Глава 7

Из-под двери потянуло свежим кофе и ароматом сдобной выпечки.

- Вадик, детка, иди кушать!

Вадим стиснул зубы и с головой накрылся клетчатым пледом.

Пронзительный голос матери раздражал его сегодня особенно сильно. Ещё не слыша её шагов, он уже знал, что сейчас она подойдет к двери и не отвяжется, пока он не ответит и не вылезет из своего угла. Вадим прекрасно понимал отца, его нежелание проводить дома свободное время, частые отлучки и командировки. Спокойной жизни в их доме не было никогда.

Лариса Ивановна Карепина - дама яркая во всех отношениях, являла собой образец настоящей, как она сама считала, женщины. Красивая, активная, принимавшая безоговорочно все понятия и требования, касавшиеся карьеры мужа, она не покладая рук обеспечивала уют в их доме.

Только вот Анатолий Анатольевич, видя, что бог наградил его таким бриллиантом, как жена, не мог понять одного - за что ему эта награда? И смириться с этим тоже не мог. Выходец из деревенской семьи, он с трудом выносил суждения и советы супруги, сующей нос во всё, включая профессиональную деятельность Карепина. Она знала всех подчиненных мужа, часами висела на телефоне, обзванивая женский персонал РОВД.

Лариса Ивановна не работала лет семь с момента назначения Анатолия Анатольевича на место начальника. И гордо заявляла при каждом удобном случае, что положила свою карьеру на алтарь служения любимому мужу. Конечно, работая в библиотеке, Лариса особенно не утруждалась, но теперь, имея целый день свободного времени, она успевала сделать огромное количество дел. Следовало отдать распоряжения домработнице по поводу обеда и ужина, посетить салон красоты на предмет обновления той или иной части своего внешнего вида, а так же в обязательном порядке навестить мужа, не взирая на его занятость и толпу посетителей в приемной.

Анатолий Анатольевич стойко выдерживал щебетание порхающей блондинки, на которой был долго и счастливо женат, посвящая этому минут десять рабочего времени. Это все-таки лучше, чем, отказав ей во внимании, получить дома тайфун средней тяжести.

Для коллег и сослуживцев стало естественным, что Анатолий Анатольевич предпочитал не посылать своих сотрудников на различные проверки и комиссии, а ездил в командировки сам, снискав тем самым славу внимательного и дотошного специалиста. Сам он, кроме рабочих моментов получал, прежде всего, передышку, во время которой мог себе позволить отдых с друзьями и прочие мужские шалости.

Вадиму приходилось сложнее: ему требовалось выкручиваться и врать матери для того, чтобы уйти от назойливого контроля. Интуитивно ему не хотелось расстраивать её. Проживая свою тайную жизнь вне дома, он постоянно искал предлоги, чтобы уйти из квартиры без лишних вопросов. Стало сложнее, когда Лариса Ивановна свела близкое знакомство с преподавательницей Вадима, Марьей Гавриловной, и теперь та с удовольствием делилась с моложавой подругой успехами её сына.

- Вадичек, сынуля, - мать открыла дверь и, удивленно вскинув изогнутую бровь, оглядела лежащего Вадима. - Ты что, плохо себя чувствуешь? Ты заболел? - её рука отыскала под покрывалом лоб сына и прижалась к нему. - Температуры нет, - Лариса подвела итог, сдернув плед. Вадим обреченно вздохнул и сел на кровати.

- Я устал и хочу спать.

- Вадик, - глаза матери негодующе округлились, - ты прекрасно знаешь, что спать в одежде негигиенично, - она всплеснула руками. - Ты безответственно относишься к своему здоровью. Вставай, пойдём. Оленька приготовила булочки, твои любимые, с курагой. - Лариса Ивановна настойчиво потянула Вадима за рукав, и тому ничего не оставалось делать, как последовать за ней.

Их домработница Оля - сорокалетняя невзрачная женщина, бывшая сотрудница той же библиотеки, где раньше трудилась и Лариса Карепина, замужем не была и детей не имела. Типичная серая мышка, незаметная и молчаливая. Пару лет назад Лариса столкнулась с Ольгой в кадровом агентстве, куда заходила навестить приятельницу. Бывшую коллегу сократили, у неё умерла старенькая мать, и Лариса уговорила Ольгу работать в их доме.

Целыми днями Оля обреталась в большой квартире Карепиных, занимаясь домашними делами, а уезжала поздно вечером в свою одинокую маленькую норку. Она никого не раздражала. Её даже не всегда замечали. А один раз случайно заперли, уехав на выходные в гости. Вернувшись, никто не удивился, что Оля тут как тут и готовит обед.

Неоспоримыми достоинствами Оли являлись её несомненный кулинарный талант и застенчивость, граничащая с диагнозом. Лариса частенько пользовалась и тем, и другим, чтобы выставить себя в выгодном свете. Так, как правило, все праздничные столы в течение полутора суток готовившиеся безропотной Ольгой, в присутствии гостей торжественно объявлялись героическим подвигом самой радушной хозяйки. И Оленька, выглядывая из прихожей в наполненную гостями столовую, вместе со всеми радостно хлопала в ладоши, приветствуя счастливую Ларису.

Вадим сел за стол. Лариса Ивановна выпроводила Ольгу, и сама налила сыну кофе в высокий керамический бокал, добавив в него пару ложек сахарного песка и капельку ликера. Вадим скосил глаза в сторону окна и подпёр рукой щеку. Лариса пододвинула блюдо с аппетитными свежими булочками и, сев напротив, постучала длинными ногтями по полированной столешнице:

- Вадик, ты все время молчишь. С тобой что-то происходит. Я хочу знать. Я твоя мать!

Вадим отпил кофе и дёрнулся, обжегшись. Исподлобья посмотрел на мать, на её розовые гладкие щеки, взбитые белокурые локоны и яркий рот. Он почти ненавидел её сейчас. Как всегда нашла самый неподходящий момент для нравоучений. Ей не в библиотекари надо было идти, а в актрисы. Любит себя в любой роли. Вот и сейчас вдруг решила заняться его воспитанием. Жаль, отца нет, приходится одному отдуваться.

- У меня все в порядке, - процедил он сквозь зубы. - Я просто устал. Скоро сессия. Поздно лёг и уснул не сразу…

- Вот-вот, - Лариса Ивановна покачала головой, - ты пришел вчера очень поздно. Когда приедет твой отец, мне придётся рассказать ему о твоем поведении. Надо что-то решать!

Вадим еле сдержал рвущийся наружу крик: " Достала! Достала!!"

- Прости, мамочка, - его голос осип, - я знаю, что ты волнуешься. Я виноват и не хочу, чтобы переживания портили твою красоту, - комплимент был грубым - Вадим произнес его будничным монотонным голосом - но произвел должный эффект.

Лариса Ивановна благодарно улыбнулась, посчитав, что её миссия выполнена более, чем успешно и, щелкнув телевизионным пультом, удобно устроилась в кресле. Вадим выиграл несколько часов личного времени. Поцеловав мать, тут же ушёл к себе. Тренькнул стационарный телефон. Вадим вздрогнул и затравленно посмотрел на аппарат, не в силах взять трубку.

Ответила Лариса. Он приник к щели между дверью и стеной, пытаясь разобрать слова. На лбу моментально выступила испарина, колени предательски задрожали. После первых фраз и лёгкого смеха матери он немного успокоился. Рука непроизвольно потянулась к лежавшему на книжной полке сотовому телефону. После нескольких гудков раздался голос автоответчика. Вадим нажал кнопку сброса и положил трубку обратно. Его охватило какое-то липкое и гадливое ощущение. Вадим рухнул на кровать, сжался в комок и издал стон, похожий на стон загнанного животного.

Большие настенные часы в гостиной пробили одиннадцать ударов. Вадим перевернулся на спину, кровать под ним скрипнула. Открыл глаза.

В комнате царил полумрак. По потолку, как сумасшедшие, проносились тени машин. Юноша поднялся, стараясь не шуметь. Распихал по карманам телефон, портмоне, ключи и сигареты, затем на цыпочках вышел из комнаты. Не зажигая свет, переобулся в прихожей и отпер дверь. Щёлкнул замок, и Вадим некоторое время стоял, прислушиваясь к звукам, прежде чем спуститься вниз.

Машину он поймал не сразу, а лишь через несколько сотен метров на шоссе. После тёплой квартиры вечерний воздух казался ледяным, и Вадим пожалел, что не прихватил шарф. Он шёл, вжав голову в плечи и стараясь не смотреть в сторону высоток, боясь, что его взгляд наткнется на окна Лисневских. Наконец ему удалось остановить подержанный “Москвич” с пенсионером за рулем. Превозмогая брезгливость, Вадим оглядел пропахший бензином салон, но сел и назвал улицу.

Прибыв на место, он попросил остановить машину подальше от нужного адреса. Расплатившись, Вадим перешел ярко освещенный проспект и, обогнув полукруглое здание офиса нефтяной компании, оказался напротив большой медной, в витиеватых кольцах и завитках, вывески ночного клуба «Три котла».

В полуподвальное помещение вели мраморные ступени, а из недр его доносилась пульсирующая музыка. Вадим толкнул массивную дверь и оказался в украшенном мозаичными панно «предбаннике». Поднявшийся ему навстречу охранник, узнав Вадима, коротко кивнул и сел на свое место, где до этого листал потрепанный «Спид-инфо». Вадим оказался в бликующем от светомузыки зале. Он направился к стойке бара. Пару минут, привыкая к вспышкам, смотрел в зал.

Бармен по-приятельски улыбнулся:

- Привет, как дела? Что будешь пить?

- Нет, я попозже. Руслана бы мне, или Альберта повидать, - Вадим закурил. Перед ним тотчас возникла пепельница.

- Не видел! Первый день после выходных работаю, смену принял полчаса назад. Может и не будет сегодня никого, - бармен отошел в сторону и занялся протиркой высоких бокалов.

Вадим хотел ещё спросить о чём-то, но передумал и, загасив сигарету, пошел в глубь зала, с трудом пробираясь сквозь танцующую толпу.