Глава 6 - Больше Дарка

Задолго до этого.

​

Свободный от уз брака Кеша сидел на довольно жёстком покрытии кушетки в ожидании новой клиентки. Массажист смотрел в окно.

Почти беззаботный специалист был бодр и свеж. За несколько лет практики и упорного труда на салоны и профцентры он наработал на личный кабинет в закутке, где стал сам себе хозяин. Официально это – самозанятой. Минус налоги, арендная плата и расходы на масла и стирку простыней.

Никаких помощников. Мир без подстраховок и отпусков. Никаких третьих лиц. Только тет-а-тет, работа лицом к лицу.

При этом массажист со стажем не забывал постоянно проходить курсы повышения квалификации, развивая все возможные техники воздействия на тела и обрастать сертификатами и курсами.

Только этого было мало. Иннокентию хотелось влиять на главное – душу.

Никакого письменного стола из мореного дуба, золоченого пресс-папье и именных ручек, как просила та самая душа, перед глазами не было.

Взамен – кушетка, раздвижная раздевалка, подвешенный под потолок телевизор с музыкальным каналом и отдельное помещение, чтобы помыть руки. А вместо стола профессионального психолога, лишь столик, заставленный маслами. И полка с кипой полотенец, и простыней всех размеров.

Заходите полечить душу в массажный кабинет.

Массажист – профессия, где Кеша повидал тысячи бюстов всех форм и размеров. Четыре из пяти при этом точно побывали в его руках. У маммолога не было столько пациентов за сезон, сколько грудей проходили через чуткие пальцы Иннокентия за месяц.

Он с интересом щупал уплотнения, новообразования и, конечно же, проверял чувствительность сосков.

Нет ничего сложного в том, чтобы проверить женское здоровье. Благо, умел. В то же время приятно обоим. По крайней мере, в первую тысячу раз.

Пока нить доверия между пациентками и массажистом росла, обнажались и вагины. Робко или явно, порой даже нахально, на разрыв той самой души или в лёгком подпитии пациенток перед праздниками, а порой и вполне по-дружески, по-свойски, как будто приходили к родственнику, они так или иначе сводились к статистике «четырех из пяти».

Иннокентий привык к этому также быстро, как к постоянному виду решетки безопасности за окном.

Ничего нового. Ничего необычного.

– Пизда не главное, главное – носитель, – завёл профессиональную поговорку Кеша.

Но употреблял её только про себя. Общество не готово сквернословить.

Социум отучали пить и курить. Вот только освобождаться от закомплексованности никто не учил. Либо само получалось, по наитию, либо под мощным психологическим прессом, который возлежал на плечах каждого, кто был рождён без «золотой ложки» во рту.

Когда спало возбуждение первых лет работы, и эйфория от личной свободы на работе сменилась бытовыми трудностями, массажисту казалось, что теперь он отсиживал срок в особой рабочей камере.

Деньги крутились рядом, и вроде не голодал, но на алтарь производства красоты и здоровья он жертвовал свою молодость.

Как итог, все должно было закончиться старостью и немощностью. Не лучшее ощущение для молодого специалиста – впереди никаких свершений.

Руки постепенно обзаводились гирукомами от перегрузок. И дело плавно скатывалось к раннему артриту. Плавать некогда. Стольким надо помочь подлечиться. О себе – потом.

Набираясь опыта на практике, Иннокентий в зелёном одеянии массажиста хорохорился и мечтал о большем.

Ни много, ни мало – стать сексологом. Специалистом, который мог бы не только мять сиськи, но и говорить о них с видом знатока. И за это бы даже платили.

Консультации, одним словом.

Эмпатия и соучастие, если двумя.

А пока он управлял людьми через массаж. Сам процесс покорения казался Иннокентию наслаждением. Как кукольник дёргая за ниточки куклу, он точно знал, куда опустить пальцы, чтобы женщины не только порхали над землей после тяжёлого рабочего дня, но и кончали.

Всё просто. Их тело – пульт, на котором он искал самые тайные кнопки. А когда находил – давил без сожаления, напоминая об этой скрытой опции тайно или явно.

Каждая женщина заслуживает оргазма!

Поправка – четыре из пяти.

Он тонко чувствовал клиенток. Каждая – уникальна. Но все по-своему прекрасны. Как мог, он по-своему доказывал это, вселял уверенность.

Его радовало, когда их лица светлели, а плечи расправлялись. Тогда словно мир вокруг становился ярче.

Одни верили, другие делали вид, что верят. Но почти все чувствовали. И почти все приходили ещё… Поправка: четыре из пяти.

Иннокентий лишь сожалел, что без диплома и профильного образования нельзя поставить табличку на стол и зазывать клиентов на официальные приёмы.

Официально он не имел право вмешиваться «под коробочку» и приводить всё в порядок. Ему мешали чисто юридически.

Впрочем, никто никогда и не спрашивал диплома о мозгоправстве. Все только рассказывали, делились.

Массажист – де-факто ещё и бесплатный психолог.

Он давно не спорил с этим фактом. Всё просто. Он расслаблял пациентов физически – они оставляли свои или чужие истории взамен, как чаевые официанту после надлежащего обслуживания.

Никакой телевизор не расскажет сюжета закрученнее, чем накопилось в душе человека за жизнь и гложет его глубокой, не извлекаемой занозой.

Трудовой пот массажиста лился не зря. Поток клиентов не оскудевал, лишь возрастал со временем. Появились особые клиентки, элита. И охранники в коридоре уже знали друг друга в лицо. Каждый из них со временем пришел к выводу, что стоны по ту сторону кабинета – не худшее, что можно услышать на работе. Хуже, когда стреляют или оставляют без работы.

– Охрану всегда можно сменить, – говорил то один, то другой бодигард коллеге, словно в оправдание. – А найти отличного массажиста, с которым можно поговорить по душам, безумно сложно.

– Это для здоровья, – отвечал собеседник, также не горя желанием лишаться работы.

Им всем лучше держать язык за зубами. Одна жалоба подопечной – и всё, нет тёплого местечка.

И снова лился трудовой пот массажиста. Пожалуй, чуть интенсивнее. Для четырех из пяти.

Женщины выходили из кабинета довольные, с сияющими лицами. Глаза блестели. Охранники хмурились, метали в Иннокентия молнии, но молчали. Ну а мужья, если и подозревали что-то, то довольные лица жён, подруг и любовниц всегда перевешивали на весах компромисса.

Это жизнь.

«Гладиаторы» 50 , что получали свои прозвища от слова «гладить», рано или поздно мирились со своей участью. Лучше знакомый массажист, чем незнакомые любовники.

Когда среди клиентов Иннокентия попадались и мужчины, он разминал их без удовольствия, но с тем же старанием профессионала.

Включалась вторая натура. В такие моменты он понимал, что нарабатывает связи. Так в его записной книге появились судьи, политики, адвокаты, начальники, прокуроры, генералы, стоматологи, профессора и авторитетные личности, о которых слышали многие, но толком не знал никто.

Быть и казаться – это как аверс и реверс монеты. Глядя на одну сторону, никогда не угадаешь, что изображено на другой. А ему гадать не было никакой необходимости. Он переворачивал и отныне – знал.

Всех заносил Кеша в длинный список довольных клиентов. Пригодятся.

Ему не раз предлагали купить или достать любой диплом, но «копить бумагу» не видел смысла.

Бумаги без знаний пусты. Принимать помощь тоже не спешил. Потому долгое время кабинет его был мал, и располагался не в центре города.

Зато массажист высшей категории с опцией «послушать и поговорить» вскоре точно знал, что положив любую женщину на кушетку, он рано или поздно мог выведать все её секреты. Мог разобрать по запчастям, смазать, а затем собрать как надо. Вернуть в мир с улыбкой, как и полагается счастливой женщине.

Именно эта опция держала на работе Иннокентия. Она же пьянила лучше бутылочки холодного пива перед сном.

Женщины – загадки. А ты гадай себе, гадай.

Тормоза в голове портили жизни многим девушкам. Робким не хватало решимости. Иные считали себя недостаточно красивыми. А прочие просто ожидали чётких команд: «что и когда делать?».

Последние были любопытнее всего. На выходе они словно вручали ему особый пульт дистанционного голосового управления. «Сидеть», «лежать», «встать на колени?»

Без проблем!

Клиентки выполняли все команды, но с одной оговоркой – лишь когда чувствовали, что им это необходимо.

Это была особая ролевая игра в «верх-низ», или «господин-нижняя», «доминант-подчиненная». Реже: «рабыня-хозяин», когда женщина хотела просто ощутить себя вещью на время, обезличив личность хотя бы на час в неделю.

Быть человеком так сложно. Но ещё сложнее руководить другими людьми. И всем рано или поздно хотелось перестать подчинять и начать подчиняться.

Постоянная власть корёжит сознание.

Конечно, были и весьма властные особы, которые, напротив, пытались довлеть уже над Иннокентием. Многие женщины и сами были не прочь покомандовать, покорив внешне сильного, но слабого духом мужчину.

Но через пару-тройку сеансов эти «госпожи на день» также ревели у него на плече, прижимались к груди и костерили мужчин, а некоторые и – женщин.

Доверие к особенному массажисту обреталось не сразу, но к десятому сеансу раскрывались перед Иннокентием почти все. Четыре из пяти.

Это победа, смысла которой он долгое время не понимал.

В какой-то момент откровенных бесед лишь пришёл к выводу, что сам массаж сместился на второе место.

Теперь клиентки приходили к нему по большей части, чтобы поговорить. И послушать его советов. Вернуть ощущение счастья человеку было не так уж и сложно. Просто мало кто пытался это сделать. Дело часто не в ноющей пояснице или больном колене. Дело в плачущей душе, которую не так-то просто разглядеть за каменным выражением лица.

Внимательный массажист слушал. И многому научился в построении отношений. Не на личном опыте, но заочно, основываясь на чужом.

Там, где другой давно бы запутался в хитросплетениях женских истин, Иннокентий как ловкий паук плёл ниточки, за каждую из которых можно потянуть и изменить узор в целом.

Выживая в потоке словесного безумия, массажист научился точно предугадывать, чем закончится та или иная история.

Слушая женщин, он начал записывать. А затем и сочинять свои истории, сюжеты, рассказы, интерпретируя ранее услышанное.

Примеры из жизни показательны. Они спокойно отодвигали на второй план любые фантазии. Нельзя придумать лучше, чем было пережито.

Кеша расслаблял рассказчиков и постигал тонкости психологии. Попутно вырабатывал аналогии поведения для различных типажей клиентов.

Он приобретал необходимый опыт сразу на практике, минуя умные лекции по болтологии.

Самоучка от психологии полагал, что у него есть нечто более важное, чем учёные степени. Например, большое желание разобраться в ситуациях и просто помочь человеку. А может, просто дар.

Дар слушать женщин… Таким обладал ровно никто на его жизненном пути.

Когда клиентов стало слишком много, Иннокентий отказался принимать мужчин. Но те начали приходить по совету «от подруги». Уже не на массаж, а за его консультациями.

Массажисту ничего не оставалось делать, как слушать и их. Слушать и рекомендовать варианты к действию с женщинами. Каждая история так или иначе связана с ними. С победами или сексуальными разочарованиями.

«Иногда людям просто нужен секс… Секс и ничего более», – пришёл к первому большому выводу юный специалист.

Опыт подсказывал, что четырем из пяти не хватало в жизни именно достаточного количества секса. А также всего, что связано с возбуждением и надлежащим «выходом пара».

Эта чудовищная по силе энергия Кундалини, не найдя выхода, ломала судьбы с той же легкостью, как ядерные бомбы стирали с лица земли города. Только попадание было точечным. Рассчитано на одного-двух, максимум – семью.

Но если брать в целом по миру – эффект не менее смертоносный. Страдали четыре из пяти.

Иннокентий слушал и понимал, что одни пытались добиться секса властью и силой, другие слезами и состраданием. А те, кто добился, часто теряли секс по пути в браке. Или угасали к нему в отношениях, что порой длились дольше иных браков.

Самое страшное понимание для массажиста было в том, что мало кто пытался действительно решать семейные вопросы или повышать уровень сексуального образования.

Постоянные порно-ролики перед глазами подкашивали молодежь. А банальные вопросы пожилых ставили в тупик. Расхожая поговорка «не учи отца ебаться» летела ко всем чертям вместе с типичными шаблонами, когда он слышал вопросы про анал или минет.

Но ещё больше его поражали сверстники и люди за тридцать.

Он видел женщин, которые по несколько раз рожали, но так и не испытывали оргазмов. Видел мужчин, которые не могли возбудиться уже в двадцать.

Видел и извращения, что вытекали из проблем, полученных людьми в детстве. Как глубинные бомбы, они оседали на дно подсознания, но никуда не исчезали, готовые рано или поздно рвануть. Напомнить о себе.

Проблемы общества стояли перед глазами Иннокентия, требуя индивидуального подхода. Но для этого предстояло как минимум признать их. Секс оставался для многих запретной темой.

Иначе – табу.

Обсуждать победы в сексе – без проблем. Поражения – никогда.

Люди старательно закапывали плохой опыт поглубже на дно души. Усеивая себя теми самыми глубинными бомбами, пока первая из них не детонировала, вызывая цепную реакцию.

Сложнее всего было добраться до этого дна. Признать его существование. Сам процесс принятия – словно тайна за закрытой дверью.

Но хуже всего, когда она уже кем-то надломана.

Подсматривая в образовавшуюся щелочку в «проломе», перед Иннокентием всплывали проблемы насилия всех возрастов, инцеста, религиозного мракобесия. А порой настолько суровых откровений, что хотелось облить человека бензином и поджечь, заодно воткнув в сердце осиновый кол, чтобы подобный упырь никогда больше не воскрес.

Но вместо этого Иннокентий стал вести дневники.

Зелёный – со всеми интересными историями.

Белый – с полезными контактами.

И чёрный – с поступками людей, которые своими действиями перечеркнули само понятие человечности.

Иннокентий слушал. Иннокентий записывал. И рано или поздно из этого должно было что-то выйти.