Глава 2. Трагедия в пути

От королевства эльфов до Тамира предполагалось три дня пути, а до столицы, огромного города Дагона, еще полдня. Большая часть пути пролегала через густые величественные леса вампирского королевства, в которых, впрочем, всюду были проложены широкие каменные тропы.

По этим-то тропам и скакали красивые скакуны с не менее красивыми темными наездниками.

Сопровождение принца Кристофа было огромным, достигало, вероятно, не меньше ста воинов, хотя ожидать нападения из леса не имело ровно никакого смысла, поскольку в мире вампиров не существовало нищих, желающих разбогатеть за счет других.

Несомненно, дело было в природном высокомерии этих загадочных существ.

Если эльфы отличались скромностью, неприхотливостью и даже высшие из них старались не выделяться, то вампиры, напротив, предпочитали вызывающую роскошь, подавляющее величие и непререкаемую гордость.

Среди вампиров очень остро стояло различие между знатью и народом. Хотя, надо сказать, отсюда вовсе не следует, что аристократия подавляла своих подданных. Нет, совсем нет.

Королевство вампиров было сказочно богато, и жители в нем преуспевали, не знали бедности и страстно восхищались своими предводителями.

Неравенства не существовало, и знать потому и гордилась, что благодаря ее многочисленным усилиям королевство обрело такое могущество, а народ искренне почитал короля, потому что именно он руководил всеми преобразованиями в стране.

Изящная карета, запряженная четырьмя белыми лошадьми, скрывала в своем уютном салоне тихого заспанного эльфа.

Прошло уже два дня, и юноша, хотя и мог спать, сколько вздумается, чувствовал себя невыносимо усталым. Тому было две причины.

Во-первых, Рафаэля очень тревожило полное безразличие его жениха - за все это время он ни разу его не видел - а во-вторых, юношу приводило в исступление постоянное присутствие рядом молчаливого угрюмого вампира.

Трудно сказать, какую цель преследовал Кристоф, посадив к нему в карету надсмотрщика; вряд ли он опасался, что Рафаэль попытается сбежать – при таком сопровождении на это не было никаких шансов и, кроме того, он мог бы предвидеть, что юноша не стал бы отдавать себя в его власть, если бы намеревался удрать при первом удобном случае.

Тем не менее, он не дал ему страдать от тревоги в одиночестве и приказал одному из своих слуг непрерывно следить за ним.

Вампир ужасно угнетал и смущал Рафаэля.

Он постоянно непрерывно и упорно смотрел на него, не давая вздохнуть в уединении. Следил за каждым его мимолетным движением, сковывал мысли, лишая всякого покоя.

Вампир был красив, как ему и полагалось, обладал длинными темно-каштановыми волосами и зловеще яркими синими глазами.

Первые несколько часов Рафаэль, осторожно поглядывая на него, старался успокоиться и держаться так, словно его здесь нет, но постепенно, по мере того, как неловкость и раздражение в нем росли, он стал замечать, что при каждом новом взгляде, брошенном на вампира, слуга Кристофа казался ему все более отвратительным и страшным.

Это угнетало его еще сильнее, и к концу второго дня он уже трясся от гнева, раздражения и неловкости.

Вечером, поздно ночью, процессия остановилась посреди леса, на тропе, видимо, с целью дать отдых лошадям.

Рафаэль выпрыгнул из кареты и с наслаждением вдохнул свежую ночную прохладу. Сияние звезд удивительно ярко освещало все вокруг, и юноша сразу заметил впереди внушительную толпу, окружившую, несомненно, его жениха.

Оглянувшись, парень увидел, что его тюремщик стоит возле дверцы кареты и все также неотрывно смотрит на него.

Его странные синие глаза то и дело вспыхивали в гнетущем ночном мраке, и выглядело это до того жутко и отталкивающе, что Рафаэль окончательно утвердился в своем решении, которое неспешно обдумывал на протяжении всего этого дня.

Повернувшись к началу процессии, юноша тихо вздохнул и торопливо направился прямо к толпе.

Через минуту он уже был рядом. Вампиры, увидев его, немедленно замолкли и бесшумно расступились.

Рафаэль затаил дыхание.

Едва ли можно выразить, каким величественным, неукротимым и грозным выглядел Кристоф в холодном сиянии звезд.

Его кожа мягко мерцала, высокая сильная фигура возвышалась среди остальных вампиров, подчеркивая в очередной раз беспрекословное лидерство, удивительные пронзительно зеленые глаза сверкали в темноте, словно изумруды.

Прекрасные ледяные изумруды. Пылающие холодом и яростью.

Рафаэль опустил глаза, холодность этого взгляда пронзила его насквозь, заставив дрогнуть.

- Ты что-то хотел? – тем же бесчувственным каменным голосом спросил Кристоф.

- Да, - неуверенно ответил эльф, с трудом поднимая глаза. - Я хотел попросить...

- Чего? - отрывисто спросил тот.

Вампиры, стоящие вокруг, безмолвствовали, но смущенному юноше казалось, что все они насмехаются над ним.

- Могу я сказать это наедине? - тихо сказал он.

Кристоф мрачно глядел на него:

- Нет. Говори так. И скорее.

И тут Рафаэль, поддавшись внезапному отчаянию, посмотрел ему прямо в глаза:

- Могу я остаток пути ехать один?

- Ясно, - вдруг, холодно усмехнувшись, промолвил вампир. - Рион, иди сюда!

Вампир с синими глазами в мгновение ока оказался подле него.

И тут, к великому изумлению и ужасу Рафаэля, Кристоф выдернул из ножен меч и одним молниеносным движением отсек вампиру голову. С отвратительным влажным шлепком она грохнулась у самых ног потрясенного эльфа, тело бессильно рухнуло на траву.

Слуга не успел даже вскрикнуть.

Широко раскрыв глаза от ужаса, Рафаэль таращился в неподвижные сапфировые глаза, смотрящие на него с немым укором.

Несчастного пронзила дрожь, перед глазами потемнело, слезы гнева и отчаяния покатились по щекам.

- Зачем ты это сделал? - закричал он, свирепо глядя на Кристофа сквозь слезы. - Как ты мог!?

Наследник вампирского трона равнодушно смотрел на него:

- А разве не этого ты хотел?

- Конечно, нет! - всхлипывая, воскликнул юноша. - Я только хотел остаток пути провести в одиночестве!

- Что ж, разве я не исполнил твое желание?

Рафаэль в ужасе смотрел на него:

- Почему ты... так жесток? Разве я заслужил такое наказание?

- Хватит, - вдруг холодно заявил его жених. - Иди в карету. Перерыв закончен.

И он отвернулся, направившись к своему скакуну, оставив несчастного эльфа тихо плакать от горя и отчаяния.

Остальные вампиры также разошлись, но, в конце концов, одному из них пришлось взять юношу под руку и насильно усадить в карету.

Процессия тронулась. Едва ли надо говорить, что одиночество теперь совершенно не радовало эльфа, он изможденно смотрел на то место, где всего несколько минут назад сидел его надсмотрщик, и слезы неудержимо текли из его чудесных аметистовых глаз.

«Это моя вина,- думал он, кладя голову на подушку и с трудом подавляя рыдания,- это из-за меня он умер! А ведь он не сделал мне ничего плохого!»

Сердце юноши надрывалось от горя, он знал, что безмерное чувство вины никогда не покинет его, а яркие синие глаза будут являться во сне по ночам, напоминая о его невольном грехе.

Рафаэля жестоко ранил поступок Кристофа, теплые чувства юноши растерянно копошились внутри, потрясенные таким безжалостным ответом.

Эльф, конечно, знал, что наследник Тамира не слишком рад ему, но, признаться, не ожидал, что его ненависть настолько сильна и непомерна.

И теперь, столкнувшись с первым серьезным ударом, Рафаэль очень остро осознал, что миссия, которую он надеялся выполнить, окажется гораздо опаснее и страшнее, чем он полагал.

В страхе, горе и отчаянии прошел для него остаток пути. Остановок больше не совершалось, только время от времени в карету доставляли роскошные царские кушанья, к которым юноша даже не притрагивался.

Уныние переполняло его душу, вина подавляла, лишая радости и надежд.

Кристоф, несомненно, был очень умен и проницателен. Одного мимолетного взгляда на Рафаэля оказалось ему достаточно, чтобы разглядеть его нежную искреннюю сущность, в которую он и нанес молниеносную рану, отлично зная, какие муки она ему принесет.

И на протяжении оставшегося пути вампир надменно усмехался, догадываясь, в каком состоянии находится теперь его жених.

Боль Рафаэля доставляла ему мрачное удовлетворение, он испытывал злое безумное торжество и внутренне радовался своему успеху.

Стояла поздняя ночь, тьма сгустилась в воздухе, когда они приехали в Дагон. Рафаэль, находясь в полудреме, испуганно вздрогнул, когда дверца распахнулась, и два изящно разодетых пажа вежливо оповестили его, что он может выходить.

Юноша никогда еще не чувствовал себя таким измученным и несчастным. С трудом спрыгнув на пол, он огляделся и сразу же почувствовал некоторое оживление.

Никогда еще ему не приходилось видеть более роскошного царственного замка. Эльфы предпочитали тонкое изысканное изящество, тогда как вампиры, напротив, всюду внедряли фантастическую роскошь.

Дворец короля вампиров был невероятно огромным, сказочно красивым, что было легко заметно даже ночью, поскольку яркое освещение превращало ночь в день.

Фасад имел форму подковы и со всех сторон сиял удивительными, ослепительно яркими цветами. Посередине лежала просторная алая дорожка, ведущая к парадному входу. Вдоль нее высились красивые золотые статуи воинов с мечами наперевес, а впереди, возле подъезда, два свирепых золотых льва.

Всюду стояли вампиры-стражи в странных металлических масках. Кажется, их называли Темными Рыцарями, уникальная вампирская гильдия, созданная специально для охраны короля.

С трудом держась на ногах от усталости и головокружения, Рафаэль увидел впереди, на дорожке, Кристофа.

Сердце эльфа сжалось от тоски, когда он увидел его холодные ничего не выражающие глаза.

Поравнявшись с ним, юноша неуверенно поглядел на него снизу вверх.

Кристоф мрачно промолвил:

- Ты все время заставляешь ждать. Мне это не нравится.

- Я исправлюсь, - тихо произнес тот.

- Я надеюсь, - хмуро заявил вампир и тут же стремительно двинулся вперед, Рафаэль с трудом поспевал за ним.

Внутри замок оказался не менее роскошным, чем снаружи. Высоченные потолки, выполненные в замысловатых узорах, стены, увешанные громадными богатыми картинами, всюду красивые изразцовые лампы и большие лестницы, устланные красными коврами. Вдоль стен, преклонив головы при виде Кристофа, стояли величаво разодетые придворные.

Рафаэль не успел вполне все разглядеть, когда им навстречу вышел человек с красиво уложенными темными волосами и ярко-фиолетовыми глазами. Красота его поражала тонкостью, совершенством и неотразимостью.

Рафаэль с изумлением смотрел на него. Это существо не являлось вампиром. Но и не являлось эльфом. Это был полуэльф-полувампир, существо, рожденное от эльфа и вампира. Во всем мире таких было очень мало. Слишком мало.

Рафаэль со странным волнением подумал о том, что если у них с Кристофом будут дети, то, наверняка, они будут еще красивее, чем это сказочное существо.

- Ваше величество, - с искренним почтением поклонился аристократ.

- Рад встрече, Леннар, - почти дружески ответил Кристоф.

Экрон (так называли в этом мире полуэльфов-полувампиров) выпрямился и вежливо ответил:

- Нам уже все известно. Идут основательные приготовления к коронации и венчанию. Полагаю, это он? - его взгляд обратился на Рафаэля.

- Да, - холодно ответил наследник трона. - Его зовут Рафаэль, насколько я помню.

- Выглядит очень усталым, - сочувственно сказал Леннар. - Вижу, ты не слишком благоволишь ему...

- Это не имеет ровно никакого значения, - сухо сказал Кристоф. - Как Эллен?

- Ждала до двух часов, а потом все-таки заснула. Она страшно рада тому, что ты женишься.

На лице Кристофа появилась едва заметная нежная усмешка. Рафаэль заметил это выражение и понял, что не умрет до тех пор, пока не заставит его посмотреть с таким же теплом и на него.

Леннар вдруг повернулся к нему:

- Приветствую вас в Дагоне, принц Рафаэль. Мое имя – Леннар Лауретти, я служу здесь дворецким, а также являюсь верным другом вашего жениха.

Его голос звучал очень мягко и искренне, видимо, он понял, в каком состоянии находится Рафаэль и решил хоть немного поддержать его, но не успел он договорить, как Кристоф очень мрачным недовольным голосом обратился к нему:

- Ему уже выделили апартаменты?

Леннар нахмурился:

- Да.

- Вели кому-нибудь отвести его туда. И немедленно.

- Я могу сам это сделать...

- Нет. Это сделает паж. Ты слышал меня?

В его красивых зеленых глазах полыхнула ярость. Рафаэль, заметив ее, опустил глаза, снова погружаясь в пучину тоски и горечи.

Леннар исполнил приказ, два пажа повели эльфа по лестнице наверх, в коридоры. Прежде чем свернуть за угол, юноша оглянулся и увидел, что Кристоф очень сурово и холодно что-то говорит экрону, в то время как тот мрачно слушает его, не смея возразить.

Стараясь сохранить хоть какую-то решительность, Рафаэль выпрямился и, недолго думая, уверенно двинулся вслед за проводниками.

Если он хочет что-то изменить, то должен быть сильным. Во всяком случае, нельзя показывать свои чувства прислуге – если Кристоф его не уважает, то остальным придется. Уж этого он точно заслуживает!

Комната, которую ему предназначили, прямо источала роскошь и богатство. Просторная, выполненная в золотых и алых тонах, она сверкала и переливалась драгоценностями и дорогими тканями. Тут были роскошные кресла, маленькая уютная софа, хрустальные столики, а справа, на возвышении, огромная кровать с пухлыми подушками, устланная золотыми покрывалами.

Как только пажи оставили его одного, Рафаэль тут же кинулся на эту кровать и зарылся носом в подушки.

Его сердце продолжала терзать глухая вина, но теперь ему хватало сил подавлять слезы. Он должен выдержать все. Он сам на это пошел и не отступит. Он вынесет и вину, и горечь, и последующие раны. А в том, что они последуют, сомневаться не приходилось.

Тяжело вздохнув, Рафаэль откинулся на спину, его прекрасные снежные волосы рассыпались, словно перья аиста. Он очень устал, а потому желанное беспамятство охотно протянуло к нему свои руки и быстро захватило в плен.

Но даже сквозь сон, сквозь невыносимую усталость, юноша видел пронзительные синие глаза, смотрящие на него с немым укором, и крохотные слезинки оседали на его ресницах, трепещущих от ужаса несчастного эльфа.