Глава 5

Приказ командира отправиться за людьми, чтобы узнать об их вылазках в империю драконов, не оставил Фламии и небольшому отряду, состоявшему из пары бойцов и Миссат, выбора. Сначала они час углублялись в лес, потом алхимики о чём-то громко спорили, гремели припрятанными за занавесью плащей склянками и по очереди ощупывали холодную землю. Взгляд не успевал следить за точными движениями рук старшего алхимика, разлившего в воздухе серебристо-белую жижу. Ни один солнечный луч хмурого дня не коснулся странного вещества, что не мешало субстанции блестеть, словно клинок. Она повисла овальным полотном, державшись безо всякого крепления. Алхимик, не отвечавший на вопросы Миссат о природе вещества, прикоснулся к его середине, запустив рябь по гладкой поверхности. Пальцы человека скрылись за серебристой завесой.

Переводчица вскрикнула от удивления, а на ладонях Фламии и драконов в тот же миг зажглись маленькие шары атакующих заклинаний. Молодой алхимик попятился к другому человеку, изрядно побледнев. Повисла напряженная тишина, в которой жители драконьего мира пытались свыкнуться с новым потрясением. Перемещение между мирами, насколько было известно учёным из клана водных драконов Дагат, могло происходить только с помощью порталов, о форме которых правители договорились многие века назад. До нынешнего момента считалось, что люди не располагали знанием об их создании, а лишь случайно натыкались на места излома миров. Но, судя по привычным жестам алхимиков, реальность обстояла иначе, что, несомненно, вызывало куда большие опасения, чем уверенность в магической отсталости людей. Вкупе с любовью к ведением войн и совершенствованию оружия это открытие могло принести за собой опасные времена.

— Они говорят, что не знают о порталах, — разрушила тишину оправившаяся от шока Миссат после того, как перевела вопрос драконов. — А это - всего лишь зеркало.

Фламия непонимающе посмотрела на вещество, всё еще скрывавшее руку алхимика. Только форма напоминала любимый атрибут столичных красоток, ведь представшая перед ними гладь не способна была отражать смотрящего, а больше походила на что-то тягучее.

— Э-это новая материя, придуманная адептами. П-позволяет перемещаться из одного г-города в другой, — перевела Миссат путанные объяснения молодого алхимика, запинавшегося от угрожающего вида бойцов. — М-мы всего лишь хотели попасть на великий перекресток, м-мы не знали, что окажемся в землях Богини огня.

Фламия вновь ощутила на себе возмущённые взгляды напарников.

— Почему вы считаете меня божеством? — не выдержала она и задала давно мучавший её вопрос.

Услышав переведённые Миссат слова, люди во все глаза уставились на Фламию, словно она сказала вопиющую глупость.

— Огненная саламандра — хранительница огня, — ответил старший алхимик, как само собой разумеющееся. — Отнимая у пламени жизнь, она наказывает неверных адептов, отдаляя их от познания материи и получения философского камня. Поклоняясь Богине огня, мы продолжаем Великое делание и познаем мир. Мы видели, как появились огненные саламандры и погас тайный огонь, как повторилось предсказание преданного адепта, предрекавшего явления Владычицы огня на людской земле.

На вопросы о том, что за пророчество и кто его произнёс, алхимики не ответили, пустившись славить короля, покровителя и благодетеля мистической науки. С трудом прекратив дифирамбы венценосной особе, драконы под давлением приказа командира согласились на визит-разведку в чужой мир с помощью странного «зеркала». Сначала они потребовали алхимика совершить переход, а затем вернуться обратно. Алхимик согласился и полностью исчез, а через пару минут вернулся. Проведя тщательный осмотр человека на повреждения, которые мог причинить странный портал, небольшой отряд приступил к перемещению. Фламия, с опаской коснувшаяся прохладной поверхности, протянула руку вперёд, почувствовав, как пальцы увязают в вязком веществе. Ладонь словно утонула в болоте и отделилась от тела. Фламия хотела закричать, что всё происходящее — ловушка, и предупредить о наступающей опасности, но перестелила себя. Поборов мерзкие ощущения и неподобающий бойцу страх, огненная саламандра, зажмурившись, одним быстрым рывком переступила завесу. Её тут же окатило чем-то липким, просочившимся под кожу, тянувшим на дно. Фламия почувствовала, как задыхается и теряет контроль над телом, барахтаясь в бескрайней пучине. Но сколько бы она не пыталась вынырнуть, лишь сильнее увязала. Неожиданно её схватили за руку и вытянули из странного омута. Фламия согнулась пополам, судорожно глотав воздух в попытках вернуть дыхание в привычный ритм. Подбежавшие к ней люди принялись быстро обмахивать её, вопрошая что-то на своём языке.

Наконец, дыхание пришло в норму, а перед глазами перестали виться черные мушки. Выпрямившись, Фламия огляделась вокруг, увидев пыльную дорогу среди полей, на которой сидела приходившая в себя Миссат, пока отпрыски могущественных кланов мяли посевы своими распластанными телами. Фламия сначала испугалась, что те мертвы, но драконы заковыристо и совсем не по-аристократически объявили алхимикам всё, что думали о них и дурацком изобретении. Когда последние члены отряда закончили перемещение, из зеркала вышел замыкающий их делегацию юный алхимик. Обследовавшись на отсутствие переломов, ран и всевозможных изменений конечностей, они отправились вслед за восторженно-взволнованными адептами к столице. Дорога пахла сырой землёй и душистыми травами, утреннее солнце припекало голову, удивив Фламию сменой времени (в родном мире был день). Прошло более получаса пути, когда перед их взорами показалась кобыла, лениво перебиравшая ногами под тяжестью грубо сколоченной из досок телеги и ударами кнута. Пыльные лица и бедность нарядов её хозяев позволили Фламии распознать в людях крестьян. Алхимик подошёл к ним и, судя по тону, довольно грубо велел остановиться. Паренек сильнее прижался к мужчине, на которого был поразительно похож. Его, по видимому, отец побледнел от одного вида алхимика, что напомнило Фламии эпизоды из ее собственной жизни, когда в их дальнюю землю приезжал властный барон. Разговор людей занял не более пары минут. Полные ужаса взгляды отца и сына, обратившиеся к Фламии, лучше любого перевода передали суть беседы. Крестьяне, чей небогатый вид очень напоминал саламандр, поклонившись, с радостью покинули своё средство передвижения и, постоянно оглядываясь, пошли по дороге. Алхимики сели на место прогнанных ими людей, а драконы заупрямились, решив, что телега не подходит их высокому положению, но альтернатива прогуляться до города на своих двоих поумерила важность и пыл.

Город, куда их привезли люди, оказался столицей королевства. При въезде в него мелькали начатые стройки и деревянные домики. Ближе к центру, где располагалась и лаборатория алхимиков, стали встречаться каменные строения, выдержанные в одной цветовой гамме. На драконов, непохожих на местных жителей, глазели, а ребятня тыкала пальцами и кричала, за что получала оплеухи от взрослых. В целом, городок напоминал знакомую с детства провинцию, только более древнюю.

Шел второй час, когда бойцы, разместившись на неудобных деревянных скамьях, начали терять интерес к изучению трактатов. Лица драконов выражали крайнее нежелание продолжать перелистывание страниц ради призрачных сведений о походах людей в мир драконов, но долг службы обязывал.

«Саламандры длинны, узки и склонённые вперед. Для саламандр твердь — это земля, их небо — воздух, а огонь — их среда обитания. Как известно, пища произрастает для них из земли и огня», * — озвучила Миссат замысловатые завитки на страницах очередного трактата, написанного человеком, чьё имя по длине могло соперничать с самим драконьим принцем.

Фламия усмехнулась. «Вот так и доверяй заявлениям о надёжной защите империи от мира людей», — подумала она, услышав больше десяти трудов с упоминанием огненных саламандр, переведённых для неё Миссат. Оказалось, люди действительно много знали об огненных саламандрах: о низкой температуре тела, внешнем виде, отображённом на рисунках существ, поразительно похожих на её фамильяров. Нашлась удивительная информация о том, как Фламия и ей подобные становятся «раскалёнными до бела при помещении в огонь», что впервые произошло накануне при встрече с тайным огнем. Остальные сведения о своей расе её развеселили. Древние тексты называли её бессмертной и излечивающей от всех болезней, заставив присутствующих с силой сдерживать смешки, но заявление о том, что она — дух пламени и крохотный дракон, способный через сотню лет превратиться в могущественное чудовище, побудило боевых стихийников сильно понервничать. Фламия даже увидела вызов в глазах напарника из клана воздушных драконов, однако Миссат с истинной дипломатичностью уладила конфликт, не забыв добавить, что это всего лишь людские представления, а не желание баронессы Лагарто оспорить власть влиятельных кланов.

Алхимик, давно снявший чёрный плащ, придвинул к Фламии следующий увесистый том, сохранив на лице невероятно сильное, совершенно искреннее обожание. Его тёмно-коричневые штаны до колена, формой повторявшие раздувшиеся в бок панталоны, закрученные вверх светлые усы, широкий белый воротничок, сделавший круглое лицо ещё более нелепым и, она сначала не поверила, припудренные виски сильно мешали сохранять спокойный вид. Фламия незаметно кусала щёки, глушила редкие смешки и прикрывала их кашлем, но выходило у неё из ряда вон плохо. А когда взволнованный хозяин дома, гордо представивший место «лабораторией», заволновался состоянием божества огня и даже спросил, не заболело ли «Её могущество», Фламия не выдержала и засмеялась в голос. Подавив в себе новые приступы, вызванные странной ситуацией, она поспешила успокоить «покорнейшего слугу», как тот просил к нему обращаться, сославшись на силу тайного огня. Нет, всякая драконица и саламандра мечтает выглядеть, как богиня, и получать восторженные комплементы. Но такое раболепное поклонение совершенно не нравилось Фламии.

С трудом сохранив заинтересованный вид, она бросила скучающий взгляд на циферблат, но не смогла определить время, потому что часы на нём обозначались крестиками и чёрточками. В сотый раз оглядев помещение, заставленное ёмкостями самых причудливых форм и размеров, она зацепилась взором за остывшую каменную печь, и бегло посмотрела в окно, отметив вечернее небо.

За время их пребывания в лаборатории не обошлось и без некрасивого инцидента. Почти сразу после прихода Фламию атаковал солнечный луч. Как бы она не пересаживалась и не меняла позу, её продолжало слепить, хотя она сидела вдалеке от окна. Источник света оказался неожиданным. По периметру комнаты обнаружились расставленные чьей-то предприимчивой рукой зеркала.

«У них что, других изобретений нет?» — сокрушалась Фламия, понимая, что теперь будет ненавидеть эти предметы. Хозяин лаборатории вспыхнул, смущённо извинился за попытку подчинить огненную саламандру, о чём кто-то из его помощников вычитал в очередной работе. Он поспешил объяснить, что это было не магическое, а самое обычное зеркало, но это не сильно утешило Фламию. Извинения люди, конечно, принесли, а зеркала, простые на вид, убрали, но неприятный осадочек остался.

Увы, ничего полезного так и не нашлось, кроме записей о драконах и гномах, которые по неясному стечению обстоятельств не отличались правдой. Но алхимики подавали всё новые и новые талмуды, будто не хотели отпускать дорогих гостей. От участи постареть в этом наполненном резкими запахами помещении всех спасла Миссат, сообщив людям, что необходимые материалы изучены и важные сведения записаны. Слова переводчицы стали для Фламии избавлением. Не успела она приободриться, как вспомнила о визите к местному королю. Ей не хотелось становиться поводом политического скандала, поэтому виновница похода вместе с остальными проследовала за алхимиком, имя которого так и не смогла запомнить.

— Король Генрих лично участвует в разработке проектов и наблюдает за строительством, — переводила Миссат слова алхимика, когда они вместе с его помощником устроились в экипаже, который отличался от привычных лишь размерами, наличием возницы и запряжёнными лошадьми. В Аргираме, где улицы были намного шире, пассажиров возили более резвые магические создания. — Он повелел строить дома из белого камня и красного кирпича, а сейчас продолжает следить, чтобы все без исключения соблюдали его волю, — услышала Фламия объяснение стилистической стройности города.

Улочки и вправду были небольшими, что придавало городку особый шарм. Фламия завороженно рассматривала прекрасную архитектуру, но любоваться видом мешал удушливый запах.

— Ты тоже чувствуешь, как повсюду смердит? — озвучила её мысли Миссат.

Фламия кивнула, и почти сразу нашла объяснение неприятному запаху. На красиво сложенных ступенях, под окошками, возле каменных фонтанов, на дороге — везде, куда падал взгляд, виднелись причины зловония. Поражённая увиденным, она указала на своё открытие переводчице, за что получила такой же недоумение. Но даже эти «естественные украшения улиц» показались цветочками, когда они лицезрели невозможную в их мире сцену. Девушка, высунувшись из окна второго этажа с горшком, щедро окатила его содержимым улицу перед домом. Грязь попала в шляпу мужчины, которому не посчастливилось пройти рядом с опасным сооружением. Ничуть не изумившись, тот ловким движением снял головной убор с высокими полями и грациозно вылил помои рядом с соседним домом. Никогда ещё Фламия не испытывала подобного отвращения.

Миссат, поражённая до глубины души, спросила у алхимика про водопровод, но тот неопределённо повел плечами. Фламия решила оторваться от разглядывания городских пейзажей, боясь увидеть похожую картину.

Но изучение внутреннего убранства экипажа ничуть не ослабило тошноту, охватившую её. Фламия подносила к носу мешочек с засушенными драконьими цветками, испускавшими пусть слабый, но всё ещё различимый аромат. Квивни действительно спасла её жизнь, не дав умереть от аромата человеческой столицы. Миссат обмахивалась элегантным платком. Но это слабо помогало. Алхимик с завидным упрямством не замечал вони и продолжал рассказывать про достижения своих соратников и милостивого короля, чьи дед и мать всячески поощряли их исследования. Его помощник по вызову тайного огня, на вид едва шагнувший за порог совершеннолетия, с разрешения своего наставника описывал детали. На Фламию парень смотрел со смесью страха и восхищения, постоянно тушевался и заикался, стоило ей взглянуть на него.

В очередной раз усмехнувшись робости юного алхимика, Фламия услышала вскрик Миссат. Переводчица дрожащей рукой указывала на голову парня.

— В-в волосах, рядом со лбом, — запинаясь, пробормотала она с распахнутыми от ужаса глазами.

Фламия, второй раз за свою службу увидела такую реакцию смелого бойца, прошедшего опасности передовой и приготовилась обнаружить в темных волосах парня как минимум чудовище. Но там оказалась лишь вошь.

Помощник алхимика не разделял их паники. Под брезгливыми взглядами спутниц он снял вошь со лба, пересадив её на затылок. Алхимик поинтересовался возгласами Фламии и Миссат на это маленькое происшествие.

— Вам нечего бояться, это всего лишь Божья жемчужина, — объяснил он с добродушной улыбкой, но голос переводчицы дрогнул.

Фламии нестерпимо захотелось вернуться в воинскую часть, которая казалось вылизанной до блеска в сравнении с этим городом. Она не была неженкой, служба в отряде сделала её терпеливой к походным условиям. Но такая антисанитария, да ещё и в мирное время была просто немыслима. Выслушав переведённые слова о её божественной силе, она на миг представила как Япаль точно также ужасался созданными им существами. Должно быть, он тысячу раз пожалел, увидев, во что превратились его творения.

«Мне достались на редкость нечистоплотные поклонники», — подумала Фламия, попытавшись потушить желание помыться, заполнявшее все мысли. Она сосредоточилась на длинных объяснениях о том, что официально алхимия, как и магия, запрещала церковь. Но запреты были созданы, чтобы их нарушать, а возможность превращать металл в золото, над описанием которой члены её отряда уже успели посмеяться, была лакомым кусочком для людей, чтобы отказаться от исследований. Поэтому сильные мира сего не только покрывали, но и активно финансировали опыты, пожелав расплатиться за свои долги. Фламия и Миссат многозначительно переглядывались, пока их провожатые с восторгом перечисляли имена алхимиков, уже сотворивших философский камень.

— Должно быть, они надеются, что я смогу им в этом помочь, — вслух предположила Фламия.

Миссат перевела её вопрос и замялась, подбирая слова для ответа.

— Говорят, что только адепт может создать философский камень, чья-либо помощь, в том числе и хранителей стихий, может навредить, — пояснила Миссат. — Они поклоняются огненной саламандре как символу своих изысканий, — с улыбкой добавила она.

— Значит, я должна наставлять их на путь истинный и поддерживать в трудные минуты? — не сдержала усмешки Фламия.

Миссат, спрятав ухмылку за платком, кивнула.

____

* Из труда Парацельса "О нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах и о прочих духах"