Глава 6

Нелли закурила и зябко поёжилась.

Борис недовольно хмурился. Сидел к ней спиной перед экраном телевизора, предварительно выключив звук. Когда раздался звонок домофона, они оба вздрогнули и посмотрели друг на друга. Женщина уронила на ковер столбик пепла. Загасив сигарету, вышла в прихожую. Через минуту вернулась и зажгла свет:

- Это из милиции.

Борис облизал пересохшие губы и сунул руки в карманы брюк:

- Хорошо, что нам не пришлось ехать в отделение самим.

- Ну да, зачем изводить свою совесть, вдруг она заговорит, и ты сделаешь чистосердечное признание? А оно, как известно…

- Прекрати! Твои шуточки в данной ситуации крайне неуместны.

Нелли дождалась звука остановки лифта и, заглянув в глазок, открыла. Казбек застыл на мгновение, увидев женщину, затем протянул удостоверение и поздоровался.

Нелли Федоровна мельком скользнула глазами по красным корочкам:

- Проходите, - она посторонилась, пропуская Казбека и закрывая за ним дверь.

Стоя на бежевом паласе, Казбек стушевался, пожалев о том, что не обстучал ботинки внизу у подъезда. Но хозяйка не обратила на это никакого внимания. Она нетерпеливо поглядывала в его сторону и ждала. Казбек принял решение: снял обувь и прошел вслед за Нелли в огромную, похожую на дворцовый кабинет, гостиную. Заняв кресло перед журнальным столиком, положил на него папку. Казбек сел, всем телом ощущая накопившуюся за сутки усталость. После того, как он приготовил несколько листков бумаги и ручку, раздались шаги. Из смежной с гостиной комнаты вышел высокий мужчина. Казбек приподнялся в кресле и пожал протянутую для приветствия руку.

- Учитывая личное распоряжение начальства и известные обстоятельства, случившиеся накануне исчезновения вашей дочери, было принято решение о досрочном рассмотрении заявления. Собственно, которое вы сейчас и напишете, - Казбек передвинул лист бумаги на противоположный конец стола и выжидательно посмотрел на Нелли.

Женщина побледнела и судорожно качнулась.

- Простите, молодой человек, моя сестра себя плохо чувствует, - Борис подвел Нелли к креслу и бережно усадил её, - столько потрясений за день. Я - брат Нелли, Борис Алимов.

- Старший следователь Муратов.

- Если вы позволите, я сам напишу заявление о пропаже племянницы. Здесь я укажу свои паспортные данные… Нелли тоже. И поставит свою подпись. Всё так?

- Да, - Казбек пристально посмотрел на неподвижно сидевшую Нелли и перевел взгляд на Алимова. - Может вашей сестре принести воды? Она неважно выглядит.

- Я врач, и, если потребуется, смогу оказать ей необходимую помощь, - твердо произнёс Борис.

Когда и этот вопрос был улажен, Борис с помощью Казбека оформил заявление. По просьбе Муратова Борис принёс фотоальбом, но показывать его содержимое не стал, достав лишь заложенные внутрь фотографии Валерии.

- Скажите, Нелли Федоровна, вы ведь пытались узнать что-нибудь о вашей дочери от её друзей и приятелей? Она достаточно взрослая, могла и загулять.

- Это исключено, - Нелли уже не выглядела растерянной. Она резко встала и, схватив со стола сигареты, закурила, выпустив облако дыма в потолок. - Ее мобильный отключён. Я хотела её встретить, но, - она замялась, бросив быстрый взгляд на Бориса, - плохо себя чувствовала и не смогла. Потом произошло это нападение на Сергея. Я как-то не сразу сообразила. Вы думаете, существует связь? Мой муж может быть замешан в этом?

Казбек заметил неестественный блеск в ее глазах и перевёл взгляд на Алимова.

- Подожди, Нелли, - Борис мягко коснулся её руки, - сядь. Товарищу следователю следует говорить только факты. Твои домыслы лишены смысла.

- Продолжайте, Нелли Федоровна, - Муратов делал пометки в своём блокноте, но Лисневская, неожиданно махнув рукой, замолчала и отошла к окну. Возникла неловкая пауза. Муратов прислушался к тянущей пустоте в желудке.

Нелли отвела от стекла тяжелую штору и прижалась лбом к холодному стеклу. Сердце гулко ухало где-то рядом с горлом, и вся её душа страдала от жалости и ненависти к себе. Рваный свет фонарей тенями лежал на асфальте и причудливо сплетался в непонятные образы. Нелли почудилось движение среди деревьев прямо напротив окон. Она перестала вслушиваться в разговор брата со следователем. Ещё ближе прильнула к стеклу. На долю секунды ей показалось, что это порыв ветра заставил задрожать ветки, но человек внушительного роста вдруг резко вышел из-за куста и, подняв голову, уставился прямо на Нелли. Женщина обмерла, узнав мужика, и резко задернула ткань шторы.

- Ну, на сегодня, я думаю, хватит. Завтра я свяжусь с вами, - Казбек направился к выходу.

- Вы на машине? - Алимов взглянул на часы.

- Нет.

- Мне в центр, могу подбросить до метро.

- Глупо отказываться, спасибо! - Казбек уже застегивал куртку, когда Нелли Федоровна вдруг истерично закричала, вцепившись в плечо Бориса:

- Нет! Я не останусь! Ты не можешь бросить меня одну!

- Ну, дорогая, успокойся. Мне действительно нужно быть сегодня на важной встрече. Прими снотворное и ложись спать. Я позвоню тебе.

- Нет! - щёки Нелли покрылись красными пятнами. - Я боюсь! Меня тоже убьют, я знаю! Не бросай меня, я хочу поехать с тобой! - она умоляюще сложила ладони и, не отрывая глаз от Бориса, стояла так, всхлипывая и дрожа всем телом.

Муратов кашлянул, привлекая к себе внимание. Видя, что Борис готов согласиться, он заметил:

- Может вам пригласить кого-нибудь из родственников или друзей? Ожидание - самая тяжёлая вещь. Может позвонить или сама Лера, или тот, кто её удерживает. Позовите… - Муратов осёкся, наткнувшись на тяжелый взгляд Нелли.

- У меня нет друзей. И родственников, кроме брата, тоже, - хрипло произнесла она и, отпустив плечо Бориса, отвернулась.

- Вот что, - Алимов принял решение, - Нелли, я провожу товарища следователя до метро и вернусь. Пожалуйста, - он сделал ударение, - не принимай без меня никаких лекарств. Никому не открывай. Ляг и отдохни. Ты поняла меня?

На ходу застегивая длинное кашемировое пальто, Борис вышел из квартиры и стал спускаться вниз по широкой лестнице, минуя лифт. Муратов последовал за ним. Напряжение, исходившее от Алимова, ощущалось физически. Казбека не покидало ощущение двойственности происходящего. Когда он глядел на Бориса и Нелли, слышал их голоса, наблюдал их взаимоотношения, в голове словно раздавался щелчок. Что-то на уровне подсознания диктовало Казбеку нужный вопрос и правильный ответ, но… Муратов досадливо поморщился. Чертова усталость все-таки доконала его, напустила тумана в глаза и мозги, требуя сделать перерыв и дать, наконец, отдых измученному организму. Всю дорогу до метро они ехали молча. Каждый думал о своем. Только притормозив у входа на станцию, Борис Алимов, ослабив узел галстука, повернулся к Казбеку:

- Я бы хотел, чтобы вы правильно поняли мою сестру. Её поведение может показаться вам несколько… - он поискал подходящее слово, - неадекватным. Я врач и могу все объяснить.

- Разве это необходимо, Борис Шамильевич? Ситуация понятна.

- Да-да! - глаза Алимова заблестели. - Я рад, что вы меня понимаете, - он протянул на прощание руку. - Звоните мне в клинику, на сотовый. Секретаря я предупрежу. Так что, в любое время…

Они попрощались, и Муратов спустился в метро. Народу было немного. Казбек сел на скамейку в ожидании поезда и закрыл глаза.

«… Алимов… Борис Шамильевич… Алимов…… Шамиль… 1978 год… Дело об ограблении ювелирторга…»

Муратов почувствовал порыв теплого воздуха и услышал звук приближающегося состава. Он потёр виски и, перехватив папку в другую руку, шагнул в вагон.

…Это было одно из тех архивных дел, изучением которых Казбек занимался на досуге, когда работал в прокуратуре. Большая часть похищенного, а именно: ограненные драгоценные камни и слитки золота, была не найдена. Всплывавшие то тут, то там при разработке других дел, камни и золотые изделия сверялись по картотеке ювелирторга, но на поверхность выплывали только наименее ценные его экземпляры.

Казбек не ошибся: Шамиль Алиев - близкий друг директора злополучного магазина, где и произошло ограбление. Свидетель, который не смог подтвердить алиби обвиняемого. Убитый сторож и отсутствие следов взлома. Найденные в квартире директора кое-какие пропавшие побрякушки. Казбек изначально не был согласен с планом розыскных мероприятий, выбранным тогдашним следователем. Муратов с юношеским пылом был готов разобраться в запутанной ситуации и найти пропавшие сокровища, но дело было уже давно закрыто и пылилось в архиве. Директор осуждён за причастность к ограблению и убийству и сел на долгие годы в зону.

А Алимов жил обычной жизнью. Имел дом, семью и детей.

Стоп! Не пропустить станцию!

Казбек прислушался к голосу диктора метро. Вслед за пожилым мужчиной в поеденной молью шляпе он вышел из вагона и направился к эскалатору. Время поджимало. Казбек хотел успеть заскочить в отделение и вернуться в общежитие, сэкономив деньги и время. Он ощущал охотничий азарт и был несказанно рад этому. Ему спихивали по большей степени малоинтересные, по его мнению, дела, требующие бумажной волокиты и не дающие возможности проявить себя, как оперативного следователя.

Муратов остановился у ларька в переходе и порылся в кармане. Выудив пару сотен, купил литровую упаковку апельсинового сока, батончик салями в целлофане, пакет крекеров и, вздохнув, пачку «Золотой Явы». В отделе Казбек увидел дремавшего Малышева. Услышав шаги, тот встрепенулся. Протерев глаза, кивнул Муратову:

- Хорошо, что пришел. Заяву принес? - он взял бумаги и разложил перед собой. - Я тогда подшиваю. А дело кто вести будет?

- Кто, кто… - Муратов, чтобы скрыть довольное смущение, стал рыться в пакете. - Хотел спросить, ваше благородие…

- Не переживай, - Малышев потянулся, - позвонил я в «скорую». Как свободная машина будет, приедут.

- Ты ребят проверяешь? Живы еще?

- А что им будет? В клозет водил, не беспокойся.

- На вот - поесть принес, - Казбек протянул пакет. - Мало, конечно, да у меня в кармане мышь повесилась.

- Эх, Бек, удивляюсь я тебе, - Малышев, вздохнув, отпер дверь дежурки, - чудной ты! Одно слово - провинция.

- Зато ты, Витя, хозяин жизни. Всё, бежать надо.

Малышев почесал живот и зазвенел ключами, отпирая предвариловку:

- Так сейчас Михалыч домой поедет. Он Колюню минут двадцать назад привез и с машиной застрял. Вон и сумка его стоит у меня. Давай, проведывай крестников.

Муратов зашел в «обезьянник» и в углу увидел сбившихся в кучу подростков.

Тот, что с виду был постарше, колюче посмотрел на Казбека и сплюнул на пол.

- Чего надо?

Муратов молча поставил пакет и вышел.

- Нет, ты видел? Волчата, прямо! - Малышев покачал головой. - Жрите давайте! Мне вас кормить нечем. В больнице глюкозой накормят, а там, глядишь, и в заведение оформят, коли, дома жить не желаете.

Казбек захватил пропахшую бензином брезентовую сумку Михалыча и вышел на свежий вечерний воздух. Михалыч приветственно помахал Казбеку.

- А я, видишь, опять со своей ласточкой вожусь, - морщинистое лицо старого водилы расплылось в улыбке. - Решил, что на пенсию вместе уйдем.

- Так ты же, Михалыч, на пенсии уже года четыре?

- Ну, так ить… - Михалыч засмолил «Астру» и бережно протер рукавом край капота. - Чай до конца жизни никто меня держать на работе не будет. А пока, - он подмигнул Казбеку и залез в машину, - садись, домчу с ветерком. Кидай сумку в ноги, у меня там окромя инструментов ничего ценного нет.

Муратов кое-как вместил ноги в узкое пространство под панелью старого уазика и закрыл глаза. Тот час же нарисовалась картинка: грязные оборванные дети с ранами и ссадинами на лицах. Они были ровесниками старших племянников Казбека, и его передёрнуло, когда он представил их на месте этих несчастных детей. Дети… Сын, дочь… Брат, сестра…

- Михалыч, - Казбек открыл глаза и подтянулся в кресле.

- Чего? - Михалыч внимательно следил за дорогой, одновременно чиркая спичкой и прикуривая папироску.

- Скажи, почему у брата и сестры бывают разные отчества?

- Смеешься или прикидываешься? - Михалыч недовольно посмотрел на Муратова. - Известно, почему. Отцы, значит, разные. Может, добрый человек усыновил, а имя ребятёнку менять не стал. Всяко в жизни бывает.

- Не обижайся, Михалыч, но когда ты говоришь, то мне умные мысли в голову приходят.

- Ну, коли так, то давай, задавай свои глупые вопросы. Потешь старика. Ан нет! - Михалыч объехал припаркованный «жигуленок» и затормозил. - Прибыли, товарищ генерал, к месту дислокации.

- Спасибо, Михалыч! - Казбек пожал сильную мозолистую руку и спрыгнул на покрытый тонкой корочкой льда асфальт. Было зябко, но приход весны ощущался даже в холодном воздухе и в замёрзших хрусталиках воды под ногами. Казбек стал напевать себе под нос, предвкушая приближение чего-то важного, что неотвратимо изменит всю его жизнь.

У себя в комнате Казбек достал из папки фотографию Валерии Лисневской, листок бумаги и, пока кипятился чайник, нарисовал приблизительную схему своих последующих действий. Для начала, если, конечно, за эту ночь ничего не изменится, он посетит учебное заведение, в котором училась Лера. Училась? Что за чушь. Разумеется - учится. Основной версией, как ни крути, остается нападение на её отца, Сергея Лисневского. И - вытекающее из него похищение(?) дочери. Надо обязательно связаться со следователем прокуратуры, ведущим дело Сергея Лисневского, и ознакомиться с фактами. Может быть в нём отыщутся и следы дочери президента «Гермеса», или хотя бы намёк на их существование. Странно, что до сих пор не было принято решение объединить эти два дела в одно.