Глава 4

Уже дома я с головой погрузился в изучение досье Вергера Майна, сравнивая официальные данные и те, что были вложены в папку. Любимая тем временем хлопотала на кухне. Конечно, не мастер-шеф, как Мерана, но что-то да может. Через полчаса она поставила передо мной широкую тарелку с бутербродами, поджаренными в масле до золотистой корочки. Между двумя кусками хлеба была зажата яичница с колбасой и помидором. Несколько таких бутербродов полностью утолили чувство голода. А ещё через час поиски информации окончились.

Мне было известно всё, что нужно. Хороший следователь и семьянин, Вергер Майн всегда работает с полной отдачей, но никогда не задерживается сверх положенного. Возвращается домой в четверть восьмого, когда забирает с детского сада свою дочь. Его жена приходит на час позже. Сейчас Вергер вплотную занят делом о шантаже влиятельного прокурора. Уже отловил посредника, общавшегося с прокурором напрямую, и близок к тому, чтобы разыскать самого шантажиста. Почти наверняка его смерть свяжут с этим делом и удвоят усилия над расследованием, но, к счастью, это не моё дело. К тому же вполне возможно, что заказчик более дальновиден. В худшем случае, ко мне обратятся по поводу того шантажиста ещё несколько раз.

Я забрал из кресла кейс с винтовкой, а сам переоделся в тёмную облегающую одежду. Вейлу тоже уговорил надеть что-нибудь более неприметное. Не имея собственной квартиры, она хранила свои вещи у меня и Мераны пополам. Мы вышли заранее и торопливо направились по лабиринтам Небоскрёполиса к дому следователя. Обычно между ярусами помещается не больше тридцати этажей здания, но встречаются исключения, и Вергер Майн устроился на сорок шестом. Снизу даже нельзя было разглядеть его окно.

Мы с любимой вошли в соседний небоскрёб и преодолели все сорок шесть этажей по лестнице. Я подошёл к первой попавшейся двери и поднёс к её замку полицейский ключ, включив режим сканирования. В этой квартире находилось двое людей. Тогда следующая. Здесь уже пятеро. На третий раз повезло - пустая. Электронный замок легко сдался импульсу прибора. В почти полной темноте мы с Вейлой проследовали к окну и уселись на подоконнике, ожидая, пока следователь вернётся домой.

- Интересный у тебя ключик. Все замки так просто открывает? – спросила любимая.

- Только электронные. Они не у всех стоят.

- А я уж задумалась, чего ты так у «Особняка» долго копался.

- Некоторые предпочитают механические замки, электронике не доверяют. Правильно делают, наверно. Хотя тоже не всегда спасает.

- Если очень сильно захотеть, можно любую дверь вскрыть. И бронированную, и даже в бункере... Вопрос лишь во времени и количестве оборудования.

- Не любую. Я таких ещё не встречал... Но что, если она будет из того же материала, что и стены небоскрёбов? Мне ни разу не удавалось их не то, что пробить, даже поцарапать.

- Ладно, подловил, - усмехнулась девушка. – Я тоже не раз пыталась повредить стены зданий – никогда не получалось. Из чего они? – полюбопытствовала Вейла. Я развёл руками:

- Не знаю. Никогда не интересовался. А что?

- Из такого материала ничего не производят. Ты когда-нибудь встречал хоть что-то настолько же прочное? – девушка провела рукой по стене, естественно, подразумевая не пластиковое покрытие, а то, что под ним.

- Вроде бы ни разу.

- Вот именно! О нём ничего неизвестно. Я даже не знаю, как он называется. А ты? – спросила она. Я покачал головой. – И никто не знает! То ли забыли о нём, то ли скрывают информацию. Но даже старики понятия не имеют, из чего построены наши дома!

- Забавно. Наверно, оно и к лучшему. Ты только представь себе нелепый мир, в котором ничего нельзя сломать: ни двери, ни окна, ни мебель.

- Думаешь, нелепый? – удивилась любимая. – Почему?

- Для начала, ты не сможешь открыть запертую дверь, если вдруг потеряешь ключ. А если где-то что-то застрянет, ты не сможешь вытащить. Да и вообще, у нас же тогда пропадёт смысл ценить хоть что-то в этой жизни! Ломаться будут только люди. И мы начнём ощущать себя жалкими и слабыми на фоне целого мира неразрушимых вещей. А нам и так непросто сладить с собой, заставить себя поверить в свою важность.

- А если делать не всё подряд из чудо-материалов, а только то, что должно работать вечно?! Городские часы, механизмы заводов, памятники...

- Дома, - сказал я и улыбнулся.

- Вот именно. Построили только дома. И дороги. Всё остальное сделано из чего попало, из жалкой древесины, из металла, из стекла и навешено на сверхнадёжные конструкции... Куда делся безупречный материал? – спросила она воодушевлённо. Я пожал плечами и спокойно ответил:

- Не всё ли равно? Такого прочного материала больше нет.

- Где-то он должен быть, - Вейла вздохнула, а я через бинокль посмотрел на окна квартиры Вергера. Девушка спросила: – Он ещё не пришёл?

- Нет. Но вот-вот должен появиться.

- А если придут к нам? Чья эта квартира? – спросила любимая и испытывающе посмотрела на меня.

- Не знаю. Зашёл в первую пустую.

- То есть, в любую секунду нам могут помешать хозяева?

- Могут. Если они вернутся раньше, чем мы уйдём, придётся им подробно объяснить, почему они никого дома не видели, и ничего об убийстве не знают.

- Убивать хозяев не станешь? – Вейла ухмыльнулась, сложив руки на груди. Я задумался, прикидывая в голове варианты.

- Если будут слишком упрямиться, придётся убить. Но, как правило, можно легко договориться. Особенно, если удастся завязать им глаза раньше, чем они увидят моё или твоё лицо. Убивать пока не приходилось.

- А завязывать глаза?

- Много раз! Они всегда очень шумят, когда входят. Сначала пищит или щёлкает замок, потом раздаются шаги в прихожей, и хлопает дверь. Пока вошедшие раздеваются, я уже успеваю приготовить им встречу, - я слез с подоконника и обошёл Вейлу. Она попыталась следить за мной, и мне пришлось повернуть её голову в сторону. – Когда они входят в комнату, то всегда смотрят либо перед собой, либо на выключатель света. Не составляет труда оказаться позади них. Пара отточенных движений, и они лежат у ног без сознания. Остаётся только завязать им глаза и руки, - я поймал запястья Вейлы и свёл вместе, взяв в одну ладонь, а другой прикрыл её лицо.

- А если они будут сопротивляться? – спросила девушка, сделав движение головой. Я поморщился от боли в переносице и от неожиданности ослабил хватку. Любимая вырвалась из плена и сама оказалась позади меня.

- Тогда придётся сражаться, - ответил я, развернулся и поймал её за локоть. В свою очередь Вейла сделала мне подножку, но опрокинуть не смогла. Я дёрнул девушку на себя, она рванулась в сторону, замахнулась свободной рукой. Мне пришлось блокировать удар, и мы закружились. Я прижал Скайн к стене, перекрыл пути к отступлению и с удовольствием выдохнул: - Ты проиграла.

- А ты, значит, обычно одерживаешь победу?

- Обычно, да. Лишаю противника возможности двигаться, - я плотнее прижал девушку к стене и снова сжал обе ее руки одной в своей. - Лишаю возможности видеть, - лёгким движением я перекинул её волосы вперёд, закрыв лицо. - А иногда и возможности говорить, - я прикрыл её рот поцелуем и позволил страсти возобладать над собой. А когда я отстранился, то заметил свет в окне следователя.

- Что-то случилось? – спросила любимая.

- Вергер Майн вернулся. Мне нужно разложить винтовку и один раз спустить курок.

- И что? Он важнее меня? – Вейла состроила крайне обиженную гримасочку, перед которой нельзя было устоять.

- Нет, не важнее, - ответил я и снова поцеловал любимую. А потом тихо прошептал ей на ушко: - Умоляю, позволь нам немножко потерпеть?

- Если только совсем чуть-чуть, - сдалась девушка.

Мы снова сели на подоконник и стали вместе собирать винтовку из сложенных в кейсе частей. Сосредоточиться было трудно, её безумно прекрасные глаза вновь и вновь отвлекали от оружия. И всё-таки сборка была закончена. Скайн распахнула окно, а я установил оружие на сошках и принялся изучать жертву через оптический прицел.

Вергер Майн. Блондин. Рост – метр восемьдесят два. Широкоплечий, неторопливый. Заботливый семьянин и хороший следователь. Усадив дочь за уроки, сам пошёл готовить ужин. Лицо точь в точь, как на фотографии. Сомнений нет. Я с минуту вёл цель на мушке. Приготовившись к выстрелу, задержал дыхание. От пульса слегка подёргивался прицел. Улучив момент между ударами сердца, я выдохнул и плавно нажал на спусковой крючок. Стекло разлетелось в дребезги, Вергер рухнул на плиту, попутно опрокидывая кастрюлю, а в эту секунду на кухню вошла дочь следователя и закричала.

- Вот и всё, - произнёс я, убирая оружие в сторону. Вейла закрыла окно, и мы отошли от него в темноту квартиры. Оставив винтовку на соседнем столе, я слился с любимой в долгом поцелуе. Мы рухнули на мягкий диван, в пылу жаркой страсти пытаясь снять друг с друга одежду. Весь мир потерял всякое значение и отошёл на второй план. Осталась лишь наша ненасытная любовь. Страх быть застигнутыми, страх не успеть покинуть место преступления раскаляли страсть выше всяких пределов. Пик наслаждений настиг нас обоих быстрее и ярче обычного. А когда поблекли последние ноты экстаза, мы посмотрели друг другу в глаза и в унисон рассмеялись нашему безрассудству.

Навёрстывая упущенное время, мы торопливо оделись и быстро разобрали винтовку, после чего бегом спустились вниз. На улицах уже было слышно сирены полицейских машин. Едва мы нырнули в узкий тёмный переулок, перед зданием, взвизгнув шинами, остановилось несколько автомобилей, но нас уже было не поймать. Мы пересекли пару улиц и вышли на проспект. Здесь Вейла спокойно спросила:

- Как думаешь, они найдут там что-нибудь на нас с тобой?

- Не знаю. Мне плевать, если честно. Тебя и не за такое разыскивают, а мне они ничего не смогут предъявить, даже если у них появятся хоть какие-нибудь доказательства. Как появятся, так и исчезнут.

- У тебя хорошие связи в полиции, - подметила Вейла. – Доказательства стирают. Ключик, вон, какой подарили... Кстати, мне тут пришла идея! Помнишь «Особняк»? Я знаю, как можно найти ещё страницы из книги!

- Ты собралась обратно в тот магазин?

- Конечно. Не знаю, сколько это займёт, но...

- Тебя проводить? – спросил я. Девушка задумалась:

- М-м... нет. Пожалуй, не нужно. Мне придётся бегать, ещё и заново в «особняк» пробираться... Помочь ты не сможешь, а задержать – запросто.

- Как скажешь, - я не стал настаивать. Вейла – вольная птица. Сама прилетает, сама улетает. Бесполезно пытаться удержать её, только хуже выйдет. Мы поцеловались на прощание и разошлись на следующем перекрёстке.

Я вернулся к небоскрёбу, в котором живу. Поднялся на нужный этаж, но в квартире уже кто-то был и ждал меня, а в гостиной горел свет. Чёрт, только не опять! На диване сидела сорокалетняя женщина. Тёмные волосы с лёгкой проседью аккуратно уложены под каре. На прежде гладкой коже уже начинали проклёвываться морщины. Простой светлый костюм казался несколько старомодным несмотря на свежий покрой и хорошую посадку на фигуре. Мать опустошённо изучала папку с заказом на убийство Вергера Майна. Я вздохнул, неторопливо подошёл к ней, отнял бумаги и спокойно произнёс:

- Тебе не следует такое читать.

- Тебе тоже. Господи, Беркус, да зачем тебе всё это? Чего тебе не хватает, а?

- Всё нормально, мам, - отмахнулся я и бросил папку возле компьютера, где она и лежала. А сам сел на кресло и поставил кейс рядом.

- И это ты называешь нормальным? – мать встала.

- Чёрт подери, вот не начинай! Я устал и пришёл домой, чтобы отдохнуть!

- Откуда пришёл? Что в кейсе?

- Ты знаешь, откуда. Всё прошло хорошо. Тебе не нужно волноваться.

- Да как я могу не волноваться? – мама подошла ко мне, присела у кресла и взяла меня за руку. – Беркус, ты же у меня единственный! Я же тебе только добра и желаю! И на всё готова ради тебя, ты меня знаешь!

- Знаю. Но мне ничего не нужно...

- И поэтому ты так холоден со мной? – она сильнее стиснула мою ладонь в своих объятиях.

- Нет, не поэтому! Не извращай мои слова! Мне просто нужен покой.

- Беркус, ну поговори со мной! Чего тебе не хватает? Денег? Давай, дам тебе...

- Дело не в деньгах. Их у меня достаточно, - выдохнул я устало.

- Тогда что? Адреналин? Убийства – это не единственный способ...

- И не в нём дело. Мам, перестань, ты не сможешь меня понять!

- Тяга к убийствам у тебя в душе? Как болезнь? У меня есть много знакомых докторов, они...

- Ты с ума сошла?! – я вырвал свою руку из её, встал кресла и отошёл прочь, словно ошпарился о мать. – Как ты вообще могла такое обо мне подумать?!

- Я пытаюсь заботиться о тебе, Беркус. Господи, да сделай ты хотя шаг ко мне навстречу. Дай понять, чего тебе так сильно не хватает...

- Покоя мне не хватает! – выкрикнул я и направился в прихожую.

- Милый, стой, ты куда?

- Прогуляюсь. Можешь за мной не идти. И не лезь в это всё, прошу тебя!

- Господи, ну почему ты настолько весь в отца... – выдохнула мама, сокрушённо падая на моё кресло. Несколько секунд мне хватало сил себя сдерживать. Но эти слова вдруг задели меня за живое. И тогда я перешёл на крик:

- Вот не надо меня сравнивать с этим ублюдком! Между нами нет ничего общего! Как ты вообще можешь о нём вспоминать, когда сама так сильно его презираешь?! Самой не противно?!

Мать молчала. Лишь вымученно смотрела на меня и ждала какого-то чуда. Мне всё вконец достало, я развернулся и покинул квартиру. Ещё бы и дверью хлопнул, не будь она с электронным доводчиком. Мать достала уже со своим нытьём! Надеюсь, часа ей хватит, чтоб убраться...

Небоскрёполис поглотил меня. Безвольно повёл по переплетающимся дорогам. Вечер казался испорченным напрочь. Но меня поджидала ещё одна не слишком приятная встреча. Впрочем, если бы встреча не состоялась, было бы хуже.

На углу перекрёстка стояла девушка в пышном белом платье с алым корсетом. Кожаные сапоги коричневого цвета опирались на средний каблук, поднимались выше колена и бросали блики хромированными шпорами и металлическими скобами многочисленных ремней. Серая косынка отводила назад копну светлых волос. Нежные женские руки сжимали чёрную как тень косу.

- Здравствуй, Беркус. Скучал по мне? – спросила девушка мягко.

- Нет. Но, пожалуй, всё-таки рад тебя видеть. Неужели, уже пора?

- Ты же с самого начала понимал, что я стану появляться всё чаще. Разумеется, уже пора. Но у тебя ещё есть приличный запас времени, - сказала незнакомка и направилась в мою сторону. Никогда не знал её имени. Она его не говорила.

- И кто же следующий? – спросил я, тяжело вздохнув. Девушка протянула мне бумажку с именем новой жертвы: «Скила Шейн».