Глава 7

От лица Василисы

Не думала, что так сильно перегну палку. Но в этом виноват этот самодовольный мерзавец, в нём живёт одна жестокость.

— Ты совсем страх потеряла? Какого черта ты вообще сюда пришла? Я тебя спрашиваю! — хватает он меня за запястья и сжимает их так сильно, что причиняет мне слишком боли.

— Может, ещё платок тебе дать? Посмотрите на него, ему отказали в одной важной сделке! Подумаешь, лишишься ещё одного миллиарда. Не всё, Артур, можно купить за твои гребаные деньги! — пытаюсь вырваться, но всё бесполезно.

— Я понял. Это месть за последнее желание! Тогда раз тебе так не нужны эти деньги, я не дам тебе их. А ты можешь идти на панель, сколько тебе придётся трахаться, чтобы заработать хотя бы полмиллиона! Давай приступай! — кричит так сильно, что у меня начинается истерика. Будто вся боль хотела прожечь меня насквозь.

— Да подавись ими! Я устала от этого мира, от тебя. Пошёл к черту. Мама всё равно умрёт, она не согласна на эту операцию. Отпусти меня, сейчас я просто хочу вернуться в свою квартиру и спокойно там поплакать. Я сказала, отпусти. Мне больно! — смотрю в его глаза и теряюсь, даже несмотря на все его гадкие поступки, я всё ещё его люблю. Ругаю сердце за это сладкое запретное чувство, но ему нельзя запретить любить.

— Почему отказалась? Ведь надежда есть. Переодевайся, поехали! — сказал он мне своим грозным голосом.

— Я никуда с тобой не поеду. Отменяй свои гребные желания, и можешь мне помахать ручкой.

— Ты глухая? Я сказал, быстро переоделась, или ты собираешься поехать в этом наряде шлюхи? Не буду скрывать, ты в нём слишком сексуальна, так и хочется взять ремень и хорошенько отшлепать. Но у нас мало времени, сестричка.

— Да пошёл ты в задницу!

— В твою? Хорошо, не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому, — перекидывает меня через плечо, и мы покидаем ресторан. Его машина была совсем рядом с рестораном. Открывает багажник и кидает мне норковую шубу.

— Я не стану носить одежду твоих шлюх.

— Как будто у меня есть время покупать им все эти подарки. Живо в машину! — открывает салон и мы занимаем места.

— И куда мы поедем? Мой хозяин, может вам сделать минет или пощекотать за ушком? — не скрываю своего сарказма, как же сильно он меня достал всеми своими выходками. Одним словом самодовольный сукин сын.

— Да нет, просто заткни свой рот, а не то мне придётся сделать это самому.

— Вот скажи Артур, за что ты так меня ненавидишь?

— А за что тебя можно любить? Ты такая же грязная сучка, как твоя мать. А сейчас надела маску бедной девочки, и хнычет без повода! Знаешь, как мой отец страдал после её измены. Вот чего ей не жилось в нашем доме. Так нет, надо было наставить ему рога. Одним словом все вы бабы шлюхи! — сжимал он руль от дикой злости, а я не могла слушать оскорбления про самого дорогого человека в моей жизни.

— Она просто влюбилась, какой же ты моральный урод, Артур. Ну, да слово любовь тебе не знакомо. Для тебя только значится секс, разврат и деньги! — пытаюсь высказать всё, что есть у меня на душе, как он резко затормозил. Ей-богу я чуть не ударилась, он дико взбесился после моих слов. Хватает меня за волосы и сажает к себе на сиденье.

— Это мне незнакомо? Да эта сука любовь сломала мою жизнь, я же как дурак прижимал в шёлковых простынях своего котёнка, который на самом деле оказался дерьмом. Ты лгунья, Василиса, и если бы ты знала, как я тебя ненавижу! Так сильно, что хочется сделать ещё больнее, слишком больно. — он набрасывается на меня с поцелуем, и начинает жадно кусать мои губы, он их буквально рвёт, как самый голодный зверь. Закрываю глаза и снова попадаю в наши воспоминания. Он уже переходит на шею, хочет снять с меня мой корсет, а я чувствую острое неконтролируемое возбуждение.

— Остановись, что ты творишь?

— Показываю, насколько сильно я ненавижу тебя. Васька, мать твою! Моя Васька — он задирает мне юбку и пробирается в трусики, а потом касается клитора.

— Убери руки!

— Поздно. Малышка, остудись! — он входит в меня пальцами, и я будто получаю желанное лекарство, кусает меня за щеку, и накручивает волосы на кулак.

— Столько холодных ночей, ты сучка! Помнишь, как до рассвета мы плескались в джакузи. Ты просила любить твоё тело.

— Остановись, ты не получишь меня! — кричу от желаемого удовольствия.

— Ошибаешься, ты уже моя игрушка, моя любимая игрушка! — он добавляет палец, и я откидываюсь на сиденье. Закрываю глаза, мне так стыдно, то чем мы занимаемся.

— Смотри мне в глаза. Ты моя боль и самая страшная зависимость. Ты за всё заплатишь, Васька! — он будто сорвался с цепи, стал проникать все сильнее. Это было настолько грязно, но меня бесило только одно, то что моё тело так легко прониклось к этому мерзавцу.

— Сукин сын! Да- а! — кончаю, и при этом кусаю свою нижнюю губу.

— Да, мой котёнок! Обожаю твои стоны! — он снова накрывает мой рот поцелуем, и не может насытиться. Он не останавливается, а лишь продолжает двигать пальцами, и я извиваюсь от такого острого оргазма.

— Пожалуйста, Артур, хватит! Я не могу больше.

— Я хочу ещё поиграть, твои глаза они словно голубое небо. Моё небо, по которому я скучал! — он оставляет на моей шее засос и между нами словно летают искры, словно мы вернулись в события пятилетней давности. Отталкиваю его от себя, как бы не хотела, но гордость важнее.

— Я сказала довольно. Ты такой же извращенец, каким был пять лет назад. — пересаживаюсь на своё сиденье, а он одаряет своей мерзкой улыбочкой победителя.

— А ты неудовлетворённая сучка! — заводит мотор машины, а я сгораю от любопытства, куда же мы направляемся.

— Останови мне около торгового центра.

— Ага прям разбежался! Хочешь снова своровать какую-то безделушку?

— Я не воровка, ублюдок.

— Ну да, особенно когда не воровала тампоны в моём магазине, — нагло смеётся надо мной.

— Мне их подбросили, а ты даже не догадался посмотреть в камеру.

— А зачем? Ведь именно я попросил того парня, бросить их в твой карман. — заворачивает на центральную улицу, а я взрываюсь от гнева.

— Что? Так это твоя работа? Ты самое мерзкое существо, Артур, это самый низкий поступок за всю твою жизнь.

— Продолжай, кем ты ещё меня обзовешь? Адрес больницы тёти Иры? — переводит тему разговора, а я мечтаю его задушить.

— Имей совесть, ей и так плохо, она не хочет никакого видеть! — пытаюсь объяснить этому придурку, но кажется всё бесполезно.

— Васька, лучше не зли меня. Я сказал адрес больницы! А не то я достану из бардачка вибратор и затрахаю тебя до смерти!