средняя школа, 2000 год

V

Хождение из класса в класс на каждый урок утомляет, но зато теперь сидеть разрешают с тем, с кем хочется, так что Арсений наконец занимает положенное ему место возле Паши. Одноклассники, кажется, давно свыклись, что эта парочка играет исключительно в дуэте, и мало кто решается к ним лезть без дела. Арсений, конечно, с парнями в классе общается, на физре мяч гоняет и Пашку за собой тянет, хоть тот, как сам говорит, гуманитарий, а спорт это как раз удел Арсения.

На смежных уроках алгебры и геометрии, проходящих в одном классе, Арсений с Пашей остаются на перерыве за партой. Паша достает из рюкзака два фруктовых батончика и протягивает один Арсению. С курагой, как тот любит.

— Давай я тебе татуху крутую нарисую? — предлагает Арсений и колпачок с ручки уже снимает. — Что хочешь?

— Птицу какую-нибудь.

Арсений откусывает от батончика кусок покрупнее, откладывает упаковку в сторону и руку Пашину придвигает к себе.

— Только не зырь пока, ладно?

Паша отворачивается и смотрит на доску, где еще формулы после урока алгебры остались, а Арсений сосредоточенно сопит, чиркая что-то и водя ручкой по коже.

— Не шевелись, Павлуш, — просит Арсений, когда тот случайно рукой дергает.

— Щекотно, — оправдывается Агапов.

— Че творите? — это откуда-то сбоку выскакивает Толя, с которым оба — и Паша, и Арсений — умудряются в итоге сдружиться.

— Татуху бьем, — авторитетно отвечает Арсений. — Хочешь, потом и тебе сделаю?

— Да ну, размажется, — садится на стул за партой перед ними. — Хотя… ладно, давай, — уступает, будто его уговаривают.

— Только уже на следующей перемене. Сейчас не успею. Подумай пока над эскизом, — советует Арсений и что-то пальцем подтирает рядом с рисунком.

— Над чем? — не понимает Толик.

— Эскизом. Это типа рисунок, который тебе нравится, — поясняет Арсений.

— Ну вот так бы и сказал, — чуть обижается Толик и тут же головой вертит, пытаясь картинку на руке Паши рассмотреть. — Это кто? Лас…

— Тшш! — шикает Арсений и рот Толику ладонью накрывает. — Это же сюрприз, ну.

— Ой, да идите вы, — бросает Пономарев и поднимается. — А сиськи нарисовать сможешь?

Хохоча, Толик убегает, когда в лоб прилетает брошенный Вязовым ластик.

Встречать новое тысячелетие Агаповы и Вязовы решают вместе. Взяв отпуск, тридцать первого Светлана уже с утра салатики строгает, маринует мясо и тесто для бисквита замешивает. Костик пока на работе, но клятвенно обещал сегодня вернуться пораньше. Но Света справляется — помогают Арсений с Пашей.

— Тёть Свет, а морковь лучше кубиками или половинками? — уточняет Паша, закончив рубить картофель для оливье.

— Кубиками, Пашуль, вдруг кто не особо любит, а так будет почти незаметно.

— Мам, а где терка? — копаясь в ящике с кухонной утварью, спрашивает Арсений.

— В сушилке проверь.

Света мешает лопаточкой тесто, зажав миску локтем, и подсыпает что-то по вкусу, периодически пробуя, так что на кухне витает странный аромат из вареных овощей, селедки и специй. Телевизор фоном бубнит неизменной «Иронией судьбы», и у всех приподнятое настроение.

— Ай! — внезапно вскрикивает Паша и нож откладывает. — Порезался.

— Сильно? Болит? — тут же суетится Арсений и бросает на стол только что найденную терку, видя, как по пальцу Пашкиному кровь течет. — Ма-а-ам!

— Так, не паникуй. Сейчас промоем и заклеем, будет как новый.

Света включает воду, сует Пашину руку под струю, пока Арсений из-за его плеча лезет — вымахал за лето и обогнал в росте на полголовы.

— Все нормально, просто кожу содрал, — скорее для успокоения Арсения сообщает Павлик. Палец и правда едва щиплет.

— Я сейчас пластырь принесу, подожди, — говорит Светлана и выходит.

— Дай-ка я гляну, у меня зрение лучше.

Арсений берет Пашкину ладонь, щурится, порез внимательно изучая, а потом подносит ко рту и чмокает пораненный палец.

— Чтобы не болело, — поясняет он. — Мама всегда так делала, когда я маленьким был.

— Он и так почти не болит, — Паша улыбается. — Но теперь совсем прошло. Спасибо.

— А ты что загадал? — любопытствует развалившийся на кровати Арсений, когда они с Пашей уходят к нему в комнату, оставив взрослых веселиться. Шампанское мальчишкам так и не разрешили попробовать, а фейерверки папа пообещал Арсению пойти запускать только через полчаса.

— Если скажу, то не сбудется вообще-то.

Паша сидит за письменным столом и листает блокнот, в котором Арсений начал недавно зарисовывать разные, как он выразился, эскизы на будущее. Рисует Арсений и правда красиво, так что Паша с интересом изучает новые наброски, которые не видел в школе.

— Ну Павлуш, — нудит Арсений и вскакивает с кровати. — Скажи.

Подходит к Паше и виснет у него на спине.

— Нет, — головой мотает. Вредничает.

— А если поцелую? — Арсений вспоминает, как отец также маму умасливал. Помогало безотказно.

Тянется губами трубочкой и тычется в щеку и куда-то в уголок губ, пока Пашка смеяться не начинает, а по коже разбегаются мурашки.