2

Лилиана

Мне хочется вырвать, тошнотворное чувство в желудке не проходит. В пентхаусе одиноко, и страшно подумать, как я ненавижу тишину, ведь единственной причиной, по которой дома и ночью никогда не было тихо, был мой отец и те подлые вещи, которые он делал с моей матерью за закрытыми дверями.

Анджело идет по коридору, а рядом с моей комнатой поселился Кармело. Он мало что мне говорит, он - темная задумчивая масса. Я не могу не чувствовать себя в безопасности, а вот Анджело - нет. Он выглядит более обеспокоенным, чем обычно, он также настороженно относится к Кармело. Завтра Анджело явится к Антонио и начнет свой первый официальный день в качестве одного из бойцов "Аутфита". Я быстро помолилась за безопасность брата и задремала.

"Лилиана", - раздается голос, и я просыпаюсь.

В окна светит солнце - должно быть, я проспала всю ночь.

"К тебе пришли", - говорит Анджело.

"Кто?" Кто может быть ко мне в гости? "Только не говори, что это Антонио".

"Это женщина". говорит Анджело и выходит из моей комнаты, чтобы я могла быстро одеться.

Я надела синие джинсы и простую термофутболку с длинными рукавами в черно-белую полоску. Я влезаю в туфли, завязываю светлые волосы в пучок и спешу вниз по лестнице. Женщина выглядит знакомой, у нее лесные глаза и темные волосы. Она молода, ей около двадцати лет, высокая и потрясающая. Ее наряд говорит о том, что она богата и явно принадлежит к этому стилю жизни. Она не незнакомка... кто же она.

"Я Арабелла".

"О. Верно, Антонио сказал мне, что вы приедете. Покупать свадебное платье, верно?" Мой мозг словно в скремблере.

"Ты готова? Или я могу зайти в другой раз", - она показывает через плечо.

"Нет. Нет, просто позволь мне взять батончик, и мы можем отправляться". Я кладу батончик в сумочку и выхожу за дверь, и тут я замечаю, что Кармело следует за нами.

Чувствуя, как я раздражена, Арабелла спрашивает: "А в Нью-Йорке у тебя не было телохранителя?"

"Был, он отвозил меня в школу и ждал там, пока я не закончу".

"И все?"

"Мой отец не разрешал мне выходить из дома ни на что, кроме школы. Так что да, это все", - вздыхаю я.

"Прости, это звучит ужасно. Наверное, тебе нравится эта вновь обретенная свобода", - улыбается она, пытаясь разрядить обстановку.

"Свобода? Вы называете брак по расчету обретенной свободой?"

Арабелла моргает на меня. "О, простите. Я не думала, что вы так чувствительны к этому соглашению".

"А почему бы и нет? Я выхожу замуж за человека, которого даже не знаю. Хуже того, он - Капо!"

"Что еще хуже? Разве это не хорошо? Он может защитить тебя лучше, чем кто-либо другой, он обеспечит тебе пышную жизнь".

"Я всю жизнь буду в опасности, и мне не важна защита и роскошь, я хочу иметь мужа, который будет меня любить!"

Ее брови поднялись в шоке. "Такие, как мы, выходят замуж не по любви", - вдруг замечаю я обручальное кольцо на ее пальце. "Дочери выходят замуж, чтобы обеспечить своему отцу преимущества в этой жизни. Для кого-то это власть, их дочери занимают более высокое положение в этом мире. Я мог бы быть и хуже, Лилиана".

"Все, чего я хотела, - это поступить в колледж".

"Я уверена, что Антонио позволит тебе учиться в колледже по Интернету".

"И что делать с дипломом? Он не позволит мне работать. Точно так же, как мой отец заставлял мою мать быть сидящей дома женой".

"Разве это так ужасно?" Ее голос становится низким и мягким.

"Да! Я хочу жить своей жизнью! А ты?"

"Ну... наверное, я не знаю", - начинает плакать она.

"Прости, я не хотела тебя расстраивать".

"Просто мой муж умер. Он погиб, пытаясь защитить дядю Лоренцо. Это был брак по расчету, но я стала его уважать. Даже если мы не любили друг друга, мы все равно друг другу нравились. Он был мне другом. Теперь я овдовела, у меня нет детей, и Антонио, наверное, собирается выдать меня замуж за того, кто больше заплатит. Мне повезло с мужем, он был моим ровесником. Некоторым не так повезло, как нам. Моей сестре достался мужчина в три раза старше ее. Свинья он", - с отвращением говорит она.

"Я не хотела..."

"Я знаю, что ты не хотела, давай, пожалуйста, забудем о моих словах", - мы дошли до машины и забрались внутрь. Кармело сидит впереди и время от времени краем глаза поглядывает на нас.

"Бутик, в который мы едем, принадлежит семье Famiglia. Красивые платья ручной работы, привезенные из Италии", - Арабелла хлопает в ладоши и, кажется, погружается в свои мечты.

"Сколько стоят эти платья?"

Арабелла лезет в сумочку и достает серую кредитную карточку. "Тони дал мне свою карточку, она безлимитная. Он сказал, что ничто не стоит слишком дорого".

Тони?

"Нет. Я сама могу заплатить за свое платье. Мне не нужно такое, которое стоит тысячу с лишним долларов", - упрямо качаю я головой.

"Он заплатит за него, конец разговора. Ты хочешь, чтобы у меня были проблемы? Он хочет заплатить за твое платье и хочет, чтобы оно было из этого магазина". Она показывает в окно на крошечный магазинчик с красивыми белыми платьями в витрине. Машина медленно останавливается, и Кармело выходит, чтобы открыть дверь с моей стороны, в то время как водитель открывает дверь Арабеллы.

"Нравится?" Арабелла ловит меня на том, что я пускаю слюни на платье в витрине.

"Оно прекрасно".

У платья кружевные рукава - идеальный вариант для ноябрьской свадьбы. Вырез в форме сердца, похоже, что шелк смешан с кружевом, жемчуг на талии, а затем оно пышное на бедрах, и я не видела, как длинна спина, но я знаю, что шлейф длинный. Все в нем заставляет мое сердце учащенно биться.

"Пойдем, примерим", - она хватает меня за локоть и тянет в магазин. "Мария, дорогая!" окликает Арабелла, и пожилая женщина бросается ее приветствовать, целуя в щеку.

"Белла, мне очень жаль слышать о Винни", - говорит Мария с густым итальянским акцентом.

"Спасибо, Мария. Мы приехали к моей будущей кузине. Она влюбилась в платье в витрине".

"Ну так проводите ее в примерочную, а я возьму платье!" Мария хлопает в ладоши, надевает очки и отправляется на поиски платья моей мечты.

Платье, которое она мне принесла, оказалось слишком большим и длинным, но это было только для того, чтобы примерить и посмотреть. Она прикрепила сзади клипсами, хотя с длиной я ничего не могла поделать, разве что придержать руками. Прежде чем я успела посмотреть на себя в зеркало, Арабелла распустила мои волосы и надела мне на голову диадему и фату.

Когда я смотрю на себя в зеркало, у меня наворачиваются слезы. Идеальное платье облегает мое тело, как вторая кожа. Ни одну материальную вещь я не любила так сильно, как это платье. Я чувствую себя принцессой - женой капо.

"Красавица, ты выглядишь потрясающе!" Арабелла берет меня за руки и сжимает.

"Мне нравится", - говорю я Марии, но продолжаю смотреть на себя в зеркало, не в силах отвести взгляд.

"Он будет в восторге".

"Какой у вас потрясающий образ", - улыбается Мария. "Я сниму с вас мерки и подготовлю его к свадьбе".

"Тони попросит одного из своих людей забрать его", - говорит Арабелла Марии.

Снимать платье грустно. Вернувшись в свою обычную одежду, мы с Арабеллой встретили Марию у стойки.

Я посмотрела вниз, на кассу, которая выставляет цену за платье...

"Пятьдесят тысяч долларов?! Не может быть, это слишком большие деньги!" возразила я.

"Лилиана, ты влюблена в это платье, и Антонио будет по тебе сохнуть. Как только он увидит тебя, он захочет сорвать с тебя это платье и..."

Меня охватывает паника. "Нет, оно мне больше не нужно. Я возьму самое уродливое и дешевое, что у тебя есть", - всхлипываю я.

"Нет, нет, Лилиана. Ты заслуживаешь быть красивой невестой. Пятьдесят тысяч - это ничто для Тони. Пожалуйста, пусть он купит это для тебя".

Я смотрю, как Арабелла протягивает Марии серую кредитную карточку, и не могу смотреть, как тратятся такие большие деньги, поэтому выхожу на улицу подышать свежим воздухом.

"Ты в порядке?" говорит Кармело, садясь рядом со мной на землю.

"Как давно ты знаешь Антонио?"

"Почти всю жизнь".

"Он не способен любить, не так ли?" Я вытираю глаза рукавом рубашки.

Кармело вздыхает. "Он - Капо".

Это весь ответ, который мне нужен.

"Мне страшно", - я подтягиваю колени к груди и зарываю голову.

"Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Я дала клятву защищать тебя".

"Но ты не можешь защитить меня от моего будущего мужа".

Он смотрит в ответ. "Тебе не нужна защита от Антонио".

"Арабелла сказала, что когда он увидит меня в этом свадебном платье, то не дождется, чтобы сорвать его с меня".

Кармело усмехается: "Я уверен, что он будет волноваться, но он подождет. Он умеет держать себя в руках".

"Ты не понимаешь, я не хочу".

"Не хочу..."

Я бросаю на него пристальный взгляд.

"Он неловко почесал затылок. "Это традиция. Это право мужа на тело жены в их брачную ночь".

Я обречен.

***

Арабелла не хотела уходить, она видела, как я дулся всю дорогу домой. Я просто хочу побыть один, но она настаивает на том, чтобы остаться.

Сидя на диване рядом со мной в чикагском пентхаусе моей семьи, она задает мне вопросы.

"Алло?" Она машет рукой перед моим лицом.

"Извини, я отвлеклась".

"Ты ведь не все еще думаешь о своей брачной ночи?"

"Ничего не могу с собой поделать".

"Все не так уж плохо, поверь мне. Просто ляг, позволь ему заползти на тебя, он все сделает - тебе не придется ничего делать. Будет немного больно, но он, наверное, быстро закончит".

"Звучит ужасно", - нахмурилась я.

"Отчасти так и есть, первый раз всегда так. Эй, тебе, наверное, понравится, по крайней мере, к третьему разу".

"Как? Как тебе может понравиться что-то подобное от человека, которого ты не любишь?"

"Как у людей бывает секс на одну ночь?" Она пожимает плечами. "Они делают это ради удовольствия. Если ты просто закроешь глаза и представишь себе какого-нибудь знаменитого красавчика, я гарантирую, что тебе это очень понравится", - ухмыляется она.

Я вздрагиваю, представляя себя лежащей в постели и просто принимающей все те жестокости, которые он собирается со мной сделать.

"Он будет знать, что делает, все парни, ну, большинство парней, любят смотреть, как их женщина кончает. Для них это как право на хвастовство, когда они доводят девушку до оргазма. Вероятно, он очень искусен в этом искусстве".

Я кривлю губы от отвращения. "Со сколькими девушками он спал?"

"Я могу назвать более десяти, но не знаю, сколько точно. Прошлым летом у него была интрижка с одной из моих лучших подруг, ее зовут Рамона, она сказала мне - вопреки моему желанию - что он подвешен, как лошадь, и что ему нравится грубость. Она также сказала мне, что его выносливость не похожа ни на что, что она когда-либо знала".

"Мне казалось, ты сказала, что это ненадолго", - пробурчала я.

Она нервно смеется. "Ну да, я ведь так и сказала, правда? Я имею в виду, что можно надеяться".

"Не может быть, чтобы он пропустил нашу брачную ночь?"

Арабелла фыркнула. "Нет, должны быть доказательства".

"Доказательства? Что люди придут смотреть?!" кричу я.

"Не такое уж и доказательство. По традиции перед брачной ночью невеста должна быть девственницей. Утром придет кто-то и заберет простыни. На них будут следы твоего первого раза".

"Например, кровь?" Я побледнел.

"Да. Я знаю, что это неловко, но..."

"Стыдно? Это унизительно!"

"Успокойся, Лилиана. Все будет хорошо, все не так ужасно, как ты себе это представляешь. К тому же сейчас двадцать первый век, и мы должны знать, что не у всех женщин кровь идет с первого раза. Они просто соблюдают традицию и берут простыни. Это церемония".

"Не так ужасно? Меня заставляют заниматься сексом с мужчиной, которого я даже не знаю и не люблю!"

"Он будет защищать тебя, ты теперь его семья. Ты должна чувствовать себя в безопасности и быть желанной".

Ее бросают из одной холодной семьи в другую.

"И если так ужасно думать об этом... подумай хотя бы о том, что теперь я твой двоюродный брат. Мы можем дружить и делать всевозможные вещи вместе!"

На моих губах заиграла улыбка. "Наверное, ты права".

"Я знаю, что прав, а теперь давай поедим попкорна и посмотрим фильм".

***

Я увеличиваю громкость радио, по которому звучит какая-то новая песня, которую я слышал в прошлом месяце в пентхаусе. Арабелла уехала вчера вечером, пока не стало слишком поздно, Анджело уехал сегодня утром, чтобы заняться делами, которые запланировал для него Капо. Кармело сидит на диване и читает журнал, делая вид, что не замечает, как я танцую и пою во всю мощь своих легких.

Я прыгаю с дивана на диван, мои длинные волосы развеваются. Руки взмывают в воздух, я закрываю глаза и вытягиваю ноту. Я пою текст песни во всю мощь своих легких и делаю небольшой вираж.

Я врезаюсь во что-то, боясь, что врежусь в лампу или телевизор, но все оказывается гораздо хуже. Антонио стоит как статуя, обхватив меня за плечи, что не дало мне упасть.

"Господи! Как долго ты здесь стоял!" Я прикрываю рукой свое неровно бьющееся сердце. Я подхожу и убавляю громкость на радио.

"С начала песни".

"Почему вы остановили меня!"

"Потому что мне показалось, что ты получаешь удовольствие", - пожимает он плечами.

Я поправляю рубашку и опускаю подол. Я завязываю волосы назад и обмахиваю веером свое перегретое, красное лицо. "Что тебе нужно?"

"Я просто проверял".

"Зачем?"

Он нахмурил брови. "Потому что ты моя невеста".

"Твои русские враги меня еще не достали. Я в порядке. Ты можешь заниматься своими делами", - я не знаю, откуда во мне эта горечь.

"Ты тоже мой бизнес, ты знаешь". Он скрещивает руки на своем сшитом на заказ темно-синем костюме. Я наблюдаю, как костюм напрягается на его выпуклых бицепсах.

Выбросьте из головы его обнаженное тело.

"Да, конечно, я бизнесмен, я не хотел бы разрушить твою маленькую деловую сделку с моим папой, и не дай Бог, если твоя машина по производству детей умрет!"

Он дергает головой назад. Уголком глаза я вижу, что Кармело стоит с таким видом, будто готов вмешаться.

"Ты так думаешь?"

"Так и есть. Зачем еще нужны браки по расчету?! Они там для политической выгоды и зачатия детей!"

Антонио поджимает губы и чистит пиджак. "Я должен идти". Он поворачивается на каблуке и уходит.

Почему этот человек засел у меня в голове? Он ужасен.

Снова включаю радио, песня о любви вонзается кинжалом в мое сердце, и в голове возникает еще один обнаженный образ того, как, вероятно, выглядит Антонио. Бронзовая, гладкая кожа, рельефные грудные мышцы, твердый пресс и сильные руки. Я чувствую тепло в ногах и сжимаю ноги ближе друг к другу, пытаясь игнорировать потребность в трении.

"Ты хорошо себя чувствуешь?" говорит Кармело, нависая надо мной.

"Да".

"У тебя красное лицо и ты вспотел".

"Я в порядке!" Я вскакиваю, защищаясь. "Иди закажи китайскую кухню или что-нибудь еще", - как последняя скотина, я бегу наверх и захлопываю дверь.

Мне нужен холодный душ.

После столь необходимого мне душа я слышу, как внизу открывается дверь, и бросаюсь вниз, надеясь, что это солдат, которого Кармело вызвал, чтобы забрать китайскую еду. Я вскрикиваю, увидев в фойе Анджело. Я закрываю рукой глаза от ужаса.

"Ты в порядке?!" Я бросаюсь к нему. Анджело весь в крови. Он не выглядит раненым.

"В порядке", - его глаза холодные и темные.

"Кровь, о боже, Анджело, что ты сделал?" восклицаю я.

"Это бизнес, Лилиана!" кричит он. "Мы убиваем людей, мы все чертовы монстры, и твой муж - худший из нас. Он такой же, как отец". Анжело отталкивает меня и направляется наверх, чтобы, вероятно, привести себя в порядок.

Я сажусь на землю, пытаясь отдышаться. Отец, Лука и Анджело никогда не возвращались домой с кровью на лице. А если и приходили, то умели прятаться. Они никогда не знакомили меня с этой частью мира - неужели такой будет моя новая жизнь? Антонио, возвращающийся домой весь в крови. Я не смогу вынести его прикосновения, если эта рука всего несколько часов назад убила человека.

"Ты не должна была видеть ничего подобного", - говорит Кармело из-за моего плеча.

"Какая разница", - я закрываю лицо руками и качаю головой. "Мне так страшно, Кармело. Я не хочу выходить замуж за Антонио. Я не хочу быть частью этой жизни".

Без всяких ободряющих или успокаивающих слов он просто гладит меня по спине, чтобы утешить.

***

"Как ты поживаешь, моя милая девочка?" говорит моя мама по телефону.

"Как ты вышла замуж за Капо?"

"Потому что это был мой долг, и я была польщена".

"А папа когда-нибудь возвращался домой с кровью на руках?"

"Это то, что тебя беспокоит?"

"Я боюсь, что проведу свою жизнь в браке без любви с детьми, которые будут вести себя как Лука".

Мама молчит на другом конце провода. Я знаю, что ей нечего сказать, чтобы мне стало легче. Как только она вышла замуж за Доменико, она была обречена на несчастную жизнь, как и я.

"Антонио очень красив..."

"Он чудовище! У него холодное сердце!"

"Лилиана, - вздыхает мама. "Твоя свадьба через неделю, ты готова? Я не могу дождаться, когда увижу тебя".

"Ты что, не слушала меня? Нет, я не готова! Я лучше сбегу".

"Он тебя убьет".

Я положил трубку в разочаровании. Мне нужно кричать, мне нужно убежать, мне нужно идти.

Я бросаюсь бежать. Я мчусь вниз по лестнице, едва не спотыкаясь и не падая в темноте. Еще не поздно, но уже достаточно поздно, чтобы Анджело лег спать, а я успела подготовиться к этому. Кармело, скорее всего, уже в своей комнате и тоже готовится ко сну. Я не забочусь о том, чтобы быть тихим, если я буду быстрым, то смогу быстрее скрыться.

Спринтерский бег по лестнице, когда я достигаю уровня земли, меня неожиданно хватают. В ужасе от того, что это русский, поджидавший меня, чтобы совершить такую неосторожную ошибку, я молю о спасении.

Перевернувшись на спину, я вижу, что на мне сидит Кармело. Я все еще в бешенстве, брыкаюсь и кричу. Я так увлеклась своей паникой, что даже не заметила, что он разговаривает по телефону, пока не услышала его слова: "Я нашел ее. Я сейчас приведу ее в квартиру. Хорошо, ты босс". Кармело кладет трубку и перекидывает меня через плечо.

Вместо того чтобы направиться в сторону пентхауса, мы продолжаем спускаться и поднимаемся на лифте, пока не оказываемся в холле, а затем на улице. Он запихивает меня в служебную машину и садится на водительское сиденье.

"Куда ты меня везешь?" Я потянулась к ручке, но он активировал блокировку от детей. "Пожалуйста, Анджело будет волноваться за меня".

"Он будет знать, где ты. Мы скоро приедем".

Скоро не получилось, потому что я, наверное, потерял сознание от перенапряжения.

И снова я оказываюсь над солдатом Кармело. Звенит лифт, и мы оказываемся в другом пентхаусе, нежели тот, в котором я живу.

"Где мы?" Я протираю затекшие глаза.

"Мой дом", - раздается глубокий, грубый голос. Я не вижу ничего, кроме заднего прохода Кармело, так как вишу на его спине. "Скажи мне, почему ты пытался сбежать?" Антонио появляется в поле зрения.

"Потому что я не хочу на тебе жениться".

Он почесывает щетину на щеке и подбородке. "И почему же? Разве я был жесток с тобой? Разве я недостаточно хорош?"

Мне снова хочется плакать.

"Нет..."

"Тогда почему ты не хочешь выходить замуж?" Он говорит это так, как будто у меня есть выбор отказаться. "Я самый могущественный человек в Чикаго, ты не должна бояться. Ты должна бояться любого, кто посмеет отнять тебя у меня".

Кармело ставит меня на место и оставляет нас с Антонио одних в гостиной.

"Ты не любишь меня", - я отворачиваюсь от него, не в силах выдержать напряженности в его глазах.

Он берет меня за подбородок и поднимает мое лицо так, что я вынуждена смотреть на него. Я никогда не замечала, что у него лесные, а не темно-карие глаза. "Я ничего не люблю. Любовь - это слабость, но это не значит, что я тебя ненавижу или буду с тобой жестока. Я забочусь о своей семье, а ты, как моя невеста, - моя семья".

"Зачем ты привел меня сюда?" мягко спрашиваю я.

"Чтобы я мог присматривать за своей сбежавшей невестой, здесь охрана гораздо лучше. Кармело по-прежнему будет караулить тебя у дверей. Ты будешь жить в одной из моих комнат для гостей". Антонио покидает меня, а с лестницы спускается Арабелла.

"Что ты здесь делаешь?" Я бросаюсь обнимать ее.

"О, Лилиана, я скучала по тебе! Антонио позвонил мне всего час назад и попросил остаться, чтобы я могла составить тебе компанию!"

"Я скучал по тебе", - крепко обнимаю я ее.

"Ты все еще сомневаешься, выходить ли тебе замуж за моего кузена?" Арабелла нахмурилась. "Я никогда не видела, чтобы кто-то так сильно сопротивлялся из-за брака по расчету, и я знаю людей, которые были еще хуже из-за того, что их отец выбрал их". Она содрогается от отвращения.

"Просто... я оплакиваю мечту. Я оплакиваю жизнь, которая, как мне казалось, могла бы у меня быть".

"Жизнь вне Семьи?" спросила она, и я кивнул. "Невозможно".

"Я знаю, я такая глупая".

"Ты выглядишь усталой, пойдем, уложим тебя в постель".

В постели я поняла, что это официально станет моим новым домом, когда я выйду замуж за Антонио на следующей неделе. Конечно, я не буду жить в этой спальне. Гостиная, кухня, спальня Антонио... это будет дом, в котором я буду страдать, в котором я буду слоняться без дела, не занимаясь ничем ценным, кроме воспитания наследников. Я скучаю по Нью-Йорку, я скучаю по своей сиреневой комнате.

Я буду скучать по своей невинности.

"Ты можешь остаться со мной?" спрашиваю я Арабеллу, прежде чем она выходит из комнаты.

"Конечно", - улыбается она и забирается в кровать. "Ты можешь извлечь из этой ситуации максимум пользы, это не обязательно должен быть конец света..."