= 11 =

Глава 11

Кристофер молча наблюдал за её неловкими действиями, видя, что она пребывает в смятении. Он ревновал, считая, что Бэл нервничает из-за того, что её любовник может неправильно понять приход в её дом другого мужчины, с которым она предпочла остаться наедине.

Анабэл пыталась взять себя в руки. Ну и что, что её дочь спит в комнате в этом же доме, Кристофер о ней не знает и не узнает. Она уже не такая наивная простушка и серая мышь, Кристофер больше не сможет околдовать её своим обаянием.

Или сможет?

Джулиан всё чаще говорил Анабэл о том, что ей необходимо найти себе мужа, что он может помочь ей найти достойного мужчину. Но Анабэл любила Джулиана, уважала его, поэтому не стала огорчать его и говорить, что вовсе не желает никогда выходить замуж, что ей кроме Кейры никто больше не нужен. Муж ей не нужен, и причин тому весьма много.

Ведь у Анабэл были очень большие запросы к мужчинам: она хотела, чтобы её любили, уважали, ценили, чтобы мужчина принадлежал ей одной. Она хотела всё или ничего. К тому же, она сейчас много работала и сомневалась, что её мужу это бы понравилось.

И её характер… никто и никогда не мог разгадать её, её дар исцеления настораживал людей, а дар предвидения - пугал. А что будет, если люди узнают о том, что она владеет телекинезом? И вовсе ведьмой назовут…

Анабэл зарекомендовала себя среди знакомых, которые появились у неё за эти последние два года, как приветливый, добрый, сердечный, искренний и всегда готовый прийти на помощь человек. Но, когда кто-то из мужчин пытался проявить к ней внимание, она в один миг замыкалась в себе, показывая холодное равнодушие, отпугивающее большинство мужчин.

Джулиан полагал, что она стремится устроить свою карьеру, но лишь Анабэл знала горькую правду почему так происходит. Она боялась вновь полюбить, ведь уже обожглась любовью и ей не хотелось вновь пережить боль, страдание, унижения и разочарование, которое уже пережила, полюбив Кристофера. Анабэл не считала всех мужчин мерзавцами, просто понимала, что вряд ли встретит подходящего мужчину, который соответствовал бы её высоким требованиям. Лучше быть самой, чем пережить снова эту ужасную боль. Они с дочкой справятся. Лучше им быть вдвоём, чем с кем попало.

Анабэл поняла, что мечты – это одно, а реальная жизнь – другое. Теперь Бэл просто не понимала, как она могла так позволять мужчине себя унижать. За толику тепла и лживой любви она готова была на всё. Анабэл скривилась от отвращения к себе самой.

- Бэл, что с тобой? – произнёс Кристофер, подойдя к ней, он протянул к ней руку, но внезапно одёрнул, боясь того, что она снова станет шарахаться от него, а, может, она желает, чтобы её любовник лишь притрагивался к ней?

Подумав об этом, его взгляд наполнился ледяным презрением. Анабэл же расценила этот его жест по-своему. Она покраснела, уловив от него ярость и раздражение. Она знала, что никогда не нравилась этому мужчине, что он просто использовал её, как мусор, сам так говорил, но сейчас он… он так одёрнул от неё свою руку… надо же, выходит, что она ко всему прочему ещё и противна ему до такой степени. Он снова видит в ней замарашку, которая ещё и перепачкалась соком. Снова она предстала перед ним в унизительном положении. Неудивительно, что он смотрит на неё с презрением.

- Что с тобой, Бэл? Переживаешь, что твой любовник как-то превратно поймёт мой приход?

Анабэл смотрела на лицо Кристофера, не в силах оторвать от него взгляд. Его лицо застыло в маске ледяного презрения.

Анабэл знала, что он полагает, что Жасур это её любовник, и видимо не один. Анабэл чувствовала, как ужасно о ней думает Кристофер.

Он явно полагает, что она достойна лишь презрения и снова сделал такой вывод на основании каких-то лживых предпосылок и слухов.

Анабэл перевела дыхание. Она не станет его в этом разубеждать. Для чего? Презирает её, считает шлюхой и Бог его знает кем ещё, так это его проблемы. Кристофер видный мужчина, его всегда окружали лишь красивые, утончённые и образованные женщины. На их фоне Анабэл чувствовала себя уродливым ничтожеством. Да, Крис сейчас свободен, он развёлся, но Анабэл знала, что долго он один не бывает, место в его постели никогда не будет пустовать. Личная жизнь Кристофера не должна её касаться. Он пришёл с ней поговорить о Ричарде, необходимо взять себя в руки и не думать о прошлых обидах. Кристофер никогда не любил её, а узнав о её чувствах – высмеял её. Это в прошлом, как бы там ни было, Кристофер сделал ей самый бесценный подарок - дочку. Хоть ни она, ни дочка ему не нужны, но для неё Кейра стала целым миром. Кристофер же никогда не узнает о дочери, которую никогда не хотел. Надо с ним поговорить. Она решилась.

- Что вы хотели и…

- Бэл, не «выкай» мне! – рявкнул он.

- Хорошо, выдохнула она, - что ты хотел? Спрашивай и уходи.

Кристофер удовлетворённо смотрел на девушку. Она перестала «выкать», а это уже маленький шажок к примирению и сближению, небольшая победа. Кристофер рассказал ей о том, что случилось с Ричардом и спросил у Анабэл может ли она сказать жив ли Ричард. Анабэл задумчиво посмотрела на Кристофера.

- Мне необходима для этого какая-то его вещь.

- Хм, - произнёс он, - перед отъездом Ричард подарил мне один из своих кинжалов. Подойдёт? – Кристофер протянул Анабэл красивый небольшой кинжал, рукоятка которого была увенчана россыпью изумрудов.

Анабэл взяла из рук Кристофера кинжал, при этом их руки слегка соприкоснулись. Анабэл вздрогнула, Кристофер же зажал свою руку в её руке, но потом быстро отпустил.

Анабэл отошла и села на диван, она сжала кинжал в руках и закрыла глаза, откинувшись на диване. Так прошло минут десять. Кристофер терпеливо ждал. Анабэл было сложно сосредоточиться в присутствии Кристофера, но она переборола себя. Когда она открыла глаза, то увидела, как Кристофер пристально смотрит на неё.

- Ну?

- Ричард жив.

Кристофер замер, неверящим взглядом смотря на девушку.

- Но где он? Он ранен?

- Я не знаю где он, но ему плохо, я это чувствую. Он растерян, он… он словно сам не свой. Словно сокол, которого посадили в клетку, лишив свободы.

- Его жизни что-то угрожает?

- Да.

- Он умрёт?

- Я не знаю, вполне возможно, но сейчас он жив.

- Бэл, а…

- Всё, Кристофер, это всё, что я могу тебе сказать. Большего я не знаю. Хватит вопросов. Уходи, - она протянула ему кинжал.

- Спасибо, Бэл, - произнёс Кристофер, направляясь к двери, понимая, что оставаться сейчас здесь не стоит. Бэл не сама, да и горит желанием, чтобы он ушёл. Видимо не терпится уединиться со своим любовником. Кристофер понимал, что не имеете права упрекать её. Он удалился с хмурым лицом. Бэл сказала, что его друг жив…, но сказала так, что сегодня Ричард жив, а завтра может быть уже мёртв. Где же он? Кристофер просто не знал, как ускорить поиски друга, Ричард и его люди пропали и следов не осталось, лишь обломки самолётов.

.

.

На следующий день Хуан собрал несколько своих охранников. Они суетились и почему–то седлали лошадей. Ричард и его парни переглянулись. От других рабов они узнали, что Хуан собрался выехать на охоту, он делал так каждые три месяца, отправлялся далеко в лес. В этот раз он взял с собой около двадцати охранников, запасся провизией и ещё взял с собой трёх рабов, чтобы они прислуживали ему во время охоты, а так же следили за лошадьми.

Хуан уже выходил за ворота, как внезапно его взгляд упал на Ричарда, которого вместе с остальными рабами выводили из машины после окончания рабочего дня. Хуан подошёл к нему и приказал надсмотрщику подвести этого раба. Ричард был далеко не рад тому, что Хуан приказал его привести. Он гордо вскинул голову и посмотрел в глаза Хуана.

- Я уезжаю на охоту, раб, и ты отправишься вместе со мной и моими людьми. Будешь лично у меня в услужении.

Ричард скривился, услышав такое, понимая, что Хуан снова задумал унизить его. Ричард ничего не сказал, он послушно отправился следом за Хуаном. За воротами уже были хорошо вооружённые всадники, Ричард насчитал их двадцать пять. А так же стояла повозка запряжённая двумя лошадьми, там была провизия, а ещё была небольшая повозка, где сидели три раба, закованные в кандалы. Ричард думал, что он присоединится к этим рабам, но он ошибся.

Хуан, довольно ухмыляясь, подошёл к Ричарду и, накинув на цепи на его руках верёвку, привязал её, а потом взял второй конец и прицепил его к луке седла. Глаза Хуана зло сверкнули, и Ричард понял, что ему предстоит.

Хуан вскочил на лошадь и отдал приказ трогаться. Ричард последовал за лошадью Хуана. Хуан кожей спины чувствовал, как раб смотрит на него с ненавистью. Но он сам питал такую злость к Ричарду, что задался любой целью сломить его норов.

Ричард был без обуви и его босые ноги то и дело ранились об острые камни или колючки. Когда они вышли из леса прошло уже около пяти часов. Ричард чувствовал сильную усталость, у него болели руки и ноги, а ещё он чувствовал, как на жарком солнце обгорело его лицо, частично плечи и спина в тех местах, которые были не прикрыты порванной рубахой. Он очень хотел пить, его губы пересохли и потрескались, а ступни ног горели жаром от боли и ран.

Хуан дал знак своим людям остановиться. Они были на равнине и впереди были скалы. Хуан подошёл к Ричарду, который сел на землю, переводя дыхание. Один из охранников протянул Ричарду флягу с водой. Ричард жадно стал пить и поблагодарил охранника, но, увидев перед собой Хуана, его лицо исказилось от ненависти и Хуан заметил это. Он внимательно посмотрел на измождённого Ричарда, на раны на его ступнях, с которых текла кровь и произнёс:

- Ну что, раб, устал? Нам предстоит подъём в те скалы, - махнул он рукой, показывая на лежавшие впереди горы. – Если ты меня хорошо попросишь, то поедешь в повозке с остальными тремя рабами. - При этих словах глаза Хуана сверкнули довольным блеском, понимая, что сейчас этот раб будет просить его и унижаться. Но он ошибся, Ричард сжал руки в кулаки и процедил:

- Весьма благодарен вам за ваше щедрое предложение, господин, но мне и так хорошо.

Услышав такое, не только Хуан удивился, но и охранники, которые тоже прекрасно услышали такие дерзкие слова Ричарда.

- Неужели ты пойдёшь в гору пешком следом за моей лошадью, нежели попросишь меня ехать в повозке? – поражённо спросил Хуан, сверля его взглядом полным ненависти.

- Я не стану ни о чём просить такого, как вы, - гордо вскинув голову, произнёс Ричард.

- Мерзавец, - прошипел Хуан, – я сломаю тебя и ты станешь умолять меня, чтобы я позволил тебе сесть в повозку. Я сломлю тебя, раб, ты норовист, как дикий жеребец, но я укрощу тебя, сделаю послушным и покладистым. В этом мне нет равных.

Ричард молча смотрел на Хуана, в его огненных глазах было презрение к этому недочеловеку.

- Последний раз предупреждаю тебя, раб, - процедил Хуан, - либо ты меня сейчас хорошенько поумоляешь, чтобы я посадил тебя в повозку, либо мы сейчас же тронемся в путь пешком. Но я предупреждаю тебя, подъём в горы сложный, и я не позволю тебе передумать, не сядешь в повозку сейчас, то весь путь до лагеря будешь идти пешком.

- Я готов идти, - произнёс Ричард, встав на ноги и вызывающе посмотрел в глаза Хуана. Ричард сам был себе удивлён, почему он так ведёт себя? Его гордость погубит его, ведь уже сейчас у него ужасно болят ноги.

Хуан ничего не ответил, лишь с ненавистью глянул на Ричарда и, вскочив на лошадь, тронулся. Он задал довольно быстрый темп, что Ричарду пришлось не просто идти за лошадью, а слегка бежать.

Подъём в гору был довольно крут, босые ноги Ричарда резались об острые камни, боль была сильной, но он терпел, сжав зубы. Ричард не мог вспомнить, когда ещё чувствовал себя таким немощным. Его довольно сильно шатало из стороны в сторону, пару раз он падал, но вновь вставал. Он чувствовал, что сильно истощён, ощущал боль во всём измождённом теле, которое ныло всё целиком. Боль в израненных ногах была невыносимой и за его шагами оставались кровавые следы.

Один из охранников подскочил к Хуану и что–то шепнул ему на ухо, показывая на Ричарда. Хуан недобро посмотрел на Ричарда. Он был весь мокрый, пот застилал его лоб, на запястьях была кровь от цепей, которые натёрли ему кожу, изранив её, ступни были все в крови, он шатался из стороны в сторону, но всё же стоял на ногах. Его голова была опущена вниз, он смотрел лишь в землю, пытаясь не упасть.

Хуан понимал, что его раб держится ещё на ногах благодаря лишь одной несгибаемой силе воли, ведь физических сил в этом измождённом теле больше не было.

- Хуан, - может посадить его в повозку к остальным рабам? – уточнил охранник, сомневаясь, что этот раб сделает ещё хоть шаг.

- Нет, - фыркнул раздражённо Хуан, поражённый стойкостью белого мужчины, – он сам принял решение идти пешком, значит будет идти! - Сказав это, Хуан снова пришпорил свою лошадь и Ричард дёрнулся следом. Он не понимал, как он ещё мог идти, казалось, что он просто превзошёл сам себя, не подозревая, что способен настолько преодолевать и насиловать себя и ресурсы собственного организма.

Преодолев подъём они вышли к лагерю. Здесь было три дома. Один большой, второй поменьше, а третий ещё меньше. Был здесь и барак, видимо для рабов. Это была база Хуана, где он останавливался, когда уходил в горы охотиться. Ричард понял это, это было последним, что он увидел, так как его глаза закрылись, и он провалился в темноту.

Хуан презрительно глянул на тело раба, лежащего без сознания у копыт его лошади. Охранники молчали, смотрели на Ричарда и в этом их взгляде Хуан увидел восхищение. Он поверить не мог, что его охрана станет восхищаться этим рабом, стойкости которого мог бы позавидовать каждый.

- Хуан, что с ним будем делать? – спросил охранник.

Хуан посмотрел на своего охранника, которому он доверял больше других и ответил:

- Отвяжи его от лошади, Ив, и унеси.

Ив выполнил просьбу хозяина и отнёс Ричарда в барак, бросив на солому. Ричард застонал и открыл глаза. Он был в тёмном помещении, через одно небольшое окно просачивались лучи солнца.

Лачуга была жалкой, походила на хлев для скота. Ричард ощущал ужасную боль во всём теле. Он попытался встать, но ахнул от страшной боли в ступнях. Он не смог сделать ни шагу и осмотрелся сидя. Был здесь сам, видно остальные рабы уже заняты работой.

Ричард увидел в углу кран, с которого капала вода. Очень обрадовался и подполз к крану, напился и помыл обоженное солнцем лицо. А потом он опустил свои израненные ноги под кран и с большим трудом промыл раны водой. Сняв с себя порванную рубаху, он разорвал её на ленты ткани и перевязал ступни.

Ричард думал, как ему быть дальше. Он был закован в кандалы, а у барака было пять охранников. Ричард проклял свою гордость, если бы он унизился перед Хуаном и попросился бы в повозку, то не изранил бы так ужасно ноги, у него появился бы шанс сбежать. Но теперь о побеге не могло быть и речи, ведь он и ходить–то не мог. Ричард знал, что Хуан сделал это специально, ему доставляло удовольствие унижать его, мучить.

Раздумья Ричарда прервало появление одного из охранников, который принёс ему еду. Ричард заметил то, как странно смотрит на него этот человек. Ричард молча поел эти помои. А потом удивлённо застыл, видя, как охранник сел возле него и стал разматывать бинты на его ступнях. Ричард не сопротивлялся, просто не было сил. Охранник удивил Ричарда, когда аккуратно смазал какой–то мазью раны на его ногах.

- Почему вы делаете это? – спросил Ричард, посмотрев пристально в глаза охранника, – Хуан приказал?

- Нет, - произнёс охранник, – это моя мазь, она хорошо помогает при ранениях, дезинфицирует раны. Я делаю это по собственной инициативе. Ты раб, но, тем ни менее, о тебе говорят все... Ты поразил своим мужеством и храбростью, и не только меня. Никогда ещё наш господин не сталкивался с таким упрямцем. Я не желаю тебе смерти, раб, но будешь продолжать в том же духе и непременно встретишься с ней.

Ричард лишь ухмыльнулся, потом поморщился от боли, но ничего не ответил.

Последующие дни Хуан пропадал днями на охоте и казалось, что забыл о своём рабе. Он не трогал Ричарда и не грузил его работой. Ричард содержался в бараке в кандалах и прикован цепью, как собака. Его раны медленно заживали. По приказу Хуана Ричарда лечил один из охранников. Первые три дня Ричарду было очень плохо, у него была высокая температура и всё тело ломило от боли. К пятому дню ему стало гораздо легче и его отправили работать с остальными рабами, но работа у него была более лёгкая, чем у других. Он ухаживал за лошадьми, кормил их и чистил под пристальным взглядом пяти надсмотрщиков. Хуан хотел сломить раба, а не убить, поэтому не стал его грузить тяжёлой работой, зная, что он этого не выдержит. Нет, он продлит мучения этого непокорного раба.

Сбежать было невозможно, Ричард понимал это. Ему необходимо было выбрать момент, но судьба распорядилась иначе…

Хуану пришлось поспешно собираться обратно в город. Приехал посланец от его отца Дентона. Дентон приказал Хуану вернуться в город в связи с тем, что он требуется в решении какого–то безотлагательного дела. Хуан подчинился. Ричард же с тревогой смотрел на сборы. Он знал, что обратно пешком идти не сможет, он просто умрёт в дороге, ведь даже сейчас он ещё не пришёл в себя от недавнего пешего прохода.

Когда всё было собрано, Хуан подошёл к Ричарду и надменно глянул на него:

- Ну что, раб, ты пойдёшь пешком, как и добирался сюда, или поедешь с остальными рабами? Должен предупредить тебя, что мне некогда возиться с тобой и ехать медленно, я срочно нужен отцу и езда будет быстрой, тебе придётся шесть часов бежать следом за лошадью.

У Ричарда расширились глаза при этих словах. Он понимал, что он погибнет, у него не было шанса выдержат такое, знал об этом и Хуан. Поэтому так зловеще улыбался. По сути он сейчас поставил условие перед Ричардом: унижение или жизнь, это понимали все.

Ричард напряжённо сглотнул.

Нет, он не должен умереть, необходимо перешагнуть через себя и просто произнести пару слов.

- Я поеду в повозке, - произнёс Ричарда, посмотрев в довольные глаза Хуана.

- Поедешь, - процедил Хуан, - но попроси меня об этом, я хочу, чтобы ты умолял меня взять тебя в повозку.

Ричард настолько зло посмотрел на Хуана, его глаза загорелись таким янтарным пламенем, который угрожал сжечь всех и каждого, а Хуан готов был поклясться, что чувствует обжигающий жар огня на своей коже от одного взгляда этого раба. Ричард молчал.

- Ну! Я жду, - крикнул Хуан, теряя терпение, - умоляй меня, проси меня пощадить тебя и подарить тебе твою жалкую жизнь!

Ричард по–прежнему молчал. Хуан буквально позеленел от злости и снова достал верёвку, привязывая её к запястьям Ричарда, которые и без того были скованны цепями. Верёвка больно впилась в израненные запястья, но Ричард не подал виду, что ему больно.

- Ты умрёшь, раб, это твой выбор, не так ли?

Но Ричард лишь гордо вскинул голову и ничего не ответил. Никогда он не станет унижаться перед этим мерзавцем и о чём-то умолять его.

Хуан не обманул Ричарда, они спускались с гор в весьма быстром темпе, но Ричард успевал за лошадью, потому что на скалах большую скорость Хуан не развивал, но когда они оказались на равнине, Хуан обернулся и посмотрел с ехидной ухмылкой в уставшее и измученное лицо своего раба. Ричард понял, что теперь его мучения только по-настоящему начинаются. Раны на его ступнях открылись и снова кровоточили. Он испытывал ужасную боль в своём теле, хотел пить, есть, но виду не подавал. Хуан знал, как ему больно и поражался его железной терпимости. Он пришпорил лошадь и пустил её рысью. Ричарду пришлось бежать следом за лошадью.

Эта мучительная гонка длилась около двух часов. Ричард смог преодолеть лишь половину пути, он задыхался, его легкие горели от бешеного дыхания, ноги болели, из ран на стопах текла кровь. Он чувствовал, как перед глазами стелется туман и больше он уже не мог ничего чувствовать, провалившись в темноту.

Хуан остановил лошадь, поняв, что раб без чувств рухнул на землю. Он зло посмотрел на Ричарда и произнёс, бросив взгляд на своего охранника:

- Ив, приведи его немедленно в чувства и поставь на ноги, я желаю, чтобы он и дальше продолжал идти за мной.

Ив покачал головой, услышав приказ хозяина, но не стал спорить с ним. Он подошёл к Ричарду и стал бить его по щекам, пытаясь привести в чувства, но это не помогло. Тогда он достал флягу с водой и полил ему на лицо и в рот. Ричард закашлялся, кое как глотая живительную влагу, но сил открыть глаза у него больше не было. Он слышал, что к нему обращаются, требуют, чтобы он встал, но он не мог, силы полностью покинули его.

- Вставай, ничтожество! – крикнул рассерженно Хуан, ударив его ногой по рёбрам, но это не имело результата, на который рассчитывал Хуан. Ричард слегка простонал, но в себя не приходил.

- Проклятый раб! – яростно выругался Хуан, видя, что Ричард полностью обессилен.

- Хуан, - произнёс Ив, - он не встанет, даже тогда, если вы подвергнете его пыткам, он слишком измождён, изранен. Либо вы бросите его здесь, либо вам придётся отвезти его в повозке в имение вашего отца.

Хуан злился, он проиграл эту битву характеров, а этот раб выиграл. Ведь Ричард так и не стал умолять Хуана и пошёл пешком, а в итоге теперь Хуану придётся позволить ему ехать в повозке, если он, конечно, не оставит его здесь. Хуан знал, что если он бросит этого раба сейчас, то тот умрёт. А отец Хуану этого просто так не подарит.

- Отнесите его в повозку, - приказал Хуан своим людям, показывая на Ричарда, – не хочу, чтобы этот выскочка подох, смерть это слишком лёгкое для него наказание. Он ещё не один раз пожалеет о своём упрямстве.

Ричарда подняли с земли двое охранников и кинули в повозку к остальным рабам, которые с изумлением смотрели на него, как на невероятного человека, который посмел кинуть вызов своим хозяевам. Понятно, что они считали его сумасшедшим. Позволять так издеваться над собой…, у них в голове такое не укладывалось, ведь они всю жизнь привыкли жить в вечном унижении.

.

.

Александр Сперанса метался по офису и старался всё держать в своих руках. Без Ричарда здесь всё шло не так, Алексу пришлось проявлять небывалую жёсткость, чтобы подчинённые слушались и уважали его, к тому же, он не прекращал поисков Ричарда. Кристофер вернулся в офис и попался под руку Алексу. Увидев Криса, он схватил его за ворот и потащил в кабинет.

- Алекс, что такое? – недовольно фыркнул Кристофер.

- Крис, позволь себе объясниться где ты пропадаешь? Ты в офисе почти не бываешь. Мне необходима твоя помощь сейчас так, как некогда, а ты пропадаешь невесть где, - возмущённо высказывал ему Александр.

- Алекс, я выполняю личные распоряжения короля Генри, - произнёс Крис, и, увидев, как прищурился Алекс и недоверчиво посмотрел на него, добавил, - если ты не веришь мне, Алекс, сомневаешься в моих словах, то ты можешь спросить лично у короля Генри. Он подтвердит тебе, что я занят по его приказу.

- Ладно, Крис, прости, - произнёс Алекс, сев в кресло, – мне сейчас очень тяжело. После того, как Ричард... как он... Одним словом, король Генри сейчас взвалил на меня все обязанности Ричарда и я, кажется, не управляюсь... Крис, я хочу поручить тебе дело относительно мятежей в провинции Гардави. Ситуация там накалена до предела. А после того, как наши враги узнали, что Ричард Фастер устранён, они накинулись на на нас с новой силой, видно полагая, что их главный противник повержен.

- Алекс, я уверен, что ты со всем справишься, иначе наш король

не поручил бы тебе это дело.

- Крис, мне необходима твоя помощь с мятежниками в царстве Гардави. Необходимо вывести на чистую воду их главаря, - говорил Алекс, – я хочу поручить это дело именно тебе.