало, чтобы подумала обо мне так же, как другие.

— С каких пор тебя волнует чье-то мнение?

Штефан предпочел не отвечать и вернулся к курице.

— Вика с Кирой не из тех, кто слепо верят чужому мнению, у них имеется свое собственное, — Демьян нырнул и плавал до тех пор, пока в помещении не погас свет.

Дядя спустился к бассейну и накрыл уснувшего прямо на полу Штефана широким полотенцем, забрал пустые тарелки и помахал Демьяну. Племянник улыбнулся из-под воды, прилипнув к полу и растопырив конечности, словно морская звезда.

«Спит ли уже Кира?» — подумал амфибия, закрывая глаза и слушая шум моря. Дядя позаботился, чтобы бассейн визуально походил на грот, даже установил дорогую аудиосистему и увлажнитель воздуха, привезенные коллегами из Китая.