Глава 3. На брачном ложе

Она не помнила, как долго стояла у окна, но когда начало темнеть, Элизабет подошла к кровати и, отбросив покрывало, улеглась на мягкую перину, даже не раздеваясь.

Проснулась от яркого света, что проникал сквозь окно. Возле кровати стояла вешалка, на ней было надето белое свадебное платье. Рядом, на стульчике, лежал веночек из бумажных лилий и серебристая фата, стояли шелковые туфельки, искрящиеся, словно рождественский снег.

Ничего не понимая, ведьма поднялась с кровати и подошла к платью, потрогала его руками. Резкий крик, что последовал за этим, заставил ее подпрыгнуть.

- Одевайся! – взвизгнула старуха, что, как оказалось, все время была в комнате. Она сидела на сундуке.- Снимай из себя платье и надевай наряд.

- Зачем? - спросила ведьма, меж тем дрожащими пальцами стягивая из себя шелк.

- Гоблин не хочет ждать. Сейчас ты пойдешь к нему, я обвенчаю вас, а затем вы ляжете на брачное ложе.

- Как?!

- Я не привыкла повторять дважды! – плетка описала круг над головой карги, пролетев совсем близко от лица Элизабет, но не задев его.

Больше она не произнесла ни звука. Надев на себя платье, что было восхитительным, быстро пристроила на голове венок, набросив сверху фату. Затем осторожно обулась в туфли, ощутив, какие они удобные.

- За мной, - скомандовала старуха.

На сей раз они взбирались по каменной лестнице наверх, держась за золоченые перила. Справа и слева были расположены балкончики, за которыми зияли черные отверстия пещер. Несколько раз ведьму так и подмывало броситься в одну из них и попытаться скрыться. Но в голове звучали обещания Раяны: я тебе помогу, только будь покорной.

И вот они взошли на самую вершину. Это была открытая площадка, над которой, словно крыша, нависал огромный валун, заслоняя солнце. Холодный ветер трепал платье невесты и сдувал фату, внизу простирались скалы, зеленели верхушки деревьев. И если бы она захотела прыгнуть вниз, это было бы верной гибелью.

- Вы уже здесь? – вздрогнув, ведьма услышала хриплый голос гоблина. Он вышел из-за скалы и направился к ней. Взяв за руку, поднес ее к губам, влажно чмокнул.

- Объявляю вас мужем и женой,- рявкнула старуха, метнув в сторону молодых пригоршней каких-то кореньев и зерна. Тут же словно ниоткуда к ним слетелись упыри. Схватывая на лету и поднимая с камней, они быстро уничтожили посыпку, с визгом улетая.

- Все? – спросил гоблин, глядя на свою невесту кошачьими глазами и прижимая к себе одной рукой.

- Да, теперь я проведу вас на брачное ложе, чтобы вы, мой господин, смогли зачать ребенка.

«Ну, и где же ты, Раяна? – мысленно взмолилась ведьма, когда, в обнимку с чудовищем, они шли по длинному коридору в его покои. Вокруг горели факелы, под ногами была расстелена мягкая подстилка. – Я ведь исполнила все, как ты сказала. Действуй быстрей».

Она не могла даже представить, как брюнетка сможет ее спасти. Ведь гоблин не отпускал, а вслед за ними тащилась карга.

Вот новобрачные подошли к каменной арке, что нависала над деревянной дверью. Скрипнул засов – и они очутились внутри. Это было больше похоже на логово зверя, чем на покои. Вниз с темного потолка свисали пучки травы и светильники, горящие сумрачным магическим светом, стены были одеты в шкуры. Посреди опочивальни стояла крепкая деревянная кровать, покрытая парчовым покрывалом. Сверху свешивался плотный полог, что был слегка отброшен.

- Ну что, ложитесь, - проскрипела карга, входя в комнату вместе с ними. – А я посижу тут, посмотрю, чтобы все было как надо. Ведь для нее это в первый раз.

До сих пор Элизабет ничего не предпринимала, она молча подошла к кровати. Но когда, отбросив фату, гоблин рванул на ее груди ткань, так что та затрещала по швам, ведьма вскрикнула, отскочив и, сама не понимая, как, заорала:

- Раяна! Ты где?

- Ах, что же это? – пробормотала старуха. – Зачем тебе Раяна?

- Это я просто…

- Пугливая.

Гоблин же молчал. Его глаза сверкали, когда он снял венок, а затем провел своей когтистой рукой по белой девственной груди. Подхватив за талию, затем он уложил невесту в кровать, навалившись сверху. Освобождая от остатков платья, он принялся целовать все ее тело – от шеи и до пупка, где, задержав язык, проследовал немного ниже.

- Сладкая, - проурчал он, коснувшись девственного цветка, облизнув внешние лепестки и проникнув внутрь.

Элизабет думала, что умрет от ужаса. Ей было страшно и жутко, тем более, что она уже понимала, что никакой помощи не последует, и совершится самое страшное – гоблин возьмет ее невинность.

Так оно и получилось. Сжимая груди, мужчина страстно дышал, обследуя губами каждый сантиметр ее тела, облизывая и целуя. Насладившись цветком, он перевернул ведьму животом вниз и провел пальцем по хребту, затем крепко ухватил за ягодицы, немного развел – и коснулся губами.

- Нет, - прошептала Элизабет, когда ощутила на своем бедре его мужской орган, упругий и горячий, что упрямо следовал к своей цели. – Не надо…

Но что-то странное творилось с ее тело. В мыслях она кричала от ужаса, но на самом деле трепетала от наслаждения, желая, чтобы гоблин ударил ее, осквернил и растоптал, чтобы взял ее, как грубое животное, которым он и был на самом деле.

Снова перевернув, мужчина на сей раз внимательно всмотрелся в лицо своей невесты, а затем, рыкнув, присосался к ее шее долгим и крепким поцелуем, оставляя засос.

Она уперлась в него маленькими кулачками, и, задыхаясь, изо всех сил колотила по крепкой волосатой груди. Затем схватила за длинные уши, ничего не понимая, потянула на себя.

В этот момент гоблин уверенной рукой развел лепестки ее цветка, уже увлажненного и трепещущего в постыдном ожидании, и резко вошел. Острая боль пронзила ведьму, но вместе с ней тело окутала какая-то тайная вуаль наслаждения и тайны, словно она попала в иное измерение и летела между небом и землей, с закрытыми глазами.

Замерев только на минуту, мужчина схватил ее шею когтями, больно впивающимися в кожу, и продолжил проникать, обагряя кровавой краской простыни и бедра, свой член…

После этого Элизабет сдалась на милость победителя. Горькие слезы скатывались по ее щекам, но она ничего не могла сделать.

Насытившись ее молодым и невинным телом, гоблин еще несколько мгновений лежал сверху, вдавливая ее в кровать, так что нельзя было свободно вздохнуть. Затем, вырвав из опухших губ поцелуй, поднялся и ушел, ничего не сказав.

- Поздравляю, госпожа, - старуха возникла перед ее глазами, напугав. – Теперь ты третья жена в гареме Голбина. Повезло же тебе.

- Повезло? – изумилась Элизабет, все еще пребывая в непонятном состоянии то ли шока, то ли наслаждения. Хотя ее тело грубо использовали против ее воли, но, тем не менее, она осталась живой, а значит, надежда освободиться, убежать отсюда не умерла.

- Да, ведь ты будешь жить в собственных покоях, а когда родишь сына, сможешь свободно ходить, куда захочешь.

- А теперь?

- До тех пор - только со мной! – плетка снова взметнулась в воздух, ведьма пугливо натянула на себя покрывало.