Глава 7

Изар скроил очередную надменную, поистине кошачью физиономию, отчего желание сгрести его в охапку и перегнуть через первый попавшийся стол возросло до небывалых высот. А затем широко развёл руки — неожиданно сильные, жилистые — и весьма самоуверенно заявил:

— Во-о-от такенный хуище я клал на их альф! Мне ваши севера никуда не упали, я сюда не рвался. Если твоей косолапой братии что-то не нравится — все претензии к моему начальству.

Дар окинул борзое нечто плотоядным взглядом и умилённо вздохнул. «Перегнуть через стол» из ленивой прихоти перерастало в жизненную необходимость.

— Ай-ай-ай, какой плохой котик! Не боишься огрести по своей хорошенькой шейке?

Изар на это насмешливое замечание глянул как-то нехорошо.

А затем вдруг одним неуловимым движением махнул через стол да свалил обалдевшего Дара вместе со стулом. Мелькнула даже опасливая мысль — не придуривался ли ушлый кот? Чудовищная скорость и отличная координация, уж как для бухого насмерть. Нет, он и сам не промах, но такого не ожидал.

А следовало бы. Слабаки не лидируют по числу ликвидаций пяток лет кряду.

Даже стыдно стало. Загляделся на хорошенькую шейку да бархатные глазки; позабыл сдуру, с кем имеешь дело, — и вот пожалуйста, уже лежишь под драным котом. Увы, вовсе не в постельке, как мечталось.

— Драка, что ли? Вот ведь неймётся шубам бешеным, — проворчал кто-то из гномов.

— Да не! — эдак понятливо усмехнулся его собутыльник. — Он же ж эти, как их… альфы, во. Выясняют, кто кого завалит.

— А! Ну тады чернявый.

— Да ты чо, мишка ж всяко-разно!..

Сам «мишка», может, и был с этой выкладкой согласен — да только покуда не рыпался. Больно интересно было, что Изар сотворит дальше.

— Для тебя, мудила плюшевый, я маршал котик, — тихо прошипел он почти в самые губы, навалившись сверху. Неожиданно тяжёлый и сильный. Хаос, да много ли кошек способны потягаться с медведем? — И я никого не боюсь. Я сверххищник.

— Лапуля, так и я не тушканчик…

— Научный факт: тигр одним ударом лапы способен раскроить медведю череп или сломать позвоночник. Будут ещё остроумные замечания или ты снова у мамы дурачок?

По крайней мере одно остроумное замечание у Дара, несмотря на лёгкий ступор пополам с каким-то детским восторгом — тигр, ну тигр же, с ума спятить! — вполне имелось.

— Маршал котик? Сам-то сможешь без смеха повторить?

Изар нахмурился в замешательстве, закусил нижнюю губу. Улыбнулся чуть неуверенно. А затем вовсе рассмеялся — негромко, хрипло, до неприличия соблазнительно.

— Вряд ли.

Дар снова засмотрелся на обнажившуюся шею, с удивлением ощутил, как удлиняются клыки во рту, как мечется под кожей перевозбужденный зверь, требуя… чего-то. Убить и разорвать или нагнуть и отыметь?..

Определенно, второе. Маршал котик здорово нарвался: быть ему медвежьей добычей.

Позыв Дар подавил — славься, самоконтроль! — но пометку в уме сделал. Сам-дурак-виноват — наихуевейшее оправдание из всех, что когда-либо придумывало человечество, однако здесь Дар категорически отказывается брать всю ответственность на себя. Он зверь, пусть и наполовину; а зверя провоцировать нельзя.

— Вот и я так подумал, — Дар усмехнулся в ответ, подался бёдрами вверх, убеждаясь, что Изар тоже не остался равнодушным к их возне. Хотя это и по запаху было понятно. — Не то чтобы мне не нравилось, но, может, встанешь с меня?

Сказал — и тут же понял, что из образа всё же выбился. Изар, впрочем, особого внимания уже не обратил — был слишком пьян, чтобы улавливать подобные перемены. И слава Хаосу, устраивать разборки на глазах у гномов — последнее дело. Они, конечно, ребята надежные и абы с кем трепаться не станут, но между собой растрезвонят так шустро, что об опростоволосившемся Шандаре уже к утру будут знать даже в Кор-ван-Вогте.

— Да-да, вы уж вставайте, ребятки, — послышался голос Эдды. — И в следующий раз заранее предупреждайте об эротическом шоу.

— Что, билетами башлять начнешь? — заржал один из гномов.

— И тотализатор открою! Столько талеров мимо моих рук уплыло, подумать страшно!

— Фигня, — негромко пробормотал Изар, поднявшись-таки с него и как ни в чём не бывало усевшись на край стола. — Мой братик пострашнее будет. К билетам и тотализатору ещё прибавится похабная книжонка… ай, простите — роман по мотивам… О, тут ещё осталось? Сла-авненько…

И этот самоубийца с самым благостным видом принялся лакать ядрёное гномье пойло прямо из кувшина.

«Жить ему, что ли, надоело?!»

— Эй-эй, маршал котик, ты бы притормозил, — поднявшись, проговорил Дар и потянулся отнять кувшин с самогоном. Слава Хаосу, преуспел, хоть Изар и пытался сопротивляться. За выпивкой потянулся, в руку вцепился так, будто тигриные когти на ней уже отросли и того гляди пропорют куртку. Показалось, конечно, но вот что ясно как день — ужратого маршала отсюда нужно уводить. Гномам и так уже есть о чём посплетничать — на месяц вперёд хватит.

— С чего это? — возмутился Изар, то ли рассердившись, то ли обидевшись. Но на плече повис, как будто тут и был. Вот и славненько. — Э, к-куда ты м-меня тащишь? Мне и тут хор-рошо…

— Да кто бы сомневался, — буркнул Дар, покрепче обхватывая талию вредного кошака. — Эй, Эдда, давай ключи! Пристрою эту пьянь туда, где поспокойнее.

— Сам тоже пристроишься? — хмыкнула гномиха многозначительно. — Не один он в комнате, с пацаном своим. Девочку я отдельно поселила, не зря.

— Было бы куда пристраиваться, всё равно что мертвечину трахать!

Изар коварно усмехнулся, притёрся ближе, заставив невольно сглотнуть, и эдак интригующе прошептал в самое ухо:

— Наивный ты кусок медвежатины, да кто тебе сказал, что снизу буду я?

— Чтоб мертвечина трахала меня? Вдвойне ужас.

Неправда ни на грамм — это молодые, едва дорвавшиеся до власти альфы только и думают как бы кого нагнуть. Если ты действительно силён, никакое положение в койке этого не изменит.

— Эдда, ключи от свободного номера, быстро!

Протащить Изара вверх по лестнице оказалось делом не слишком лёгким — ни ступени, сделанные под гномий рост, ни сам Изар, которого накрывало все сильнее, делу не помогали. Спасала только собственная сила и то, что маршал оказался не слишком тяжелым. В тигриной-то форме наверняка килограммов под триста. А то и больше.

«Эх, погладить бы», — позволил себе Дар немного помечтать, прежде чем открыть дверь комнатушки, небольшой и уютной. И кровать как по заказу — для двоих взрослых мужиков не абы что, но приноровиться можно…

Увы, не в этот раз. Дар хоть и не считал себя особо принципиальным, но трахать пьяных, даже если они не против, — такое себе развлечение. Точнее, насилие. Хотя в обществе, среди тех кто потупее, частенько царит иное мнение.

Вот только, пожри его демоны, сложно быть принципиальным, когда тебя нагло домогаются всякие чересчур горячие во всех смыслах коты.

— Ну же, Дар-р-р, — голос Изара был насмешлив и вкрадчив, но где-то в низах точно притаилось грозное тигриное рычание; жгучая темнота радужек у краешка выцвела в яркую желтизну. Зверь выглянул наружу, и невесть отчего, но это жутко завораживало, намертво приваривало взгляд. Как и вообще всё в этом столичном пижоне; как и весь он целиком, от мысков шнурованных ботинок и до вихрастой черноволосой макушки. — Ну-у, не артачься, никуда ты от меня не денешься. Сегодня… сегодня ты — моя добыча. Хватит играть в недоступного, я всё равно чую твой запах...

Тут ничего чуять и не надо: блядский кошак прижался к нему всем телом, гибким и сильным, и его собственное тело вполне предсказуемо отзывалось на крышесносный аромат чужого возбуждения. На прикосновения чужих цепких пальцев, скользящих вниз по груди и животу. На жар и бархатистую гладкость чужой кожи под ладонями…

Видит Хаос, Дар не хотел его лапать. (Ну ладно, на самом деле очень, очень хотел.) Держать руки при себе не так уж сложно, когда тебя не мучают подростковые гормоны, а секс ты видел не только в похабных книжонках. Но просто невозможно, когда к тебе жмется блудливая тигриная жопа. Совершенно бесподобная, стоит заметить!

Ну ладно, если совсем немножечко, то можно. Например, раздеть — всё равно потом эту пьянь в постель укладывать, не в дорожных же шмотках и с кобурой на поясе? Да и рубашку снять со стоящего на своих двоих всяко проще. То, что при этом удалось как следует оценить мощь мускулистой груди, кубики пресса на гладком животе, сильные плечи, — так только в плюс. Дар бы вот с радостью облизал всю эту красоту прямо сейчас. Меток своих наставил бы от груди до самого паха, чтобы поутру вредному коту было что вспомнить. На что полюбоваться.

В том, чтобы через ткань трусов взвесить в ладони чужой член, тоже ничего такого. И услышать тихий стон, почувствовать в разы усилившийся запах зверя, какой бывает только в гон. Нет ничего слаще чужого желания, особенно если исходит оно от другого сильного альфы.

Сознание человеческое, правда, оказалось чуть более разумным. Чушь всякую подкидывало, вроде того, что в таких моднявых штанишках и тонких трусах это создание, будь оно хоть трижды кот с повышенной температурой тела, в зиму отморозит свой прелестный зад за пару часов.

«Надо будет греть почаще. Без трусов», — подумалось смело. В том, что это самое «греть» состоится, Дар не сомневался. Деревенскому простаку отказать можно. Шандара, главу грейморской стаи, Изар так запросто отшить не сможет.

Вообще никак не сможет. Ещё чего не хватало.

— Я бы на твоём месте поспешил, — протянул Изар, криво ухмыляясь. Вот ведь… нечисть! Нажрался так, что человеческие глаза удержать не может; зато пальцы по-прежнему ловкие, вон как шустро поползли к пряжке ремня. — Ну-у-у, Дар, не будь таким несносным.

— Это я-то несносный? — переспросил Дар, смеясь почти истерично. Наглую руку он с неохотой, но перехватил; однако другая тут же запуталась в его волосах, неспешно массируя кожу.

Вот это уже вообще нечестно.

— Ну конечно! — он был само возмущение. — Сколько можно заставлять меня ждать? У тебя тут целый альфа, бери и трахай. Когда ещё тебе такое счастье обломится, в твоей-то унылой бензоколоночной жизни?..

— Уж поверь, котик, ещё не раз, — все же не удержался Дар, перехватил вторую руку и одним быстрым движением поменял их с Изаром местами. К двери его прижал всем телом. — Но не сегодня, я не сплю с пьяными.

— Ха, можно подумать…

Видят боги, Дар пытался. Себя удержать, Изара. Что-то там про незнакомцев в постели и блудливых котов в голове мелькнуло.

— Нельзя, — рыкнул он, снова разворачивая его. На этот раз уже спиной к себе, заставляя опереться о дверь. — Подумаешь утром о том, на что напросился.

И обхватил ладонью его член, едва приспустив совершенно лишнее сейчас бельишко. Изар ответил полустоном-полурыком, глубоким, низким, ударившим по нервам не хуже доброй охоты. В спине прогнулся, да так, что перед глазами потемнело. От возбуждения, желания, звериной ярости.

Которая не могла вылиться ни во что иное, кроме зубов в шее Изара. Не ласка, не страсть даже — то самое желание пометить, оставить свой запах на его теле, чтобы никто и посмотреть не вздумал. Никогда. Продолжая удерживать его, Дар снова и снова прихватывал зубами кожу цвета тёмного мёда, не обращая внимания на ставшие почти жалобными стоны. Да нет же, очень даже обращая — что может быть лучше, чем другой альфа, ставший твоей сучкой? Горячей сучкой, желанной от роскошного тела и до влажных капель на твоей ладони.

Дар развернул к себе Изара, ошалевшего то ли от оргазма, то ли от выпитого алкоголя. Встретился со взглядом абсолютно мутных глаз и не стерпел — поцеловал. Глубоко и влажно; тщательно вылизывая горячий рот, искусанные губы, отдающий медовой сладостью язык. Вряд ли он запомнит это, с утра о его приключении ему напомнят похмелье и ноющая шея. И поделом — не стоит подставлять горло первому встречному альфе.

Ну то есть Дару как раз таки можно, а вот другим — точно нет. Во избежание особо жуткий смертей для этих самых других.

— Блядь… — выдохнули ему в губы, стоило только отстраниться, на всякий случай обхватив узкую талию.

Не зря, как выяснилось. Изар только и успел одарить его осоловелым взглядом, прежде чем опьянение наконец взяло своё — он будто бы моргнул, да только глаз снова так и не открыл, отрубившись едва не на ходу.

— Ну охуеть теперь, — пробурчал Дар, к такому повороту событий хоть и готовый, но совершенно им не обрадованный. В штанах было тесно и твёрдо, хоть иди камни Тор Гаттара раскалывай. — Блядские кошаки.

Делать нечего: пришлось оттаскивать полосатую сволочь на кровать, укладывать да заворачивать в одеяло. И старательно не думать о том, что оставил метку на едва знакомом оборотне. А такое обычно делают только с теми, кого выбирают себе в пару.

«А и хер с ним, — отмахнулся Дар. — Зато хоть до Моэргрина живой доедет».

Ну да, живой. И не достанется никому в ближайшую неделю.

Поправочка — никому другому. Ибо какой же медведь откажется от своей добычи?