Глава 3

За розовой занавеской, по ту сторону забора раздается скрип открываемого окна. Сердце вмиг подскакивает, и я осторожно сползаю с кровати, низко пригнувшись, подбираюсь к окну. Сквозь прозрачную мамину тюль я вижу Мэтти Уильямса в спортивной футболке с номером «13». Он сам попросил тренера дать ему этот номер, потому что с детства считал его по-настоящему счастливым числом для своей судьбы. Он не суеверен и смел, родился в пятницу тринадцатого и обожал серию фильмом с тем же названием.

Я помню, как мы тайком смотрели их на DVD в гостиной Уильямсов, пока родители Мэтта трудились в юридической конторе. Мэтт тоже планировал поступить на юридический. Это семейный бизнес. Его так воспитали, что все, что его окружало, было семейным.

- Жаль, что я не часть твоей семьи, - выпалил я как-то по глупости.

Мэтт не ответил, по-братски приобнял меня за плечи и включил «play». Этот безмолвный жест дал мне надежду, что вовсе я не чужой в этом замечательном семейном гнезде. Иногда мне кажется, что я до сих пор чувствую его руку на плече. Мое больное воображение играет со мной в злые игры.

Мэтт отходит от окна, стягивает через голову футболку, обнажая накаченное бесконечными тренировками тело, включает компьютер и расстегивает джинсы, стоя спиной к окну. Джинсы падают на пол, открывая моему взору тесные серые плавки и с надписью «Calvin Klein». В голову тут же приходит тот день на речке, и я почему-то чувствую себя неловко. Это странно, ведь я сто миллионов раз видел мужские трусы в школьной раздевалке, и сам раздевался при других парнях, но это никогда меня не смущало. А с ним неловко. Неловко от того, что я слежу втихаря, как маньяк. И еще более неловко от того, что не могу отвести взгляд. Мысли в голове путаются и упархивают вытесненные сказанным сегодня миллион раз словом «педик». И я думаю:

«Что если отец прав? Что если все правы?»

По внутренностям пробегает волна дрожи. К горлу подкатывает тошнота. Я сглатываю горькую слюну и делаю то, что делал каждый вечер с того самого момента, как потерял дружбу и поддержку Мэттью Уильямса – сажусь за компьютер и открываю интернет-браузер.

«Как узнать, что ты гей?» - вбиваю в строке поиска и жму «Enter».

Google-поиск тут же выдает целую серию статей и огромное количество тестов на определение ориентации. Руки тут же начинают дрожать, кровь приливает к вискам, и мучительная слабая боль возникает в спине от напряжения. Что я делаю? Зачем вообще во все это лезу? Но остановиться не могу, листаю ленту и чувствую, как плотный комок образуется в горле, мешая дышать. Грудная клетка горит, отдает в желудок, и я завидую тем, кто просто, не задумываясь о причинах и последствиях, выбирает себе жизнь.

Гей…

А что если да? Что если все вокруг правы, и только я один отрицаю неизбежное падение в пропасть сексуального меньшинства? В конце концов, когда я в последний раз смотрел на девчонок? Ну да, есть группа поддержки с короткими юбками, блестящими помпонами и налакированными воздушными локонами. Они скачут по полю, и все на них смотрят и мечтают, но не я. Я знаю – это недоступные вершины, и даже не пытаюсь заговорить ни с одной из них. Потому что это не мой уровень? Или потому, что они на самом деле мне совсем не интересны? На кого я на самом деле смотрю, когда прихожу на школьные матчи? На черлидерш или на Мэттью Уильямса? Или вообще на единственного парня из группы поддержки – Оливера Трестера? Вот уж точно уникальный человек! Ничего не боится. Просто выбрал и все. И все знают, что он гей. И все у него в порядке.

Собрав всю свою смелость, я глубоко вздыхаю, выбираю вкладку с дурацким тестом «Определи свою ориентацию за 5 минут» и жму на кнопку «пройти тест». Первый вопрос простой:

«Как часто вы думаете о представителях противоположного пола?»

Если не брать в расчет группу поддержки, кто остается? Замухрышки-отличницы без грамма косметики и украшений с вечно зализанными в тугие прически волосами. Я о них думаю? Да никто о них не думает. Так называемый «средний класс» не шибко умные, не шибко красивые, обычные девушки, такие, как Кэтти Симпсон, Элизабет Файнс, Шарлота Кейли. Они ничего. Можно было бы попробовать заговорить с одной из них. Но это я только сейчас о них подумал, а что прежде? Нет, я думал только о Мэтти и иногда об Оливере Трестере, как о белой вороне, умудрившейся выпендриться так, что все о нем думают.

Я выбираю вариант «Почти никогда», и читаю дальше.

«Есть ли у вас человек, с которым вы очень хотите познакомиться поближе. Какого он пола?»

Тут думать ни к чему. Выбираю вариант «Да, того же пола, что и я».

Все остальные вопросы на ту же тему: как часто думаете, чего хотите, с кем комфортнее, чего боитесь, пробовали ли, что понравилось и так далее. Я отмечаю варианты, стараясь быть максимально честным, мне ведь это нужно. Я хочу знать точно, я обязан знать, от этого зависит моя жизнь. Но последний вопрос заводит в тупик:

«Как вы сами думаете, какой вы ориентации?»

Сердце подскакивает в груди. Варианта «Не знаю» нет. Я должен выдвинуть предположение и честно нажать на нужный вариант. Я медлю, смотрю в окно на Мэтта, переодевшегося в домашние шорты, сидящего за компом, грызущего кончик ручки, и сердце в груди отплясывает чечетку.

Поворачиваюсь к компьютеру, жму на «гей» и сразу бью по кнопке Enter, не давая себе времени передумать. Затем вскакиваю и отхожу подальше, надеясь, что не увижу результат. Но буквы такие крупные, а зрение у меня хорошее, и выбора не остается.

Результат такой:

«Вы на пороге выхода из латентной стадии гомосексуальности. Вы уже осознали интерес к своему полу, осталось сделать последний шаг – найти партнера и окунуться в сладостные любовные утехи. Самое время попробовать близость, чтобы развеять окончательные сомнения. Не дрейфьте, наш сайт Otherlove.com с вами)»

Я невольно поджимаю губы, пребывая в сомнении. Скобка в конце смущает. Делает вывод несерьезным, но смысл самого сообщения уже впился в мозг и мгновенно породил странную идею. Попробовать…

Если тест – дерьмо, то и попробовать я не смогу. Я ведь не поцелую парня, если я не гей, не прижмусь к нему и не трону те самые сокровенные места. У меня просто не встанет, тело не отреагирует и все свернется само собой. Надо только попробовать, и тогда станет ясно, насколько верен этот тест.

Я смотрю в окно. Мэтти уже забросил комп и валяется на кровати с книгой в руках. Его окно открыто, мое окно тоже. Скомкай бумажку, брось. Пусть он выглянет, пусть посмотрит в глаза, пусть протянет губы и поцелует, а заодно ответит на главный вопрос.

Мысли на миг возвращаются в прошлое. На дворе ночь. Мэтти поднимается с кровати, перегибается через подоконник и шепотом спрашивает:

- Что случилось, Ричи?

- Я тут подумал, а ты не знаешь… - шепчет в ответ маленькая версия меня, - как узнать гей ты или нет?

- Ну, надо поцеловать мальчика, и если тебе понравится… - двенадцатилетний воображаемый Мэтти пожимает плечами, давая понять, что дальше и так все ясно.

- А можно я тебя поцелую? – спрашиваю я, и он, конечно, мне не отказывает. Мы же лучшие друзья. Почти родня.

Я трясу головой, стряхиваю навязчивое видение. Не было такого. Никогда. И уже не будет. Между мной и Мэттью Уильямсом все давно кончено. И как бы ни больно было это признавать, как бы ни трудно смириться, я должен сделать это.

Возвращаюсь за компьютер, включаю соцсети и лениво листаю ленты новостей, надеясь отвлечься. И вдруг, будто по волшебству или по велению самой судьбы, сайт подкидывает мне фотографию счастливо улыбающегося Оливера Трестера, стоящего в обнимку с неизвестным парнем на вид в разы старше него, и пишет: «возможно вы знакомы».

- Возможно, - слетает с губ, и я сам не замечаю, как жму на сообщение сети и попадаю в профиль одноклассника. Внимательно изучаю каждую фотографию, составляю в голове примерный портрет его личности. Количество девчонок вокруг смущает, ни один парень не нравится девкам так сильно, как сладкий мальчик-гей. Но куда больше меня интересует статус о семейном положении «Все сложно» и короткая надпись под ником «SweetBoy Olly»: Где ты мой сердечный супер-клей. Дурацкая надпись, но зато сразу понятно – он либо несчастно влюблен, либо его сердце недавно разбил какой-то парень. Это ненужная сложность. К такому непросто подобраться. Куда удобнее был бы кто-то со статусом «в активном поиске», но за не имением королевы, как говорится…

Эти мысли пугают меня, я резко отодвигаюсь от компьютера и строго задаю себе вопрос: «Что ты собрался делать, Рикки?» Ответ приходит сам собой: «попробовать, что же еще мне остается?» Это отличный способ разрешить сомнения, а заодно еще и директору насолить. Вот уж он будет счастлив увидеть сына в объятьях самого злостного хулигана школы. Но это плохо.

Я торможу себя. Я еще ничего не решил. Я вообще не готов. Дурацкий тест, что он понимает в отношениях! Но Олли такой счастливый, так тесно прижимается к мужчине рядом… А вдруг и я стану счастливее, если сяду к Оливеру так близко, если прижму его к своему телу, если поцелую или еще что? Я должен попробовать. Должен узнать кто я, и почему все вокруг считают, что я голубой. Ладно если бы только отец или только тренер, или только Райан Брегман, но ведь сразу все – это не спроста. Может, просто спросить у Оливера, как он разобрался в себе?

Это было бы правильно. Подойти и спросить. Но разве так хоть кто-то делает?

Я кликаю на иконку «написать сообщение» и ввожу короткое слово: «привет». Добавляю улыбающийся смайлик, стираю и приписываю скобку, как знак расположения. Секунду думаю, стираю и пишу заново: «Привет)»

Встаю с места, дохожу до противоположной стены, заломив руки за голову, резко выдыхаю, возвращаюсь к компьютеру и пальцем бью по кнопке «Enter». Ерунда, от одного привета ничего не случится. Я зря психую. Да и он, скорее всего, не ответит. После сегодняшней-то стычки.

Сообщение отправляется, и статус Оливера тут же меняется на «online». Внизу появляется изображение карандашика и три жирные точки. А спустя мгновение – ответ:

«Здравствуй, Рикки Харт, чем обязан?»

Вопрос загоняет меня в тупик. В горле мгновенно пересыхает. Желая срочно попить воды, я подскакиваю к двери и выглядываю в коридор, но выйти не решаюсь. С кухни доносятся отцовские шаги. Прикрыв дверь, возвращаюсь за компьютер. Кладу руки на клавиатуру, набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю. Все в порядке. Обычное приветствие. Ничего особенного. Теперь надо просто ответить. Пишу:

«Да прост, дурью маюсь. Меня отстранили от занятий и заперли в комнате. Я наткнулся на твои фотки в ленте и решил узнать, как твои дела»

Не очень натурально. Раньше меня его дела не интересовали, и я думаю, что теперь-то он точно не ответит, но сообщение все-таки отправляю. Оно сразу отмечается, как прочитанное, и внизу снова бежит карандашик.

«Раньше тебя мои дела не заботили»

«Да… ладно. Забудь» - наскоро печатаю и сбегаю из окна сообщений, но не проходит и трех секунд, как раздается бодрый клик, и в углу экрана появляется уведомление:

«Вы получили сообщение от SweetBoy Olly. Нажмите, чтобы прочитать»

Жму.

«Я в порядке. Ну, почти… а ты как? Сильно тебе досталось за окно?»

Сердце подпрыгивает. Я вытираю о колени вспотевшие ладони и набираю ответ:

«Это был просто кошмар. Я думал, отец меня убьет. А у тебя что случилось? Почему «почти»?»

Сообщение прочиталось, но ответа не последовало. Бегущий карандашик не появлялся почти три минуты, а потом на экране возникает плачущий смайлик и:

«Он не отвечает на мои сообщения, я не знаю, что мне делать»

«Не пиши ему», - тут же советует я, жмурюсь и мотаю головой, осознавая сказанную глупость. Ну, кто вообще такое говорит. Ему явно нужна поддержка, слова утешения или еще какая девчачья чушь. А я не знаю, что сказать и потому добавляю еще большую глупость:

«Пиши лучше мне. Ближайшую неделю я все время буду здесь».