Глава 6

- Твое тело настолько шикарно, что я бы только и делал, что любовался им, - обхватил Андрей мою грудь и принялся нежно поглаживать пальцем сосок, вызывая во мне новую волну возбуждения.

Я лежала перед ним обнаженная в неярком свете ночного бра над кроватью. Немного сонная после бурного секса, но слегка ободренная прохладным душем.

Это уже стало нашей личной традицией – после близости Андрей любил просто касаться меня, довольно интимно, откровенно, и лакать взглядом. Правда, не могу сказать, что получала от этого удовольствие. Скорее, такой повышенный интерес к моему телу меня немного смущал.

В последние пару недель близость у нас с Андреем случалась редко, даже не через день и не через два. Чаще он возвращался с работы поздно и уставший. Ночевал в своей спальне. Но вот сегодня собирался провести ночь в моей постели.

- Как проходят визиты к психологу?

Рука Андрея спустилась на мой живот и принялась поглаживать тот вкруговую. Я уже догадывалась, что последует дальше – согнула ноги в коленях, но пока еще не разводила их. Эта часть любовных игр особенно меня смущала.

- Пока еще не поняла, - отозвалась я. – Всего три сеанса было. Ирина Михайловна задает мне много вопросов, а я стараюсь на все отвечать честно.

Почти все вопросы психолога касались моего раннего детства, воспоминаний, начиная от самых первых. Она спрашивала о родителях, память о которых жила глубоко во мне. Не хотелось кого-то впускать туда – слишком личным и дорогим сердцу я их считала.

Родители трагически погибли, когда мне было пять лет. Отправились в круиз на пароме, который затонул. Спастись тогда почти никому не удалось. Бабушка к тому времени уже была совсем старенькая, да и после смерти дочери очень сдала. Она и прожила-то на год всего дольше. Оформить опекунство надо мной ей не разрешили. А больше никто из родственников и не проявил такой инициативы. Вот и оказалась в детдоме, который постепенно привыкла считать своим домом.

Но я помнила маму с папой. Их лица сохранились в моей памяти отчетливо, до малейшей черточки, как живые. Мне даже не нужно было смотреть фотографии, чтобы вспомнить.

Только вот никому про них я рассказывать не желала и меньше всего Ирине Михайловне. Да и все ее вопросы задавались с каким-то пугающим равнодушием. Конечно же, с психологией я не то что близко, а даже понаслышке была слабо знакома, но почему-то мне казалось, что врачеватель душ, как принято называть представителей этой профессии, должен вести себя несколько иначе.

- Уверен, она тебе поможет, - кивнул Андрей и ладонь его скользнула ниже, вынуждая меня чуть развести ноги.

И его уверенности я не разделяла, уж точно.

- Ты принимаешь таблетки? – задал Андрей новый вопрос, принимаясь поглаживать мой клитор, посылая по телу ощутимые импульсы.

Мне всегда казалось странным, что он может обсуждать серьезные темы, при этом возбуждая меня. Ему словно важна была ясность мыслей моих даже в таком состоянии. Вот и сейчас вместо того, чтобы отдаться во власть откровенных ласк, я вынуждена была отвечать на его вопросы.

Он спрашивал про противозачаточные таблетки, которые прописал мне Денис, как только у нас с Андреем дело дошло до близости. Таблетки пились циклом и считались негормональными. Мне же сложнее всего было не забывать принимать их в одно и то же время. И Андрей об этом прекрасно знал, потому и спрашивал.

- Андрей, а зачем они мне? – стараясь отвлечься от все накатывающего возбуждения, которое уже мешало мыслить логически, поинтересовалась я. – Ведь мы скоро поженимся, и у нас может родиться ребенок?

Он убрал руку и какое-то время разглядывал мое лицо. Я же почему-то тихо радовалась прежде всего тому, что возбуждение потихонечку спадает.

- Ты не ответила на мой вопрос, - голос его прозвучал строго, а между бровей залегла едва заметная складка.

- Я принимаю таблетки, - не получилось подавить легкий вздох сожаления, вызванный его упрямством и желанием всегда и на все вопросы получать ответы. Эту черту его характера я уже успела изучить, и сейчас допустила промах. – Только я не понимаю…

- Лер, наверное, пришло время поговорить об этом серьезно.

Такое вступление говорило о том, что с любовными играми на сегодня покончено, и я могу прикрыться. Что я и сделала с удовольствием – натянула на себя одеяло. В спальне работал кондиционер, и я немного подмерзла. Одна я никогда его не включала и вообще считала вредным для здоровья. Андрей же любил комфортную температуру воздуха, а по сути, он любил прохладу.

- В этом году мне исполнится пятьдесят, - начал он разговор. – У меня есть взрослый сын, с которым, как ты наверное успела заметить, отношения у нас не особо близкие…

Это я заметила сразу же и не понимала, как два самых родных друг другу человека могут быть настолько холодными по отношению к друг другу же. Это ненормально, считала. Но и понимала, что меня это не касается.

- Больше детей я не хочу, и тебе придется смириться с этой мыслью.

Я смотрела на него во все глаза. Не может же он говорить такое серьезно! Как можно не хотеть детей, если даже не имея их пока, я считаю, что именно в них смысл любой жизни. А я любила детей даже не своих. Я просто любила детей и мечтала, что когда-нибудь у меня родится парочка карапузов с разницей в год или два, которым я подарю всю свою любовь.

- Со временем ты поймешь, что без детей даже проще. Масса свободного времени для себя. А когда ты определишься с будущей профессией и начнешь чего-то достигать в жизни, то и вовсе откроются новые горизонты…

Он продолжал говорить, а мне становилось все хуже. Каждое его слово, такое правильное и взвешенное, жгло меня каленым железом. Не может человек так рассуждать серьезно. Все это похоже на бред. И я не смогу согласиться с его доводами, даже если буду очень стараться. Одна надежда, что со временем Андрей передумает, что я смогу его убедить в обратном. Либо же мне придется пойти на хитрость.

- Спи, любовь моя, - губы Андрея коснулись моей щеки.

Я даже примерно не спала, хоть и лежала с закрытыми глазами. Но рада была, что он подумал так.

Очень быстро Андрей задышал размеренно и глубоко. Я поняла, что он спит. А вот сама оставаться в постели больше не могла. Нужно было проветрить голову, чтобы изгнать из нее дурные мысли и страх. И страшно мне становилось от того, что меня пытались лишить будущего.

А еще мне нужно хорошенько подумать, как жить дальше. До нашей с Андреем свадьбы оставалось чуть больше месяца. Пока еще есть время все изменить. А еще и мой день рождения маячил на горизонте, через две недели. Андрей собирался устроить пышное празднование, в котором участвовать у меня не было никакого желания.

Вовремя вспомнив о прошлой ночной встрече на кухне, легкому и прозрачному пеньюару я предпочла надежный махровый халат. Да и в доме благодаря климатконтролю жарко не было никогда, даже в душные ночи. А сегодня и ночь выдалась прохладная.

Мера предосторожности с халатом была лишняя, потому как Артема вот уже неделю не было дома. На этот раз он отправился с друзьями к морю, чему я могла только радоваться. Избавил меня от собственной компании в качестве личного водителя. Впрочем, свою первую поездку к психологу я не забуду никогда. И даже благодарна была Артему за тот спектакль в кафе. Хотя, если разобраться, он же и виноват, что я встретила Рому. Не затащи он меня в кафе – не было бы никакой встречи.

Проходя мимо комнаты сына Андрея, невольно прислушалась к тишине, царящей за дверью. Внезапное желание заглянуть внутрь заставило остановиться. Помедлила несколько минут, а потом решительно взялась за ручку двери и плавно надавила на ту, чтоб не дай бог не скрипнула.

Комната как комната, похожая на спальню Андрея. И в то же время, было в ней что-то мальчишеское и из прошлых времен. Хотя бы этот постер на стене, изображающий какую-то рок группу. Или разбросанные повсюду вещи – легкий такой пацаничий бардачок, хоть Артем уже и вышел из этого возраста.

Невольно взяла футболку, валяющуюся на кровати, и повесила на спинку стула. А потом опустилась на краешек кровати и задумалась.

Нежелание Андрея иметь детей я, наверное, никогда не смогу понять, сколько бы ни пыталась. Но ведь у него есть сын. Довольно успешный, которым можно гордиться. Талантливый, если верить словам Дениса, врач, востребованный на западе. Но за все время, что Артем тут находится, я всего пару раз заставала их разговаривающих с отцом. Ну и особого тепла в разговоре не улавливала, так, какие-то бытовые вопросы обсуждали.

Иногда мне даже казалось, что Артем приехал не домой, не конкретно в этот дом, где живет его самый близкий родственник, как ни крути. Он приехал в родной город, к друзьям… А из дома, наоборот, старался сбежать при любой возможности.

Его практически никогда не бывало за общим столом во время семейных завтраков и ужинов. Утром он спал, а вечером возвращался почти всегда, когда уже спали все остальные. И так вел он себя даже не специально, а по привычке, идущей если не с детства, то наверняка с юности. Он просто привык сбегать из дома.

Я задумалась, наверное, в первый раз серьезно, а как сама отношусь к этому дому? Не к хозяину, которого я уважала, даже несмотря на шокирующий недавний разговор. Всегда буду благодарна Андрею, за то что спас меня, появился в моей жизни так вовремя, в самый сложный ее период. И я люблю его, особенно когда он нежен, когда я вижу, как воздействует на него моя близость. В такие минуты он словно становится другим человеком, из него уходит вся та жесткость, с которой он привык жить. Пусть ненадолго, но он оказывается в полной моей власти. Но то ли чувство я испытываю к нему, которое необходимо, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь? И этот дом… Защищает ли он меня от проблем большого мира? Или я добровольно соглашаюсь поселиться в склепе, тишину которого не нарушит даже детский смех?

Что-то от подобных размышлений стало так страшно, даже зябко, что невольно обхватила себя руками, хоть комната Артема и была, пожалуй, единственной в доме, где царило тепло и даже некоторая спертость.

Вспомнив, где нахожусь, уже собралась покинуть комнату, как дверь внезапно распахнулась, и появился ее хозяин.

Артем был голым по пояс, а футболку держал в руках. И взгляд его был прикован ко мне, в то время как я боялась даже дышать, будучи застигнутой на подобном вероломстве. Ведь ни при каких обстоятельствах, а меньше всего движимая любопытством, я не должна была сюда входить. Ну и он, конечно же, вернулся в самый неподходящий момент. Закон подлости в действии!

Поняв, что сидеть и ничего не делать и не говорить – верх глупости, я подскочила с кровати и рванула к двери, пробормотав:

- Извини, не знала, что ты вернулся.

Ничего умнее я просто не придумала, а смыться с его глаз хотелось как можно быстрее. Да и жарко мне вдруг стало ужасно, словно внутри меня включили печку.

Удрать не получилось. Артем перехватил меня у самой двери, где и стоял до сих пор, а потом я оказалась прижатой к стенке. Причем, прижата телом Артема, которое показалось мне даже через халат неестественно горячим. А еще от него немного пахло машиной, усталостью и чем-то еще настолько сильным, но неуловимым, что у меня мгновенно закружилась голова и потемнело в глазах. А возможно, так случилось из-за того что лицо его находилось слишком близко от моего, и дыхание опаляло и без того горящие щеки.

- Попалась, которая кусалась, - очень тихо проговорил он. – Так и знал, что найду в своей комнате трусливого мышонка, когда увидел полоску света под дверью.

- Я…

Договорить не успела – губы Артема внезапно накрыли мои губы. И мир перестал существовать для меня. Настолько внезапно все случилось, и так резко у меня оборвалась связь с реальностью, что я даже не осознавала, кто именно меня целует. Понимала только, что до этого меня ТАК еще не целовал никто. Или я не реагировала на поцелуй так остро.

Все внутренности скрутились в тугой узел и устремились куда-то вниз, утягивая с собой и чувства. А меня словно погрузили во что-то теплое и ласковое, какими казались мне губы целующего.

В поцелуе не было сосредоточенной серьезности и выверенности, как в поцелуях Андрея; не уловила я ни намека на растерянность или нерешительность, как обычно целовал меня Рома, будто в любой момент готов был к отпору. А главное, что я даже не задумалась, а можно ли отвечать на этот поцелуй. Едва губы мужчины коснулись моих, как уже стало не понятно, кому принадлежит инициатива. Мы целовали друг друга и упивались этим поцелуем.

А потом мы дышали, потому что к нам снова вернулась эта способность. И руки Артема (а я отчетливо осознавала в тот момент, что это именно он) крепко прижимали меня к себе. И грудь его вздымалась так сильно, а сердце билось так громко, что закладывало уши. Или это мое сердце окончательно сошло с ума и решило больше никогда не соблюдать ритм.

- Артем, - пошевелилась я в его объятьях, когда немного успокоилась.

- Тише. Давай просто немного постоим еще так, - глухим голосом попросил он. – Ничего не говори – я и сам знаю, что только что натворил. Но я не могу пока отпустить тебя, не готов…

Мы сотворили нечто страшное и непозволительное. Я это отлично осознавала. Но вот беда – я не испытывала вины. Ни капельки! И с ужасом осознавала, что хочу снова поцеловать его.

Видимо желания наши оказались схожими, а вернее, неразличимыми. Стоило только Артему чуть ослабить объятья, а мне заглянуть в его сейчас темные глаза, как вновь наши губы слились мгновенно. И поцелуй этот был еще дольше чем первый.

- Зачем ты пришла? – оторвался он от моих губ и довольно ощутимо сжал плечи. – В моей комнате тебе делать нечего, и ты об этом прекрасно знаешь, - голос его звучал все грубее, и я не могла поверить, что принадлежит он человеку, который только что целовал меня с такой нежностью и упоением. – А если я сейчас возьму тебя?!.

Я даже сообразить не успела, как халат на мне распахнулся. Но под ним же я совершенно голая!

- Что ты?.. – сделала я попытку запахнуть халат, но он мне этого не позволил.

Благо, смотрел он не на мое тело, а в глаза, прожигая те какой-то неестественной ненавистью.

- Чего ты добиваешься? – процедил Артем сквозь зубы. – Тебе стало мало моего отца? Решила поохотиться за его сыном?

- С ума сошел?! – дернулась я и вырвалась-таки из тисков его рук. Еще бы перестать видеть эти глаза! – Нужен ты мне!.. Уйди с дороги! – запахнула я халат и так стянула пояс, что нечем стало дышать.

- А то что? – усмехнулся Артем, и это тоже получилось у него зло. – Пожалуешься отцу?

- Артем, выпусти меня. Я не хочу больше продолжать этот глупый разговор, - попыталась я говорить спокойно, но голос все равно срывался, а волнение зашкаливало.

Какая муха его укусила? Откуда столько злости?

- Проваливай! – посторонился он от двери. – И больше не смей соваться на мою территорию. А то уничтожу!

Я вылетела из комнаты и только в кухне позволила себе отдышаться. Слезы жгли глаза, но проливаться я им запретила. Налив стакан молока, я выпила тот залпом и поспешила к себе в комнату, чтобы не дай бог снова не встретиться с Артемом. В спальню возвращаться тоже не хотелось, и я бы с удовольствием отправилась в любимую беседку, куда уже привыкла сбегать. Но не ночью, не тогда, когда в моей постели спит Андрей. Если я не приду, то должна буду ему как-то объяснить свое отсутствие. Только вот в голове моей царил полный хаос, и я даже себе ничего объяснить не могла.

Артем

Как только за мелкой закрылась дверь, так Артем буквально впечатался кулаком в стену возле косяка. Даже боли толком не почувствовал, хоть та и прострелила руку.

Господь! Какой же он придурок! И как же ему хотелось броситься за девушкой вдогонку! Снова завладеть этими потрясающими губами и целовать, целовать… пока не высосет из нее остатки дыхания, а вместе с тем и жизнь.

Она должна была оттолкнуть его, а не отвечать на поцелуй так, словно и сама желала этого больше всего в жизни. А начать нужно с того, что ей не следовало заходить в его комнату! Или ему нужно было дождаться, когда она выйдет. Ведь знал точно, кого увидит за дверью.

От нее он сбежал в Крым, когда Сашка предложил присоединиться к их холостяцкой компании. И из-за нее же вернулся раньше всех, едва не загнав себя на обратном пути.

Как мог отец привести в дом и сделать своей любовницей такую юную, неопытную и ранимую (теперь Артем знал это точно!) девушку? Зачем?! Ведь он не сможет дать ей всего того, что она хочет. А хочет она, должно быть очень многого, даже если сама этого пока не понимает. У нее вся жизнь впереди, а у отца та все равно уже повернулась лицом к закату.

Артем никогда не считал себя противником неравных браков. Да он даже и не замечал, что вокруг много пар, где она моложе вдвое его. Но с выбором отца не мог смириться, и чем дальше, тем желание все разрушить, растоптать становилось сильнее.

Он уехал в Симферополь на следующий день после ее первого визита к психологу. Но до сих пор помнил шок, что испытал, прикоснувшись губами к ее нежной бархатистой коже. И до сих пор он чувствовал, как трепещет ее тело, когда тогда сжимал его в объятьях.

Она – охотница за богатством, милая манипуляторша, акула с наивными детскими глазами. А он – запал на нее, сам того не желая, сопротивляясь этому всей душой и закрывая глаза на правду.

Выпить хотелось нестерпимо. Артем даже решил повременить с душем.

Виски в баре отца, в одном из баров, что находился в большой гостиной, всегда имелось предостаточно, выбирай любое. Но Артем даже не посмотрел – схватил первую попавшуюся бутылку и плеснул себе сразу полбокала. Только когда осушил обжигающую жидкость до дна, позволил перевести себе дух.

Эффект последовал почти мгновенно, расслабляя внутренности, позволяя свободно дышать. Артем откинулся на спинку мягкого удобного дивана и наверное уснул бы прямо тут, если бы слуха его не коснулся какой-то шорох. Каково же было его удивление, когда распахнув глаза заметил стройную фигурку в коротеньком шелковом халате, запахнутом кое-как, практически не скрывающем наготу тела.

- Ой, а я и не знала, что ты уже вернулся! – приблизилась к нему Марина, остановилась в полуметре от его ног и зазывно принялась хлопать ресницами, приоткрыв пухлые губки.

Артем насмешливо разглядывал девушку, скользя по той взглядом снизу-вверх, от накрашенных ярким лаком на ногах аккуратных ноготков. Полы халата на ней даже не были запахнуты, а лишь едва соприкасались. В тонкой щели проглядывал фигурно выбритый лобок, а если чуть поднапрячься то можно увидеть тот во всей красе. Что Артем и сделал – ухватив девушку за шелковый поясок, подтянул к себе и раздвинул полы, не развязывая пояса.

И вот она – вся как на ладони, готовая ублажить его, трепетная лань, возбужденная от одного присутствия самца.

- А ты всегда разгуливаешь по ночам по дому практически голая? – насмешливо поинтересовался Артем, в то время как руки его уже исследовали изгибы податливого тела, приближаясь к полной упругой груди, увенчанной темными крупными сосками.

Но какое же гадство! Почему на месте Марины он представлял сейчас Леру, хоть и не помнил как та выглядит без одежды. Да он и не смотрел на нее, потому что не в силах был в тот момент оторваться от ее глаз – испуганных, затуманенных желанием и таких красивых!

- Ну разве что иногда, - кокетливо протянула Марина и чуть расставила ноги.

Теперь Артему была видна ее уже вовсю сочащаяся влагой щель. Но он не торопился.

- Мне нужно в душ. Компанию составишь?

- С удовольствием намылю тебе спинку, чтобы смыть дорожную пыль, - призывно улыбнулась Марина, - да и не только спинку.

От усталости и выпитого виски Артем прилично захмелел, но это не помешало ему воспользоваться всеми теми услугами, что предложила в душе отзывчивая и доступная Марина. Только вот от мысли о малявке так и не получилось избавиться. Он уже жалел, что так рвался в Россию, что приехал сюда на все лето. И ведь сам же мгновенно отвечал на свой же мысленный вопрос:

«Соберешь манатки и уедешь отсюда в Англию как можно скорее? Ведь все равно, тебя тут ничего особенно не держит».

«Нет! Я просто не могу этого сделать сейчас. Сначала нужно вытравить малявку из души, очистить голову от мыслей о ней, а уж потом уезжать. Да и ее саму нужно тоже отправить в ее прежнюю жизнь. Рядом с его отцом ей точно не место!»