5

– Эй, парень! Парень! Ну, вставай же! – твердая рука теребила за плечо. От пальцев пахло свежестью лимона.

Женский голос не отставал от меня. Назойливой мухой он влетал в уши и раздражал барабанные перепонки. Я открыл один глаз, на меня в упор смотрела наглая морда пухлого кота. За ним виднелись ножки табуретки и симпатичные лодыжки с неменее симпатичными тапочками. Наглый кот обнюхивал моё лицо.

– Пошел прочь, чувырло! – просипел я на него.

Кот флегматично отошел в сторону, похоже, он привык к подобному отношению. Его пушистые ляжки нахально покачивались – вот так и подмывало отвесить пинка. Однако очень и очень не хотелось двигаться, хотелось лежать и смотреть на лодыжки. Или поднять взгляд повыше?

– Парень, поднимайся! – женский голос не отставал.

Как бы ей объяснить, что мне и на полу хорошо и удобно? Может, теми же словами, что и коту?

– Оставь меня старуха, я в печали!

– Дурак! – тут же прозвучало обиженно. – Я же как лучше хочу! Перебирайся на кровать, а то простынешь на полу-то.

Я пошевелился и тут же воспоминания о том, где я и что со мной, нахлынули вместе с режущей болью.

– Твою же мать! – сорвалось с языка.

– Не трогай мою маму! Я сирота! – прозвучал голос.

Девушка в цветастом халатике смотрела на меня сверху вниз, а я опять невольно залюбовался её правильными чертами лица. Словно умелый скульптор трудился не один год над созданием подобного лица. Грудь выпирала двумя холмами под тонкой цветастой тканью. Эх, какую бы ночь я ей устроил…

А вместо этого ночь устроила она.

Пошевелился. На руку и грудь словно положили по раскаленной головне, даже запах горелого мяса почудился. Когда я попытался перекатиться, то под ухом хрустнуло чайное блюдце с остатками сухого корма. Белая плошка распалась на две части, я поймал укоризненный взгляд кота. Похоже, мы с ним поладим.

– А-а-а, изверги! Что вы хотите со мной сделать? – взвизгнул я, когда оставил попытки пошевелиться и устал вдыхать аромат сухого корма.

Воспоминание о недавнем прошлом окатило ледяным душем.

– Не бойся ничего, парень! Ты попался под горячую руку. Да, я очень виновата перед тобой. Но и ты хорош, сходу начал клеиться, да потом ещё и другом ведаря назвался, – проворчала девушка, неожиданно сильными руками помогая мне подняться.

Она держала меня подмышки, как двухлетнего ребенка, нимало не смущаясь стокилограммового веса. Так однажды держал меня отец, когда я приполз после бурной вечеринки. Но зубы в тот вечер остались целы, чему я несказанно обрадовался наутро и пообещал никогда не позволять себе такого свинства!

Эта силачка даже подмигнула мне ободряюще и улыбнулась. Я невольно содрогнулся, вспомнив её выросшие зубы на своей руке. Сейчас же они ровными рядами высовывались из-за сочных губ. Ноги ступали неуверенно, я словно встал после тяжелой болезни.

– Вот сейчас ляжем на кровать и укроем тебя одеялом. По себе помню как это больно. Вот так подоткнем и тут ещё. Скоро будет готов супчик, похлебаешь немного, – девушка уложила меня на узкую кровать, приподняла листья на ране и удовлетворенно хмыкнула. – Ничего, до свадьбы заживет.

– А будет ли свадьба? – прошептал я, опять проваливаясь в темноту, уходя от ноющей боли.

– Будет, я узнавала! – звонкий смех бусинками раскатился по горнице.

Я снова уснул. Или забылся, поскольку, когда открыл глаза, то показалось, что прошло всего лишь несколько минут. Возле носа покачивалась глубокая тарелка с серо-желтой жидкостью. По поверхности плавали круги прозрачного жира. Мягко обжигая горячее блаженство полилось в горло. Я глазами показывал, когда нужно остановиться, чтобы сделать вдох.

Девушка придерживала меня за голову, насмешливо щурилась. Её глаза иногда сползали с моего лица на перевязанную руку.

Когда успела перевязать? Сквозь белую марлю проступали небольшие красные пятна. На груди тоже красовалась нашлепка, но черной сеточки вен не наблюдалось. Футболки не было и в помине, я боялся заглянуть под одеяло – по ощущениям, ноги тоже лишились одежды. Она только штаны сняла, или?

Я поперхнулся. По спине похлопала тяжелая рука.

– Не торопись, никто у тебя не отберёт! – улыбнулась девушка.

– Спасибо! – выдохнул я. – Уже легче. Что со мной?

– Ты оборачиваешься.

Просто, как будто ответила на вопрос: «Который час?». Шутки у неё такие? Куда я оборачиваюсь, если смотрю прямо в глаза?

– В смысле?

– Ты перевоплощаешься в оборотня, – тем же ровным тоном.

– Правда? И смогу выть на луну? – вырвалось у меня.

– Зря не веришь, спустя сутки всё для тебя станет иным, – мягко прозвучало в ответ.

– Да иди ты в жопу, родная! Покусали, порезали, в больницу не везете! Да у меня дядя майор милиции, он вас из-под земли достанет, оборотни херовы! – я оттолкнул руку с остатками бульона.

Желтая струйка плеснула на вязаные половички, впиталась тёмными пятнами. Одно из них очень смахивало на «сапожок» Италии.Девушка вздохнула и отставила тарелку в сторону. Взялась за поясок халата. Ого, стало интереснее, может ещё покричать?

– Не кричи, пожалуйста! – попросила девушка.

– Ещё и рот затыкаешь! Думаешь, что я дебил и фильмов не смотрю? Вставила какие-то зубы из магазина приколов, вкачала туда ампулу, чтобы у меня глюки понеслись и давай развлекаться! Люди!!! Помогите!!! – я попытался сорваться с кровати, но только вызвал головокружение.

– Ты зря мне не веришь, я тебе сейчас докажу, что оборотни существуют. Только постарайся не отключаться и не орать! – как психолог пациенту проговорила девушка. – Не будешь больше горланить?

Её сильная рука закрыла мне рот, и пришлось согласно моргнуть, чтобы убралась рука, пахнущая лимоном. Даже слюна выделилась на цитрусовый запах.

– Брось заливать! Чего ты из меня дурака дела… – слова застряли на полпути, я закашлялся, пытаясь вытолкнуть их наружу.

Руки девушки покрылись мехом. Она рванула поясок на халате, я невольно проследил за легким полетом. Он пестрой змеёй упал возле удлиняющихся ног. Тапочки повисли на черных когтях. Шерсть взрывала изнутри кожу и выплескивалась целыми островами коричнево-серого мха.

Девушка увеличивалась в размерах. Руки увеличивались в размерах, в какой-то миг они сравнялись по толщине с моими ногами. Халат затрещал на вырастающей фигуре, и девушка сорвала его с себя.

Девушка?

Я протер глаза – передо мной возвышался огромный зверь. Похожий на медведя, с удлиненными лапами и осмысленным взглядом. Загривок упирался в держащую балку на потолке, а это три метра, не меньше. Ноги по толщине могут соперничать с фонарными столбами, зубы длиннее моих пальцев. Этими-то зубами создание и вцепилась мне недавно в руку. Чудовищное соединение человека и медведя.

Далеко выпирающая челюсть перекусит любой рельс, на мощной груди уляжется теленок. Небольшие ушки прижимаются к лобастой башке. И это чудовище улыбнулось мне, ласково так, мягко, но сердце покрылось ледяной коркой и начало биться через раз. По мощному бедру сползали лопнувшие кружева.

– Ну что, парень, понравился стриптиз? Извини, что без музыки! – от гулкого рычания затрепетали оконные стекла.

Чудовище шагнуло к кровати и склонилось надо мной, из пасти пахнуло гнилостным запахом разложения и смрада. Горько-кислый запах из детства, когда мы с мальчишками нашли в кустах полуразложившийся труп собаки.

От вида этого создания, запаха, рыка, кровать взвилась диким жеребцом и сбросила меня в неизвестность. Белыми полосами мимо проносились летящие звезды, они все почему-то пахли лимоном. При желании их можно было лизнуть, но язык распухшей улиткой лениво шевелился во рту и не желал вылезать наружу. А звезды смеялись и дразнились, улетая дальше, на смену им прилетали другие, похожие, такие же холодные.

Холодная ладонь на коже лба. Как приятно. Я улыбнулся и не открывая глаз погладил её. Шелковистая мягкость молодой кожи ощущалась необыкновенно чувствительными пальцами.

– Парень, ты закончил меня щупать, или продолжишь? – прозвенел насмешливый голос.

Я растащил тяжелые ресницы в стороны и взглянул на девушку. Гордо восседая на табурете, в другой руке она по-прежнему держала тарелку с бульоном. В небольшой комнате темнело, вечер вступал в свои права. Алые отблески заходящего солнца лениво скользили по беленому боку могучей печи.

Где же чудище?

Привиделось?