Глава 14

— Почему ты тут? — спросила Эмбер Джо, когда нашла Джексона, сидящего на ступеньке перед черным ходом.

Он посмотрел снизу вверх: в руках она держала две банки колы и лакированную сумочку ужасного кричащего цвета, и это так не сочеталось с ее строгим платьем и тугим пучком на затылке.

— Сбежал.

Эмбер Джо обошла его и протянула колу.

— Грэм словно с цепи сорвался, наорал на меня, а ты тут... Вы не поладили? — она зябко повела плечами.

Джексон усмехнулся. Весь последний час он просидел в переулке, думая об одном и том же: почему он сейчас тут, а не дома?

— Дело не в этом.

— А в чем же тогда?

— Люк, — коротко ответил Джексон и открыл банку, газировка зашипела и полезла пеной вверх. Он по-детски поймал ее губами и глотнул.

— Люк? — машинально переспросила Эмбер Джо, доставая из сумочки сигареты, потом замерла и, догадавшись, посмотрела на него. — Люк?! Когда? Черт...

— Это было сто лет назад. В летнем домике Криса.

— И ты его трахнул?

— Технически нет, мы не дошли до... — Джексон деликатно промолчал до чего, хотя Эмбер Джо хватило сказанного. — Но Люк устроил целый спектакль, когда увидел меня на кухне. Грэм орал на него, Рита дрожала так, словно еще минута — и начнется драка. Люк лепетал что-то невразумительное и постоянно смотрел, словно я чертова восковая фигура. Труди начала шипеть на нас, когда два заказа подали с опозданием. И я решил не накалять обстановку.

— Вот дерьмо, — она кинула ему на колени свою колу и закурила. — Я говорила тебе, что ты не умеешь выбирать себе мужчин?

— Я его не выбирал, просто был пьян.

Эмбер Джо грустно улыбнулась.

— Это еще не конец света, Джек, ничего такого. В конце концов, Люк взрослый мальчик и уже давно сам решает, что ему делать и с кем. Тебе просто нужно с ним поговорить.

— О чем?

— О чем-нибудь. О чем вы, мальчики, разговариваете?

— Эм... — тяжело вздохнул Джексон. — Это был разовый трах, я не собираюсь его обсуждать, словно мы на собрании сексоголиков в каком-то затрапезном кружке: я-никогда-так-больше-не-буду. Это смешно. Грэму следовало меньше на него кричать и делать вид, что наше знакомство его оскорбляет.

Джексон понимал, что Грэм имеет право возмутиться задержками, но все же не ожидал такого напора.

— Почему вы с Грэмом не можете просто подружиться? — спросила Эмбер Джо.

— Потому что он грубый болван?

Эмбер Джо сделала затяжку и тряхнула головой, выпуская очередную струю дыма.

— А, может, потому что ты не видишь дальше своего носа, Джек? Грэм — хороший человек. Получше тех, с которыми мы считали, что обязаны дружить. И он не делит людей на второй и первый сорт в поисках правых и виноватых.

Джексон поставил нераспечатанную банку на ступеньку и встал.

— Грэм не осудил твои шашни с Крисом или просто не знает о них? — парировал он.

Эмбер Джо на секунду замерла, а потом разозлилась, и Джексон увидел уязвимость в ее глазах.

— Кто тебе сказал? Это неправда! — соврала она. — Мы бы никогда...

Джексон остановил ее одним взглядом, который видел Эмбер Джо насквозь, все ее замаскированные страхи и уловки. Только вот не стоило врать, что Грэм может понять все. Адюльтер он не поймет, в отличие от Джексона.

— Не важно. Главное, что не ты, — ответил он. — Думаю, миссия по спасению меня от самого себя провалилась, так что ты можешь заняться кем-то другим. Грэмом, например. Или собой...

Джексон бросил свою баночку в урну и пошел к дороге, оставив Эмбер Джо. Она не стала догонять его, и уже у проезжей части он достал телефон и вызвал такси. Руки ходили ходуном от того, что он сделал и сказал, но Джексона душила злость. На самого себя, на людей вокруг, на Люка, Грэма, Спенсера и Криса, на собственную мать и весь этот чертов город. Он пытался убедить себя, что Эмбер Джо тоже обманула его, а потом встала на сторону Грэма. Но выходило плохо, и вместе с пережитым горем в груди разворачивался новый очаг боли — от разочарования.

У «Ворот» было довольно людно. Посетители приезжали на машинах, чтобы поужинать или просто выпить пару бокалов. На стоянке была занята почти половина мест, а во втором ряду красовался настоящий байк: большой, хромированный, с широким кожаным сиденьем, и Джексону жутко захотелось сесть на него и уехать.

Солнце почти село, скоро должна была загореться вывеска над входом. Мимо проезжали машины с черепашьей скоростью. Шины тихо шуршали по асфальту, а от ветра хотелось заползти куда-нибудь в тепло и выпить горячего кофе. Джексон не ожидал, что кто-то к нему выйдет. Ему было достаточно разговора с Эмбер Джо. И когда через пять минут на улице показался Грэм, он удивился.

Но еще больше его поразило то, что Грэм, приблизившись, схватил и потащил его в переулок, словно нашкодившего щенка. Джексон пытался вырвать руку, но это оказалось практически невозможно.

— Что бы ты ни сказал ей, извинись, — прорычал Грэм на ходу и втолкнул его в узкий проход между зданием и кирпичным ограждением. — Хейнс поступил как последний ублюдок с ней, и не тебе читать мораль, когда ты имеешь лишь смутное понятие о том, что произошло!

— Ты не знаешь Криса. И не смей мне указывать, — огрызнулся Джексон. — Она тебе сказала? Все сказала?

— Да.

— Твоя жена до сих пор смакует подробности их романа, — ехидно бросил Джексон и отступил к дороге. — Хотя тебе ли этого не знать?

Грэм преградил проход и скрестил руки на груди.

— А ведь это все чушь, да, Джексон? Полное вранье, ты не раскаялся ни капли?

— То, что было...

— Да мне наплевать на тот скандал. Какая разница, кто кого трахнул и как? Это все пустяки и пыль, другое дело, что ты так и не вытащил золотую ложку из своей задницы! Эм ждала тебя, и ты не должен так себя вести с ней!

— Ты теперь ее адвокат?

— Нет, я просто друг. И мне тошно от того, что ты делаешь с людьми и как бросаешь их. Эмбер, Люк, Трейси... Кто еще думал о тебе все эти годы и увидел опять ту же злую куклу? И не говори, что я к тебе несправедлив, ты сам не заслуживаешь хорошего отношения.

Джексон слушал все это с каменным лицом, стараясь не показать, как больно ему делает каждое сказанное Грэмом слово. А затем сделал шаг вперед.

— Ну же, Коулсон, сделай это! Давай!

— Что?

— Ты же всегда хотел, ударь меня! Тебе станет легче? За все что было, разом? За школу, нашу компанию, проделки, мои слова, слухи о тебе, Эмбер? Ты же думаешь, что мне слишком повезло в этой жизни!

— Придурок, — выплюнул Грэм. — Я тебе никогда не завидовал, потому что несчастнее, чем ты был тогда, человека не придумаешь. Ты имел все, но тебе ничего из этого не было нужно.

Джексон сжал ладони в кулаки, крепко, до боли. Ему казалось, что сейчас слезы потекут из глаз, и он выставит себя слабаком. А это было последнее, чего бы он хотел. Но Грэм закончил экзекуцию и сделал шаг в сторону.

— Скажи Люку, что ты в нем не заинтересован, что бы между вами ни было, честность — это самый верный выход. И извинись перед Эмбер, ты ей нужен.

— А если я не сделаю этого?

— Тогда ты еще больший идиот, чем я о тебе думал.

Джексон был вынужден признать, что бежать ему некуда. Больше нет запасного варианта, как было раньше. Теперь те, кто его окружают сегодня — его семья. Вместо той, которую он потерял. Стыд за то, что так глупо обидел Эмбер Джо, пересилил гордость, и Джексон пошел к черному ходу.