Глава 1.1

Я замер, уставившись на еле различимый силуэт у окна. Чёрт, как же надо было уйти в себя, чтобы не сообразить, что тут у меня гости?

И не разобрать же кто. А Нешка, предатель, даже не зашипел. На раздумья ушла секунда, тут же метнулся к включателю, но запястье перехватили стальные пальцы.

— Тш-ш-ш-ш, — прошептал незнакомец почти на ухо, — не так быстро.

Мигом обдало запахом моря, травы и песка. Меня прижали к стене, не дав рыпнуться. Попытался вырваться, однако ощущение, что придавило камнем — никуда не деться.

Хуже всего было, что тело сковала слабость. Даже хорошенько двинуть я не в состоянии. А ещё предательски закружилась голова: такое бывает, когда выходишь из моря на берег и смотришь на воду, отливающую назад, перебирающую множество битых ракушек прозрачным пологом.

— Что вам надо?

Смешок, от которого не по себе. Запах стал отчётливее. Если закрыть глаза, можно подумать, что я на берегу моря. Чёрного ли, Азовского — не суть.

— Вот теперь правильный вопрос, — прошептал он и чуть ослабил хватку на моей руке.

Впрочем, не настолько, чтобы можно было выбраться. Ещё б отодвинулся немного — вообще хорошо. А то положение получалось жутко недвусмысленным, учитывая, что из одежды на мне ничего.

— Про маньяка с сетью — забудь, — прошептал он.

Сеть? Крепкие пальцы вдруг сдавили моё горло, я захрипел. Но извернулся и лягнул его ногой. Успеха не достиг, но воздух хлынул в лёгкие.

— Не твоё это дело, Сокирник, — мягко произнёс он и неожиданно провёл пальцами по моим волосам, заправив непокорную прядь за ухо.

Упираться — глупо, но главное не показать, что едва он отсюда выйдет, спущу на него всех собак. И даже заявлюсь к Городовому на аудиенцию. Только бы сейчас переждать.

— Даже не стоит пытаться, — со смешком заявил незнакомец. — Узнаю — лично откручу голову.

Очень хотелось бы, чтоб это было не моя голова. Попытка врезать ещё раз бесславно провалилась. Меня скрутили так, что продохнуть оказалось трудной задачей.

— Кто… вы? — выдохнул я, стиснув зубы и стараясь не думать о боли.

— Мор-р-р-е, — прошелестело мне на ухо, шею обожгло что-то горячее.

Пол почему-то ушёл из-под ног, и я рухнул вниз.

…В себя пришёл от того, что невыносимо ныли шея и плечи. Рядом сидел Нешка и надрывно завывал. Кое-как приподнявшись на руках, я мотнул гудящей головой.

— Не ори, я не умер.

Кот резко смолк и уставился на меня, всем своим видом выражая подозрение. Потом осторожно приблизился, обнюхал и громко чихнул.

— Будь здоров — спасибо, — пробормотал я, вставая с пола.

С трудом добравшись до выключателя, всё же включил свет. На часах стрелки замерли на без пятнадцати двенадцать. Учитывая, что домой я пришёл где-то к десяти, — впечатляло. Кем бы ни был этот гад, его визит ничем хорошим мне не светил.

Нешка вновь заорал. Вспомнив, что так и не накормил зловредного кота, выдал ему сардин и на время остановился возле зеркала. Всё на месте, никаких порезов, синяков и царапин. Значит, можно плюнуть на заботу о здоровье и завалиться спать. Утро вечера мудренее.

Нешка пришёл ко мне под бок, предварительно старательно размазав остатки сардин по морде. Потом этой же нахальной мордой ткнулся мне в руку и довольно заурчал. Уступив коту законные полкровати, я отключился.

Приснилось что-то странное.

Солнце, синее море с пылающим серебром от падающих лучей сквозь толщу воды. Ветер приносил соль и свежесть. Я сидел на берегу и смотрел в даль. В босые ступни впивались осколки ракушек и мелкие камешки. За спиной кто-то стоял. Тяжёлые руки лежали на моих плечах.

Он что-то сказал. Но из-за шума и моря нельзя разобрать ни слова. Только губы почему-то тянулись в дурацкой и безумно счастливой улыбке, а внутри было так горячо, что казалось, южное солнце разгорелось на месте сердца.

Чьи-то пальцы коснулись моих волос, ласково перебирая пряди. Горячее дыхание обожгло шею, ладони проскользнули под рубашку. Мягко, осторожно, почти невесомо.

— Пришёл… — с трудом сумел я разобрать слово.

Возражать не хотелось, хотелось наоборот — согласиться. Где-то на краю сознания мелькнуло понимание, что всё очень странно и есть на земле только один человек, которому бы я мог так радоваться. Только вот не пахнет он солью и не опаляет жарой полуденного солнца.

Меня вдруг резко опрокинули и придавили к берегу. В спину впились острые края ракушек, по телу почему-то пробежал озноб. На меня смотрели глаза: ни синие, ни зелёные, ни голубые — волнующееся море; аж голова пошла кругом.

Шершавые пальцы гладили мою скулу, щеку, провели по губам. Голос-ветер, голос-волны что-то шептал, смеялся…

Я наконец-то разглядел лицо напротив, но внутри всё сжалось. Вместо глаз — провалы, из которых по щекам сползали чёрно-бордовые вязкие капли. Улыбка — оскал чудовища, кожа рассыпалась в пыль. Изуродованные губы исказились, из горла вырывался жуткий смех. Седые волосы трепал ветер.

Тварь склонилась к моему лицу, скалясь-улыбаясь. Зловонное дыхание заставило подобраться к горлу тошноту.

— Ян… — шёпот. — Ты скоро узнаешь…

Рядом упала окровавленная рыбацкая сеть. Сжалась, словно живая, поползла ко мне, резко стянула мои ноги. И вдруг рвануло всё выше, выше, выше…

Я вздрогнул и распахнул глаза. За окном светало. Нешка тихонько сопел рядом. Кошмар медленно выпускал из своих липких щупалец. Время ещё есть. Надеюсь, что день окажется лучше ночи.

Однако выспаться было не суждено. В замке послышался звук проворачивающегося ключа. Я на мгновение замер: неужели ночной гость вернулся? Внутри появился горячий комок. Резко вскочил с постели и стал возле стены, всматриваясь в зеркало на двери. Не зря его повесил сюда, позволяет прекрасно видеть, что происходит в коридоре. Правда, чёртов полумрак ничего не давал разглядеть.

— Любимая, я дома, — раздался бодрый голос Олега.

Сплюнув от досады, я облокотился на косяк двери и мрачно заметил:

— Верни ключи от моей квартиры.

Желание придушить его несколько приглушалось тихой радостью, что по мою душу не явился ночной незнакомец. Физиономия Грабара излучала неподдельное участие, а невинные серые глаза, казалось, могли вынуть душу. Словно это я к нему явился ни свет, ни заря. Проклятый жаворонок.

— Верну, конечно, — сообщил он ровным тоном, быстро разулся и прошёл на кухню, деловито неся объёмный пакет. — Когда ты умрёшь.

Я закатил глаза и пошлёпал в ванную. Ну, да. Однажды я имел глупость попросить его приглянуть за котом, если меня вдруг убьют. Олег воспринял это чересчур серьёзно.

После холодного душа стало лучше. Сон полностью не прошёл, но мозги зашевелились активнее. Глянув на себя в зеркало, отметил тёмные круги под глазами и мерзкую бледность. Красавчик, ничего не скажешь. Не хватает только таблички: «Чучело руками не трогать».

С кухни донёсся убедительный кошачий мяв и суровый голос Олега:

— Подожди, не такой ты голодный.

Их идиллию нарушил я: ещё не совсем проснувшийся, раздражённый и неожиданно голодный. Впрочем, Олег колдовал над сковородкой. В воздухе стояли непередаваемые ароматы колбасы, жареной яичницы и помидор. Кажется, ещё чуть-чуть и я прощу ему утренний визит. Прекрасный секретарь, который на самом деле совсем не секретарь.

— Твои кошмары обрели гомосексуальный оттенок, — заметил он, стоя ко мне спиной.

Ни намёка на осуждение, а вот ехидства — целый бочонок. Конечно, когда читаешь сны своего напарника, приятного мало. Хочешь — не хочешь, а надо. Потому и прискакал сюда.

— У тебя уже есть толкование? — уточнил я, внимательно следя, как сковородка перекочёвывает на стол, на можжевеловую подставку перед моим носом.

Олег мотнул головой и сжал губы. Это плохо. Возможно, проснись я попозже, он смог бы что-то выудить.

Он сел рядом. Достал пачку сигарет из кармана, покрутил в руках. Потом спрятал. Я нахмурился. Если драгоценный напарник начинал теребить в руках какие-то предметы, то явно нервничал. К чему бы?

— Что случилось? — осторожно поинтересовался, я но в то же время взял вилку. Плохие новости лучше слушать сытым.

— Ешь, — буркнул он, вздохнул и всё же присоединился к завтраку.

Грабар — существо непредсказуемое. Решит, что последствия кошмара могут быть для меня слишком серьёзны, может заявиться и выбросить фокус вроде приготовления завтрака, чтобы переключить внимание. Решит, что я его достал, запросто отрубит телефон и исчезнет из города. Правда, ненадолго.

Работа Слышащего Землю и Читающего Сны — одно целое. Поэтому приходится всё время находиться в зоне досягаемости.

— Есть новость, — неожиданно произнёс Олег и положил на стол билет.

Простой, маленький, с плохо пропечатанными буквочками: «Херсон-Геническ». Я приподнял брови:

— Ты решил меня отправить на море?

— Не я, — хмыкнул он, довольно прищурившись. — Городовой. Автобус — в семь. У тебя осталось полчаса.

— Сволочь, — искренне выдал я.

Не став уточнять, кто именно: Городовой или Грабар. Последний прекрасно знал, что море я — ненавижу.