douze

Беатрис сидела в гостиной и читала заданную на дом пьесу, греясь в лучах обожания своего младшего брата. Мальчик с блондинистыми волосами и невероятно большими карими глазами, обрамленными длинными закрученными ресницами, которым могла позавидовать каждая четвертая девушка, смотрел с упованием на сестру, наблюдал за ее аристократическим изяществом. Даже со всей ее сдержанностью, Беатрис можно было назвать уютным человеком. Она так сидела в старинном кресле с забранными на затылке медовыми волосами, задумчиво глядя в текст в ее розоватых, пахнущих юностью руках, что невольно хотелось присоединиться к чтению литературного произведения, пускай даже оно будет наискучнейшим. Но обычно ее брату не хватало терпения, и он вскоре начинал всяческими способами привлекать внимание обожаемой сестры, либо заниматься своими мальчишескими делами в пределах возможностей - а они были у него невероятно мало из-за "кодекса правил семьи Голденроуз".

- Холли, можешь срезать несколько роз и поставить на обеденный стол? - послышался из прихожей потухший голос матери, и спустя мгновение дети увидели ее в теплом свете одинокой лампы. Весь день миссис Голденроуз провела в своей спальне и практически не выходила, поэтому сейчас на ней был длинный изумрудный халат, который лоснился в редких лучах, пробивающихся сквозь плотный торшер. - Chéri [милый], сыграй мне что-нибудь, пожалуйста, - мягко улыбнулась мать и села в кресло, которое уступила ей Беатрис. Мальчик тоже улыбнулся, будто пытался ободрить сам себя, уселся за грузный инструмент и принялся переставлять свои маленькие, но уже в какой-то степени талантливые пальчики.

Беатрис недолго наблюдала за этой картиной, которая могла показаться идиллией (но это было не так), отложила литературу и пошла вслед за Холли - их служанкой. Та уже стояла на кухне с позолоченными ножницами, чьи кольца были выполнены из растительного орнамента.

- Можно я принесу розы? - тихо спросила Беа, пряча руки за спиной. Уж очень она любила срезать розы, особенно вечером, когда они по-особенному благоухают, заботливо укутывают тебя в этот аромат прекрасного, словно в пелерину, и забирают бренное тело в свое королевство. Холли выглянула в гостиную, убедилась, что мать семейства полностью увлечена игрой сына, после чего вручила искусно выполненные ножницы юной особе, ведь ей еще нужно было переделать много дел и закончить ужин. - Спасибо, - сказала лишь губами Беа и выпорхнула на задний двор.

Этот вечер был поистине великолепен: небо захлебывалось в сиреневом потоке облаков, от зелени сада веяло манящим холодом, а розы трепетали в нагнетающей темноте. Беатрис медленно подошла к цветам, и ее легкие собрали нити тонкого аромата в увесистый клубок. Девушка осторожно взялась за упругий стебель и без раздумий рассекла его ножницами. Так золотые ножницы забрали жизнь еще одного цветка. Один из нежных лепестков рухнул на землю, предварительно пройдясь рваным краем по ноге Беатрис. Она взметнула голову вверх, столкнулась лицом к лицу с небом и еще раз вдохнула ненавязчивый запах. Голова гудела от скопления мыслей, от этого круговорота начинало подташнивать. Хотелось сбросить с себя весь груз, но это было невероятно тяжело. За день девушка пересмотрела множество разных заявлений о пропаже, но никого даже отдаленно приближенного к весу Бекки не было. Перед глазами до сих пор мелькала лента пропавших за все года в интернете и вырезки из газет.

Может быть Кенни повезет больше? - с надеждой подумала Беатрис и срезала еще одну розу. Она хотела устроить казнь еще одному цветку, но что-то за изгородью громко хлопнуло, и девушка оторвала руки от цветов, почувствовав, как один из пальцев руки начало жечь. Блондинка поднесла руку к глазам и увидела, как на безымянном пальце зреет капелька крови. - Не могла же я порезаться о шипы, - подумала девушка и нагнулась, чтобы рассмотреть причину боли в пальце. Она нашла в розовом кусте грубый кухонный нож черного цвета. - Холли такая рассеянная в последнее время. Маме бы очень не понравилось, если бы она узнала, что розы срезаются ножом. Надо вернуть его в дом, чтобы никто не заметил пропажи и Холли не была уволена в связи с достижением "непригодного" возраста. Память подводит ее в последнее время, раз она забыла нож прямо в розовом кусту.

Беатрис срезала третью розу и вернулась в дом, слегка замерзшая. Она положила нож в посудомойку и только обратила внимание на то, как ее палец сильно кровоточит. Он в месте пореза становился опухшим и извергал из себя густую алую жидкость. Девушка обработала палец и заклеила его пластырем - правда, это несильно помогло. Она хотела пройти мимо матери незамечено, так как та, закрыв глаза, наслаждалась игрой младшего ребенка. Но, как только Беа бесшумно вошла в пределы гостиной, пронзительные карие глаза приоткрылись и проницательно посмотрели на нее.

- Подойди ко мне, - на удивление, ее приказ звучал мягко, не как обычно.

В последнее время она выглядела как присмиревшая кошка, но все еще важная и грациозная, просто спокойная. Беатрис еще не поняла, нравится ли ей такое поведение матери. Выглядела она ослабшей и вымотанной - безжалостное влияние работы. Поэтому у нее не было сил управлять детьми так, как она делала это раньше, и они могли выдохнуть. Иногда младшие члены семьи не понимали, почему Аделаида Голденроуз так строга к ним: их могли отчитать со всей строгостью из-за сутулости, из-за недостаточной старательности в игре на музыкальном инструменте, из-за не самого высокого балла за работу в классе или научный проект и особенно из-за опоздания домой. Было время, когда из-за детских проступков Беатрис получала сполна, так, что ноги и ягодицы до сих пор обдает жаром родительских приспособлений устрашения. Она была благодарна Богу, что ее брата это не настигло - уж слишком по-варварски это выглядело.

Беатрис запуталась: любит она своих родителей, до невозможности боится или люто ненавидит. Этот коктейль неоднозначных чувств бил ключом, когда она видела мать (отца практически в ее жизни не было). От этого становилось тошно.

- Как твои успехи в школе? - спросила она все тем же слабым голосом, от которого иногда Бею бросало в дрожь.

- Все хорошо. Тебе не о чем беспокоиться, - девушка всмотрелась в болезненное лицо матери. Та положила руку на живот, и ее пальцы медленно стали сжиматься в кулак. - Тебе нездоровиться?

- В последнее время плохо спится.

- Снотворное, которое тебе прописали, не помогает?

- Мне нельзя его принимать. Оказалось, у меня аллергия на травы в составе.

- Может попросить Холли заварить чай с мелиссой и листьями земляники? Говорят, хорошо помогает.

- Да, дорогая, было бы чудесно, - Аделаида потерла переносицу, поднялась с места и с долей встревоженности посмотрела на дочь.

- Миссис Голденроуз, ваш супруг уже спускается к ужину. Стол накрыт, - отчиталась Холли и вновь отправилась на кухню, чтобы заварить хозяйке чай по просьбе Беи и принести розы.

Вся семья собралась за столом - это был один из тех редких вечеров, когда отец семейства не пропадал на работе, а Беатрис была в настроении заседать за одним столом с матерью. Самым счастливым и беззаботным выглядел Питер - он тихо раскачивал ногами за столом (это была его привычка), чтобы никто этого не заметил; все же иногда он попадал Беатрис по коленке, но та не злилась - она хотела, чтобы у брата было детство. Когда у нее выдавалось свободное время и родители были в отдаленной части дома, они любили играть в прятки или салочки. Это был их маленький секрет.

Беа украдкой посмотрела на отца, и в который раз осознала, что является его копией. У него были такие же блондинистые волосы, редеющие с годами, невероятно выразительные нефритовые глаза, темнее, чем у Беи, но от этого не менее загадочные и гипнотизирующие. Девушка в детстве наивно полагала, что ее мать влюбилась в него из-за глаз - настолько красивые они были. Его тяжелые брови угрожающе низко нависли над глазами, которые, казалось, сейчас вот-вот закроются от навалившейся на плечи усталости. На лбу появилась новая морщина. Он переплел пальцы рук и скрепил их в замок, после чего склонил к нему голову.

- Помолимся, - сказал он и крепко закрыл глаза, будто пытаясь взбодриться за время молитвы благодаря краткой дремоте. Вся семья повторила жест отца и сжала губы в беззвучной молитче, после чего приступила к трапезе. Но девушке и кусок в рот не лез, все просилось наружу. - Почему не ешь, Беатрис? - от этого имени ее порой серьезно передергивало. Она его ненавидела, возможно, потому, что это имя ей выбрала мать. Она бы с удовольствием взяла себе второе имя как основное, вот только Аделаида ей не позволит, ведь его предложил человек, с которым у нее не особо теплые отношения, а отец одобрил. Розелин Голденроуз (видимо, они посчитали забавным, что Беа с таким именем будет сама походить на вечноцветущую розу).

- Я не голодна.

- У тебя все в порядке? Может быть, стоит снова обратиться к психологу?

- Нет, - жестко отрезала Беа, а потом прочистила горло. - Я просто плотно пообедала в школе. Если разрешите, я пойду к себе наверх, мне еще нужно закончить презентацию по истории Америки.

- Съешь хотя бы еще что-нибудь, иначе скоро совсем прозрачной станешь, - Беатрис взяла с собой стакан с минералкой и гроздь винограда и устремилась в свою комнату, бросая брата один на один с родителями.

Девушка закрыла за собой дверь и сразу упаковала виноград в контейнер для ланча, так как есть совсем не хотелось. Она достала из полупрозрачного оранжевого пузырька таблетку и запила ее холодной водой, которая тонкой пленкой покрыла ее горло и дала чувство свежести. Беа подошла к окну и уже по привычке посмотрела в комнату Десмонда: в ней горел свет, но парня не было видно. Осень неосторожно расплескала свои чернила на дом Рэттлингов, поэтому можно было видеть лишь желтый свет из окон и предметы скудного интерьера, стоящие близко к ним.

Беатрис взяла ноутбук и рухнула на кровать, шумно выдохнув. Сейчас ей предстояло вновь убить время на поиск пропавших людей, которые могли потенциально стать жертвой погребения вместо Бекки. Она решила, что этот раз будет последним, так как это выглядело, будто она иголку в стоге сена ищет, а в ее распоряжении лишь две руки. Девушка даже точно не знала, кого ищет, потому что неизвестно, какого пола человек может скрываться под крышкой гроба. Но почему-то ей казалось, что это должна быть девушка, чем-то похожая на погибшую.

Глаза уже начинали слипаться и застилаться белой пеленой, как вдруг на одном из малоизвестных сайтов она увидела черно-белую фотографию девушки: лицо с точеными чертами, возможно из-за излишней худобы, немного впалые светлые глаза, темные густые волосы и широкая улыбка.

- В октябре того года пропала ученица скандально известной школы Вудсайд. Рост 178, полных лет восемнадцать, темные короткие волосы, серые глаза. Была одета в тонкое белое платье. При себе имела небольшую сумку с рыбными консервами, бинтами и ... - бегло прочитала девушка и перешла на страницу по ссылке для продолжения, и ее бросило в самое начало заявления о пропаже. - Нужна помощь добровольцев. С любой информацией о пропавшей звонить по указанному номеру. Имя пропавшей: Пайерн Рэттлинг.