Глава 12

Уже когда корпус некроотдела высился неподалеку мрачной громадиной, Билл почувствовал чужую руку на плече и нервно оглянулся.

— Кто это у нас тут, Билли-шельма? — добродушно протянул белобрысый некромант — Френсис, кажется. Да, точно, сержант Френсис-шило-в-жопе-Мюррей. Вон и нашивки, и косища всем девицам на зависть, и чудны́е разноцветные глаза — синий да карий. — А я тебя издалека приметил!

— Ну естественно, — усмехнулся Билл. Ясен день, несложно приметить кого-то с его ростом. — Как дела, Френсис?

— Держу пари, похуже, чем у тебя, — вздохнул тот. Улыбочка покинула его нервную физиономию, но только на миг. — Ну так, некромантские будни, трупье-кишки-отчеты… Особенно ужасны отчеты, конечно. А ты к Максу, да? Он поди и не помнит. Идём, провожу тебя.

Едва они миновали пропускной пункт и поднялись по лестнице в темный длинный холл, как Френсис сунулся во вторую дверь слева и громко позвал:

— Найдж, проснись, сегодня твой день!.. Куда-куда пойти? Бёрк, сука, поднял жопу и идёшь на шельму свою дышать, пока коммандер её не отжа… э-э… не сожрал!

На трезвую голову Найджел Бёрк казался ещё больше похожим на потерявшегося щеночка — и ещё менее подходящей компанией для кого-то по прозвищу Билли-шельма. Очень симпатичный и до тошноты благонадежный. Впору снести в морг букетик для Саймона: кабы не он, у Билла могло бы стать на одну проблему больше.

— Привет, Найджел, — всё же улыбнулся он Бёрку — тот глазел так, будто явление недобитой шельмы стало лучшим событием за весь день. Хотя не исключено, с его-то работенкой. — Выглядишь уставшим. Всё в порядке?

— Ничего смертельного, трупы и бумажки, — отмахнулся Найджел почти точь в точь как его белобрысый приятель. — Ты к Эгертону? Не знаю, он у себя или нет… ему сегодня весело. Я ему говорил: давай с групповухой Фоули сам разберусь; он ни в какую. Мол, я сам. Ещё и на хуй послал, зараза, — он негодующе покачал головой, точно его впервые послали на три веселых буквы. — С каких пор вообще коммандеры самолично такой ерундой занимаются?

Френсис заливисто рахохотался, что слегка не соответствовало мрачной обстановке некроотдела. Даже Биллу, тёмному магу, тяжеловато выносить здешнюю атмосферу.

— Найдж, ну ты как вчера родился! Похер ему на дело.

— Что, так уж и похер? Начальникам вроде не положено на работу забивать, даже ради меня прекрасного, — с усмешкой заметил Билл, стараясь прогнать неестественное оцепенение. — Френсис, сладенький, ты бы читал поменьше бульварных романчиков. Тебя послушать, так мы как раз в такой дерьмовой книжице. И ваш чёрный властелин типа: «Ах, позвольте же окунуть моё перо в вашу чернильницу!» А я ему: «Нет, нет и нет, старый приставала!» А он такой: «Вы разбиваете мое крохотное ледяное сердце, Вильгельм!» И я такой: «Охальник, не для вас моя роза цвела!..»

Самозабвенно ржущий Френсис вдруг резко притих; Найджел же, напротив, закусил губу и старался не рассмеяться. Билл протяжно выдохнул.

— Серьёзно, парни? Чёрный властелин у меня за спиной, да?

— В самую точку, Вильгельм, — послышался за спиной вкрадчивый низкий голос. Еще и ударение на дурацком имени сделал, зараза. — И твоя роза слегка подвяла за те два часа, на которые ты опоздал. А ждать я не люблю.

Билл медленно развернулся, чтобы тут же узреть уже знакомое лицо, мрачное и заметно уставшее, будто последние пару суток коммандер некроотдела про сон и слыхом не слыхивал. Но взгляд остался по-прежнему цепким, внимательным и насмешливым. Оценивающим — Билл мог бы поклясться, что прямо сейчас его мысленно раздевают и раскладывают прямо на полу холла. Хотя это могло быть только его воображение: всё же долбаный Эгертон чуточку слишком хорош, чтобы не думать о всяких непотребствах с его участием.

— Прости великодушно, Максимиллиан, — мстительно улыбаясь, просмаковал Билл каждую букву дурацкого имени. Коммандера ожидаемо передёрнуло, и поделом, — но я тоже имею несчастье работать клятую работу, и мне, в отличие от некоторых, платят ровно столько, сколько отработал. Мне удалось донести до вашего трёханого некромантского высочества причины моей несвоевременной явки? Если да, то давай уже перо в чернильницу окунать, ну или зачем я тут вообще.

— Допускаю, что ваша чернильница, господин заклинатель, будет весьма неплохо смотреться на столе. Увы, максимум на столе Мюррея. — Френсис ухмыльнулся, но руками замахал, мол, а что сразу я? — Я несколько придирчив в выборе канцелярских принадлежностей.

— Разумеется, — глубокомысленно покивал Билл, — я вот тоже не любитель всякого старья… прошу прощения — антиквариата. Но на твой стол, так и быть, погляжу. Вдруг мне понравится.

И, не дожидаясь, пока коммандер продолжит тему занимательной канцелярии, он зашагал вглубь темного коридора.

— Идем же, Максимиллиан, время позднее!

«Максимиллиан» спешить за своим визитером не собирался. Зубами скрипнул, раздал приказы (ну или пиздюлей) своим подчиненным и только после этого, когда сам Билл остановился у ещё одной лестницы, степенно зашагал к нему. Держать лицо коммандер умел, но злился — это ощущалось кожей. На мгновение даже стало страшно входить в распахнутую перед ним дверь. Но деваться было некуда, особенно когда тяжёлая рука легла на спину и подтолкнула вперед.

— Мой стол ждет, Вильгельм. Располагайся.

Согнав невесть откуда взявшуюся робость (всё эта некромантская муть виновата, не иначе!), Билл пожал плечами и, бросив пальто на стул, расположился где было велено — на столе. Благо местечко нашлось, прям будто специально для него придержали. Уселся, поёрзал немного для виду и, закинув ногу на ногу, светским тоном уточнил:

— Всё ещё желаешь меня на столе у Френсиса или и так сойдёт? Эти антикварные перья, оказывается, такие капризные!

Макс на это вздёрнул брови. По его лицу пробежала тень, будто он всерьёз раздумывал — не перегнуть ли Билла через стол. Не факт, что выебать, скорее выпороть — но стащить штаны точно хотел, прямо сейчас, даже не заперев дверь. Наверное, не слишком дальновидно злить некроманта в его кабинете. Ещё и коммандера, в которые кого попало не берут. Но Билл не был бы собой, если бы не достал его до печенок. Из чувства противоречия и вредности.

Эгертон, как выяснилось, тоже не так прост. Его ладонь вдруг легла на ногу чуть выше колена, сжала несильно, прежде чем скользнуть по бедру. Сам он казался отстранённым и равнодушным — правда, только на первый взгляд. На второй же…

— Я желал бы тебя на своем столе. И в несколько другой позе. Но, — рука остановилась совсем недалеко от паха, — это было бы крайне… непрофессионально, Вильгельм. Так что будь любезен, детка, — он наклонился ниже, ухо обожгло горячим дыханием, — сними свою очаровательную задницу с моего рабочего места, сядь в кресло и подпиши грёбаные бумаги. Живо.

Вот что его сейчас меньше всего волновало, так это профессионализм коммандера Эгертона. Бездна, можно подумать, они сюда работать пришли!..

Нет, они, может, и впрямь работать пришли, но безудержную фантазию Билла уже было не остановить. Он определённо желал узреть (и потрогать) весь непрофессионализм, на который способен глубокоуважаемый господин коммандер.

— Вечно вы, старпёры, только угрожаете, — печально вздохнул он и оттолкнул от себя чужую руку (без особой охоты, что уж там). — Не твоё, вот и не лапай! Полируй своё перо сам, раз такой профессионал. Ха, тоже мне… стол я себе, что ли, не найду?

Он чинно расселся на стуле и с преувеличенным вниманием принялся складывать пальтишко по швам. Покончив со своим нехитрым занятием, искоса зыркнул на коммандера и кротко улыбнулся, приподняв брови в немом вопросе. Каменная физиономия на миг дала трещину; Макс, кажется, сам не знал — то ли злиться, то ли смеяться, то ли заткнуть-таки рот надоедливому пацану.

Нет, Билл мог бы подсказать нужный вариант, но где же тут веселье? Пусть сам додумывается, а нет — ну так в их распрекрасном мире и впрямь достаточно столов, годных и разных.

Перед ним бросили папку — стандартную серую, с тоненькой стопкой листков, исписанных аккуратным, красивым почерком. Пожалуй, чересчур витиеватым для такого сурового мужика, как коммандер Эгертон. Ах да, он же какой-то там лорд, пусть и несостоявшийся. Надо бы поинтересоваться.

— Ознакомься и подпиши, если всё верно, — проговорил Макс, прежде чем усесться напротив. Неловко так, стараясь не опираться на правую ногу. Потянулся к стоящей на тумбочке бутылке с тёмно-золотистой жидкостью. (Лайхенгарский высокогорный? Недурственно.)

— Пожалуй, — медленно протянул он, наполняя бокал, — стоит напомнить, что в моей власти наградить тебя каким-нибудь пренеприятным проклятием, вроде паралича. После которого чей-либо другой стол тебе может понадобиться очень нескоро. И единственная причина, по которой я не сделал этого до сих пор, — то, что после четырёх трупов тратить свою магию ещё и на тебя недальновидно, — Макс кивнул на виски. — Будешь?

— Благодарю, — вежливо кивнул Билл и, за пару секунд проглядев последнюю страницу, поставил внизу размашистую подпись. (Бездна, и как теперь на перья с чернильницами спокойно смотреть-то?) Но он бы, конечно, не был собой, если бы этим и ограничился. — Ха, а это что сейчас такое было? Какой-то сложный некромантский флирт? Да брось! Ты бы не стал меня предупреждать, если бы в самом деле решил проклясть. Вообще никто не станет предупреждать заклинателя! Тем более хорошего, — он подарил коммандеру недвусмысленный взгляд и, не удержавшись, похабно подмигнул. — А я хорош, Макс. Очень даже.

Макс выразительно завел глаза к потолку. «Боги и богини, за что?!» — так и читалось на его усталом лице. Но пузатый стакан для своего визитёра исправно наполнил.

— Хорош, — всё же согласился он. И поди пойми, что именно он имел в виду. Интуиция подсказывала — совсем не заклинательские таланты. — И в том, что мозгов у тебя хватает, не сомневаюсь тоже. Но пиздишь больно много.

— Так тебе ж это нравится, — дёрнул плечом Билл, отпивая из бокала и медленно облизывая губы. Виски оказался отличный, даром что он предпочитал другие сорта, менее горелые и с более сложным послевкусием. — И мне тоже нравится, я вообще себя люблю.

— Видимо, недостаточно, раз уж ты встречался с этой своей десертной ложечкой. Но да, мне нравится, — Макс медленно отпил из своего бокала, сунул руку в карман и достал портсигар. Подвинул его к Биллу вместе с страшноватой фарфоровой чашкой и закурил, откинувшись на спинку кресла. — Угощайся.

— Спасибо, ваше некромантство, у меня нынче всё с собой, — фыркнул Билл, раскуривая собственную сигариллу и обдавая Макса клубами горьковато-свежего дыма. (Тот предсказуемо поморщился, то ли от резкого запаха эвкалиптовых листьев, то ли просто табак с добавками за табак не считая.) И рассмеялся, едва не поперхнувшись. — Ложечка? Типа мельхиоровая? Круто, мужик, я запомню. И даже никому не скажу, что ты шутить умеешь. Правда-правда!

— Пообщаешься с мертвяками с моё, и не тому научишься, — меланхолично заметил Макс, чуть улыбаясь уголками губ.

— Некрофилия — не моя тема, — тут же открестился Билл от сомнительных перспектив — он, конечно, тёмный, да только некромантия совсем уж для… избранных. — Я больше по перьям, чернильцам, рабочим столам…

— …выпендрёжным шмоткам и белым пальто среди весны, — продолжил за него Макс. — Не холодно?

— Ты что это, типа заботишься о моём здоровье? — Билл вытаращился на него, восторженно приоткрыв рот. — Это так мило! Но вообще не стоит, у меня кровь горячая. Во всех смыслах, если тебе интересно.

Интересно-то ему, может, и интересно — вон как обжёг взглядом, будто всерьёз вознамерился проверить прямо сейчас. И Билл совсем, совсем не против…

В отличие от мироздания, которое именно в этот момент решило превратить их уютные посиделки в групповушку.

— Тёмной, Макс, всё очень плохо, — заунывно протянул капитан Хмурая Морда, водрузив перед явно раздосадованным шефом небольшую стопку папок. — Висяки тебе собрал, отчеты накатал, пометки приложил, всё как ты любишь… Ознакомься, короче. Да, там опять на пропускном твоя любимая писака толчется. Еле отбился на входе, а теперь с ней Найдж на выходе воюет.

— Ёбаная Бездна! Ну что ей опять от меня надо?

— Да по стандарту: интервью, автограф и трусы на память.

— Не знаю, о ком вы, но в очередь, пожалуйста! В очередь! — не мог не возмутиться Билл, из всего загадочного диалога уловивший главное — на его законную добычу, то бишь Эгертона и его трусы, кто-то смеет покушаться. — Это мой коммандер, я его первый нашёл!

Макс покосился страдальчески, но вместе с тем и со странной заинтересованностью — как если бы прикидывал, не натравить ли доставучую шельму на загадочную писаку. Бэйли же, поглядев на него своими зеленущими глазами, расплылся в насмешливой ухмылочке.

— Наша драгоценная Сара могла бы с этим поспорить, — возразил он и довольно бесцеремонно ухватил Билла за подбородок, заставляя вскинуть голову. — Хотя ты посимпатичнее будешь, это факт.

Оторвать бы к демонам руку засранцу… Однако Бэйли странно действовал на него: одновременно хотелось и отпихнуть, и продлить прикосновение. Хмурый ядовитый гад, но обаятельный, и прекрасно это знает. И красивый, что уж там. От девиц небось отбоя нет.

— Просто у тебя хороший вкус, весельчак, — он улыбнулся как мог самоуверенно.

— Несомненно, сладенький, — Бэйли со вздохом убрал руку, не забыв напоследок с нарочитой медлительностью проследить кончиками пальцев линию челюсти. — У вас с Найджем впрямь общий сеновал или ты свободен завтра вечером?

Билл покривил бы душой, если бы сказал, что такое нахальство не пришлось ему по душе. Может, ну его, этого коммандера?..

— Ну, вообще-то…

— Я вам не мешаю? — послышался сбоку голос того самого коммандера.

Глубокий, низкий и такой… пробирающий до костей. И вроде бы равнодушный, но Билл мог бы поклясться — его готовы отыметь прямо здесь и сейчас.

Ну или — и такой вариант нравится уже значительно меньше — убить на месте. И заодно Бэйли, который осмелился протянуть свои лапы. И как только его не прокляли чем-нибудь малоприятным и несовместимым с жизнью? Не иначе только благодаря железной коммандерской выдержке. Ну или Эгертону просто жутко лень объяснять своему начальству, куда делся один из его капитанов.

В край обнаглевший капитан свою ошибку понял быстро — состроил невозмутимую рожу, будто и не было ничего. Ухмыльнулся только уж очень красноречиво.

— Ну если только слегка… — он снова обратил свой томный дивнючий взор на Билла. — Прости, сладенький, мне пора. Если что, ты знаешь, где меня найти.

И, подмигнув ему напоследок — кто бы мог подумать, что Хмурая Морда так умеет? — Бэйли неспешно покинул кабинет.

Кожей чувствуя тяжёлый взгляд, Билл надсадно кашлянул и с усердием принялся тушить окурок в уродливой чашечке. Вот ведь целый коммандер, а монеток на нормальную пепельницу не наскрёб!

— Хм, ну, я тоже пойду… н-наверное.

«А не то меня отсюда вынесут, — закончил он про себя. — Притом сметя веником в совок».

— Мне стоит тебя провожать, сладенький? — поинтересовался Макс, последнее слово произнеся настолько издевательским тоном, что даже стало стыдно. Самую капельку.

— Нет, а зачем? Или господин следователь меня в чём-то подозревает? — весело изумился он, поднимаясь и сдёргивая пальто со спинки стула. — А-а-а, боишься, пойду отвлекать хмуромордого от работы? Ах, мой чёрный властелин, ни к чему так переживать! Норму общения с вашей братией я уже перевыполнил. Бэйли доведу до сарказма как-нибудь в другой раз.

Макс поднялся следом. Медленно приблизился, не сводя внимательного, цепкого взгляда; забрал пальто из рук, мимолетно коснувшись пальцами ладоней. От этого прикосновения по телу тут же прокатилась горячая волна, куда более ощутимая, чем когда его нагло лапал Бэйли.

— Искренне надеюсь, — проговорил он тихо, зайдя Биллу за спину, чтобы помочь одеться, — что от другого раза ты воздержишься.

— И почему бы мне это делать? — нервно усмехнулся он, прежде чем развернуться. И тут же понял, что стоит уж слишком близко, а губы щекочет чужое дыхание.

А вот чего он не понял, так это когда именно его прижали спиной к шкафу; да так крепко, что ручка одной из дверок больно впилась в поясницу. Ещё бы до этого было дело — ведь уже не дыхание, а настойчивые губы касались его собственных, жадно сминая и вытесняя из головы все мысли.

Горячо, жарко, непристойно, и ведь дверь даже не заперта…

Он чуть было не застонал, когда этот внезапный порыв со стороны коммандера закончился и его наконец отпустили.

— Вот поэтому. Выход — вниз по лестнице и направо. Никуда не сворачивай, детка.

— Ну и мудак же ты, господин коммандер! — заявил Билл, возмущённый тем, что его так подло выгоняют — и это после такого-то поцелуя! — Так и быть, уговорил. Ухожу. Не сворачиваю. Но! Ещё вернусь!

— Да кто бы сомневался.

Билл на это демонстративно фыркнул и, стараясь удержать по-некромантски невозмутимую рожу, гордо прошествовал к двери.

И только когда та захлопнулась у него за спиной, позволил себе расплыться в совершенно кретинской улыбке. А потом и вовсе чуть слышно засмеялся, но тут же оборвал себя и даже прикрылся ладонью. Не то чтобы его здесь кто-то мог увидеть, конечно…

— Мать твою, Билли-шельма, да ты по ходу вляпался, — проворчал он себе под нос.

Вот только ворчание вышло какое-то неискреннее.