Глава 17

Варда Мартинак стоял у борта дромона, обозревая морскую ширь: ветер перебирал его кудри, солнце ласкало лицо. Он был в превосходном расположении духа.

Опытнейшая команда почти не нуждалась в его указаниях, но действовала как единое целое. Даже гребцы всех ярусов. Роман Мелит завел у себя обычай сажать на весла нижнего ряда не каторжников и не рабов, а свободных людей, хотя платили им крохи за такую тяжкую работу. Это, конечно, все равно было накладно для капитана - но и гораздо спокойнее, Варда теперь признавал. Зависеть в пути от подлых рабов, которых приходится усмирять кнутом и которые когда угодно могут устроить бунт на корабле, он бы не пожелал.

Он находился в пути уже больше недели - Варде никогда еще не приходилось совершать таких далеких морских путешествий, хотя империю от Константинополя до Миласа он изъездил вдоль и поперек.

Молодой патрикий подошел к рулевому позади.

- Далеко еще? По всем расчетам, до Херсонеса должно быть не больше суток пути!

- Так и есть, господин. Мы могли немного отклониться от курса из-за вчерашнего западного ветра, но уже завтра не позже полудня мы причалим. Слово Прокла Василицы.

Варда, улыбаясь, потрепал помощника Романа Мелита по плечу. Тот обладал благородной фамилией, кто бы мог подумать, - и, однако, уже столько лет был у своего прежнего господина прислугой за все...

- Если бросим якорь завтра до полудня, я тебя награжу, Прокл.

Варда удалился в капитанскую каюту - единственную каюту на корабле, которую теперь занимал по праву. Он какое-то время просматривал опись товаров, которую нужно будет представить стратигу города. Конечно, нотарии* всегда придирчиво описывали товары сами, - но можно представить, сколько такой работы бедолагам приходится перелопачивать ежедневно. Чиновники будут только рады, если кто-нибудь из торговых гостей облегчит их труд.

Варда свернул и прибрал свои папирусы; потом спустился в трюм - проверить, не отсырели ли драгоценные тюки тканей и ящики с пряностями, и не попортили ли их крысы. Все было в целости и сохранности. Улыбаясь, Варда вернулся в каюту и, дернув шнур звонка, приказал подавать обедать.

Вода, правда, почти вся вышла, осталось одно вино. Под дорогой туникой тело зудело: он истосковался по горячей ванне. Ну да ничего, осталось недолго.

Он вздремнул у себя в каюте, после чего опять вышел на палубу. И тут увидел такое, отчего сердце сразу забилось чаще, а во рту пересохло.

- Что это, драккар? Корабль северных варваров? А это что у них вдоль бортов - кажется, развешаны щиты?..

- Все верно, господин. Не беспокойтесь. В этих водах вэринги и русы бывают чаще, чем у нас.

Рулевой Прокл сам ободряюще положил патрикию руку на плечо.

- Они приезжают торговать, как и мы. И в такой близости от Херсонеса никто не посмел бы напасть на имперский дромон. Пусть они свирепые воины, их драккары появляются поодиночке, под началом разных вождей, и ромеев здесь несравненно больше.

- А что будет, если они станут являться не поодиночке?.. - пробормотал Варда.

Патрикий передернул плечами, сбрасывая участливую руку Прокла Василицы. Еще не хватало показать этому мужлану, что он испугался!

Варда проследил, как драккар проскользил мимо, вот уж воистину - как коварное многоглавое чудище. Проклу явно тоже стало не по себе, как бы он ни храбрился. И, как ни быстро идет дромон, этакая вот скорлупка может развить скорость больше, и притом драккар гораздо легче и маневренней...

- Ладно, - наконец сказал Варда, когда опасность миновала. - Помни про завтра, слышишь?.. Ты обещал, что причалим до полудня.

Прокл молча поклонился.

Варда ушел в каюту и оставался там до позднего вечера, занимаясь всякими мелочами; но чертов драккар никак не выходил у него из головы. А потом его осенило, что викинги плыли им навстречу. Уж не в Константинополь ли торопились, случаем?.. При попутном ветре, и если все эти верзилы сидят на веслах, как у них принято, они должны успеть туда дней за пять.

Варда плюнул и от души пожелал варварам утонуть. После чего наскоро поужинал и, оплеснувшись морской водой, лег спать.

Утром он поднялся в гораздо лучшем настроении. С аппетитом позавтракал, хотя остались одни сухари и вяленое мясо с сушеными фруктами. Вышел на палубу и оставался там.

Землю они увидели часу в одиннадцатом. Византийский город манил, спускаясь к самой воде, подобно Константинополю. Конечно, с Константинополем не мог сравниться ни один город мира; но ромею было где здесь отдохнуть душой и телом.

Херсонес искрился в солнечных лучах - его плоские и двускатные крыши, купола базилик, мощные белые стены, укрепленные башнями. Поверху, опираясь на копья, стояли часовые в чешуйчатых бронях. Порт был запружен народом, и разноязыкая речь, звучавшая со всех сторон, на мгновение ошеломила Варду. Надо же, как скоро отвык!

Кораблей в гавани тоже было много. Варда рассеянно скользнул по ним глазами, и внезапно напрягся: будь он волком, шерсть на загривке встала бы дыбом...

Он углядел целых два драккара, стоявших рядом. Длинные корабли вэрингов снаряжались в путь, и воины с обоих судов перекидывались шутками, споро работая. Потом засмеялись чему-то своему. Впервые Варда пожалел, что не понимает их языка.

Подойдя к Проклу, Варда толкнул его в бок и указал на варварские суда.

- Что скажешь? Нравится тебе это?..

Рулевой поджал губы.

- Это дело местного стратига, господин. А нам надо исполнить свое.

Варда удержал резкий ответ, готовый сорваться с языка. Помощник его тестя был прав. Сначала свои дела... потом уже остальное.

Они оповестили нотариев о том, кто они такие и с какой целью прибыли. Готовая опись весьма порадовала чиновников, как Варда и думал; хотя, конечно же, херсониты сами удостоверились, все ли у константинопольских гостей без обмана. После чего им указали, где можно разгрузиться. Место на рынке, где поставить палатки, им укажут позднее...

Еще до вечера они нашли себе места: команда "Стратигиона" поселилась в доходном доме, а Варда, не желая пользоваться гостиницей, где полно насекомых и никаких удобств, снял комнаты у одной вдовы в городе. С хозяином остались двое его помощников. Варда отвел душу после многодневного поста, как следует вымылся, умастившись благовониями, и переоделся в чистое. Патрикий уснул на свежем, пахнувшем душистыми травами белье с мыслью, что день удался.

На другой день начался торг. Варда проследил за тем, как поставили палатки, хорошее ли место им выделили в шелковом и пряном рядах, приценился к тканям и пряностям, что предлагались здесь; а после покинул рынок. Само собой, Варда Мартинак из благороднейшего рода константинопольских патрикиев не собирался самолично стоять за прилавком и зазывать покупателей! Вместо себя он поставил помощников, которым дал подробные наставления. В обед он приведет своим людям смену и примет у них отчет.

Однако он не потратил это время зря. До полудня Варда бродил по городу, изучая расположение улиц и общественных зданий, расспрашивая херсонитов о здешних порядках. Днем он вернулся на рынок и узнал у своих помощников, хорошо ли идут дела.

Навестив шелковый ряд, молодой патрикий остался доволен. Ткани, привезенные Вардой, были лучшего качества, а цену они запрашивали даже ниже установленной, и прибыль не заставила себя ждать.

- Не продешевите, - предупредил Варда. - И не годится сбивать цену местным.

В пряном ряду дела шли похуже - но тоже недурно. Варда снова покинул рынок, сказав, что вернется на закате. Он намеревался посетить базилику - и не только чтобы возблагодарить Бога за счастливое плавание; но и чтобы завести полезные знакомства...

Он шел по направлению к церкви; и вдруг остановился.

Прямо перед собой он углядел высокую, плечистую фигуру с белыми волосами, собранными в хвост на затылке. Бывший наемник Мелитов Эйрик шагал размашисто и легко; и Варде пришлось поспешить, чтобы не потерять его из виду. Он успел разглядеть панцирь прекрасной работы, отделанный серебром боевой пояс черной турьей кожи. Так варвар теперь служит здесь, и он в Херсонесе не последний человек! Уже и отличия получил!..

Эйрик внезапно тоже приостановился, повел головой, будто почуял слежку. Варда поспешно отпрянул, спрятавшись в тени ближайшего портика. Он перевел дыхание и перекрестился.

- Слава богу за все, - пробормотал патрикий поговорку, которую слыхал от няньки-армянки из дома Мелитов. На губах его заиграла улыбка.

Вот теперь самое время пойти вознести благодарственную молитву.

***

К вечеру он уже знал о варваре многое.

Эйрик Бьернсон стал начальником федератов - командиром варварского подразделения, что входило в гарнизон, оборонявший Херсонес. Под рукой викинга собралось не меньше четырех сотен воинов, по большей части вэринги - и все отменные бойцы. Им уже не раз случалось отбивать нападения хазар. Свои северяне высоко ценили его...

Варда вспомнил три вчерашних драккара, что он уже насчитал у здешних берегов. Патрикий чем дальше, тем сильнее ненавидел мерзкого язычника, укравшего сердце Феано. Тот не успел взять ее девственность, но завладел ее душой: что еще хуже. Не раз и не два Варда посреди ночи слышал, как его жена бредит этим дикарем! А теперь, если подумать, какую опасность Эйрик Бьернсон и его соплеменники могут представлять для империи...

Вернувшись на рынок, молодой патрикий подсчитал выручку. Деньги были немалые, но Варда остался почти равнодушен. Глядя на это золото, серебро и медяки, он думал совсем о другом.

На другое утро, проводив помощников на рынок, Варда продолжил свои изыскания. Чего-чего, а дотошности ему было не занимать.

И к вечеру третьего дня он выяснил, что Константинополь теперь служит постоянным местом встречи для местных и тамошних вэрингов: зачем кучковались эти дикари, было неизвестно, но ничего хорошего это не сулило. Из своего долголетнего опыта ромеи знали, что северные варвары, как и степняки, сбиваются в орды только для грабительских походов... А когда Варда узнал, что Эйрик Бьернсон выдвинулся среди викингов как весьма почитаемый хевдинг, последние сомнения отпали. Варда лихорадочно пересчитал двухдневную выручку, потом - деньги, захваченные с собой.

Должно хватить; хотя в таком случае домой он вернется... Плевать! На такое дело никаких денег не жалко!

Через три дня, - к тому времени, как был распродан почти весь товар, - Варда нашел нужных людей. Это были черные хазары* - двое побратимов-язычников, промышлявших грабежом и заказным убийством. Об этом знали многие в Херсонесе, у кого были связи; и, однако же, - что Варду совершенно не удивило, - наемных убийц покрывали большие люди, время от времени прибегавшие к их услугам.

Для встречи с этими наемниками послужил портовый кабак. Варда явился туда под вечер совершенно один. Это потребовало от патрикия немалой отваги. Что ж, пусть он не был воином по призванию, он умел рискнуть, когда нужно! А сейчас Варда ощущал себя больше, чем защитником своего семейного очага, - это мелкое, частное дело; вполне возможно, он был спасителем империи...

Хазары оказались приземистыми плотными молодцами; у них были вислые усы и бритые головы, а в ушах поблескивали серьги.

Варда, скрывая брезгливость и невольный страх, уселся напротив наемников за грубо сколоченный грязный стол в самом углу и потребовал пива. Когда перед ними поставили кружки, наконец-то завязался разговор.

Варда тихо, стараясь, чтобы не дрожал голос, назвал и описал намеченную жертву. Хазары слушали его совершенно невозмутимо, в черных глазах поблескивали задор и насмешка. Умолкнув, Варда внезапно понял, во что он ввязывается.

Он совершил на своем веку немало неблаговидных поступков. Но никогда еще никого не убивал! Тем паче - чужими руками... Гадкое, тошнотное чувство подкатило к сердцу. Он словно угодил в липкую паутину, из которой уже не выберешься, сколько ни барахтайся.

Сжав кулаки под столом, Варда Мартинак снова напомнил себе, что речь идет о благе всего государства. Это его христианский долг, не говоря уже о долге гражданина! Сейчас, когда Византия так уязвима после перемен во власти...

Тут побратимы переглянулись между собой, и старший из них произнес одно-единственное слово:

- Задаток.

Варда внутренне возликовал: он кивнул. Патрикий вытащил заранее приготовленный кошель и назвал сумму. Кошель мгновенно исчез.

Варда облизнул губы и, холодея, произнес:

- Когда дело будет сделано, получите еще втрое больше!

- Вчетверо, - сказал другой наемник. Старший хазарин кивнул. - Через неделю опять придешь сюда, в этот же час.

И они немедленно поднялись, чтобы уйти.

- Ну нет, не так просто!..

Варда тоже приподнялся; рука его взметнулась в повелительном жесте. Холодно и властно, как подобало истинному ромею, он проговорил:

- Вы принесете мне веское доказательство.

Оглядевшись по сторонам, Варда понизил голос и наклонился к хазарам. - Какую-нибудь вещь с его тела, с которой он не расстается... и которую я сразу опознаю! Иначе ничего больше не получите!..

- Договорились, - ответил старший из хазар. И оба встали из-за стола и вышли.

***

Эйрик Бьернсон, закончив дневные дела, шагал в сторону крепости, где жил и ночевал со своими воинами-единоплеменниками. Путь его пролегал по плохо освещенной улице, под стеной.

Хевдинг был погружен в свои мысли и не заметил ничего подозрительного. Убийцы знали свое дело: обутые в бесшумные войлочные туфли, они выскользнули из-за угла, и один выхватил дубинку, занеся ее над головой жертвы. И в этот миг нежный женский голос, будто церковный колокол, прозвенел в голове воина, предупреждая его об опасности; он резко обернулся, но выхватить оружие не успел. Дубинка обрушилась на его голову. Убийцы были значительно ниже ростом, и удар пришелся вскользь; иначе Эйрик умер бы на месте. Но все равно он, оглушенный, упал на мостовую.

Хазарин занес дубинку для второго удара. Но тут вдруг викинг вскинулся и сел, открыв глаза. Он захрипел, руки схватили воздух; его невидящий взгляд был так ужасен, что наемники отпрянули.

- Проклятье!.. Кончай его скорей!

Второй хазарин выхватил нож и нанес жертве несколько ударов, куда пришлось. Эйрика сегодня защищала только кожаная куртка: он застонал и вновь упал, оставшись недвижим. Кровь растекалась по камням мостовой.

- Теперь точно готовый!

Напарники торопливо расстегнули залитый кровью боевой пояс викинга и стащили вместе с ножом и топором, висевшим в петле.

Убийцы запихнули свою добычу в мешок и скрылись за углом: им послышались близкие шаги. Бездыханный Эйрик остался лежать посреди дороги.

* Чиновники, принимавшие товар у купцов.

* Хазарский этнос подразделялся на два главных племени, белых и черных хазар. Господствующий класс в основном составляли белые хазары, и значительная часть их исповедовала иудаизм; черные в массе своей были язычниками, поклонявшимися богу Тенгри.