Глава 3. Ольга

В садик я опоздала. По личным причинам он был частным, и дети могли быть там до девяти вечера, но как правило, к семи всех малышей разбирали. А сегодня я проработала допоздна. Тащить все одной было тяжело, но я не жалуюсь — у меня Дашка есть. 

Дашка сидела одна. Видимо, ждала долго, уже сапожки надела, вид имела припечальный, у меня сердце сжалось. 

– Даньку и Веру уже давно забрали, - сообщила она. 

— Прости, малыш…хочешь, закажем пиццу? 

Дашка кивнула и простила меня. А я подумала, что вполне могу позволить пиццу — зарплату переведут уже через несколько дней. Ребёнок на зиму одет, дальше будет проще. 

— До свидания! - крикнула Дашка воспитательнице, которая, наверное, уже давно мечтала идти домой. 

На улице снова вьюжило, благо до дома бежать недалеко. Ветер и повязанный на голову шарф мешали слышать, а Дашка тараторила всю дорогу, я не разбирала половины слов. Поэтому важная информация до меня дошла только дома, когда Дашка сидела и с задумчивым видом гоняла по тарелке котлету, туда-сюда. 

— Вера говорит, что я больная, - сообщила дочка. 

Я опешила. 

– Почему она так решила? 

– Потому что у меня брали анализы, а у остальных нет. 

Сердце пропустило пару ударов, а потом забилось, как бешеное, так, что закололо за грудиной и на мгновение стало сложно дышать. 

— Какой анализ? 

— Вот тут, - сказала Дашка и оттянула щеку, показывая рот изнутри. 

Успокойся, велела себе я. Никто не имеет права проводить какие либо мероприятия без моего согласия. Я — мать. Я даже на диаскин тест пишу разрешение каждый раз. Возьми себя в руки и позвони воспитателю.

Юлия Викторовна взяла трубку только на шестой звонок, когда я уже готова была на стены лезть, а Дашка, поняв, что я за ней не особо наблюдаю, закинула нелюбимую котлету в сковородку обратно. 

– Какие анализы проводили моей дочери? - почти закричала я в трубку. 

– Ольга…время одиннадцатый час ночи, у меня дети уже спят. 

Я сразу почувствовала себя плохой мамой – мой то ребёнок не спит, и спать даже не собирается. Но быстро взяла себя в руки. Я хорошая мать. Я лучшая мать для своей девочки. Ради неё я пойду по головам. Но тон — сбавила. 

– Объясните мне, - спокойнее сказала я. — Что произошло? 

— Я не знаю, — устало отозвалась женщина. – Я же вторую смену, а это утром было. Знаю только, что у них было разрешение, иначе их бы не допустили. 

Сбросила звонок, начала звонить второй воспитательнице, заведующей, никто не брал трубку. Полезла в поисковую систему. Сомневаюсь, что кого-то интересует, есть ли у моего ребёнка стоматит. Тогда что? ДНК? Господи… 

Теперь болью стиснуло виски. Налила в стакан воды, выпила таблетку, потом только на время посмотрела – полночь скоро, Дашка носом клюет, нужно её укладывать, а потом уже думать. Впрочем, думать не о чем — я уже все решила. 

Когда Даша уснула я полезла в свой тайник. Там — деньги. Чтобы не случилось, я всегда откладываю одну пятую зарплаты, чтобы в случае опасности можно было бежать. Снова бежать, подумала я, вздохнув. Но так будет правильно, я не могу ждать, не могу рисковать Дашей. 

Погладила спящего ребёнка по волосам. На тумбочке — фотографии. Дашке всего пять, но она сменила уже три разных садика, в разных городах. Я почти успокоилась — меня никто не ищет. Решила остаться здесь. Нам тут нравилось. В школу бы пошла здесь, мы уже присмотрели хорошую. У неё друзья… 

Но нет. Следующие два часа я собирала вещи, так, чтобы они уместились в один чемодан на колёсиках. Порадовалась, что отдала котят в приют – не смогла бы бросить. 

Летние вещи все оставить, из них все равно вырастет. Брать тёплые… К трём часам ночи у меня голова шла кругом. Уехать нужно сегодня же, только дать дочке выспаться. Заварила себе покрепче, присела у окна. На улице — темно. И двор таким родным кажется, хотя жили здесь всего год. И так не хочется его бросать, и Светку, и приют, и даже порядком надоевшую работу… Но Даша — важнее всего. Важнее всего в мире. 

— Мам, - раздался тихий голос. 

Повернулась - стоит в дверях кухни. Босая, тёмные волосы взлохмачены, пижама в горошек. Моё чудо. 

— Сон плохой? 

– Нет, жарко и горло болит, пить хочется… 

Участковый педиатр пришла только в полудню, когда температура уже пару раз скакнула до тридцати девяти. Диагностировала ангину, прописала кучу лекарств. Я улыбалась, а потом закрывалась в ванной, молча скулила и кусала губы. Я не могла бежать в никуда с больным ребёнком. Нам нужна хотя бы неделя, но кто её даст? 

— Мама, не грусти, - погладила меня Даша по волосам. — Ну ты чего? Я же уже сто раз болела. Зато на работу ходить не будешь. Пошли включим мультик? 

И я снова улыбнулась. 

— Я пойду в аптеку, а потом включим. Буду быстро-быстро лететь ракетой. Дверь никому не открывать, ты помнишь? Выбери пока, что будем смотреть. 

Дашка важно кивнула, а я полетела, как и обещала — ракетой. Аптека недалеко, за углом, приткнулась к небольшому торговому центру. Мои модные сапоги сдались и ноги разъехались в разные стороны, как раз на ступенях. Я упала, так больно ударилась копчиком, что едва сдержала слезы. Реветь точно не стоит, потом соблазн не останавливаться и плакать ещё дня три. 

— Пожалуй,  вам стоит все же встать, - раздался знакомый голос. 

Я все ещё сидела, набираясь сил встать, идти дальше, жить дальше. Вскинула взгляд — он. Мужчина со светлыми глазами, словно толща льда, словно небо. Холодные глаза и смотрят на меня равнодушно. Руки не подал, хотя я пожалуй, и не приняла бы её. 

Встала, тяжело опираясь о перила. Отряхнула пуховик, который ещё и второпях криво застегнула — позорище. 

– Вас стало слишком много в моей жизни, - сказала я, словно прозревая. — Это не похоже на совпадение. 

— А что думаете вы? - с ленивым любопытмтвом спросил он. 

Я сдержала гнев, это было несложно после бессонной ночи — слишком устала. 

– Я думаю, что вам меня не запугать. Убирайтесь прочь! И передайте ему, что он ничего так не добьётся. 

Шагнула к аптеке, наступив на ушибленную ногу и поморшившись от боли. 

— Кому ему? 

Теперь в его голосе и правда настоящий интерес, но он не собьёт меня с толку. 

— Моему мужу, - ответила я не оборачиваясь.