Глава 7

ГЛАВА 7

Она была в своём соларе, просматривала какие-то документы, когда к ней влетел сержант и от дверей начал:

– Миледи... миледи, вас срочно просят на стену!

– Что случилось? – Графиня Эйвин сменилась в лице от дурных предчувствий, даже похолодело неприятно за рёбрами.

– Они держат милорда прямо у стен... Он в цепях...

– Что?! Арольда?! В цепях?! Не может этого быть! Он что, совсем из ума выжил? Как он смеет?!

Она метнулась вслед за сержантом, подхватив подол шерстяного платья, бежала по лестницам вниз и опять вверх, перелетая каменные ступени. На улицу, а потом вверх на стену у башни Святой Анны.

Её мальчик... Её Арольд... Какие цепи? Что Годвин себе позволяет? Её мальчика – в цепи?! Он с ума сошёл! Что он делает? Арольд – сын графа! Её мальчик – наследник Оранта! С ним нельзя так! Он не простолюдин! Максимум он мог потребовать за него выкуп, а до этого выплаты этого выкупа содержать его в почётном плену! Но цепи? Какие цепи?

Она влетела на стену, остановилась, хрипло дыша, и солдаты перед ней расступились, пропуская вперёд, к самым зубцам. Графиня прошла, стараясь не замечать лиц толпившихся солдат. Арбалетчики, лучники, мечники – все в форме, с вышитыми гербами Оранта на груди, лёгкие кожаные доспехи, редко у кого кольчуги...

Сколько мужчин собрано в одном месте! И все они склоняют головы перед ней. Она – их госпожа, она – правительница Оранта. И если граф Годвин пойдёт на штурм – когда граф Годвин пойдёт на штурм! – все эти воины будут защищать стены, этот замок и свою госпожу. Они умрут за неё, умрут за Орант!

– Покажите! – приказала коротко и холодно.

– Подойдите сюда, миледи! – позвал один из офицеров.

Это барон Рейн, он успел прийти в Орант со своими войсками буквально в последний день перед осадой, и сейчас был на стенах, расположившись со своими солдатами практически на всех участках куртин – пространствах между башнями.

– Где? Вы точно узнали его? Как вы поняли, что это он?

Она подошла к зубцу стены. Здесь не было хорд или галерей, их не успели ещё надстроить, но стена здесь и так высокая... остановилась у самого края, видя перед собой зелень раскинувшегося пространства, огромную армию графа Годвина, растянувшуюся и влево, и вправо. А потом она увидела его... своего Арольда...

Его держали за руки два каких-то бугая, а третий лапал за лицо. И да, на нём были цепи. И это был её мальчик! Его узнали многие здесь. Он же приметный.

Какой он родненький для её глаз, её дорогой сыночек... Родные тёмные волосы... Сколько она гладила и перебирала их в пальцах, когда у маленького его сидела ночами или баюкала на руках в дни болезней, когда молилась за него. Это её единственный, ненаглядный мальчик... А эти уроды мучают его... Что им надо? Оставьте его в покое! Отпустите!

– Что происходит? Что они делают?

Рядом уже стоял барон Рейн, он был высок ростом и всегда смотрел на неё так, сверху вниз, и взгляд у него всегда был таким же – немного скучающим, что ли.

– Я не думаю, что его будут пытать... Граф Годвин не позволит...

– А для чего тогда это... всё? – Графиня Эйвин с силой стиснула кулаки, гневно глянула на барона Рейна, будто он в чём-то был виноват.

Так близко... её мальчик был так близко... Что им надо?

И того гонца Киарт отправил назад без письма. Он уже должен был доехать до Годвина. Неужели всё, что сейчас происходит – это ответ на её молчание? Чего он ждал? Что она распахнёт ворота и впустит сюда его самого и армию его головорезов? Как бы не так!

Он не позволит этим людям делать больно её мальчику! Бедный Арольд... А этот третий всё что-то вился вокруг него, по-прежнему держал за подбородок... Какой он лысый, череп так и сверкает! И жуткий, наверное, вблизи-то...

«Держись, мой мальчик... Мама сделает всё, чтобы вернуть тебя... Они не посмеют сделать тебе больно... Ты только держись...»

И тут Арольд закричал! Закричал от боли! Громко и звонко, знакомо так и по-детски, и этот крик ножом полосонул сердце графини Эйвин.

Нет! Что они делают с ним, с её мальчиком?!

– Что?! Что там?! – Она толкнулась вперёд, и барон едва успел удержать её, не позволив упасть со стены замка, закричал своему сержанту:

– Найдите барона Киарта! Срочно!

– Они мучают его... Они делают ему больно...

Графиня билась в руках барона, рвалась вперёд, вцепившись пальцами в каменный угол крепостного зубца. А воины рядом возмущённо загудели. Крик молодого наследника сейчас слышали все, и все понимали состояние матери, которая тоже всё слышала, но воспринимала этот крик по-другому, своим чутким материнским сердцем она иначе чувствовала его.

«Мой мальчик... Уроды! Перестаньте! Прекратите мучить его! Изверги! Варвары! Грязные животные! Хватит! Перестаньте! Нет! Нет!»

– По-моему, ему ломают пальцы... – громко прошептал ближайший из сержантов, видимо, самый зоркий из близко присутствующих. А крик наследника Оранта звенел ещё и ещё.

– Да ну... – отозвался барон, глянув с высоты своего немалого роста.

А графиня вдруг перестала биться в его руках и как-то замерла, смотрела вперёд остановившимся взглядом. Она слышала его крик, непрекращающийся крик своего мальчика.

Чего добивается от неё Годвин? Что сейчас она пойдёт на переговоры, на уступки? Этого он хочет, издеваясь над её сыном-наследником?

– Найдите хорошего лучника! – распорядилась холодно и бесстрастно, глядела только вперёд, туда, где был он и его крик.

– Лучника! Лучника сюда!

Появился лучник с длинным луком в человеческий рост, смотрел на графиню в ожидании приказа, а сам уже держал в руке стрелу, длинную, с белоснежным оперением. Графиня молчала, всё также глядя вперёд.

– Я здесь, миледи... – подал голос лучник, парень с удлинённым лицом и коротко стриженными русыми волосами. Он госпожу-то свою так близко видел впервые, всё время лишь издалека, а она такая... такая необыкновенная, оказывается, строгая и величественная.

Она в сторону этого лучника даже не глянула, выбросила руку вперёд, указывая тонкими дрожащими пальцами. Шепнула:

– Убей его...

А крик наследника Оранта всё ещё резал всем слух.

Лучник поторопился наложить стрелу, приблизился к кромке стены, натягивая тетиву, и все услышали лёгкий треск сгибаемого силой рук лука. Стрела полетела вниз по широкой дуге, но не достигла цели. Расстояние всё же было андоррцами выбрано верное.

– Ещё стреляй! – распорядилась графиня строго.

Лучник пустил вторую стрелу и опять безуспешно, стрела на этот раз прошла боком.

– В кого ты метишь, болван? – Она сверкнула карими глазами на лучника, впервые глянув ему в лицо.

– В лысого...

– Какого – лысого?! Его убей! Его!!

– Кого, миледи? – Лучник заметно растерялся и переглянулся с бароном Рейном, пожал плечами, ничего не понимая.

– Арольда... Чтобы не мучился... Они всё равно не отдадут его...

– Что?! – Барон Рейн подумал, что ослышался.

О чём она просит? Сына, что ли, убить? В своём ли она уме? Просить такое?

– Пошёл! – Он махнул рукой лучнику, прогоняя его, и приблизился к графине близко-близко, заговорил чуть слышно, чтобы солдаты вокруг не слышали: – Миледи, одумайтесь... Что вы говорите? О чём вы просите? Да и расстояние тут слишком большое...

Ещё один крик боли молодого наследника заставил барона Рейна поморщиться, графиня же даже в лице не поменялась: по-прежнему холодная, решительная, с горящими глазами.

– А что, других лучников нет? Лучше этого? Того, кто стреляет дальше? Найдите, барон! Остановите это... – Она дёрнула подбородком, закрытым шейным платком, вперёд за стены замка.

– Но, миледи...

– Найдите! – закричала графиня громко, дёрнувшись всем телом, гневно сверкала глазами.

Сержант рядом напомнил негромко:

– Орас у нас самый лучший стрелок... Он и отсюда достанет... Спокойно достанет...

– Где он сейчас? – спросил барон чуть слышно.

– Где-то на западной части стены, по-моему...

– Найдите! Быстро! И сюда его!

Графиня Эйвин молчала, просто слушая крики сына и смотря вперёд остекленевшим взглядом.

«Они делают тебе больно... Они мучают тебя... Мой маленький несчастный мальчик...»

Все ждали лучника с западной части стены, но его опередил барон Киарт, влетел легко по крутым ступеням на стену и тут же нахмурился озадаченно, уставившись взглядом на графиню. Барон Рейн оттянул советника на миг в сторону, шепнул тревожно:

– Уводи её отсюда... Она совсем... Явно у неё не всё в порядке с головой стало... От горя, наверное...

– Что случилось?

– Она его убить приказала... Из лука застрелить... сына своего...

– Арольда? – Барон Киарт вскинул тёмные брови, и глаза его тёмные тоже изумлённо сверкнули. Нет, он никогда бы в подобное не поверил. Эйвин всегда любила сына, очень любила, она не стала бы просить чего-то такого...

– Они мучают его... Слышишь? – Барон Рейн дёрнул подбородком за спину. – Ему ломают пальцы... А она... Она потребовала убить его, чтобы не мучили... Как это? Что-то с ней не так...

– Ладно! Я уведу её... А вы здесь попробуйте прогнать их... Лучников хороших найди!

– Да я знаю!

– Годвин совсем уже стыд и честь потерял... Мальчишка тут причём? Я предупреждал её...

– Давай! Уводи её...

Бароны отошли друг от друга. И барон Киарт мягко обнял графиню через грудь, отступил назад, увлекая женщину за собой, говорил ей очень тихо, чтобы только она слышала:

– Эйвин, дорогая, тебе нечего тут делать... Тут есть, кому за это отвечать... Хватит... Пошли назад... Женщинам тут нельзя быть...

– Пусти меня, Киарт! – Она попыталась вырваться, но не смогла, а потом зашептала потерянно со слезами в голосе: – Они мучают его... Ты слышишь? Они делают ему больно... Мой Арольд... Мой мальчик... Как он кричит...

– Я слышу... Сейчас лучники прогонят их. Они перестанут это делать. Поверь мне, дорогая... Всё будет хорошо...

Барон Киарт потянул графиню вниз по лестнице, уводил с крепостной стены, а навстречу уже бежали пара лучников с длинными луками.

– Ну вот, видишь? Тебе не надо было подниматься сюда...

Где-то на середине лестницы крик Арольда оборвался.

«Слава Богу...» – подумал барон Киарт. Наверное, лучники заставили их уйти к своим, забрав наследника с собой. «Хоть бы случайно не ранили мальчишку... Ему и так, похоже, досталось...»

А графиня Эйвин расплакалась вдруг в его объятьях, скорбно так, без истерики, печально, от боли и пережитого страха. Она редко делала это. В последний раз Киарт видел её слёзы на похоронах мужа, лет, наверное, пятнадцать назад. Давно это было, однако. И он обнял её, увлекая в тёмную нишу под лестницей, чтоб никто их не видел, и принялся целовать её пылающее мокрое лицо.

– Всё хорошо, дорогая... Мы вернём его... Всё будет хорошо... Потерпи... Пожалуйста. Всё закончится, и он вернётся...

Он целовал её, а она не сопротивлялась, хотя по обыкновению обжигала его холодным взглядом, не подпуская к себе, раздражалась и злилась, если он пытался приобнять или взять её за руку. Они, конечно, уже были любовниками, но в первый раз их близость случилась давно, а сейчас она подпускала барона к себе очень и очень редко. Почему? Он об этом не догадывался, хотя, конечно, хотел бы более открытых отношений, хотел бы почаще бывать в её спальне...

Но властная женщина смотрела на него свысока и только улыбалась снисходительно. Ну да, кто он по сравнению с ней? С графиней?

И только сейчас она не отталкивала его, не злилась, прощала ему и поцелуи, и объятья, и горячий шёпот.

– Всё будет хорошо, Эйвин... Мы вернём его...

– О, Киарт, они мучают его... Моего Арольда... Моего маленького сыночка...

Она плакала на его груди, а барон успокаивал её, поглаживая по спине ладонью.