Глава 4

— Ты, — кивнул мне незнакомый мужчина в черном костюме и с наушником в ухе, поймав меня в гримерке.

— Я? — обернулась по сторонам, пытаясь понять, не обознался ли он.

— Да, ты, — поманил пальцем.

По гримерке прокатилась волна шепота.

— Иди, — рядом со мной замерла девочка, похожая на Лайзу. — Это телохранитель Барона.

— Я не хочу, — вцепилась в стул, не желая двигаться.

Испытание сценой стало для меня большим потрясением. Я до сих пор ощущала, как чужие взгляды ползали по моему телу, оставляя липкие, жирные следы. Даже спустя десять минут после выступления я не могла прийти в себя. И теперь все, о чем я думала, — это запереться в ванной и долго-долго оттирать тело мочалкой.

— Он тебя не спрашивает, — толкнула меня в плечо девушка.

— За мной, — сказал мне незнакомец так, будто я действительно обязана следовать за непонятными мужчинами, не задавая вопросов.

— Куда? — не собиралась соглашаться неизвестно на что.

— Барон хочет, чтобы ты присоединилась к его празднику, — пробасил этот здоровяк.

— В каком смысле?

— Просто иди за мной, если не хочешь проблем.

— Мне нужно одеться, — вернувшись после выступления, первое, что я хотела сделать, — это переодеться. Но так и не смогла. Поэтому оказаться перед незнакомыми людьми без одежды второй раз за вечер я была не готова. На сцене мне удалось абстрагироваться, погрузиться в процесс игры. А при общении с другими людьми, особенно мужчинами, я вряд ли сумею это сделать.

— Ты уже одета, — снисходительно фыркнул мужчина, окинув шелковый халатик. — Хотя одежда тебе вряд ли понадобится, — прошелся по моей фигуре плотоядным взглядом.

— Но…

— Никаких но, — схватил меня за плечо и, поставив на ноги, потащил в коридор.

Сердце грохотало в груди, как обезумевшее. Я едва поспевала за размашистыми шагами мужчины в черном. Туфли на высокой шпильке никак не способствовали быстрой ходьбе.

Мы миновали вход в основной зал, повернули налево и, пройдя прямо по коридору, оказались у лестницы. Сильные пальцы бугая впивались мне в руку, причиняя боль.

— Отпустите, пожалуйста. Я сама, — взмолилась.

— Давай только без дурости, — пробасил он и отпустил меня.

Мы поднялись на второй этаж, и там все выглядело куда более откровенно, чем на первом. На стенах висели фотографии полностью обнаженных женщин и женщин в объятиях мужчин, объятых страстью. Изображения завораживали. В них не было и намека на вульгарность. Ими хотелось любоваться.

Мимо прошла смеющаяся парочка, увлеченная друг другом настолько, что не замечала никого вокруг.

Мы дошли до конца коридора и уперлись в двустворчатые двери, у которых стояло двое охранников. Не говоря ни слова, они открыли вход, и тут же из комнаты потоком хлынула музыка. Играл джаз. И у меня еще сильнее ускорился пульс и по позвоночнику скатилась капелька пота.

— Вперед, — мой провожатый подтолкнул меня к входу, и я неуверенно перешагнула порог небольшого зала с приглушенным разноцветным светом.

Услышала, как за спиной захлопнулась дверь, и замерла, рассматривая мужчин и женщин в красивых нарядах. Они прохаживались по залу и потягивали алкоголь, что разносили обнаженные девушки, прикрытые только белым передником, но с полностью открытыми ягодицами.

На невысоких помостах, размещенных в нескольких местах по залу, стояли еще несколько голых девушек, и кое-кто из гостей подходил к ним, чтобы написать что-то красками, выбрав кисть и цвет на столе рядом с моделью. Центр зала занимала невысокая круглая сцена, где под льющийся из колонок джаз извивалась на пилоне девушка.

Мужчины и женщины сидели на диванах и наблюдали за представлением, у кого-то из мужчин на коленях танцевали девушки, одетые только в трусики, или даже без них.

— Не стой. Барон хочет тебя видеть, — вздрогнула я, услышав голос мужчины в черном.

— Я не знаю, куда идти, — посмотрела на него снизу вверх.

— Сюда, — показал он мне в сторону диванов у сцены.

Мы подошли ближе к ним, и я сразу же увидела Его. Он сидел без пиджака, развалившись на диване. С двух сторон от него сидели две красивые девушки. Рука одной пряталась у него на груди под белоснежной рубашкой, оттеняющей его кожу так, что она казалась совершенно темной при этом свете, а рубашка светилась в неоне, а вторая девушка вылизывала его ухо и гладила бедро в опасной близости к паху.

— Свободен, — проговорил он низким, чуть хрипловатым голосом человеку в черном.

При звуках его голоса по телу прокатилась волна дрожи.

— Здравствуй, пианистка, — проговорил он, и я вспыхнула, чувствуя его пристальный, тяжелый взгляд. — Разве тебя не учили здороваться?

— Здравствуйте, — я несмело подняла глаза к его лицу и замерла.

При красном освещении мне показалось, что передо мной сидит сам дьявол. Так же дьявольски красив и опасен был этот мужчина. Угольно-черные блестящие волосы, зачесанные назад, и такие же темные, словно бездна ада, глаза, в обрамлении черных ресниц, смотрели на меня так, будто пытались проникнуть под кожу и забрать мою душу. Прямой нос, высокие скулы, и губы, словно высеченные из камня. Нижняя чуть более пухлая, чем верхняя. И мужественный, гладко выбритый подбородок.

Видела сильную шею и широкие плечи, но стало стыдно, что я так бессовестно рассматриваю незнакомого мне человека. Вспыхнула и снова встретилась с ним взглядом.

— Все рассмотрела? — усмехнулся он, вгоняя меня еще сильнее в краску, доказав, что передо мной наглый нарцисс, привыкший ко всеобщему обожанию.

— Нечего тут рассматривать, — отвела взгляд в сторону, увидев, как танцовщица, что еще мгновение назад ерзала на коленях у мужчины, сползла на пол и расстегнула его ширинку.

Меня бросило в жар от увиденного, и я снова посмотрела на Барона.

— Какая-то ты зажатая, пианистка, — его явно забавляло мое смущение. — Наверное, тебе нужно сесть за рояль, чтобы расслабиться, м? Сыграешь для меня? — давил взглядом, и я снова предпочла рассматривать пол в этом притоне.

— Здесь нет рояля.

— Сейчас исправим, — щелкнул он пальцами, и с одной стены упала бархатная портьера, за которой прятался рояль. — Прошу, — кивнул он на инструмент.

Музыка стихла. И теперь слышались чьи-то тихие разговоры и влажные причмокивания той самой стриптизерши, что встала на колени перед мужчиной.

— Я жду, — повторил он. И его голос эхом разнесся по залу.

Повернулась к роялю и на негнущихся ногах прошла к нему. Каблуки звонко цокали о каменный пол, отдаваясь пульсацией в висках.

Оказавшись у инструмента, я медленно опустилась на пуфик и почувствовала, как ко мне кто-то приблизился.

— Ты кое-что забыла, пианистка, — заговорил он. И от его близости у меня участилось сердцебиение.

— Что? — во рту пересохло от волнения, и я облизала губы.

— Ты забыла снять одежду, — наклонился он к моему уху, опаляя дыханием. — Сними эту тряпку. Я хочу видеть тебя всю. Ну же! Или я сам тебя раздену!