Глава 7

– О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?

– Да, – горько отозвался волшебник. – Мы.

(с) Терри Пратчетт

Лирическое отступление.

В детстве, слушая страшные сказки охотницы Анны Маклейн в леденящем кровь исполнении бабули, я, разумеется, не могла не заинтересоваться одним своеобразным существом под названием «норг». Прежде всего, впечатлял его внешний вид. Впечатлял всех без разбора, даже самых закаленных, а уж четырехлетнюю меня бабушкина иллюзия поразила настолько, что от моего вопля чуть все зеркала и окна в квартире не потрескались, а у папы потом еще пару дней звенело в левом ухе.

Впрочем, главу клана Зеленцовых «легкий» детский испуг не остановил, и вскоре она продолжила прививать мне любовь к прекрасному. И бабуля на полном серьезе считает норгов прекрасными. Не из-за шипастого тела, покрытого отвратительной слизью, не из-за лап, навевающих мысли о кузнечиках, и даже не из-за полной клыков пасти, что раскрывается во все стороны сразу, точно бутон тюльпана. Да, очень трепетное сравнение – бабулино. А любит она норгов за их полную невосприимчивость к магии – читай, неуязвимость.

Ну и еще за пару особенностей, как то: бесполое размножение, продолжительность жизни в сто пятьдесят лет и необходимость становиться видимыми каждые четыре года. Всего на денек.

Собственно, если б не эта необходимость, мы бы, возможно, так никогда и не узнали о столь «чудесных» тварях.

Очень занимательная получается картина: норг питается только тем, что его видит; видят его только другие твари – даже магам этого не дано (кроме крайне редких всевидящих, что и изучают эту прелесть); а потом наступает волшебный момент, чудище проявляется и – бац! – кому-то не повезло.

Чаще всего этим кем-то оказываются туристы, альпинисты и прочие экстремалы, забредшие на территорию зверя. Всевидящие, конечно, стараются оградить своих любимцев всякими предупреждающими знаками, но когда таблички с буквами останавливали людей? Магические контуры рядом с норгами тоже не действуют, так что, если вдруг один из них материализуется близ вашей палатки, можете писать завещание. Хотя нет, не успеете.

А теперь вопрос, даже три.

Первый: какого, простите, хрена тварюга делает посреди города, хотя никто из них прежде и близко к обитаемым селениям не подходил?

Второй: почему он видимый, когда эти горе-исследователи утверждали, что у них все звери на учете и в ближайшие полгода опасаться нечего даже туристам?

И третий: что делать двум бедолагам, застрявшим на узкой лестнице между норгом и запертым магазинам, где нам явно не позволят укрыться?

Ян оказался хладнокровнее меня и соображал резвее.

– Он быстрый? – спросил шепотом.

– Молниеносный.

– Почему не нападет?

Я посмотрела на раздувающиеся ноздри, окруженные четырьмя выпуклыми глазками, и сглотнула:

– Принюхивается. Кажется, хочет поиграть.

– Сомневаюсь, что мне понравится его игра.

Норг фыркнул, я вздрогнула и наконец-то начала думать.

– Вызывай своих, – велел Ян, но я и так уже достала из кармана мобильник и, не глядя, ткнула в один из первых номеров в списке контактов.

Они так и обозначены цифрами – от единицы до девятки, – под которыми скрываются охотники нашего управления. Очень полезно в чрезвычайных ситуациях. Горячие клавиши еще полезнее, но не на сенсорном телефоне. Я один раз так уже попала…

Стараясь не делать резких движений, я медленно поднесла трубку к уху и после пары гудков услышала недовольный голос Рогожина:

– Ты не вовремя.

Вот же невезуха, ну почему именно он?

– Срочно. Норг. У магазина Чудика. Видимый. Через пару минут буду трупом.

Даже такому идиоту, как Рогожин, не пришлось объяснять дважды. Во всяком случае, когда охотник отключился, я решила, что он поскакал собирать подмогу, и так же медленно убрала телефон в карман.

– Что теперь? – спросил Ян.

– Теперь надо продержаться.

Да, знаю, я оптимистка.

Впрочем, норг и правда почему-то не спешил нападать. Глядишь, так и простоим, пялясь друг на друга, пока не прибудет подмога.

Стоило этой мысли пронестись в голове, как тварь ринулась вперед. Без предупреждающих рыков и разбега – просто оттолкнулась от земли и в полете распахнула пасть, обдавая нас сногсшибательным ароматом гнили.

– Прыгай! – одновременно крикнули мы с поручиком и так же синхронно перемахнули через перила.

Я налево, он направо.

Приземление вышло болезненным и не самым удачным, все-таки лестница высокая, а мы стояли почти на самом верху. Да и не привыкла я к каскадерским трюкам – ноги пронзило миллионами острых игл, я тут же рухнула на четвереньки, отбила и колени, и ладони, а потом еще и набок завалилась. Воплощение грации.

Не знаю, как приземлился Ян, но, когда я соскребла себя с земли, он уже огибал лестницу, спеша на помощь.

А вот норгу не повезло даже больше, чем мне. Не встретив на пути препятствий, он благополучно взлетел на крыльцо и на полном ходу вынес дверь магазина. Эти последствия его эпического прыжка я увидела уже после того, как Ян схватил меня за руку и поволок прочь.

Вот только погони не было.

И вообще улица подозрительно затихла – даже рассветные пташки петь перестали. Я резко замерла, заставив и поручика остановиться. Он попытался что-то сказать, но лишь открыл и закрыл рот – видимо, тоже оценил подозрительную тишину. Норг из лавки Чудика так и не вышел.

Мимо, отфыркивая черный дым, прошуршала какая-то советская колымага и скрылась за углом. На другой стороне улицы сутулый заспанный паренек выгуливал смехотворно крохотную собачку, придавая ей скорости легкими пинками. На нас он внимания не обращал. Я подивилась было отсутствию людей и машин, а потом вспомнила, что сегодня суббота. Не спится только следователям прокуратуры, троллям, пекарям и идиоткам с магическим истощением вроде меня.

Еще раз оглядевшись и не заметив признаков подмоги, я медленно двинулась обратно к магазину, но почувствовала на плече руку Яна. Думала, назовет дурой и скажет, что надо бежать, ан нет, ошиблась.

– Уверена? – спросил он хмуро.

– Он либо исчез, либо подох. Иначе бы выскочил обратно.

Ян нехотя кивнул, и мы вдвоем осторожно направились к крыльцу.

– Занятные у вас зверушки, – пробормотал Ян, и я невольно хмыкнула:

– У нас?

– Ну это ж что-то магическое, значит, у вас. Я таких точно не встречал.

– Норги обычно невидимы, – призналась я со вздохом, – и неопасны.

– Обычно. Как и проклятья. И, как я понимаю, порталы. И еще куча всяческих чудес, о которых простым смертным знать не положено.

Я как раз шагнула на первую ступеньку и повернулась к поручику:

– Сейчас хочешь это обсудить?

– Ни сейчас, ни потом. – Он широко улыбнулся. – Я ж понимаю, что не все можно вывалить на широкую общественность.

Надо же, какой понятливый. Я вот и то не всегда понимаю, зачем мы скрываем то или иное явление. Не все, конечно, но кое о чем могли бы и рассказать – избежали бы кучи проблем. Хотя норги в это число не входят.

Путь по лестнице показался мне невероятно долгим. Ноги подкашивались, вспотевшая ладонь соскальзывала с перил, от бешеного стука сердца закладывало уши. Уже на самом верху Ян неожиданно заступил мне дорогу и первым приблизился к двери.

– Обалдеть.

Собственно, я, заглянув в магазин из-за его плеча, выразилась куда крепче, ибо открывшаяся нам картина была поистине монументальна.

Солнечные лучи радостно проникали в проем, по краям которого все еще болтались остатки массивной дубовой двери, и озаряли лавку желтоватым светом. Скользили по пыльным склянкам на полках, золотили амулеты на захламленном прилавке. И окутывали сияющим ореолом застывшую в центре каменную фигуру хозяина. Да вот только застыл он не один, а в обнимку с трепыхающимся норгом.

Чудик сжал его в своих мощных руках, стиснул ладонью уродливую пасть и только потом обратился в камень. А зверь теперь, как ни пытался, не мог вырваться из хватки истукана.

– И не только зверушки у вас занятные, – пробормотал Ян, а в следующий миг за нашими спинами раздался хлопок портала.

Оглянувшись, я увидела, как из пылающего кольца один за другим выскакивают охотники. По-голливудски вовремя, ничего не скажешь.

* * *

В машине я позорно отключилась.

Не уснула, а именно потеряла сознание. Не то испуг запоздало накрыл, не то магическое истощение и недосып сказались, а может, очередная стычка с охотниками, вызвавшая прилив раздражения, не прошла даром, и мозг попросту решил перезагрузиться.

Эти придурки чуть ли не в открытую во всем обвинили меня. Не в явлении норга, конечно – даже их извращенная логика не помогла бы списать это на мой счет, – но как минимум в окаменении Чудика. Мол, не явись я сюда, ничего бы и не было. И, дескать, какого это черта, я вообще тут что-то разнюхиваю, неужто не поняла, зачем меня к тупому следаку приставили?

Сам «тупой следак» в момент излияний Рогожина и Ко, к счастью, был занят и ничего не слышал – следил за тем, как все еще брыкающегося норга вместе с Чудиком выносят из лавки прямиком в портал. А потом и за установлением магической печати на раскуроченную дверь понаблюдал с интересом. Я сразу поняла: он видит каждое плетение, каждый начертанный в воздухе символ. Слишком уж ярко горели его глаза, и очень уж загадочное выражение появилось на лице.

А идиоты-охотники ничего не замечали. Думали, будто он просто малость обалдел от встречи с тварью, вот и стоит тут и пялится в пустоту. Ну-ну. И вон та тетка в доме напротив тоже просто обалдела, потому и фотографирует так и не схлопнутый портал из окна. Не будь улочка такой тихой и безлюдной, наверняка бы даже до Рогожина дошло, что что-то не так.

Я же ничего говорить не стала – пусть сами выкручиваются. Несправедливые обвинения не способствуют прекрасным порывам души. Лишь отметила про себя, что надо бы изучить родословную поручика. Это ведь только при нем все и вся становится видимым – больше нигде по городу таких аномалий не встречалось. Я бы узнала.

Ответить на нападки тоже не удосужилась, ибо считаю ниже своего достоинства реагировать на подобную глупость. Но от внутреннего возмущения это не спасло. Я даже пожалела, что рядом нет Ковальчука – несмотря на все мои к нему претензии, с логикой у шефа точно все в порядке. Он бы как следует отчихвостил этих альтернативно одаренных. Особенно когда они намылились подчистить Яну память.

Вот тут уж пришлось послать их… за официальным разрешением. Все-таки Ржевский не случайный свидетель, а следователь прокуратуры.

В общем, не знаю, усталость ли сказалась или негодование.

И как быстро Ян заметил мое состояние, тоже без понятия.

Очнулась от противных холодных уколов в лицо. Машина стояла у обочины где-то в районе «Лакокраски», дверь с моей стороны была открыта, а поручик сидел на корточках снаружи и старательно брызгал на меня водой.

– Ну наконец-то, – проворчал, когда я недовольно на него зыркнула и отпихнула от себя мокрую руку. – Я уж решал, в какую страну лучше бежать.

– Зачем? – непонимающе прохрипела я, потирая виски.

– Ну как… уморил девку. Если не твой шеф, так твоя бабушка точно бы не простила.

Это да. Но зря он думает, будто от бабули можно вот так просто сбежать.

– Ты когда ела в последний раз, чудо в перьях? – горестно вздохнул Ян.

А я зависла. Действительно, когда? Если не считать утреннего кофе, то вчера на завтрак навернула булку с маслом и кашу. А потом был поход в бюро судмедэкспертизы, проклятье, отключка, портал, бабушка и под занавес практически кома…

Вывод: я слишком часто оказываюсь без сознания.

Желудок, словно только теперь вспомнив о том, что раньше его исправно наполняли, жалобно пискнул. Ян хмыкнул и, обойдя машину, уселся на водительское место.

– Отвезу тебя домой. Поешь, отдохнешь. Зря вообще выдернул так быстро после вчерашнего.

– А сам куда?

– В управление ваше.

Я встрепенулась:

– По этому делу?

– Ну да. – Ян повернул ключ зажигания и пристегнулся. – Мне обещали передать отчет по проклятью – на нашем оно трупе было или нет. Плюс дело этой ведьмы Ольги надо просмотреть. Ну и про алмиану и Карателей не мешало бы уточнить. Боюсь, все это можно сделать только у вас.

– Я с тобой, – решительно заявила я.

– Но…

– Напротив управы кафешка есть – перекушу, пока ты за отчетами ходишь. К тому же, про алмиану и Карателей тебе там никто и слова не скажет. А я скажу.

– Даже так, – усмехнулся он.

Я упрямо скрестила руки на груди:

– Вот по дороге и расскажу, сэкономим время. Сам говорил – я твой козырь.

И после сегодняшнего общения с охотниками, козырю очень захотелось раскрыть дело раньше команды магов.

Разворачиваться к моему дому Ян не стал, и я довольно откинулась на спинку сиденья.

Под заунывную песнь моего желудка машина устремилась к центру города.

Плюс: мы, наверное, первые выжившие после встречи с норгом.

Минус: путь в лавку Чудика мне теперь заказан – даже если он без особых потерь переживет свое временное отвердение.