Глава 6

К всеобщему удивлению, первые две недели выдались для Дамиана весьма спокойными. Ив оставалась такой же молчаливой и инертной, не нуждаясь в успокоительном или снотворном. Она могла подолгу сидеть на улице, укрытая пледом, и дышать свежим воздухом; либо неторопливо гуляла с Дамианом по парку.

Лорд Блэр наблюдал за улучшением здоровья невестки не без радости и даже с некой гордостью, но уже за Дамиана. Внук заботился о жене (старик строго-настрого запретил слугам помогать ему).

Скрученная параличом Ивет с каждым днем выпрямлялась, пока Минжу довольно не потер руки.

— Господин Блэр, мне удалось исцелить вашу сломанную веточку. Я выпрямил ее как умелый садовник, и теперь ничто не помешает цветам украсить это гибкое молодое тело, — китаец поклонился старику.

Тринадцать лет назад Минжу работал в одном из опиумных домов, но тот оказался в руках конкурента, и китайца едва не убили в уличной драке. Он чудом спасся, забравшись в стоявшую неподалеку карету, куда и сел лорд Блэр. К счастью для обоих, Джеймс страдал сильными болями в спине, а Минжу владел акупунктурой. Так китаец поступил на службу и не позволил лорду Блэру состариться раньше времени.

Уже на вторую неделю благодаря иглоукалыванию Ивет перестала напоминать паралитика, и ее руки стали лучше слушаться, сжимая карандаш.

У нее даже появились любимые комнаты – гостиная и библиотека. В один из первых дней Ив обнаружила кем-то оставленные листы бумаги. Дамиан застал ее с карандашом в дрожащих пальцах. Жена пыталась что-то нарисовать.

Устав наблюдать за безуспешными попытками правильно сжать инструмент, мужчина не выдержал и, приблизившись, сел рядом. Осторожно взял руку Ив и провел грифелем по листу, изобразив кривоватую закорючку. Это заставило губы девушки слегка изогнуться.

— Ты долго бездействовала, но теперь благодаря ходьбе и иглоукалыванию Минжу дело пойдет на лад. Сможешь рисовать самостоятельно, держа не только карандаш, но и кисть, — он отошел к шкафу и достал оттуда мяч для крикета. Вложив его в руку супруги, Дамиан приказал: – Сжимай, — и Ив осторожно согнула пальцы. – Неплохо, но нужно сильнее, только не сразу.

Девушка привычно склонила голову на бок и самостоятельно переложила мяч в другую руку, повторив сжатие.

На следующий день Дамиан нашел завалявшийся на чердаке мольберт. Его очистили, смазали пару деталей и установили в библиотеке напротив окна, чтобы в солнечные дни Ивет было удобно рисовать. Мисс Рори послала Мэри в ближайший городок за художественными принадлежностями.

От отсутствия аппетита пациентка не страдала, радуя экономку. Однажды мисс Рори даже решилась подать ей твердую пищу. Ивет приятно всех удивила, неторопливо пережевывая и глотая кусочки мяса.

Доктор Метьюс и сиделка оказались правы: здоровый сон, хорошее питание, свежий воздух и лечение делали свое дело. На щеках Ивет появился нежный румянец, а глаза все чаще сияли живым блеском.

На попытки мисс Рори помочь Дамиану старый лорд Блэр ворчал:

— Это его жена, пусть сам о ней заботиться, иначе ничему не научится. У нас не так много слуг, чтобы все крутились вокруг мальчишки.

Джеймс не выносил, когда под каждой дверью стоял человек, готовый открыть или подать.

— Это, черт возьми, не Букингемский дворец!

Но на помощи в ванной и уборной Доротея все же настояла, старик не возражал.

Остальное было на Дамиане, и он терпеливо нес свой крест до того рокового дня, когда людей в Дербишире взволновало исчезновение трех детей.

Стоя на улице и пытаясь разглядеть силуэт жены, Дамиан услышал треск кустов. Ивет выскочила из тумана. Ее тело обвивали белесые змеи утренней дымки, а в темных бездонных глазах зияла тягучая пустота. По виску стекала кровь, ярко горя на белой коже. Ивет прижимала к груди нечто, закутанное в подол ночной рубашки. Существо в ее руках зашевелилось и издало… детский плач. Позади раздался пробирающий до костей нечеловеческий крик. В страхе Ив бросилась к Дамиану в объятья, издавая мычание и скулеж. Девушку колотила дрожь, но она очень бережно прижимала младенца к себе, не желая отпускать. Что-то незримое пронеслось в шаге от них, и подхватив жену на руки, мужчина бросился в дом, закрыв дверь на замок. Нечто стукнулось с обратной стороны и, глухо застонав, исчезло. Тишину коридора разрезал плач. Ив прижимала руку ко рту, прокусив тонкую кожу, чтобы не закричать, и Дамиан поторопился наверх, пока слуги не проснулись и не застали его с женой в таком виде. В деревне уже значилось двое мертвых детей, но Ивет не могла совершить подобного.

— Кто угодно, но не ты… — процедил он, внеся жену в спальню и уложив на постель. Только при свете и в тепле девушка немного успокоилась, даже не пошевелившись, когда Дамиан забрал младенца и вышел, закрыв комнату на ключ. Через несколько минут он вернулся.

С первого этажа доносились голос разбуженной экономки, которая вовсю занималась ребенком, и приказы лорда Блэра, чьи апартаменты располагались на первом этаже.

Дамиан стянул Ив с постели и перенес в ванную, умывая ее от крови и согревая ледяные ступни в теплой воде. Приведя девушку в порядок, он устроил жену под одеялом и дал воды, которую Ивет выпила жадными глотками.

До приезда полицейских оставалось чуть больше часа, и у него было время подумать о том, что им рассказать. Дамиан прошел в свою комнату; написав письмо Джейсону, он позвонил в колокольчик, и явился заспанный слуга.

— Пиджен, распорядитесь немедленно отнести на почту, как только та откроется.

— Будет исполнено, сэр, — мужчина поправил колпак на тронутых сединой волосах и ушел.

На полу рядом с постелью, где лежала Ивет, Дамиан обнаружил осколок камня и удивился, как тот мог сюда попасть: слишком большой для гравия.

«Он мог зацепиться за рубашку Ив или запутаться в ее волосах», — мужчина показал осколок жене.

— Где ты была? Далеко отсюда?

Ив покачала головой, прижимая одеяло к лицу. Ее плечи дрожали.

— Ты сама ушла, я точно знаю. Что-то встревожило тебя?

Девушка выбралась из-под одеяла и подползла к Дамиану, положив холодные пальцы на его ладонь с камнем, а затем указала на окно. На улице все еще стоял густой туман.

— Ты не могла далеко уйти, иначе бы не вернулась так быстро. Тебя кто-то испугал? Может быть, ты видела настоящего похитителя детей?

Ив закачалась, едва слышно скуля, по ее щекам покатились слезы. Она раскачивалась все сильнее, и скулеж перешел в вой забитого животного.

Дамиан обнял ее, но девушка не замолкала, пока он не начал гладить ее по голове, успокаивая.

— Я уверен, что это не ты… Иначе зачем тебе спасать младенца, — шепнул он.

Девушка освободилась и обвила его шею руками, прижимаясь всем телом. Ему все же пришлось дать ей успокоительное, которое Ивет выпила. К облегчению Дамиана, жена быстро уснула.

Но стоило двери закрыться, как Ив распахнула глаза. Свесив ноги с постели, она приблизилась к окну и прижалась горячим лбом к холодному стеклу. В голове вмиг прояснилось, и пелена, затянувшая ее сознание, растворилась.

На своих руках она по-прежнему ощущала тепло детского тельца, пахнущего молоком.

Было ли то предчувствие, или высшие силы направили Ив на кладбище, но она опомнилась, уже стоя перед входом в склеп, откуда доносился детский плач. Ступени холодили босые ноги, пятки кололи острые камушки. Ивет шагнула в полумрак и замерла, увидев раскрытую гробницу. Внутри на человеческих костях сидело сгорбленное существо в темных лохмотьях. Оно даже не заметило Ив, с жадностью поедая ребенка и отбрасывая в стороны оторванные конечности с кусками плоти и одежды. У подножия полуразбитых ступенек лежал младенец и громко кричал. Ив бросила взгляд на монстра и, осторожно взяв ребенка, прижала к груди. Почувствовав привычное тепло, малыш замолк, ища материнскую грудь, но не найдя, вновь зашелся плачем.

Ивет стала отступать назад, а затем кинулась по узкой тропинке между надгробий, надеясь, что та приведет ее к Дамиану. Что-то пролетело над головой Ив и толкнуло в спину. Девушка упала на колени, стараясь защитить малыша, и разбила бровь о край плиты. Ужасающий вой заставил ее содрогнуться от страха, но, не взирая на боль, она бросилась вперед без оглядки.

Когда из тумана выглянули очертания дома, Ив ускорила бег, но тьма накрыла ее разум, и она запнулась, до последнего внушая себе спасти невинную душу. В ее голове слышались обрывки чьих-то голосов, но единственно родным был только один.

Тепло окутало Ивет, и она позабыла обо всем.