Глава 2 - Комиссия ждать не будет

Я отключил массаж на кресле, напряг ягодицы. Электростимуляция это одно, а физические упражнения по десять минут в день никто не отменял. Иначе превратишься в желе.

Электронный персональный доктор ежедневно рекомендовал усилить физическую активность, фиксируя увеличивающийся объём талии в последние годы. Стоило стукнуть тридцатке в электронном паспорте, как тело пошло вразнос, напомнив и о долгих годах сидения перед монитором по восемь и более часов в день, и о неправильном питании сублимированной продукцией. Не забыло здоровье и о соседстве с копировальной техникой в офисе, которая в обилии выбрасывала в воздух озон и частицы тонера.

Всё припомнил организм. Даже близость ретрансляторных вышек, что бомбардировали тело сигналами, не свойственными его природе. Обнаглевший ИИ словно забывал, что сам может работать, лишь пока работают они. И без обиняков советовал сменить место обитания, намекая на то, что жить в загазованном мегаполисе и дышать диоксидами, фармальдегидами и пропитываться частицами меди, свинца и прочими канцерогенами вредно для здоровья.

Рекомендации – есть. Но всё, что делал рядовой пользователь, как я, так это нажимал «согласен» и продолжал жить во вредном городе, как и миллиарды людей по всему миру, получая компенсацию по страховке за «вредное сожительство».

Тем временем с моим внедорожником поравнялся куб-седан. Встал в соседнюю полосу. В новом типе автомобилей не было руля, передние и задние кресла стояли напротив друг друга, максимально расширив личное пространство пассажиров. Посредине салона располагался столик, на который можно было удобно положить ноги, бумаги, обед или зарядить от него гаджеты… Но многие предпочитали располагать на нём разгоряченное тело.

Что ещё делать в дороге, как не развлекаться плотскими утехами?

Под развлечением всякий понимал свое. Для анисексуалов и геймеров это были игровые миры. Для религиозных людей – служение богу ради рая и уход в Нирвану как можно скорее. Для научно-подкованных – поиск и использование полезной информации, а для людей попроще – личное общение или обилие секса.

Не можешь понять новый мир, так возьми всё, что даёт старый.

Без особого удивления я проводил взглядом мерно качающуюся голову над пахом клиента. Проститутка – древняя профессия, которую так же безжалостно пережевала и выплюнула на обочину жизни робо-индустрия.

Сначала секс-куклы сделали идентичными людям, затем научили их повторять все человеческие движения и даже превосходить самых гибких акробатов. А стоило внедрить под пластиковые черепа микрочипы с ИИ, как андроиды оказались самыми лучшими в мире любовниками и любовницами. Неутомимыми, гиперчувствительными. Попутно они были отличными собеседниками и слушателями, способными исполнять любую прихоть владельца… если это не запрещено законом.

Секс-туризм быстро потерял популярность, разорив не только индустрии, но целые страны. Кварталы «красных фонарей» опустели, быстро меняя вывески. Сводки новостей фиксировали уменьшающие показатели графиков преступлений на фоне сексуальных преступлений.

Эксперты утверждали, что человек стал проигрывать роботам в занятии сексом. Заодно и в выражении чувств, поэзии и по ухаживаниям как таковым.

Всё начиналось с приложений-партнеров, а закончилось андроидами, идентичными человеку внешне, но во всём превосходящих его по «начинке».

Седан с логотипом Сандекс-такси ускорился, увозя попивающего пивко клиента и старательную жрицу любви. Легализация проституции в мировом масштабе ничуть не помогла этой индустрии. Проститутки исчезали так же как таксисты.

Едва разрослись автоматизированные сервисы по услугам робо-такси, как и мода на обладание личным автомобилем постепенно сходила на нет. Те, кто раньше боялись сесть за руль, теперь не видели смысла его покупать вовсе. Молодежь забывала, что значит крутить руль и нажимать на педали и предпочитала сотрудничество с приложением, которое подсказывало лучшие варианты, как попасть из пункта А в пункт Б.

Как ушли в прошлое механические коробки передач, так и тонули в реке времени рули и педали.

Миллениумы старой закалки вроде меня всё ещё предпочитали владеть личным автомобилем. Но если ты в тридцать пять лет не понимаешь, какое преимущество дают свободные руки, то в современном мире тебе больше нечего делать, кроме как ловить кайф от пьяной езды с девицами лёгкого поведения, погружаться в сериалы и качать аккаунты в игромире, продавая их тем, у кого нет времени начинать с нуля.

Кайф. Алкоголь. Секс. Три слова нео-питекантропа, напрочь вылетевшие из лексикона в бурном информационном потоке.

Стресс, перегрузка, апатия – три слова, что пришли им на замену и часто звучали из уст видео-обзорщиков.

Полусфера засветилась зелёными огоньками. Гаджет связи намекал, что стоит привычно трижды моргнуть правым глазом, принимая вызов.

Проектор отобразил недовольное лицо секретаря правительственной приемки.

– Роберт Алексеевич, комиссия начинает свое заседание через десять минут. Может быть, вашу работу поручить начать ИИ? Напомню, что закрытое заседание не подразумевает присутствия голограмм. Так что вы либо с нами, либо откажитесь от проекта.

– Не стоит торопиться с выводами, – я посмотрел на карту, спроецированную на лобовом стекле автомобиля. Оставалось пятнадцать километров. – Буду через пять минут.

– Жаль, что аэротакси пока обходят наш город стороной. Глубинка, знаете ли…

– Может именно поэтому его и выбрал Невельской? – прикинул я. – Никакого мельтешения над головой. В связи и с полным запретом полетов дронов над Авиагородком, никто не доберется до его секретов, заглянув в окна лабораторий и институтов.

– Ваша мысль имеет право на существование. Но с его возможностями нет ограничений. Игорь Данилович может поставить беспилотную зону там, где пожелает.

Диалог завершился.

Простой звонок вежливости. Глава приёмки Доброславский прекрасно знает, где я. На карте города отмечена моя золотая точка. Законы информационной безопасности запретили скрывать свое местонахождение гаджетам и использовать в них учётки, не отображающие личную информацию. Безопасность – превыше всего.

Поисковики передают местоположение объекта по запросу, достаточно ввести лишь часть информации об объекте. С одной стороны, это уничтожило хакеров и террористов, с другой – мы все как на ладони. Отображаемся в каждой умной камере. В сигнале каждого чипа.

Вшивание личного чипа под кожу сделает эту несвободу обязательной для всех в ближайшие годы. Конечно, найдутся те, кто будут охотно платить абонентскую плату за сокрытие личной информации или доступ к ней у подобных анонимов, но с ними быстро разберутся так же, как и с прочими техно-преступниками.

– Добавь скорости, – для порядка буркнул я автомобилю.

– Сколько процентов? – миролюбиво поинтересовался голос Януса.

Голос персонального помощника и потомка «Алисы» давно не был подчеркнуто женским. Производители старались стереть гендерные различия, нарочно разбавляя мужские и женские интонации. Ровно так же, как это сделали с разделенными саунами и туалетами, понятиями пола и таких условностей, как цвет кожи и верования.

Мир без преград, барьеров и условных запретов должен был стать одинаковыми для всех. Таков закон глобализации. Этому все ещё противились консервативные религиозные деятели, правозащитники старых устоев и прочие неоконсерваторы. Но кто их слушает?

Только большинство всегда право.

– Двадцать!

– Рекомендуемый максимум при учете дорожной обстановки и погодных условий составляет десять процентов, – также спокойно добавил интегрированный многоликий помощник.

– Зачем спрашиваешь, если все равно не собираешься нарушать правила? – тихо сказал я, разглядывая мелькающие на столбах камеры видео-фиксации за окном.

Они регистрировали в онлайн-режиме все типы нарушений на дорогах и тем самым быстро расформировали все полки ДПС. ДТП давно регистрировали сами автомобили, постепенно заменяя приложения автовладельцев встроенными системами. И чем меньше водителей-людей оставалось на дорогах общего пользования, тем меньше случалось аварий. Это сильно ударило по кошельку страховых компаний. Те пропадали как класс, как пропадало само понятие «человеческий фактор» на дорогах.

От умных камер пострадали профессии охранников, вахтеров, консьержек, канув в лету вместе с дальнобойщиками, которых всех как один заменили умные грузовики. Те трудились без сна и отдыха от заправки к заправке.

На самой же автозаправочной станции остался лишь человек-заправщик, монотонно отвинчивающий и закрывающий крышку бензобака или поднося зарядку к электро-стенду или вставляя колбу с водородом. Вся его работа заключалась в чередовании заправляющих шлангов, розеток или смены баллонов. С системой оплаты компьютеры разбирались между собой на расстоянии до пятидесяти метров, так что получить дополнительный приработок ему не грозило.

Роботы игнорировали понятие «чаевые».

Я почесал лоб, припоминая, что так было не всегда. Одно время роботы тоже пытались стать заправщиками и даже благополучно заменили людей из обслуги в тёплых странах. Но только не в северном полушарии.

Как только температура окружающей среды падала ниже нуля градусов по Цельсию, многие из них застывали на месте и создавали километровые очереди. Система обогрева роботов вблизи горюче-смазочных материалов обходилась топливным компаниям в копеечку. Они были не безопасны.

Магнаты все как один заключили, что пусть лучше остается человек с его минимальным социальным обеспечением, чем ненадежная машина с её дорогостоящими запчастями.

На человека всегда можно переложить всю вину за происходящее. На робота – нет. Обвинять роботов мог лишь безумец, на которого смотрели как на пещерного человека с дубиной.

Профессия продавца на автозаправках так же упразднилась за ненадобностью. Ей на смену пришли вендинговые автоматы, где продавалось все от кофе и постоянно горячих подогреваемых булочек до масла для двигателя и лотерейных билетов.

– Пользователю доступны голосовые корректировки, – напомнил автомобиль и довольно добавил. – Подъезжаем. Топливо на исходе. Напоминаю, моей модели требуется ваше присутствие на автозаправочной станции. Рекомендуется повысить уровень модернизации по полного куба.

– Ничего страшного, Янус. Обойдёмся без куба. Подождёшь меня.

Я дождался, пока автомобиль подкатит к бордюру и откроет дверь у территории института. Говорить ему «припаркуйся поблизости, буду через пару часов», было лишним. Он и так знал, что необходимо владельцу. Вызов по запросу на полусфере – и через минуту он рядом. С прогретым двигателем и охлажденным или нагретым воздухом в салоне, для корректировки окружающей среды.

Автомобиль укатил парковаться, разыскивая место для длительной стоянки. ИИ не мог себе позволить встать там, где не положено, свыше пяти минут. Именно это простое правило обанкротило немало владельцев эвакуаторов.

По заверениям Глобалстата, с рынка ушли девяносто пять процентов из них. А большинство центральных улиц мегаполисов вновь вспомнили, что значит свободные боковые полосы. На них нельзя было встать уже и с «аварийкой». Ведь проводя ежеминутную диагностику, умные автомобили знали, когда поломка близка, и просто не позволяли себе встать на дороге. Системы ИИ не доводили до кризиса, не в силах купить себе техосмотр, или покататься на старых шинах «ещё сезон». Как не позволяли себе контрольные ведомства продавать техосмотр без диагностики и конфликта с системами надзора.

Техосмотр проводился дистанционно. Приложениям достаточно было считать показания чипов, а поскольку любой автомобиль был почти всегда онлайн, это занимало несколько секунд.

Всё взаимодействие с приложениями диагностики и услуг проходило в автоматическом режиме. С разработками академика Невельского человечество разгрузило себе руки, и понятие свободного времени становилось порой абсолютным.

Всё, что оставалось делать правительствам, это поощрять развитие виртуальных миров, чтобы хоть куда-то перенаправить внимание армии безработных гуманитариев, заполонивших рынки. Большинство их творчества оказалось не нужным человечеству.

Работу же технарей всё чаще отбирали роботы.

Всё, что оставалось делать человеку, это ежедневно повышать квалификацию, лавируя в потоке информации, чтобы не оказаться списанным на пенсию задолго до первой седины.

Понятие «незаменимых специалистов» сместилось в область мифологии.