средняя школа 2003 год

VIII

— Представляешь, у меня совсем скоро брат или сестренка будет. Странно как-то.

— А ты кого больше хочешь? — интересуется Паша.

До зимних каникул еще неделя, но настроение уже предновогоднее и учиться совсем нет сил. А в школе, как сговорились, завалили семестровыми контрольными. Еще и маму на днях в больницу забирали, Арсений так волновался, что запорол тест по истории. К счастью, и мама, и малыш внутри ее живота — оба здоровы.

Когда Вязовы сообщили сыну, что ждут второго ребенка, Арсений ни обрадовался, ни расстроился. Осознание вообще догнало его позже, принося непривычное ощущение какой-то особой ответственности, что после нового года ляжет на него в роли старшего брата — надо же будет защищать ту козявку, что из мамы появится. Звание старшего брата звучит, конечно, солидно, но меж тем заставляет нервничать в ожидании.

— Не знаю, может, брата. Хотя, наверное, сестра тоже прикольно, — размышляет Арсений.

Родители как раз по магазинам уехали, папа сказал: выбирать кроватку.

— Есть хочешь, кстати? Мама запеканку оставила, велела подогреть, если проголодаемся, — спрашивает Арсений.

Наигравшись в приставку, они заваливаются с Пашкой на кровать, и Арсений вновь практикуется в рисовании мудреных узоров на руке Агапова. Уже половину запястья разукрасил какими-то листьями и завитушками — мама такие часто калякает, разговаривая долго по телефону, пусть и не так красиво.

— Ты закончи сначала, потом и поесть можно, — расслабленно отвечает Паша, прикрыв глаза. За всю неделю в школе не меньше Вязова замучался, вот и разморило совсем, пока Арсений его расписывает под хохлому.

— А давай после школы одинаковые татухи набьем? — воодушевленно предлагает Арсений.

— И что на них будет?

— Ну… что-нибудь особенное. Успеем придумать, если ты, конечно, хочешь.

— Я уколы не люблю, — признается Паша, вздыхая.

— Что, даже ради меня не потерпишь? — дуется Арсений и ручкой щелкает. Закончил.

— Ради тебя, наверное, и потерплю. Только если ты рисунок сам придумаешь.

— Самый лучший, Павлуш, обещаю.

— Тогда ладно, — соглашается Паша и подносит руку к лицу, чтобы художества Арсения оценить.

— Нравится?

Среди переплетения линий Паша замечает надпись «П А=