Глава 7

7

Зайдя в дом, я облокотилась о тумбочку и помедлила с тем, чтобы снять кроссовки.

— Ну и кто носит спортивную обувь под юбку? — спросил отец, стоя в цветастом фартуке, который был явно ему мал. Заштопанный, потёртый, местами в небольшую дырку, он прикрывал лишь часть его живота. Верёвки сзади уже давно не завязывались, поэтому фартук держался только шее. Что-то словно так и заставляло меня улыбаться, глядя на эту его неряшливость и неуклюжесть. И почему же такие люди как Дилан осуждают и не понимают такого человека? Почему они замечают лишь его странности и выдают их за что-то ужасное?

Стоя на пороге кухни, отец так и продолжал смотреть на меня, ожидая хоть какого-то ответа.

— Пап… — я подавлено встаю с места. Одно движение и я уже обнимаю его. В нос тут же ударяет запах от сигарет, но я не говорю об этом.

— Ты чего это, Лу? — с ухмылкой произнёс отец, проводя рукой по моим волосам.

— Пап, я так люблю тебя, — я как можно сильнее прижалась к его большому животу.

— Я тоже люблю тебя, Луиза, — последовала пауза. — Но те блинчики… Они сейчас сгорят.

В мыслях было слишком неспокойно, поэтому я не замечаю дальнейших слов.

— Луиза… Блинчики.

— А, ага… Я делаю шаг назад, а папа тем временем суматошно направляется на кухню. Я следую за ним и облокачиваюсь о дверной проём, начиная просто наблюдать за всем со стороны.

— Лу, ты же любишь блинчики с корочкой?

Я поникши улыбаюсь от папиного вопроса.

— Они всё-таки подгорели, да?

— Мысли позитивнее: на них не чёрная подгорелость, а хрустящая и поджаристая корочка.

Я снова улыбаюсь, не замечая, как на глаза начали наворачиваться слёзы. «Сколько раз я ещё успею сказать тебе, что люблю? Сколько вечеров мы ещё проведём вместе?» — всё размышляла я, смотря на отца со спины. Я чуть наклоняю голову, чтобы спрятать половину лица под волосами.

— Пап, на ужин снова буду готовить я.

— Но ты и так готовишь слишком часто…

— Ну, я же обещала, что когда-нибудь ты будешь гордиться моими кулинарными навыками, — я взбодрилась от такого заявления. — Хочу, чтобы это произошло как можно быстрее.

— …Конечно, буду. Скоро ты будешь удивлять всех своими изумительными блюдами, — ответил он, так и не повернувшись ко мне.

******

— Лу, не горбись, — прошептал отец, нажимая на звонок.

— Пап… — я вздохнула и расправила плечи.

— Как же я рад, что уговорил тебя надеть платье. Если бы не я, то ты бы пришла в той пижаме. А ей, между прочим, скоро стукнет пять лет. — Ой, да брось. Она стала мне как родная и…

Дверь резко открывается. Мы с папой синхронно поворачиваемся. На пороге стояла женщина в платье в горошек с аккуратной короткой причёской, завитой в кудри. Она смотрела на нас, не скрывая улыбки. Она рада нам или мы просто выглядим нелепо?

Нависает молчание. Ни я, ни папа не знаем, что для начала сказать, ведь сейчас мы оба удивлённо рассматривали интерьер дома. Мы отвлеклись, так и позабыв, что для начала нужно поздороваться.

— Этот пирог мы испекли с моей дочерью, — опомнившись, папа протягивает поднос с выпечкой.

Я издала нервный смешок, когда увидела, что женщина чуть вздрогнула и удивлённо покосилась на нас.

— Вы ведь… Боб и Луиза Чейнлер?.. — соседка, наконец, берёт поднос в руки.

— Приятно познакомиться, — в один голос произнесли мы с отцом.

— Я Лоренс Рейнолдс, — женщина одним движением убрала кудри, свисающие на лицо. — Проходите, — добавила она, любезно отойдя от двери и дав нам зайти.

Неестественно и как-то глупо улыбаясь, мы с отцом, наконец, заходим.

Несмотря на множество не распакованных коробок, дома было чисто и убрано. Это сразу бросалось в глаза, ведь я ожидала увидеть здесь совсем другую обстановку, более пугающую и мрачную.

Направляясь к столу, я заметила пристальный взгляд, похоже, младшего сына хозяйки. Внешне он был маленькой копией своего брата. Строго смотря на нас своими большими серыми глазами, он параллельно раскладывал вилки и ложки на стол.

— Вам чем-нибудь помочь? — папа любезно обращался к миссис Рейнолдс, а я тем временем осматривала стол.

— Если вас не затруднит, то не могли бы вы принести вон те коробки? — женщина показала в сторону шкафа, который стоял в конце длинного коридора. — В них лежат тарелки, которые мы ещё не успели достать.

— …Луиза, — тихо позвал меня отец, когда хозяйка зашла на кухню. — Мой рост не позволяет дотянуться до того шкафа. Будь добра, помоги миссис Рейнолдс с коробкой, а я пригожусь ей в чём-нибудь другом…

— Конечно, пап, — я была не в силах отказать.

Резко завернув за угол, я в кого-то врезаюсь. Подняв взгляд, я замерла, увидев старшего сына хозяйки. Уже привыкнув к его строгим костюмам и спортивной форме, мне было снова в новинку видеть на нём обычную футболку и джинсы.

Николас так и смотря на меня сверху вниз. Его лицо не выражало прежнего спокойствия, только лишь раздражённость. Практически держа надо мной, похоже, ту самую коробку, он так и не сводил пристально взгляда. Ещё бы немного и эта коробка свалилась прямо на меня.

— Нога, — не столь лестно проговорил парень через зажатую в зубах сигарету. — Ты наступила мне на ногу, — повторил он, когда я так и не отошла.

Опомнившись, я сделала пару поспешных шагов назад.

— Меня попросили принести коробку с посудой, — снова я говорила излишне громко. — Похоже, она уже у тебя.

— Она тяжёлая… — парень вновь выразился в не очень-то любезном тоне. Он попытался обойти меня.

— Да уж не настолько.

— …Ну, держи, — быстро согласившись, Николас одним движением передал посуду мне.

Видимо что-то не рассчитав, меня от тяжести тут же потянуло к полу. Да что уж там, я едва устояла на ногах, держа эту неприподъёмную коробку.

— Так тяжело? — с ухмылкой подметил он.

Парень хотел забрать коробку обратно, но я отмахнулась.

— Нет, всё в порядке, — я попыталась выпрямиться.

Направившись по коридору обратно в гостиную, я краем глаза заметила, как Николас ловко прячет сигарету в карман джинсов. «Ему двадцать шесть, но не удивлюсь, если он скрывает от своей матери, что курит» — всё думала я, сама чуть не врезавшись в дверной проём.

С грохотом поставив коробку на один из комодов, я с небольшой отдышкой пытаюсь размять покрасневшие руки.

— Ты и двух метров не прошла.

Обернувшись, я чуть раздражённо усмехнулась.

— Я всё хотела уточнить… — начала я, повернувшись к нему. — Если тебе вдруг неловко за тот пирог на платформе или за то, что я видела тебя тогда в том виде, или может за то, что знаю, где ты живёшь, или даже за то, что прячешь при мне сигареты… ты лучше сразу скажи мне об этом, — протараторила я, предприняв попытку выйти на дружелюбный контакт, но, судя по хмурому лицу Николаса, у меня это плохо выходило. — Мы же теперь как-никак соседи. А у нас в планах с отцом поддерживать с вами хорошие отношения.

Парень чуть прищурился, а после тяжело вздоха отвернулся.

— Да, и… как мне обращаться к тебе? На «вы» или на «ты»?

Проведя рукой по своим волосам, тем самым переложив чёлку на другой бок, парень снова перевёл на меня взгляд, и перед ответом выждал ещё секунду.

— Я для тебя учитель, — спокойно ответил он и снова взял коробку. — Между нами допустимо только формальное общение, — важно выдав это, Николас будто сделал акцент на том, что с этого момента к нему нужно обращаться только так. — Даже если мы и соседи, между нами есть разница в возрасте. Я на много лет тебя старше, поэтому…

— Но почему? — я не заметила, как перебила его. — У нас же нет совместных уроков, — я всё следовала за парнем в гостиную. — Да… А вот почти девять лет разницы нехило так, — тихо добавила я, кивая головой. — Но если вы так хотите, то к своему соседу я буду обращаться на «вы», — я всё же решила выйти на компромисс. Мне незачем было спорить.

— Вот и отлично, — Николас возвращался к своему привычному спокойному тону. Не чувствуя больше напряжения, он поставил на стол коробку, начиная открывать её картонные стенки.

— Ник, почему ты всё ещё не в рубашке? — миссис Рейнолдс нахмурено посмотрела на сына.

Все гости с чуть заметной улыбкой переглянулись, когда Лоренс подошла и поправила его небрежную и взъерошенную чёлку.

— Сейчас надену, — парень так и пытался сохранять наигранную статность, не обращая внимания на умиляющуюся вокруг публику. Со стороны его отношения с матерью выглядели весьма тёплыми и не навивали каких-то противоречивых впечатлений.

«Надеюсь, эта семейка не доставит нам хлопот» — чуть прищурившись, я всё поглядывала на Николаса, который на фоне всех вёл себя слишком отстранённо. Заметив на себе взгляд и ухмылку отца, я вновь принялась протирать стаканы. Изредка поглядывая теперь на него, я всем своим видом так и задавала ему вопрос «что?», на что папа отмахивался, словно отвечая «ничего».