Глава 11

Аглая

В то утро ничто не предвещало беды. До отпуска оставалась неделя, а дальше — путешествие. Море, песок, пальмы и солнце, много солнца! Прочь от городского смога и вечного шума.

До того, как в Новокосино построили метро, я исправно ездила на работу на электричке. Я коротала молодость в кабинете с давно умершими вещами, спрятанными в коробках, специальном хранилище и сейфах. Смахивая с них кисточкой пыль, заполняла документы для выставок в других странах, но мне ни разу не предлагали поехать в Европу или Америку. Вместо меня ездили другие – например, старухи, которым до последнего хотелось наслаждаться жизнью. А мне, молодому специалисту, зеленый свет не давали. Я задыхалась в их обществе, но каждый раз, просыпаясь утром и спеша на работу, надеялась, что все изменится. Возможно, они наконец-то сумеют разглядеть во мне недюжинный талант эксперта. А пока лучшими подругами были египетские мумии, царские регалии, статуэтки и прочие реликвии давно пройденной жизни. Я копалась в останках прошлого, забывая жить настоящим.

Со школьной скамьи я была серой мышью.

Тонкие, как паутинка, светлые волосы, слишком бледное лицо, склонное к покраснениям, широкие поры; ни один косметолог, ни деньги, потраченные на дорогостоящие лекарства, не смогли это исправить. Я была ниже всех в классе, а затем в университете, магистратуре, аспирантуре. Учебники — единственные друзья по жизни. Разве я не хотела быть как все, веселиться? Хотела и стремилась, тратила все, что зарабатывала на фирменные вещи, пользовалась косметикой, о которой другие только мечтали, живя с родителями, в то время как я уже давно снимала жилье и считала себя самостоятельной. Однажды я поняла, что всё бесполезно. Лечь под нож пластического хирурга? Я не была готова терпеть боль и долго ждать результата. Я хотела его мгновенно, как по щелчку пальцев: чтобы мое зрение улучшилось, черты лица стали привлекать внимание, тело – волновать мужчин. Чтобы замечали меня, а не мое образование или скрытые таланты. Но они сыграли со мной плохую шутку. Когда-то была незаменимой, но не сейчас, в очередной раз столкнувшись с действительностью в лице моей начальницы.

Наталья Сергеевна разглядывала меня обведенными черным карандашом глазами, очки не скрывали ее морщин и тем более кругов. Но ее взгляд не был сочувствующим, мол: «Прости, Аглаечка, ты попала под сокращение».

Нет, она сказала как есть, не думая о моих чувствах:

— Ты опытный эксперт. Проработала у нас семь лет, пора и молодым дать возможность проявить себя. Вот, к примеру, моя племянница Алисочка. Девочка только окончила университет, мечтает набраться опыта, поездить по миру с выставкой. Ты ведь уже ездила.

Я не стала ее поправлять и говорить, что за столько лет, сколько я работаю на них — никуда, даже в Санкт-Петербург не ездила. Сидела на складе, дышала пылью. Меня даже на раскопки не взяли, когда снарядили экспедицию. Потому что туда поехала ее сестра — Глафира Сергеевна. И это в ее возрасте, когда за ней давно пора носить урну для праха!

— Ты умная, поэтому с легкостью найдешь себе работу. Москва — город возможностей! — напутствовала меня Наталья Сергеевна.

Возможностей? Только не для меня, я с большим трудом устроилась на эту должность. Сколько я сделала для музея, для выставок, чтобы каждый экспонат был на своем месте и в лучшем виде, даже выучилась на вторую специальность, на реставратора. Работала за двоих, меня даже закрывали на ночь в музее, и приходилось ночевать там, потому что обо мне элементарно забывали.

— Наталья Сергеевна, вы хотите, чтобы я написала заявление по собственному желанию? Я этого делать не буду. Не для того я столько лет работала, вложила в музей душу, чтобы уступать свою должность молодой и неопытной только потому, что она ваша племянница. Что касается Глафиры Сергеевны — ей давно пора выйти на пенсию, она представляет угрозу для экспозиции, посвященной коллекции западноевропейской скульптуры. По ее неосторожности за пять лет было разбито несколько фигурок. Вы представляете, какая это невосполнимая потеря?

— Не передергивайте, Аглая Викторовна! Всем нам известно, что это было случайно, а виноваты уборщицы! Я лично видела, как произошел подобный случай варварства! — она повысила голос, и я поморщилась от того, какой он визгливый. — Не клевещите на добропорядочную сотрудницу, она отдала нашему музею половину жизни! А вот вы проработали здесь всего ничего.

Я могла бы и дальше с ней препираться и выиграть отсрочку, но не стала. Я видела, какой довольной осталась Наталья Сергеевна, а уж как обрадуется Глафира со своей дочерью…

Даже если бы я осталась, со временем они бы выжили меня или подставили. Власть всегда в руках тех, кто стоит выше, будь то финансовое положение или руководящая должность. У меня не было ничего. В картонной коробке с рабочего места лежали обыкновенные безделушки. На выходе меня еще и обыскали, переживая за хрупкие статуэтки, которые коллеги-эксперты мне дарили. Я громко возмутилась… так мы с Ариной и познакомились.

В тот вечер я находилась в неком отупении, сильно перенервничала, и предложение незнакомой девушки приняла как дар свыше. Ненадолго, но обо мне хоть кто-то позаботится, кто-то сильный, кто готов избавить меня от этого ужаса. Обыск?! Что может быть позорнее! Подумать, что я воровка!

Антикварная лавка и предложение стать помощницей хозяйки были похожи на билет в ту самую жизнь, о которой я давно мечтала. Неужели я больше не буду откладывать от каждой зарплаты, чтобы хватило на съем жилья, неужели смогу покупать все, что захочу? Прежние, некогда качественные вещи, у меня давно поизносились. Некоторую сумму от зарплаты я всегда отправляла родителям в Ульяновск. Старые пенсионеры, что они могли дать своей дочери, вылетевшей из родительского гнезда за мечтой в большой город? Ничего. Я всего добилась сама. И вот, когда мой мир чуть не разрушился, появилась Арина.

Миловидная, с пушистыми волосами, хорошо одетая и пахнущая дорогой туалетной водой. В качественной обуви, а не в неудобных давно истертых туфлях. Рядом с ней, впервые за много лет, я устыдилась собственного вида. Жила, как самая настоящая серая мышь, от образа которой много лет пыталась избавиться. И постепенно превратилась в старуху, став похожей на своих уже бывших коллег.

Лавка и все ее ценности вместе с небольшой картинной галереей пришлись мне по вкусу. Договор я подписала, не мешкая. Мой взгляд зацепился за самые ценные экземпляры в этой коллекции.

На работу я вышла после отпуска, отдохнув телом и душой, полная сил для новых свершений. И первым делом рассчиталась с хозяйкой прежней квартиры, после чего сняла небольшую, но комфортабельную студию в районе Чистых Прудов. Двадцать минут на троллейбусе — и я на работе. Но выходить на новое место в старом наряде я не хотела. У меня оставались отпускные и приличный аванс, и я потратила их полностью, обновив гардероб и посетив салон красоты. Я не превратилась в «звезду», но умело подобранная одежда, покрашенные в темно-каштановый цвет волосы, различные процедуры по их укреплению, дорогой макияж плюс брендовые очки и туфли сделали свое дело. Я чувствовала себя так, как никогда. А красота что? Мужчин легко обмануть, стоит лишь преподнести им себя в правильной обертке.

У Арины была наработанная за много лет клиентская база. Старинные вещи, предметы интерьера и быта покупали сильные этого мира и, что куда более важно — платежеспособные. Мой гонорар как эксперта рос с каждым месяцем. Я умела заинтересовать покупателя, а заодно удачно продать ему вместе с чайным столиком времен Марии Антуанетты сервизный набор или парочку кубков, инкрустированных драгоценными камнями.

По вечерам я приезжала на такси домой и наслаждалась ароматом сигар, которым пропахли мои брендовые рубашки и платья. Я жила так, как всегда мечтала — в достатке и счастье от осознания того, что на моем банковском счету лежит кругленькая сумма, и я могу позволить себе практически все, что захочу. А если не позволю, то за меня это сделает кто-нибудь из клиентов, которым так нравится вид невинной миниатюрной девушки с большими ярко-голубыми глазами. Мы с Ариной были ровесницами, но по сравнению с ней я выглядела молоденькой студенткой.

Настоящий цвет глаз я скрыла линзами, черты лица изменил косметолог с помощью дорогих инъекций и прочих процедур. Я старалась всегда выглядеть моложе. Так в моей постели оказался один банкир, коневод и владелец автомобильного салона с Рублевки. Им было все равно, что я похожа на подростка с легким намеком на наличие женских форм. Они были со мной, и это главное.

От первого мужчины, с которым я, смешно сказать, лишилась невинности, получила бутылку вина «Montrachet Domaine de la Romanée Conti» 1978 года и коробку лучшего швейцарского шоколада. Вино я не любила, поэтому вернула его в магазин, а шоколад мы с Ариной съели на завтрак с дешевым, но вкусным кофе из Макдональдса.

От второго ухажера я получила незабываемую поездку в Канаду, где у него было ранчо, и привезла с собой ковбойскую шляпу и сапоги. Ну, а третий презентовал новенький «Миникупер». Пришлось отучиться на права. Он бы мог и их мне купить, но я не любила в чем-то не разбираться, предпочитая доводить до конца все свои дела.

Арина выслушивала мои истории и каждый раз морщилась. Мужчина-денежный-мешок ей был не по вкусу. А кто же тогда? Возможно, кто-то похожий на ее отца, которого я не знала, ведь когда мы познакомились, его уже не было в живых. Арина рассказывала, что была замужем, и у нее есть сын. Об алиментах не упомянула, и я решила, что для нее это не актуально, так как зарабатывала она куда больше, чем я. На свидания она не ходила, и мне стало казаться, что моя жизнь – куда более насыщенная, чем у той, которая обладает природной красотой и на которую с похотливым блеском в глазах смотрят наши клиенты. Я удивлялась, как легко она им отказывала, и не понимала.

— Арина, ты меня извини, но ты совсем сошла с ума! Он ведь приглашал тебя в Париж отметить Новый год, даже сына твоего захотел взять. А ты что? Отказалась! — заламывая руки, отчитывала я. За несколько лет мы сильно сблизились: две одинокие барышни нашли друг дружку.

Над моими словами Арина только посмеивалась и отмахивалась новеньким буклетом с выставки, где был размещен один из лотов, приобретенный в картинной галерее, которую теперь весь мир знал под названием «Ламмерт».

Арина рассказала, что название она придумала при жизни отца. Она обожала искусство Нидерландов, и «Ламмерт» был ее детищем. Антиквариат продавал отец, а она занималась картинами.

— Все эти денежные мешки —не для меня. Денег я зарабатываю достаточно, чтобы есть по утрам бутерброды с маслом и икрой, путешествовать с сыном и ни в чем не нуждаться. Чего мне еще желать? — скромно заметила она, и я поразилась отсутствию у нее амбиций.

— Желать большего, стремиться к этому. Почему когда ты можешь позволить себе брендовую сумочку, ты ее не покупаешь?

— Трата денег. Да и смысл? Сумка останется сумкой.

— Ох, ты меня убиваешь! — воскликнула я, откинувшись на спинку кресла.

— Мне кажется, что я настолько привыкла делить себя с Матвеем, что мне больше никто не нужен, — когда Арина заговаривала о сыне, ее голос становился мягким и обволакивающим. Так же она старалась говорить с клиентами, и не удивительно, что те приглашали ее в дорогие рестораны и театры. Осталось им только слюни подтирать.

— Ага, а сексом с кем будешь заниматься? Со святым духом?

Арина засмеялась и смущенно прикрыла лицо буклетом.

— Да, с тобой не поспоришь. Иногда мне этого действительно не хватает, — шепотом призналась она.

— Ну, так давай найдем тебе кого-нибудь посимпатичнее, не такого богатого, и хватай его за попку! — я рассмеялась, скользя по лицу Арины оценивающим взглядом и радуясь тому, что она этого не заметила.

Странно, но ни в какие салоны красоты она не ходила, а выглядела всё так же свежо. Хотя, возможно, она лукавила, говоря, что косметология — это не для нее, и лучшее средство —маска из растертой клубники. «Ну-ну, еще и с овсянкой! Нет, Ариша, ты меня точно обманываешь, ну да ладно. У меня сегодня ночью будет секс, а у тебя… холодная и одинокая постель. Ты сама выбрала этот путь».

Правда, через несколько дней я поняла, как сильно ошибалась. Мужчина у Арины был, да такой, от которого у меня подгибались коленки, а по телу растекалось желание. Как ему это удавалось, я не понимала. Должно быть, все дело в его харизматичности и идеальной, на мой взгляд, внешности.

Длинноволосого брюнета в приталенном синем костюме Арина представила как Эржбета. Он прибыл из Венгрии и является ее давним знакомым. Сказала, что он когда-то водил дружбу с ее отцом. Что-то в этой истории мне показалось странным.

Красавец, о котором никогда не заговаривали, и вдруг в Москве, да еще такой, от которого бросает в жар. Так бы и… провела ему вводную лекцию по истории китайских ваз времен династии Цин. Образование — наше все.

Эржбет оказался крепким орешком. Обычно я сразу могла понять, что представлял собой тот или иной клиент. С ним же все было иначе. Неразговорчивый, но терпеливый. Подолгу мог ждать, когда Арина освободится, чтобы что-то с ней обсудить. Никаких связей с ее работой он не имел, про свой бизнес ничего не рассказывал. Настоящий секрет в дорогом костюме и начищенных туфлях. А ещё рядом с ним околачивался молодой человек, похожий на фотомодель, всегда улыбающийся, беззаботный и несколько простоватый. Я бы, возможно, и сходила с таким на свидание, но у него даже не было денег на чашку кофе, не говоря уже о ресторане. Мне он сказал о том, что приехал вместе с Эржбетом. На родственников они не походили, а на мои вопросы Арина отвечала неохотно.

«Ладно, не хочешь рассказывать — не надо. Рано или поздно сама узнаю, что за птички прилетели в нашу золотую клетку».

Правда, через неделю эти красавцы куда-то пропали. Арина появлялась на работе без них, но по ее частому отсутствию я поняла — тайны не связаны с антикварным бизнесом. Я же, наоборот, собиралась все взять в свои руки и приумножить то, что имела.