Зомби и личи

Никки сквозь сон чувствовала легкое покачивание. Она вроде и спала, но в тоже время осознавала все происходящее. Она прекрасно помнила, что находится в карете с госпожой Джесс. Ей было тепло и хорошо. Чистое тело, наконец, перестало чесаться и, самое главное, ей было почему-то необычайно спокойно. Девочка, постоянно ожидая пинка в лучшем случае по матрасу, а в худшем - по ребрам, привыкла спать, свернувшись в клубок и спиной к стене. Лучше принять удар по рукам или ногам, чем по спине, после него тело отзывалось едкой слабостью, а ноги начинали отниматься.

Работники в монастыре появлялись, если не могли выплатить долг святым отцам или потеряли все и, чтобы не умереть с голоду, устраивались работать за еду. Они трудились наравне с монахами и отличались от тех только тем, что ходили в лохмотьях, а не в рясах, и их не поднимали среди ночи на молитву. Зато они все прекрасно понимали, что Никки, которая в то время была для всех отродьем, жилось еще хуже. Почему-то их это понимание подбадривало и вдохновляло на мелкие пакости отродью, которые они делали, будучи твердо уверенными, что им за это ничего не будет. Монахи и правда, если замечали тычки и щипки, то могли пожурить мучителя, напоминая о том, что если отродье не сможет работать, то часть ее работы придется делать ему. И тогда от нее на какое-то время все отставали.

Зато теперь Никки лежала, свободно раскинувшись на шелковистом и упругом матрасе, а мягкая подушка под головой приятно пахла свежим бельем и отдушкой из трав. А еще покрывало, в которое плотно укутали ее всю, было легким, но вместе с тем теплым и приятным на ощупь. Вроде и спала, но все равно слышала цокот копыт, поскрипывание рессор, на которых покачивалась карета, и редкие щелчки кнутом по крупам коней. Она сама не могла понять, почему верит госпоже Джесс, но ее неожиданная забота не вызывала сомнений. И поэтому она позволила себе лежать с закрытыми глазами и время от времени проваливаться в дрему.

Стоило открыть глаза, как слуга откинул салфетку с корзинки и продемонстрировал ей душистые пирожки и бутыль молока. Никки протянула руку и воровато схватила пирожок, ожидая окрика, но госпожа Джесс была совершенно спокойна.

- Если хочешь есть, то лучше сядь. Лежа можно подавиться, а потом долго и некрасиво кашлять. И кроме того, пить лежа очень неудобно. Когда захочешь в туалет, то не терпи и скажи заранее, чтобы коней можно было остановить плавно.

Никки, молча кивнув, сразу уселась. Слуга поставил корзинку с едой возле нее, а потом поправил покрывало, чтобы закутать ей ноги.

- Я забыла об обуви, - госпожа Джесс повела недовольно плечом, - ладно, попробуем придумать что-нибудь на первое время.

Когда карета подъехала к очередному городу, то замедлила ход и остановилась у сторожки, возле которой стояли стражники, вызвав среди них переполох. Но из сторожки выскочил бравый военный и, поправляя портупею, с опаской подошел к карете. Слуга распахнул дверь, и госпожа Джесс поманила охранника пальцем. Тот приблизился с явной опаской, как будто в карете было много змей, которые могли укусить.

- Смелее, отважный человечек, - рассмеялась сухонькая женщина. Глаза у военного распахнулись от удивления, а потом так же, как у хозяина гостиницы, стали восторженно ошалелые, и он сделал еще пару шагов, - так-то лучше. Мне нужен хороший сапожник. Беги перед каретой и показывай куда ехать!

Слуга закрыл дверцу кареты, а охранник побежал перед четверкой лошадей, крича на прохожих, чтобы уступали дорогу. Никки смотрела на город, он был еще больше, чем тот в котором она мылась. Народ был одет богаче, а дома явно выше. В следующий раз карета остановилась возле лавки, над входом которой красовалась жестяная вывеска с сапогом. Охранник стал кланяться и лепетать, что это самый лучший сапожник в городе. Госпожа Джесс отпустила его небрежным движением руки, и тот убежал, счастливо улыбаясь, как будто получил подарок.

Из кареты сразу выскочил слуга и рванул в лавку, как пес за добычей. И вскоре он действительно выскочил из нее, волоча за руку перепуганного человека. Тот истошно вопил, но, заметив, что его тащат к карете, заткнулся и перестал вырываться.

- Мне нужна обувь для этого ребенка, - госпожа посмотрела на Никки, - покажи мастеру ногу, пусть он снимет мерку, - а потом опять повернулась к сапожнику. - Обувь нужна срочно. Желательно туфли, но можно и сапожки. Можно даже чуть большего размера, главное, чтобы прямо сейчас.

Сапожник осторожно приложил ладонь к ступне Никки и рванул в лавку. Обратно он прибежал, сжимая в руках атласные розовые туфельки, которые явно делал кому-то на заказ. Туфельки оказались почти впору, и Никки кивнула головой в знак того, что они ее устраивают. Госпожа спросила у сапожника, сколько он хочет за туфли, но тот, испуганно помотав головой, стал лепетать, что рад выполнить ее любой каприз.

- Хорошо, - госпожа Джесс вытащила из-за пояса кошелечек и, порывшись, нашла мелкую монетку. Она подержала ее в руках, а потом кинула сапожнику, - вот тебе оберег. Положи под порог и через него не сможет переступить тот, кто захочет причинить тебе зло.

У сапожника на лице было написано такое облегчение, как будто ему смертную казнь отменили. Он схватил монетку двумя руками и продолжал низко кланяться, пока слуга не закрыл дверцу кареты. Возница пошевелил поводьями, понуждая лошадей отправляться дальше.

- А почему они все вас боятся? – Никки рассматривала сапожника, который так и кланялся вслед карете.

- Потому что знают, кто я, - устало ответила госпожа и, подумав, добавила, - и правильно делают.

- А почему ваш слуга молчит? Он ведь мог сам все рассказать сапожнику. Зачем он тянул его к карете?

- Он не может говорить, - госпожа протянула руку и погладила слугу по щеке, - только личи могут разговаривать, а простые зомби всегда молчат.

- Он мертвец? – удивилась Никки.

О зомби она уже не раз слышала, и по рассказам они все жутко воняли, были грязными и страшными. А этот слуга выглядел, как обычный мужчина. Чистый, аккуратный, светлые волосы собраны в хвост. Разве только он был несколько суховат, а при ближайшем рассмотрении глаза у него оказались стеклянными с нежно-голубым зрачком.

- Он не мертвец, а умертвие*. Мертвецы тихо лежат, а умертвие двигается. Он когда-то был человеком, потом умер, и я сделала его своим слугой. Зомби намного лучше обычных людей. Они не устают, не болеют, их не надо кормить, они не болтают и, главное, никогда не предадут тебя. Очень удобно, как ни посмотри.

- Но он не воняет мертвечиной, - усомнилась Никки.

- У хорошего некроманта зомби всегда будут аккуратны и досмотрены. А запах у них пропадает, когда заканчивается процесс мумификации. Но ты обо всем узнаешь в свое время.

- А вы некромант?

- И ты некромант, - госпожа тонко улыбнулась и вольно раскинулась на подушках сиденья, - это видно по глазам. Они у тебя фиолетовые, как у меня. Это отличительная черта некромантов. Ты ведь уже успела поднять кого-то мертвого? И кто это был?

- Котята, - вздохнула Никки, - тетка их утопила, а я так захотела, чтобы они были живы, что они стали опять шевелиться.

- Сколько тебе было лет?

- Не помню…маленькая была. Меня сразу отвезли в монастырь.

- Сколько было котят?

- Вот столько, - Никки показала растопыренные пальцы на одной руке и еще один.

- Шесть котят, - довольно мурлыкнула госпожа, - и что, все шевелились одинаково или кто-то сильнее, а кто-то еле-еле?

- Не помню, кажется, все одинаково, - задумалась Никки, - они ползали в корзинке и открывали ротики, но кушать не хотели. Пока мы ехали, то котята вначале ползали по кругу в одну сторону корзинки, а потом в другую. Дядя привез корзинку с котятами в монастырь, и я их больше не видела.

- Хорошо, - госпожа довольно улыбнулась, - нам ехать еще два дня. Когда съешь всю еду, мы остановимся и купим еще, а пока можешь спать и отдыхать. Тебе надо будет набраться сил и нарастить на косточках мяса. Ты сейчас сильно истощена, а для учебы тебе потребуется много силы. Так что, ешь и спи.

- А вы что будете есть? – насторожилась Никки.

- Маги с удовольствием питаются магией. Ты это тоже узнаешь, когда подрастешь. Хотя живому человеку все равно надо есть, да и личу тоже надо время от времени пополнять свои запасы влаги. Но не так часто и не так много, как живому человеку.

- Личу? – удивилась Никки, - монахи говорили, что личи - это отрыжка бездны.

- Монахи идиоты, - отмахнулась госпожа, - они все проклинают личей и архиличей ровно до тех пор, пока им не потребуется их помощь и заступничество. И тогда они ползают на коленях и вымаливают защиту, лишь бы не лезть самим туда, где для живых слишком опасно.

- А кто такие личи?

- Когда некромант умирает, он становится личем, - пожала плечами госпожа Джесс. – Некроманта, по сути, невозможно убить. Он просто переходит из одной формы в другую. Из мага он становится личем. Личи сохраняют возможность использовать магию, а если лич продолжает изучение магии после своей смертной жизни, то становится архиличем. Все просто.

- Значит вы тоже зомби? – насторожилась девочка. - А совсем непохоже. И говорите…

- Зомби это, по сути, марионетка в руках некроманта, а личи сохраняют способность думать, использовать магию. Они так и остаются магами и самостоятельными личностями, и если лич хорошо смотрит за своим телом, то отнюдь не все смогут понять живой он или уже умертвие*. И чтобы прояснить этот вопрос до конца, - госпожа склонила голову к плечу, рассматривая девочку напротив, - я не просто лич, а архилич. Для начала - мой уровень владения силой намного больше, чем у простого лича. Кроме того, я и после физической смерти продолжила изучение магии. Одно время даже преподавала в Академии магии и написала несколько методических пособий для начинающих некромантов.

- Оу, - Никки постаралась незаметно зевнуть, - простите, вы, наверное, ждете от меня восторгов, но я немного запуталась. Я так долго слышала от монахов про страшных и злобных зомби, ужасных личей и что надо держаться от них подальше, но я сижу в мягкой карете, сытая и чистая. И зомби совсем не выглядит злобным, да и вы очень милая старушка.

- Ты видишь меня старушкой? – удивилась госпожа, - какая прелесть! Обычно все видят меня очень красивой женщиной. Значит, у тебя есть и магия разума, совсем как у меня! Наверное, поэтому я и уловила эманацию* твой силы так издалека.

- Эмо… что? – опять насторожилась Никки.

- Понятие эманации слишком сложно, чтобы я объясняла его вот так, сидя в карете. Люди это определяют, как родство душ, как тягу детей к добрым людям, как чутье животных, которые чувствуют, кому можно доверять, а от кого держаться подальше. Ну, если совсем просто, то представь свечу. Огонек горит, каждый видит свет и чувствует тепло. Даже если далеко. Свет и тепло - это эманация огня. Сильные маги могут видеть уровень силы у других. Это не очень просто и требует определенной подготовки, но пока я преподавала в Академии, то выработала в себе такую привычку – постоянно контролировать уровень магии у окружающих меня людей. Эта привычка не раз пригодилась мне, когда я стала вхожа в окружение короля. Всегда надо знать с кем имеешь дело. Твой огонь я увидела издалека. Он сильный и ровный, но тебе надо будет научиться прятать его от других. Поверь, это убережет тебя от многих проблем. Лучше выглядеть слабой и беззащитной, тогда многие хищники просто пройдут мимо, а если увидят силу, то попытаются убить, решив избавиться от возможного конкурента в будущем. Пока учишься и не имеешь сильного покровителя, который прикроет твою спину, всегда скрывай свой уровень. Да и перед покровителем старайся сильно не отсвечивать, а то он может испугаться и из друга стать врагом.

- Но вы же говорили, что теперь вы мой…

- Опекун и наставник, щит и учебник. Но я тебе не мамочка, рано или поздно ты покинешь мой дом и начнешь самостоятельную жизнь. Будет лучше, если ты будешь к ней готова без всяких розовых соплей и иллюзий. Теперь у тебя есть время и место, где ты сможешь набраться силы и отрастить броню. А теперь спи, ребенок. Впереди у тебя много трудностей, набирайся сил, пока есть возможность.

Примечания:

* умертвие - оставим этот термин как обозначение «живого» или подвижного мертвеца.

** Эманация от позднелат. emanatio – истечение, распространение; греч. ἀπόῤῥοια, προβολή, πρόοδος) – философское понятие, разработанное в неоплатонизме и означающее переход от высшей и совершенной онтологической ступени универсума к менее совершенным и низшим ступеням. Как тип развития эманация – нисхождение, дробление, рассеивание – противоположна восхождению, совершенствованию и обретению простоты и единства.