Глава 7 часть вторая

Мы не стали больше ссориться, а смысл? Этот напыщенный мерзавец всегда побеждал. И даже мои крики его не остановят, проще договориться с кем угодно, но только не с моим братцем.

— Слушай, Артур, мама итак подавлена, врачи меня уже неделю к ней не пускают!

— Может ты уже заткнешься? Радуйся, теперь они не станут со мной и работать. Впервые я захотел сделать проект без своего отца. А тут ты со своим дешёвым представлением! — ругается и постукивает пальцами по рулю.

— Бедный, а когда придумывал это идиотское желание, где была твоя совесть? Я не заслужила такого обращения. Артур, после всего что у нас было… — самой больно, после этих слов, а он при этом заглушил мотор.

— А что у нас было? Не будем, сестричка. углубляться в прошлое, и не надо меня винить, ты сама призналась мне в любви и попросила лишить тебя невинности! Мне напомнить как это было?

— Подонок, больше ты меня не получишь.

— Больно надо, лицемерка!

— Это я лицемерка? Какая же ты сволочь! - нападаю на него, и пытаюсь выйти на улицу.

— Стоп, ты останешься в машине. Поняла меня? Я по горло сыт твоими высказываниями! — блокирует он двери машины.

От лица Артура

Находиться с ней в последнее время становится всё тяжелее, всему виной эти чертовы воспоминания. Она настолько сильно въелась в мою душу, что все эти пять лет я пристально следил за её жизнью. Я был будто тенью, которая буквально бредила своей сестрой. После развода наших родителей я впал в жуткую депрессию, напивался каждый день, лишь бы забыть эту поганую дрянь. Мои сыщики буквально следили за каждым её шагом. Каждое утро начиналось с чашки ароматного кофе, а также видео, где Василиса принимает ванную, а потом, я сжимал руки в кулаки, чтобы победить в себе эту одержимость. Потом пересматривал запись по новой, чтобы в сотый раз разобраться, а почему я вообще схожу по ней с ума. Сначала я презирал эти голубые чёртовы глаза, старался доказать себе, что это ужасный, самый поганый оттенок на свете. Но через два месяца мне конкретно сорвало крышу и я стал искать её два огонька в своей спальне, приходилось находить других распутных женщин, которые могли хоть на время утолить мой голод. Я поклялся, что научусь ненавидеть свою Ваську всеми силами, ради спасения своей гордости. Захожу в больницу, меня на ресепшене встречает девушка лет двадцати.

— Добрый день! Мне нужна Ирина Кострова, — мой голос настолько холодный, в глубине души я слишком сильно переживал за этого человека.

— Извините, но к ней нельзя. Она сейчас в таком критическом состоянии.

— Позвоните доктору, я должен увидеть эту пациентку! А впрочем я и сам знаю, где её искать. — прохожу мимо лифта, и поднимаюсь по лестнице. Сердце выдаёт бешеный ритм. Только бы не заплакать. Вдыхаю больничный аромат, как здесь вообще можно надеяться на хорошее? Когда вокруг тебя кругом одни белые палаты. Знакомая дверь в самом конце коридора, незаметно вхожу, как слышу голос мамы Василисы, сколько же в нём боли.

— Доченька! Это ты? Как же я рада, ну нельзя так долго обижаться на маму. Сегодня я снова отказалась от еды! Поругай меня, но только не уходи! — После её исповеди, я едва не прослезился, она вылитая мертвец.

— Ирина, это я, — появляюсь перед ней будто призрак, и у неё из рук выпадает какая-то книга, возможно это был любовный роман.

— Артур-р. О Господи. Как же мне стыдно, ты видишь меня в таком состоянии! Прошу, уходи, дай мне покинуть этот мир спокойно! — проглатывает слёзы, а я встаю перед ней на колени.

— Нет, я никуда не уйду. Скажите вы любите вашу дочь?

— Конечно, она же моя кровинка, как ты можешь спрашивать меня об этом. Я же боготворю мою девочку.

— Успокойтесь. Я не брошу вас, вы мне верите? — обнимаю её, будто родную мать, она была действительно хорошим человеком. Я гордился этой женщиной, которая смогла буквально за месяц изменить моего отца, расчетливого бизнесмена, у которого после смерти своей жены, сердце превратилось в камень. Такой холодный, который невозможно отогреть.

— Сынок, ты должен меня ненавидеть, но я не хотела причинять боль твоему отцу. И сейчас я заслужила эту смерть, — рыдает в мою грудь, вся рубашка пропиталась её слезами. Как бы мне не было тяжело, но я должен поддержать её словами, которые так долго хранил у себя в душе.

— Ради Василисы, вы должны поехать в Израиль, понимаете если вас не станет, то она задохнется. А без неё я. Она мой кислород! — даю себе волю и пускаю слезу, чёрт возьми я не плакал последний месяц, а сейчас снова расклеился.

— Артур, но она бьётся как рыба об лёд, где она взяла те деньги? С её работой секретаря, точно не заработаешь такие суммы! — жаловалась она, а я тем временем гладил её по волосам. Как это нужно человеку, который умирает.

— Она ничего не украла, вы не беспокойтесь! Как же наша Васька может пойти на преступление? — Улыбка не спадает с моего лица, всеми силами хочу поддержать эту потерявшую надежду женщину.

— Но тогда, где же она их взяла? Артур, я же спать ночью не буду.

Молчу, не хотелось сразу открывать все карты, но возможно тогда Ирина изменит своё решение?

— Это я перевёл нужную сумму на ваш счёт. Вам больше не стоит беспокоится о деньгах. Просто сделайте эту операцию ради вашей дочки.

— Артур! Ты одолжил нам столько денег?

— Нет, подарил! Я уже заплатил за вашу операцию, она пройдёт в январе. Могу я сделать Новогодний подарок? Подумайте о вашей дочери, она погибнет без вас. А если эта девушка не будет улыбаться, клянусь мне придётся пустить пулю в лоб!

В этот момент дверь открывается, и я вижу ошарашенное лицо Василисы. Чёрт, она услышала наш разговор.

— Дочка, какая ты красивая в этой шубе. Вася, что с тобой? Почему на тебе нет лица?

— Всё в порядке, мама, мне тут срочно нужно поговорить с Артуром, — прожигает своим взглядом и мы выходим с ней в коридор.

— И как это понимать? Ты заплатил за мамину операцию? А мне сказал, что будешь переводить по шестьсот тысяч за каждое желание. А если бы я не узнала правду, ты бы и так и водил меня за нос?

— Хватит орать, я не обязан перед тобой отчитываться! Для меня ты серая грязь! Поняла меня? — прижимаю её к холодному стеклу.

— Если ты так сильно меня презираешь, для чего тогда помог? Отвечай, чёрт возьми.

— Да потому что я … — у меня просыпается бешеный адреналин слиться с ней в коварном поцелуе.