3

"Доброе утро, дамы", - говорит Антонио, потягивая кофе из кружки. Он уже одет в свежий костюм. Темно-серый, с бледно-зеленым галстуком. Я поняла, что никогда не видела его ни в чем, кроме костюма. Я даже не знаю, как выглядят запястья этого человека!

"Доброе утро, Тони", - Арабелла целует его в щеку, а он всегда выглядит раздраженным.

"Доброе утро, мистер Моретти".

Арабелла хмыкает. "Мистер Моретти? Она звучит как помощь".

Мои щеки краснеют.

"Зовите меня Антонио", - предлагает он.

"Или Тони", - вклинивается Арабелла.

"Хорошо", но я не делаю никакого движения, чтобы назвать его ни одним из этих имен. Может быть, я просто не буду к нему обращаться. Называть его Антонио в лицо мне кажется странным, а Тони - слишком непринужденно. "Мой брат знает, где я?"

"Я попросил Кармело позвонить ему сегодня утром. Он в курсе, ему не стоит об этом беспокоиться".

"Он мой брат, он имеет право беспокоиться!" Моя вспышка шокировала даже меня.

"Ты не входишь в его обязанности", - Антонио продолжает невозмутимо читать газету. "У него есть другие заботы, связанные с семьей. А сейчас у меня есть дела. Почему бы вам с Арабеллой не пройтись по магазинам?" Он протягивает серую кредитную карточку, которую Арабелла выхватывает.

"Я ненавижу ходить по магазинам почти так же сильно, как я знаю, что мне будет неприятно тратить твои деньги". Я скрещиваю руки на груди, внезапно осознавая, что на мне нет бюстгальтера, и мои соски, должно быть, выпирают из хлопчатобумажной ткани моей постельной рубашки.

"Ты моя невеста, ты можешь использовать деньги по своему усмотрению. У меня их много", - отмахнулся он, махнув рукой.

"Я отказываюсь", - упрямо говорю я.

Он хмыкает и сжимает переносицу. "Арабелла, отведи ее за покупками. Что бы она ни увидела, купи это для нее. Мне нужно идти", - он встает и целует меня в висок, прежде чем уйти.

Этот искренний жест оставляет меня в шоке.

"Шопинг!" ликует Арабелла.

"А нам обязательно?" простонала я. Улыбка и веселье Арабеллы исчезают, и мне неприятно, что причиной этого являюсь я. "Ладно. Только дай мне одеться".

"Да!" победно восклицает Арабелла.

Я слышу шаги по коридору, пока переодеваюсь из брюк в джинсы. "Я почти готова!" Я поднимаю рубашку над головой и слышу скрип открываемой двери. Я поворачиваюсь и вижу, что там стоит Антонио. Я обхватываю себя руками за грудь и делаю вдох.

"Я думал, ты ушла!"

"Я кое-что забыл и подумал, что ты мне звонишь".

"Нет! Нет, я думал, это Арабелла, я говорил ей, что почти готов". Я замечаю выпуклость в его узких брюках и обхватываю руками свою грудь, все еще чувствуя себя незащищенной. "Пожалуйста, уходи". Я закрываю глаза, а когда набираюсь смелости, чтобы открыть их снова, его уже нет.

Я быстро надеваю лифчик и светло-розовую рубашку. Я схватила сумочку и бросилась по коридору в комнату Арабеллы, где она уже была готова.

"Ты выглядишь так, будто только что увидела привидение, ты в порядке?"

"Я в порядке", - судорожно киваю я. "Мы можем идти?"

"Да, мы можем идти. Господи, Лилиана, ты какая-то бледная, ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?"

"Я действительно не хочу говорить об этом. Мне нужно чем-то отвлечься".

Отвлечься от мыслей о том, что у него под брюками. Разве не Арабелла сказала мне, что ее подруга сказала ей, что он висит, как лошадь? В моем мозгу зашевелилась ревность - ревность к тому, что он был с другими девушками. Я не должна, я вообще не должна испытывать таких чувств. Он ничего не значит, я не знаю его настолько хорошо, чтобы испытывать чувство ревности.

Я также не должна завидовать девушкам, которые голыми лежат с ним в постели. Не должна, потому что такая судьба ждет меня меньше чем через неделю.

Я лягу на спину и приму это.

Мне этого не пережить.

Я бы соврала себе, если бы сказала, что Антонио меня не привлекает, но каким бы горячим ни был парень, если он тебя не любит, то ничего не будет. Ничего, кроме страданий. Может быть, он позволит мне завести кошку до появления детей, детей, которые, надеюсь, не понадобятся ему еще долгие годы, ведь мне всего девятнадцать. Кот был бы идеальным, я могла бы выбирать его и заботиться о нем, а он мог бы лежать со мной и давать мне ту любовь, которую не может дать мой жених".