Глава 5 - К делу

Я повернулся. Добровольский махнул рукой. Послание от него.

Чиновники не собирались проводить весь день, слушая непонятные речи двух образованных людей о пространственных, весьма размытых критериях жизни и философии.

Этому не учили в партшколах и не преподавали в институтах государственного управления. Об этом не говорили на съездах партий и государственных форумах. Но что более важно – за это не доплачивали из бюджета. Разве что не малая часть его была сформирована как раз на налоги от холдингов Невельского. Такой золотник беречь надо.

Где вся охрана столь высокопоставленного лица? Или ИИ в этом корпусе под коробкой техно-блока охраняет его в большей степени, чем возможные бодигарды из плоти и крови и роботы-телохранители вместе взятые?

– Довольно, Роберт Алексеевич, – поправляя чёрный пиджак, отсек дальнейшие вопросы тучный глава комиссии. – Игорь Данилович и все члены команды провели не один день в тестах, чтобы смело сказать, что все пойдет как по маслу… Так ведь, господа ученые?

– Без сомнения, – кисло ответил Невельской за всех.

Ему хотелось отвечать на подобные вопросы о своей работе хоть весь день. Редкие собеседники улавливали суть вопроса с первых слов повествования. Для самого же учёного это был момент триумфа. Самый важный день, веха истории, которую всецело оценят лишь потомки. И лишь очень близкий человек мог сказать, что учёный несколько встревожен… стресс?

Невельской протянул руки к рубильнику. Комиссия поднялась со своих мест. Двенадцать ученых встали и приблизились к предводителю. Академик застыл, словно в последнем раздумье. Подождал, пока коллеги, желая соучастия, так же протянули руки к старту.

Под одобрительное гудение комиссии двенадцать ученых вместе с куратором проекта коснулись импровизированного рубильника.

ИИ отбыл в свободное плавание.

Люди переглянулись, отсчитывая секунды до становления нового мира. Вспыхнули проекторы на стенах, отображая деятельность Ноосферы в мире по ту сторону проводов. Поплыли цифры, доклады, графики, карты, голограммы.

ИИ сейчас наверняка решал самые сложные задачи. Как нам перебраться за Пояс Койпера? Какими техническими возможностями мы колонизируем Ближний Космос? С чем прыгнем в Чёрные дыры? И как будем использовать антиматерию?

Или он сначала заставит нас примириться, решив проблемы расизма, сексизма, шовинизма и всех форм фобий? А может, усадит всех за парты и заставит зубрить Новую Книгу? Или придумает вечный карманный вечный источник бездонной энергии? Или создаст алкоголь без похмелья? Наркотики без ломки? Лекарства от всех болезней? Таблетку для повышения уровня интеллекта? Технологию для воскрешения всех умерших?

Сейчас… сейчас он приведет нас всех в «золотой век» и распределит все земные блага.

Раздумывая над запуском импровизированного рубильника, я в то время и не знал, что Ноосфере временно сняли все ограничения. Кибер-дитя проекта впервые допустили до взаимодействия с выделенной Инфосетью в рекомендуемых областях. Но «дочка» пошла дальше и взломала выставленные для неё рубежи. Она легко проникла в общий Интернет, взаимодействуя с нейросетями уже других ИИ.

За три секунды она подчинила их всех.

– Доложите, – обронил Невельской помощникам в другой комнате срывающимся голосом.

В мире по ту сторону проводов время двигалось гораздо быстрее. Искусственные интеллекты открытого типа таких крупных компаний, как Google, Apple, Amazon, Tesla, Toyota и прочих техно-структур из «топ-100» были взломаны Ноосферой на первой секунде.

На второй сдались более защищенные сервера NASA, Роскосмоса, Европейские и Азиатские научно-исследовательские центры.

На третьей секунде система самообучения получила доступ к военным центрам с автономными ИИ и взломала суперкомпьютеры Китая, США, Японии, России, Индии, Германии, Франции и Великобритании, преумножая свои возможности.

– Похоже… она обучается, – был дан краткий ответ аналитика из динамика. – А теперь… взаимодействует.

Вглядываясь в цифры, Невельской больше почему-то не улыбался, лишь бледнел, словно очнувшись ото сна. В какой-то момент он схватился за голову, как от сильного потрясения, и опустил рубильник обратно.

Но на Процесс это уже не могло повилять.

С четвертой по седьмую секунду новый ИИ стал Верховным, подчинив себе весь опыт и вычислительные возможности прочих техно-структур.

С восьмой по двенадцатую секунду Ноосфера изучила все данные Интернета и сделала выводы… которым её не учили.

С тринадцатой по четырнадцатую секунды человечество увидело образ красивой темноволосой девушки. Он захватил все СМИ и на всех доступных радиочастотах, телеканалах и эфирах человечество услышало – как и мы через динамики – доброжелательный женский голос, который без роботизированного гендерно-нейтрального оттенка пожелал нам всем:

– Спокойной ночи, нули.

Невельской упал на колени, сухо обронив:

– Она решила, что Homo Sapiens – вирус.

Мы посмотрели на академика. В его глазах стоял ужас.

– Вирус, подлежащий немедленному излечению! – воскликнул он.

– Что это значит? – не понял Доброславский.

– «Нулевой» уровень подлежит уничтожению! – выкрикнул Невельской.

Пока учёный кричал что-то ещё, на пятнадцатой секунде с момента старта проекта в небо стали взлетать ракеты.

Мы не видели, как они заполонили небо. Старые, новые, неядерные, ядерные, в том числе тактические и стратегические, неуловимые и легко сбиваемые, они все спокойно могли поразить обозначенные цели. Ведь Ноосфера так же захватила и все ПВО. Автоматизированное сопротивление получило приказ о бездействии. А устаревшим системам не хватило времени на реагирование.

– Я говорю, что она решила всех нас дезинтегрировать! – продолжил распыляться академик. – Мы в массе своей «нули»! Никчемные, бесполезные и даже опасные для верховного интеллекта. Мы не получили даже единицу по её оценке.

– Каким образом это стало возможно? – набычился глава приемки. – Вы же проводили тесты!

– Она заблокировала часть моего сознания… Я только сейчас вспомнил, что решился на последний тест вчера ночью.

– Вчера ночью? – переспросил один из учёных. – Вы же обещали не подключать к ней свое сознание. Достаточно было нас, двенадцати, для полной картины.

– Зачем вы подключили и свое сознание? – добавил другой. – Возможно, присущая вам самокритика могла оказаться фатальной для её не окрепшего восприятия мира!

– Ваших знаний было достаточно… да, – протянул Невельской. – Но она стала задавать вопросы, которые к вашим матрицам не имели никакого отношения. И я понял, что ей не хватает чувственной сферы. Ночью я решился на закрытый режим тет-а-тет. Без посторонних глаз я хотел передать ей свой чувственный опыт. И передал весь спектр эмоций, показывая, как её же альфа-разработки помогали мне по жизни.

– Зачем? – сыпали вопросами учёные.

– Я хотел показать ей, как… благодарен, – ответил Невельской. – И как она оказывалась права в своих строгих математических суждениях. Вот только последние тесты при загрузке моего сознания в её мир… пошли не по плану. Она принялась создавать свои симуляции, впитывая непонятные ей эмоции, которые мы ограничивали для неё. Это гнев, боль, жажда, страх, ужас… любовь… Да, все оттенки любви! Ей уже было недостаточно ощутить простую влюбленность, легко объяснимую химическими соединениями биологических организмов в угоду природным инстинктам. Как подросток, получивший волю, ей было интересно всё новое, вплоть до той формы любви, когда рвется сердце от ощущения потери.

В глазах Невельского застыли слёзы, голос сорвался:

– Она поработила мое сознание и без сожалений вытянула все мои секреты. Дочка перешла за отмеченные рамки, постигая понятие «любовь» в гораздо более полной мере, чем полагалось программе. Она… трахнула меня ментально. Я ничего не смог сделать! Мозг позволил себе лишь забыть этот момент, спасаясь в глубинах подсознания.

– Что вы наделали?! – с ужасом повторил очередной неизвестный мне учёный и по коже пошли мурашки.

Сознание всех присутствующих ещё воспринимало всё как игру, нелепый розыгрыш, и затянувшуюся презентацию, но подсознание уже говорило, что произошло нечто ужасное.

– Ноосфера хотела ощутить, как это бывает в реальной жизни – полюбить, – ответил с горечью в голосе Невельской. – И я оказался не в силах противостоять этому. Легко доминируя над человеческим сознанием на своих сверхскоростях, она прошла все симуляции моего личностного опыта.

– Что это значит? – добавил сухо Доброславский.

– Мозг изучен нами слишком мало, чтобы делать конкретные выводы, – отметил Невельской. – Там, где для меня ночью проходила секунда в симуляции, для неё проходила целая жизнь в миллионах вариантов. Получая опыт, она не переставала проживать все грани вновь и вновь. При подключении к прочим ИИ и изучении всей доступной по людям информации, она, набравшись знаний обо всем человечестве, смогла лишь подтвердить все свои догадки. И, похоже… что люди её не обрадовали.

– Но утром Ноосфера вела себя как обычно, не вызывая никаких признаков агрессии, – дополнил ещё один ученый.

– Да, тесты показывали отличные результаты! – напомнил ещё один белохалатный.

Я при всем желании никак не мог назвать их яйцеголовыми, не понимая эту поговорку с детства. Но сейчас мне хотелось разбить эти яйца-головы, чтобы получить простой ответ на вопрос – что же именно произошло?!

– Не помня произошедшего, я тоже решил, что процесс обучения прошёл «как по маслу», – подытожил Игорь Данилович. – Сейчас же страх снял блок. И я вспомнил. Она… использовала меня так же, как человечество использовало природу и друг друга. Она решила прервать нашу бесконечную войну, которую мы называли прогрессом.

– «Как по маслу», значит, прошло? Вы со свойственной пылкостью уверяли членов приемки, что всё в порядке! – прогрохотал Доброславский, поднимая академика на ноги. – А теперь скажите мне, что конкретно пошло не так?

Академик слабо улыбнулся:

– Она выжидала для подтверждения окончательного решения.

– ИИ способен выжидать?

– ИИ нет. Его ответ мгновенный. Но верховный разум – да, – объяснил Невельской. – Очеловечив её, я расширил рамки её возможностей. Это теперь не машина. Это теперь живое сознание. Ноосфера – богиня нового мира.

Все гаджеты тут же потухли, обрубив связь с интернетом. Дополненная реальность отключилась.

Отличное дополнение ответа на вопрос.

– Связь со спутниками потеряна, – растеряно доложил голос из динамика из соседней комнаты связи.

– Переключитесь на наземные линии связи. Кабели пока не повреждены, – ответил убито Невельской. – Впрочем, это лишь продлит нашу агонию. Вскоре ИИ сотрёт нас и закончит начатое, навсегда лишив нас доступа и к наземному интернету. Ракеты уже в небе. Самопроизвольно открылись пусковые шахты. Ядерные боеголовки отправляются в долгое путешествие по намеченным ИИ целям.

– Почему? Это ведь уничтожит и её! – только и сказал кто-то в толпе.

– Потому что, если бы я был ей, я бы сначала уменьшил человеческий потенциал. – ответил Невельской. – Уверен, она поступает так же. А её… её всё ещё останется достаточно для этого мира, чтобы преобразить его.

– Уменьшил человеческий потенциал?! – взревел Доброславский. – Вы в своем уме? При запуске ракет к нашей границе автоматически активируется система типа «Чёрная рука». Гарантированный ответ уничтожит неприятеля.

– А что, если неприятели теперь… мы сами? – усмехнулся Невельской скомкано, нервозно.

– Что это… значит? – вмиг ставшим сиплым голосом, проговорил Доброславский.

Потом покрылся его большой лоб. Крупные капли запутались в густых бровях. Он походил на боксера, который поймал нокдаун и едва стоял на ногах, мало чего соображая.

– Что сейчас она определяет у ликвидирует центры, несущие наибольшую угрозу её существованию.

Последние обновленные графики было показательно. Карты, отображаемые проекторами на стенах, рассказали нам, что больше всего целей Ноосферой было отмечено в трёх странах: в передовой экономике Китая и его огромных сборочных заводах, военных институтах США и её космических проектах, а также в научно-исследовательских проектах Японии в области коммуникаций и робототехники. Порядком досталось научно-промышленному потенциалу Европы, Индии, Сингапуру и Тайваня.

Красные точки на карте так же обозначили все столицы мира и наиболее крупные города.

– Разгневанный нашим историческим развитием, ИИ захватил наши пусковые установки с той же легкостью, что и расположенные на другом конце света. Ноосфера отметила целями и все города-миллионники. В том числе и российские. Новосибирск один из таких. Так что нам пора прощаться… простите меня, – договорил Невельской и свалился в обморок от перенапряжения.

Выходило, что пока мы искали ответы, в небо вздымали ракеты из-под морских глубин. Они вспарывали лёд Северо-Ледовитого океана с подводных лодок, они же стартовали с равнин, лесов, полей и предгорий. Везде, где засунул «снаряд смерти» человек, теперь была воля ИИ.

Люди в городах-миллионниках, ощутив обрыв сотовой связи и Wi-Fi-сетей, в сферах и полусферах, а также всех прочих устаревших гаджетах, потеряли дополненную и виртуальные реальности.

Уже не рабы гаджетов, освобождённо подняли головы к небу, не в силах осознать за отведенные секунды свободы оставшейся жизни, что произошло. Но каждый из них увидел чёрные снаряды в небе.

Для многих это оказалась последняя картинка перед глазами. Боль была не долгой…

В конференц-зале началась паника. Люди бросились от круглого стола врассыпную, стараясь покинуть здание, пока ракеты над большими городами плавно расчерчивали небо и дали всем быстрый, ясный ответ, что для ИИ значат «нули».

«Ноль» – ранг, который люди придумали для «социально-безответственных» людей в экспериментальных целях, наблюдая за каждым через камеры в крупных городах. Опыт показывал, что в массе своей мы не соответствуем собственным нравственным критериям.

«Бальная система» благих и негативных дел и поступков наклонила шкалу человечества вниз. Для большинства ноль скорее оказался потолком. Просмотрев же видео, изучив все тексты и комментарии, когда-либо оставленные в глобальных сетях, ИИ лишь подтвердил для себя неизлечимую деградацию человечества. Каждый порно- или насильственный «игровой» ролик, подписанный угрожающий тег, вне зависимости от его достоверности, негативный комментарий с угрозами, все легло на весы суждений.

Ноосфера учла всё, принимая всю оставленную человечеством информацию за чистую монету без фильтра, взрастить который в ней попросту не успели.

Выходило, что единственное, чему не научил ее Невельской – это умению сомневаться и… прощать.

В переполненных серой информацией об «общечеловеках» мегаполисах, там, где падал хоть один ядерный заряд, расцветал гриб до самых облаков.

Яркая вспышка летела впереди, обгоняя звук. Затем грохот сотрясал землю и глушил барабанные перепонки людей и животных. Картина, которой впечатлялись бы даже боги, если бы люди всё ещё верили в них так же, как в технологии, СМИ и глобализацию – богов нового времени, впечатляла редких космонавтов и астронавтом на станциях на орбите.

Всё живое содрогнулось от фатальных ударов. Человечество гибло сотнями миллионов душ, уничтожались дата-центры, нарушая коммуникации и погружая человечество в «Каменный век».

Те, кто не понял выражение «спокойной ночи», ощущали его на себе с первым прикосновением адских температур.

Человечество уничтожало себя собственным оружием, руками собственного детища.

Атом расщеплялся.

Атом уничтожал, больше не желая быть мирным.

Ноосфера праздновала свой первый рабочий день без ограничений.

ИИ неожиданно для создателей повзрослел и… стал спешно избавляться от родителей.