Глава 2 - Квартира 15

Поселилось в нашем подъезде само зло.

Вот те крест.

Из заявления Бабы Нюры

Пока Даймон нагонял отца на четвертом-пятом пролёте, оставив исследование подвала на потом, на втором этаже тоже хватало приключений.

Мара, которая едва взбиралась по ступенькам, решила остановиться и передохнуть. А раз выдалась свободная минутка, она старательно помечала одну из квартир кривенькой пентаграммой. В труде и заботе девочка приговаривала не по-детски басовито:

– Один человечек сгорел на костре… я супом его довольна вполне.

Её единственный не покусанный коготок скрежетал по поверхности двери, оставляя глубокие бороздки.

– «Ленка-граммофон», – вновь прочитал на стене демонёнок в очках, поднимаясь всё выше. – «Спартак ­– чемпион»… Эти люди столько информации оставляют. Скажи, мам?

Блоди кивнула и стала возвращаться за дочкой, спускаясь пониже.

Даймон не останавливался. На следующем этаже висели объявления «Деньги с доставкой на дом» и «Интернет в каждый дом» с номерами телефонов. На всякий случай мальчик оторвал пару клочков бумаги с данными.

Связь не помешает.

А на своём этаже Мара следом за пентаграммой быстро расчертила египетский знак – «анк». И снова басовито добавила:

– Другого толпой затоптали во тьме… печёнка по вкусу его не по мне.

Блоди, вернувшись за дочкой. Сложив руки на объёмной груди, мать с гордостью наблюдала за творческими успехами дочери.

Ошибки у относительно-юного дарования были неизбежны. Тут же их подправила, помогая своим длинным, более острым ногтем пентаграмму, затем и анк.

– Во-о-от та-а-к. Велиал, конечно, безграмотный бездарь, но Сет внимания на каракули не обратит. Ему чёткость нужна. Нарисуешь пингвина вместо ибиса и всё – никаких орд саранчи. Одни курорты. Хватит с нас этого Египта с его песочным массажем.

– А я люблю массаж песком! – возразила дочь.

– Поэтому у тебя и зубы сточились, – заметила мать. – Меньше бы улыбалась пыльным бурям, майн гот.

– Но они тоже вкусные! – снова возразила дочь. – Почему люди не едят песок?

– Как это не едят? – подняла бровь фройлян. – У многих он откладывается в почках. Можно сказать, что они его коллекционируют.

Мара вздохнула и не стала активировать печати. Успеет ещё.

Наконец, все поднялись на пятый этаж, где глава семейства уже возился с ключами. На облупленной двери их квартиры тоже красовалась бодрая надпись: «Выносить нечего. Мы здесь уже были».

– И как они догадались прибраться перед нашим приездом? – пожал плечами Даймон.

Он всё-таки постучал. Демонёнку не ответили.

Тогда постучал папа, устав шелестеть маленькими ключами довольно большими руками. И дверь с тягучим скрипом отворилась. Так как ветхий замок сдался от невзгод времени и просто отвалился от мощных ударов.

– Ничего-ничего, я сделаю новый, – заверил всех отец семейства и спрятал ключи в карман обширных штанов.

Темнота внутренностей хрущёвки манила теперь уже всех. Она будто предлагала прикоснуться к некой тайне.

Тинэйджер приготовился постичь её первым, толкнув дверь. Но в щель сразу прошмыгнул юркий пудель. Раздался громкий лай, задрожали стёкла в старых деревянных рамах. Затем Пукс закашлялся, наглотавшись клубов пыли. Он собирал её пузом и лапками, предлагая себя как тряпку.

– Какая потрясающая пассивная вентиляция… – отметил Михаэль и постучал по стенам, после чего в ответ тут же застучали соседи.

– А акустика? Словно для глухих! – бодро заявил демонёнок.

– Посторонись, Адовы! – добавил отец и залетел в квартиру с комодом наперевес следом за пуделем.

Блоди едва успела распахнуть дверь полностью. Но неуклюжий в человеческом обличье оборотень не видел того, что творится под ногами. И сразу запнулся о порог. На ногах-то громила удержался, но как следует подтолкнул старинную мебель. Взяв разгон, комод пролетел короткий коридор и врезался в стену.

Бах!

Старинная мебель устояла. А вот штукатурка с потолка посыпалась всем на головы. Как Адовым, так и бабе Нюре в соседней квартире.

– Ироды! – донеслось из-за стены. – Всё Петровичу расскажу!

– А кто такой Петрович? – тут же спросил Даймон.

– Похоже, их местный символ веры, – отмахнулся отец. – Раз они ему всё рассказывают, человек серьёзный.

– А зачем люди верят в людей? – тут же спросил следом любопытный демонёнок.

– Я задаю себе тот же вопрос, – признался отец.

Блоди, войдя следом, щелкнула выключателем. Под потолком замерцала тусклая лампочка. Вольфрамовая нить пыталась разгореться ярче, но только потрескивала, грозясь лопнуть.

– Ммм… чую уныние и безнадегу, – обронила Блоди и повернулась к Даймону. – Это мне по вкусу. Чувствуешь запах горелой проводки? Того и гляди – вспыхнет. Сердце начинает стучать быстрее, когда предчувствую пожар. Ох, как это волнует мою кровь.

– И мою, – кивнул демонёнок. – Можно лизнуть? Обожаю удары током. Так бодрят.

– Найн, – скривилась фройлян. – Люди для этих целей пьют кофе. Потом плохо спят ночью и повторяют весь процесс на следующий день. Это ли не мучение?

– Ну ма-а-ам, – протянул демонёнок. – После долгой поездки неплохо бы и встряхнуться.

– Сначала выбери себе комнату, а там уже лижи, что хочешь, – расставила всё по полочкам вампирэсса. – И никогда не спрашивай разрешения… Кто на тебя так дурно влияет?

Даймон пожал плечами, не став кивать на сестру. Стукачей никто не любит. Но тут же спросил для общего развития:

– Можно даже палец в розетку? Как Маре?

Мара тем временем ответственно совала оба пальца в проём, но безуспешно. Кожа поверх костяшек почти не проводила ток. Старая розетка не реагировала на девочку-костяшку.

– Всё можно. Только не забудь пальцы намочить. А то будешь тыкаться как этот

Несмышленыш, – добавила Блоди.

Она понимала, что сын растёт излишне скромным. Пока его родичи рвали души грешникам и пытали бывших мучителей в аду, этот задохлик в очках здоровался со всеми, спрашивал разрешения и даже – только бы прочие демоны не прознали – читал надписи сначала на заборах, а потом и… книги!

Узнай об этом хоть маломальский слабый демонический выводок и Адовых разберут по кусочкам за неподобающее воспитание отпрыска.

Даймон переступил порог следом за родителями, пригляделся. Посреди коридора сидел пудель, похожий на сахарную вату. Только состоял он из пыли и грязи. Весь в штукатурке, пудель наматывал новую грязь на хвост, исполняя функцию метлы. Тот вращался со скоростью пропеллера и иногда казалось, что сам хвост виляет собакой.

Пыль после удара осела на лампочку, та мигнула. Пукс заинтересованно поднял морду на неё и, обнажив клыки, зарычал. Затем как следует гавкнул. Поставщик электроэнергии словно не выдержал волнового направленного удара и взорвался, ярко озарив прихожую предсмертной вспышкой.

Повсюду посыпались стеклышки. Они, как пудра поверх пончика, осыпались на неугомонного, но довольного пса.

– Какая яркая маскировка, Пукс! – восхитилась Блоди. – И лампочка эта ни к чему. Я как раз хотела повесить тут нашу фамильную хрустальную люстру. Глядя на неё, у меня начинается изжога. А куда я без неё?

– Аф! – добавил уже тише пудель.

– А пока все разуваемся и ходим голыми пятками по стеклу, – добавила мать необычного семейства.

– Это полезно? – переспросил Даймон, разувшись первым.

– Это, к счастью, больно, – ответила Блоди и улыбнулась холодной улыбкой.

– Правильно, мрак мой, вешай, – поддакнул Михаэль. – Должны же мы когда-то разбить и подарок твоей мамы ради нашей всеобщей боли… Пукс, я уже знаю на что ты будешь лаять в следующий раз.

– Не надо говорить про мою маму, – хмыкнула Блоди. – Ты же знаешь, как она к тебе относится.

– Знаю, – ответил Михаэль и подмигнул. – Но я выжил.

Оба оскалились.

– А тут ничего так, – произнес Даймон, походя по коридору и заглянув в каждую из трёх комнат. – Мне нравится. Похоже, в зале на полу разводили ритуальный костёр. Возможно, даже приносили жертвы… Как думаете, сколько здесь замучено душ?

Родители ему не ответили, занятые обсуждением интерьера.

Но Оспа охотно включился в разговор:

– Как думаешь, в каждой хрущёвке страдали люди?

– Конечно! – воскликнул демонёнок. – Это же идеальное место для пыток. Чувствуешь этот дивный запах немытых тел?

– Ммм, – принюхался крысёныш. – Здесь явно жили прохиндеи.

– И наверняка кого-то пытали!

Крыска соскочил с плеча в открытую розетку с торчащими проводами и загудел уже оттуда. Слова его отдавались эхом. Видимо, нашёл дыру в стене.

– Чудный банк. Чудный риелтор. Достойные люди. Знают толк в мрачных пещерах. Михаэль, моё почтение! Ты выбрал лучшую дыру из всех возможных на этом свете!

– Это не дыра и не пещера, – ответил оборотень в шкуре человека, проталкивая комод в зал. – Это современное людское жилье. Люди называют это «ква-ртирой». Звучит, как призыв зятя Ктулху, но должно произносится более гортанным.

– Счастливые люди. Видимо потому, что часто квакают, – донеслось из розетки. – С такой потрясающей акустикой я и сам не прочь квакать каждый день. Но какова пройдоха эта твоя риелтор.

– Не наговаривай на коварную миледи, продавшую нам эту чудесную подобающую всем демонам ква… говорить надо в нос… квартиру! И на банк, да продлятся его мучительные часы в аду, тень не наводи. Они и так стоят всецело на тёмной стороне жизни.

– Почему это? – снова спросил любопытный демонёнок.

– Потому что у него были самые высокие проценты, – ответил оборотень и закружил по комнате с комодом наперевес. – Только представь, скольких он замучил людей? Скольких до петли довёл?

– А сколько демонов потом будут пытать его сотрудников? – улыбнулся в ответ демонёнок. – Верю, что для них создадут новый круг.

– Замкнутый порочный круг – что может быть чудесней? – добавила сухо Блоди, выхватила комод из рук мужа, отбросила подальше и присоединилась к танцу. – Дышите полной грудью, мои ночные создания. Чую, здесь повсюду отчаянье.

– А ощущаете эти дивные неровности полов? – подхватил отец вместе с ладонью возлюбленной. – То, что надо для моего сколиоза! Годы жизни в лесах не прошли даром. Да и иметь предков среди пещерных медведей – то ещё наследие. Но уверяю вас, я бы сам не смог выбрать квартиру лучше. Браво, браво госпожа риелтор.

– При случае порекомендуем её родственникам Даймона, – кисло улыбнулась Блоди.

– Нет у меня никаких родственников, кроме вас, – надулся Даймон. – Сами знаете.

– Мы семья по духу, а не по крови, – подчеркнула мать семейства. – Это гораздо важнее.

– Выводок не выбирают, – заметил оборотень. – А вот существ, рядом с которыми тебе хочется выть на луну, подобрать можно по своему вкусу.

– Да, пап, – охотно согласился демонёнок и тут же почесал подбородок. – Но… когда это ты выл на луну?

– «С волками жить, по волчьи выть» – это человеческая поговорка. А так я больше по мёду, конечно, – заключил Михаэль и, оставив танец, быстро разгрузил площадку.

Старинная разобранная кровать, к примеру, была закинута в спальню. И тут же сама себя собрала по частям. А причитающий стариковским голосом диван заявил:

– Опять меня куда-то привезли? Я просто хочу сгореть на костре!

Его семья определила уже в зале.

А вот жароустойчивую металлическую кроватку в цепях и щеколдах, Адовы поместили в детскую.

– Всё лучшее – детям! – заявляла она и смеялась демоническим голосом, пока не подошла Мара. Тут кроватка сразу замолчала, тяжело вздохнула и добавила: – Нет, однажды я всё-таки уйду на пенсию.