7

Глава 3. О любви сестринской и настоящем злодее

Первым наследником трона является старший сын либо дочь, за ним следующий по старшинству. Категория одаренности на порядок наследования не влияет, однако имеет значение принадлежность дара. Темный шер не имеет права на корону.

Проект закона о престолонаследовании

631 год, 25 день ягодника (семь дней тому назад). Суард, столица Валанты

Рональд шер Бастерхази, полномочный представитель Конвента в Валанте

Рональд шер Бастерхази, полномочный представитель Конвента Магистров в Валанте, по нелепой прихоти газетчиков известный как придворный маг, скромно стоял за левым плечом короля Тодора. И делал незаинтересованное лицо, как и положено тому, кто обеспечивает связь с Метрополией, следит за соблюдением законов, касающихся использования магии, и «оказывает магическую поддержку» бездарному королю.

— …буду в Суарде, обсудим возможность брака вашей дочери и моего возлюбленного брата Люкреса. Светлого дня вам, августейший кузен Тодор.

Полупрозрачный полковник Дюбрайн поклонился королю, бросил насмешливый взгляд на Рональда и медленно истаял в воздухе.

«Эта партия за мной», — читалось в бирюзовых глазах полковника, отвратительно похожих на императорские. Ублюдок (единственный признанный бастард) удался в отца: та же светлая кожа, длинный нос, рыжеватые сросшиеся брови, рубленный подбородок, мощные плечи и, главное, хитрость и злопамятность мантикоры. И, конечно же, светлый дар второй категории, стихии — разум и воздух, ровно на одну категорию выше, чем у самого императора.

Проекция ублюдка уже несколько секунд как растаяла, но в кабинете все еще висело молчание, полное ярости и ненависти. Первой отмерла ее высочество Ристана. Прекрасный ядовитый цветок, на удивление не похожий на своего отца, Тодора Суардиса. Все Суардисы отличались резкими, угловатыми чертами и высоким ростом. Даже в свои семьдесят, полностью седой, Тодор походил на боевой гномий топор, такой же острый, жесткий и опасный. Ристана же удалась в покойную мать-северянку: точеная, словно драгоценная статуэтка, изысканно хрупкая и маняще беззащитная. Сейчас, когда она сидела за одним столом с королем и его первым советником, герцогом Альгредо — резкостью, жесткостью и даже чертами похожего на Тодора Суардиса, своего троюродного кузена — она выглядела особенно хрупкой и нуждающейся в помощи настоящего мужчины.

— Ни за что! Отец, отдать сестру за Люкреса — безумие! — Всегда нежный и негромкий голос Ристаны сорвался, сжимающие веер тонкие пальцы побелели, словно она ломала не бездушную деревяшку, а шею ублюдка Дюбрайна.

Она кинула отчаянный взгляд на Роне — она сокращала его имя на имперский манер, и ему это нравилось, — словно он мог сотворить чудо. Интересно, какого именно чуда Ристана сейчас жаждала больше: смерти предавшего ее интересы полковника Дюбрайна или младшей сестры? Хотя глупый вопрос. Обоих, и чтобы смерть была долгой и мучительной.

Рональду стоило большого труда удержаться от сакраментального «я же предупреждал». Он в самом деле предупреждал ее, что не стоит безоглядно верить в любовь Дюбрайна — наивные романтики не дослуживаются до полковников Магбезопасности, и газетчики не дают им выразительных прозвищ вроде «Длинные Уши» или «Имперский Палач». Но Ристана так очаровательно верила в собственную неотразимость и священное право вертеть мужчинами!

Отчасти в этом была вина Рональда. Он поддерживал заблуждение и позволял думать, что тоже ослеплен страстью, послушен ее воле и готов на любое безумство. Так было намного удобнее вертеть самой Ристаной.

Ублюдок Дюбрайн, как выяснилось только что, делал то же самое. А Ристана верила в его пламенную страсть и всерьез рассчитывала на брак. Ха-ха. Если бы Дюбрайн в самом деле хотел на ней жениться, сделал бы это еще лет пятнадцать назад.

— Ристана! — нахмурил седые брови Тодор Суардис. — Мы не можем просто взять и отказать его высочеству. Ты прекрасно понимаешь!..

О да. Не только Ристана, все прекрасно понимали, что отказать императору нельзя, даже если он не приказывает, а посылает свой Тихий Голос с просьбой.

— Прости, отец. — Ристана беспомощно склонила голову, словно под тяжестью уложенных короной смоляных кос, и вздохнула. В ее ночных глазах блеснули слезы. — Я понимаю… но… я не хочу умирать! И мой брат, Каетано, он совсем юн…

Рональд мысленно поморщился. От волнения Ристане изменяет дипломатическое чутье. На отца она давит правильно, он тоже прекрасно понимает: все наследники Валанты, кроме невесты кронпринца Люкреса, — лишние и будут так или иначе убраны с пути Люкреса к трону. Но вот упоминать брата при первом советнике не стоило.

— Надо же, ваше высочество вспомнили о том, что у вашего высочества есть брат, — тут же оправдал ожидания Рональда герцог Альгредо. — Впервые за сколько лет?

Первый советник, глава Тихой Гвардии и побратим короля, герцог Урмано шер Альгредо был единственным поражением Ристаны Прекрасной. Хрупкость, тонкость и ранимая душа самой красивой дамы королевства не тронули сердце герцога Альгредо, до идиотизма обожающего собственную жену.

— Урмано, прекратите немедленно, — усталый тон короля не соответствовал резким словам. — Не время для споров!

— Да, отец, — нежный голос Ристаны тоже противоречил ее жестким словам. — Самое время открыто объявить, что Шуалейда — темная шера. Тогда его высочество Люкрес не станет просить ее руки. Он же не хочет лишиться права на трон империи в будущем.

— Руки вашего великолепного высочества принц Люкрес все равно не попросит. — Альгредо скривил тонкие губы и раздул крылья крупного носа. — Бездарная супруга ему не нужна, какое бы приданое за ней ни давали.

Ристана лишь повела печальным взглядом в сторону отца, мол, посмотри, как Альгредо оскорбляет твою дочь, само терпение и благородство!

Истинных чувств принцессы не видел и не ощущал никто, кроме Рональда: ее искрящийся, терпкий гнев пополам с жаждой убийства накатывал горячей волной, переполняя его энергетический резерв. О, если бы Ристана могла, она бы давно избавилась от Альгредо. Не своими руками, разумеется, всегда найдется дурак, готовый для дамы сердца на все.

— Шуалейда не темная, — повторил Тодор.

— Пора посмотреть правде в лицо, отец, — продолжила мягко давить Ристана. — Сейчас от этого зависит… все! Неужели эта ложь важнее собственной жизни и жизни твоих детей? Его высочеству Люкресу не нужны твои законные наследники!

«Корона! Да кому она сдалась?» — хотелось спросить Рональду, но он промолчал. Как всегда. И, как всегда, держал маску невозмутимости и незаинтересованности, хотя внутри него все кипело. Мертвым драные императорские отродья покусились на то, что он давно и по праву считал своим! Редчайший сумрачный дар, подарок Двуединых, который Рональд хранит и оберегает много лет! От Ристаны в том числе. Дай ей возможность, давно бы избавилась от брата и сестры. Как будто вся эта суета с наследованием имеет хоть какое-то значение, когда на кону стоит… Нет, он не будет даже думать о том, что стоит на кону. Неосторожные мысли бывают даже опаснее неосторожных слов.

Тем временем король перешел к обсуждению насущного вопроса: как отвадить кронпринца от Шуалейды. Результат обсуждений был предсказуем и печален: никак, кроме официального объявления Шуалейды темной шерой. А этого Рональд не допустит никогда и ни за что. Она нужна ему сумрачной и никак иначе.

Противопоставить воле императора и его верному псу полковнику Дюбрайну тоже было нечего. Боги не одарили магией ни самого Тодора, ни Ристану, а крохотный водный дар Альгредо можно было не принимать во внимание. Так что придется им снова просить помощи у него. У проклятого темного шера, которого Конвент навязал королю Валанты вопреки традициям, которого боятся и ненавидят все честные подданные королевства. У того единственного, кто хоть что-то может.

Но мочь и делать — не одно и то же. Тем более делать то, что невыгодно самому Роне.

О нем вспомнили меньше чем через десять минут бесполезного сотрясения воздуха. На этот раз даже его прекраснодушное величество понимал, что Люкрес организует похороны «дорогого тестя» сразу после свадьбы с Шуалейдой. И в ту же траву уйдут дети Тодора, Ристана и Каетано, даже если тысячу раз отрекутся от прав на трон.

— Что скажете, темный шер Бастерхази? — не давая себе труда притвориться любезным, спросил Тодор.

— На все воля Двуединых, — склонил голову Рональд. — До приезда полковника Дюбрайна полмесяца, за это время многое может случиться.

Ну не ожидали ж они в самом деле, что Рональд предложит убить Дюбрайна? Или сфальсифицировать проявление темного дара у Шуалейды? Он — темный шер, а темные шеры никогда не подставляются. Иначе это мертвые темные шеры.

Король и первый советник одарили его презрительными взглядами. Ристана же осенила себя святым окружьем и артистично подрагивающим голосом резюмировала:

— Если нас спасет лишь чудо, отец, то будем молить Двуединых о чуде! — и выразительно посмотрела на Рональда: сотворить чудо требовалось от него.

Он ответил ей едва заметным кивком и тоже осенил лоб.

Разумеется, чудо он сотворит, пусть и несколько не то, которого от него ожидает прекрасная принцесса. И проследит, чтобы этим чудом не стала смерть Шуалейды. А также позаботится о том, чтобы планы императора и его ублюдка провалились, какими бы те планы ни были.