Глава 4

Срывая с себя платье, в спешке натягивая штаны и рубашку, подпоясываясь широким ремнем, я бросала взгляды на Ариса и на Веду, которая всматривалась в сумрак, наполненный воплями, треском костров и свистом стрел. Бойня началась резко, без предупреждения. Я видела, как взбираются на стену вооруженные луками и копьями демоны Берита. Дозору Иофамона пока что удается их сдерживать. Но надолго ли? И моя армия, наверняка, ввязалась в бой. Это даст нам время покинуть княжество. Я знаю о существовании тоннеля, ведущего в сторону Пустоши, но без проводника мы не выйдем в подземных лабиринтах. Мне нужно убедить Миену покинуть княжество вместе со мной.

– Их слишком много, Шели. Они долго не продержатся. Все силы брошены к воротам. Если Берит сделает основательный рывок, они прорвутся к нам в тыл.

– Фиен атакует. Прикроет нас. Он знает, что мы будем уходить туннелем, там нас должен ждать отряд.

Я подхватила Ариса на руки.

– Мне не страшно, мама. Правда, не страшно.

– Я знаю, мой хороший. Ты же воин, а воины не боятся. Держись за меня покрепче. Уходим! Времени очень мало.

– Тебе не кажется странным это нападение, Шели? Когда мы ехали сюда, дороги были чистыми. Берит должен был мобилизовать армию и подготовить к бою. Без подготовки такая атака губительна.

Я посмотрела на ведьму.

– Думаешь, он знал о моем визите к Миене?

– Я не вижу иного объяснения. Знал и готовился к этому.

В этот момент дверь спальни распахнулась, и несколько демонов ворвались в наши покои. Я оголила меч, отступая к стене. Кажется, Миена сделала свои выводы из этого нападения, и они явно не в мою пользу.

– Взять предателей!

Оценивая силы, я понимала, что не смогу дать им достойный отпор, я одна с ребенком на руках. И способностей Веды на троих демонов не хватит. Моя охрана разместилась внизу, и сейчас им, наверняка, перекрыли доступ к верхним этажам, а, возможно, и убили.

– Брось оружие, Падшая! Спектакль с перемирием окончен!

Миена вошла в мои покои и с ненавистью посмотрела на меня, скрестив руки на груди.

– Маленькая сучка решила напасть, чтобы не сдержать слово? Ловко ты усыпила мою бдительность. Не понятно только, на что рассчитывала. Сбежать?

Я усмехнулась, глядя в сверкающие огнем карие глаза демоницы. Все же умом она не отличается. Я в ней ошиблась. Хитра, но далеко не умна.

– Напасть? Ты не видишь знамена армии Берита? Да и зачем мне это нужно?

– Это может быть подделка! Отвлекающий маневр!

– Где мои воины? Где Тиберий, Миена?

– Там, где они не могут причинить нам вред. В темницах Иофамона.

Миена бросила взгляд на одного из демонов – видимо, начальник ее личной охраны. Я рассмеялась ей в лицо:

– Бред! Моя армия атакует войско Берита сзади. С тыла. Если бы не они, то Берит уже давно вошел бы в княжество! Ты когда-нибудь воевала? Сомневаюсь. Твои войны сводились к подлым убийствам со спины, дворцовым интригам. Освободи мою охрану. Немедленно!

Миена в ярости сжала кулаки, и ее глаза заполыхали пламенем.

– Принцессе не престало воевать! Воюют только рабы и мужчины, а еще маленькие шлюхи, которые хотят власти!

Раздался оглушительный грохот, и демон метнулся к окну.

– Наши используют катапульт с огненными шарами. Но надолго этого не хватит! Ворота под натиском. Максимум, они будут осаждать город сутками и выкурят нас отсюда.

– Бросайте все. Нужно уходить и сдать княжество Бериту, – крикнула я.

Миена, оскалившись, прорычала:

– Ни за что не сдам Иофамон! Тебе не понять, что значит дом!

Да, мне не понять, что значит дом, а ей не понять того, что княжество не устоит в любом случае.

– Если впустить их во внутрь, можно зажарить их всех прямо здесь. Мы же можем уйти по тоннелю. Я знаю, что под Иофамоном скрыт целый лабиринт, ведущий к Пустоши и Тартосу. Снаружи нас ждет мой отряд. Бросай все и отдай приказ открыть ворота, а потом, закрыв их, поджечь город! Они поджарятся, как в духовке.

– Какого черта я должна тебе верить, Падшая?

– У тебя нет выбора! Иначе мы все здесь сдохнем, и ты, и я. Наши дети! Твои и мои воины. За просто так! За твоё упрямство и глупость!

Миена металась по комнате, утратив человеческий облик. Она то и дело подходила к окну, сжимая и разжимая кулаки.

– Где твоя армия? Их никто не сдерживает. Они, как тараканы, взбираются по стене! Я не вижу ни одного знамени твоего войска!

Я бросилась к окну, не обращая внимания на оголенный меч демона. Всмотрелась вдаль, выискивая в первых лучах солнца сверкающие знамена с огненным цветком. Но не увидела ни одного. Сердце болезненно сжалось. Они отступили? Но почему?

– Где твоя армия, Падшая?

Миена кричала, потеряв самообладание.

– Это ты привела сюда врагов! Ты! Бериту не нужен был Иофамон. Ему нужна ты. Какая я идиотка!

Мне захотелось влепить ей пощечину, чтоб прекратила истерику.

– Возможно, у них другой план. У меня нет с ними связи. Мы вернемся, и ты отстроишь заново свое княжество, но представь, как сильно мы сократим численность его войска. Он не ожидает сдачи города. Да и Огнемай сейчас почти пуст. Это наш шанс на две победы одновременно. Выведи нас отсюда. Со стороны Тартоса нас ждут. Доверься мне! Иначе потом будет поздно!

Принцесса несколько секунд смотрела на меня, затем повернулась к высокому демону в боевых латах. Тому самому, который вынес дверь моей спальни.

– Делай, как она говорит. Мы спустимся в туннель – открывайте ворота. Впустите Берита и поджигайте княжество.

Потом повернулась ко мне:

– Если ты меня обманываешь – я лично убью тебя. Вырву и сожру твое сердце.

Марисса! Забирай Шай – мы уходим!

– Отпусти Тиберия и моих воинов. Нам нужна сильная охрана и они ее обеспечат. Мы не знаем, что ждет нас снаружи!

– Сделай так, как она сказала – отпусти их.

***

Вакханалия смерти, я успела к ней привыкнуть за те годы, что встречалась с ее самыми уродливыми ликами и масками. Только самые страшные из них приходят далеко не в лице врага, а в умиротворенных лицах тех, кого мы любим, и кто покинул нас навсегда. Ко всему остальному привыкаешь. Это образ жизни в этом мире, где правит, в основном, смерть, а не жизнь.

Всеобщая истерия, паника снаружи просачивалась даже через каменные стены тоннеля, по которому мы пробирались на другую сторону княжества. Гул от взрывающихся огненных шаров, падающих строений сотрясал тоннель, и сверху сыпалась щебенка.

Я крепко прижимала к себе сына, слегка пригнувшись, шла следом за Тиберием, чуть поодаль Миена и Марисса с девочкой на руках. Замыкала отряд Веда и несколько демонов-воинов.

Я думала о том, почему Фиен отступил от нашего плана. Почему не продолжил удары с тыла, а позволил армии Берита атаковать княжество. Какую опасность увидел инкуб, если увел войско? Чем больше я думала об этом, тем больше начинала нервничать. Фиен мог уйти только в одном случае – если решил, что здесь некого спасать. Что мы мертвы. У нас был план и на этот случай. Он должен был увести войско вглубь гор и переждать, чтобы нанести новый удар по Бериту. Но ни в коем случае не отклонится от первоначального плана – взять Огнемай.

Мы достигли конца тоннеля, и демоны отворили огромный железный люк, ведущий наружу.

Нас там никто не ждал. Ни одной живой души. Вдалеке протиралась бескрайняя Пустошь, а слева скала Тартос заслоняла от нас солнце. Я судорожно выдохнула и посмотрела на Миену. Так не должно быть. Здесь что-то не чисто. Этот отряд должен был ждать до последнего. Как минимум несколько суток.

– Прикажи своим воинам разведать местность со стороны Пустоши. Тиберий, проверь, что там со стороны Тартоса. Что-то пошло не так. Нам придется самим пробираться к отряду через лес.

– Пешком? Без лошадей и провизии? Ты сошла с ума? Куда ты нас вывела, Падшая? Мы сдохнем от голода в проклятом лесу.

Я стиснула челюсти и прижала к себе ребенка.

– Не сдохнем. Фиен не ушел далеко. Они сделают привал в нескольких километрах отсюда. Их путь все равно лежит в Огнемай.

– Похоже, твой инкуб тебя бросил!

Я закрыла глаза, стараясь успокоиться. Мною постепенно овладевало желание оторвать ей голову. Снести мечом к такой-то матери, чтоб прекратила истерить. Я даже невольно стиснула рукоять меча. Меня останавливало то, что с нами дети.

– Прикажи им разведать местность, и двинемся в путь. Чем быстрее, тем лучше.

Тиберий бросил взгляд на Миену, а потом на меня, и сильнее сжал рукоять меча. Я посмотрела на огненную девочку, которая крепко обнимала служанку за шею, потом отрицательно качнула головой, и Тиберий кивнул в знак понимания.

Воины скрылись из вида.

– Они будут ждать еще несколько часов. Мы успеем. Как только соединимся с отрядом, двинемся к Огнемаю.

– Но идти через лес – это самоубийство. Там может быть кто угодно. Эльфы шныряют по Тартосу. Недавно моя разведка обнаружила следы целого отряда остроухих тварей. А у нас охрана из пяти демонов.

– У нас нет выбора. Каждый из моих троих стоит десятерых, и твои самые лучшие. Справимся.

Миена протянула руки к дочери и прижала ее к себе.

– Ты не голодная, Шай? Марис тебя накормила?

Девочка обхватила лицо матери маленькими ладошками:

– Накормила. Когда я перестану есть пищу смертных? Когда я стану такой, как ты, мама?

Я отвела взгляд и выдохнула. Все же материнство меняет даже таких сучек, как эта.

– Тихо!

Я обернулась к Веде. Она смотрела в туннель, нахмурив брови. А потом вдруг закричала:

– Отряд! Там! По нашим следам! Их не меньше сотни!

Веда протянула руки к тоннелю, от ее пальцев взметнулись искры, и словно прозрачная волна столкнула камни над выходом из тоннеля. Они с грохотом завалили вход, взметнув облака пыли.

Я не успела отреагировать, вообще не успела ничего понять, как вдруг увидела сверкнувший в руке Мариссы кинжал, она вонзила его в спину Миены и та, распахнув в удивлении глаза, медленно осела на землю, а потом завалилась на спину. Все, что я успела сделать, это метнуть в Мариссу нож, он вошел точно в грудь вампирши в самое сердце.

Я бросилась к Миене, та все еще прижимала дочь к себе и вздрагивала, из-под ее спины растекалась черная лужа крови. Острие хрусталя торчало из груди, и светлое платье окрашивалось в цвет смерти – черный. Господи! Что ж это такое? Как так?

У меня дрожали руки, я выпустила Ариса, склонилась к Миене, но та тряслась всем телом, закатив глаза.

– Возьми девочку, Шели. Я осмотрю рану, – голос Веды доносился словно сквозь вату. Дрожащими руками я попыталась оторвать от Миены малышку, но Шай прижалась к матери всем тельцем, цепляясь за ее плечи, лихорадочно гладила бледное лицо с закатившимися в конвульсии глазами.

– Мама! Мамаааааа!

– Хрусталь задел сердце, она истекает кровью изнутри, и яд уже проникает во все жизненно важные органы.

Миена захлебывалась кашлем, кровь пенилась в уголках ее идеального рта.

Мне казалось, я начала задыхаться, прижимая к себе обоих детей, и в панике оглядываясь по сторонам.

– Марисса, видимо, оставляла метки в тоннеле, вела за собой врагов. Когда поняла, что я закрою выход – выполнила свою миссию.

Веда приложила пальцы к горлу Миены, приподняла веки демоницы, тронула острие кинжала кончиком пальца.

– Она умирает. Мы ничего не сделаем. Если бы я была у себя, то, возможно… а так мы ее не донесем.

– Твою ж мать! Какого дьявола?

Я резко обернулась, непроизвольно выхватив меч – вернулся Тиберий с отрядом.

Они смотрели на демоницу, на мертвую Мариссу и снова на меня.

– Марисса заколола Миену кинжалом, а перед этим оставила метки для воинов Берита в тоннеле.

Я снова перевела взгляд на принцессу, по ее телу проходили волны судорог и лицо посерело. Я сильнее прижала к себе Шай. Девочка кричала и вырывалась. А мне хотелось заткнуть уши от этих диких воплей. Сердце сжималось так сильно… от жалости, ужаса, неожиданности. Меня трясло как в лихорадке, и по спине ручьями стекал пот.

– Что там? – посмотрела на Тиберия, чувствуя, как сама срываюсь на панику. В груди невыносимо болело, словно ее сжало железными обручами.

– Наш отряд …все мертвы. Их перебили, как котят. Видимо, эльфы.

Я всхлипнула и закрыла глаза. Мне нужно успокоиться, нужно дышать медленнее.

– Она мертва, – тихо сказала Веда, – это было очень быстро. Она почти не мучилась.

Я до хруста прижала к себе Шай, и подхватила малышку на руки. Зарываясь в ее волосы пальцами, заставляя склонить голову к себе на плечо, чтоб не смотрела на мать. Веда взяла Ариса за руку.

Несколько минут мы все молчали, потрясенные, обескураженные. Я не могла оторвать взгляд от лица Миены, на котором застыла маска умиротворения. Всего лишь несколько минут назад я сама хотела снести ей голову, а сейчас мое сердце сжималось от жалости. Как нелепо…как…глупо. Самое страшное – умереть от ножа в спину, особенно, если его всадил тот, кому ты всецело доверял и всегда мог повернуться спиной. Все произошло настолько стремительно, что мне все еще не верилось… казалось, это какое-то жуткое видение или сон. Я открою глаза и… но вместо этого я увидела, как начальник охраны Миены склонился над телом своей госпожи и закрыл ей глаза двумя пальцами.

– Шели, – Тиберий склонился к моему уху, – нужно уходить. Эльфы где-то рядом, и я не знаю, сколько их. Нет времени на траур.

Бросил взгляд на плачущую девочку.

– Это нам тоже в дороге не нужно, ее вой слышно на несколько метров вперед.

Он выдернул меч из ножен, и я бросила на него яростный взгляд. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

– Как знаете! Но это обуза!

– Всё! – мой голос сорвался, – Тиберий, закопайте тела. Уходим.

Демон кивнул и махнул рукой остальным.

Мы шли уже больше часа, и мне казалось, у меня отвалятся руки. Дочь Миены уснула, склонив голову мне на плечо. Воины по очереди несли Ариса, а малышка не шла ни к кому. Только ее пытались забрать у меня – она начинала плакать. И мне эта дорога казалась уже нескончаемой. От голода урчало в желудке.

Мы приближались к карьеру. К месту назначения. Но я уже не могла идти, выбилась из сил, видела, как Тиберий бросает на меня яростные взгляды, не понимая, зачем я взвалила на себя эту обузу в виде чужого ребёнка. И как я могла объяснить демону, что, прижимая к себе эту девочку, я вспоминала ту другую… МОЮ… которую не уберегла, которую потеряла. Когда-то много лет назад я точно так же, с двумя детьми на руках, блуждала по лесам. Детский запах… он неповторим, и сейчас чувствуя, как малышка вздрагивает во сне, я не могла разжать рук… когда-то я их разжала и потеряла мою девочку навсегда.

Дети не виноваты в грехах родителей, и это я заставила Миену покинуть княжество, а, значит, это я виновата в том, что произошло и у малышки никого не осталось.

Нет. У нее осталась я. Потому что я ее не брошу.

Когда я в очередной раз споткнулась и чуть не упала, Тиберий сказал, чтоб мы сделали привал.

– Вы не дойдете с ней. Оставайтесь здесь, а я приведу отряд сюда. У нас нет другого выбора. Я оставлю с вами двух воинов Миены, а мы пойдем навстречу Фиену.

Я решительно поднялась с земли и снова осела обратно. Ноги не держали меня.

Я была вынуждена согласиться. Арис тоже устал. Мы выбились из сил, блуждая по этому лесу.

***

– Ты правильно поступила, милая… – тихо сказала Веда и присела рядом, привлекая к себе Ариса, поглаживая его по темным волосам.

– Я знаю.

Выдохнула и провела ладонью по спине малышки, прикрывая ее накидкой.

– Вспоминаешь Марианну?

Я закрыла глаза и облокотилась о ствол дерева.

– Я никогда ее не забывала. Иногда мне даже кажется, что я слышу, как она плачет или смеется. Бывает, я так отчетливо вижу ее лицо…кажется, протяну руку – и дотронусь.

В горле запершило, и я судорожно выдохнула.

– Мам, а кто такая Марианна?

Я повернулась к Арису и посмотрела в его светло-голубые глаза. Такие же точно, как и у меня.

– Твоя сестра…она сейчас с ангелами. Смотрит на нас и улыбается.

– Она не с ангелами. Она умерла, – тихо сказал сын, – я уже достаточно большой, чтобы понимать это. А еще отец говорил, что у меня был брат и он тоже умер.

Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, и смахнула ее тыльной стороной ладони.

– Ты скучаешь по ним, мама?

– Да, маленький. Очень скучаю. Очень.

Арис обнял меня за шею, зарывшись лицом в мое плечо, и вдруг спросил:

– Ты любила их больше, чем любишь меня?

Сердце дрогнуло, и я прижала его одной рукой к себе, чувствуя, как по телу пошли мурашки. Дети не задают такие вопросы просто так. Неужели Арис чувствует это?

– Нет. Как я могу любить кого-то больше, чем тебя, Ар? Ты – моё сокровище, ты мой мальчик.

– Но ведь их отца ты любила больше, чем моего.

Арис поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза. Я знала, что когда-нибудь нам придется говорить об этом. Но сейчас? Когда я настолько не готова к этому разговору, настолько устала, что не чувствую ног.

– Мы поговорим об этом потом, хорошо? Обязательно поговорим. Я обещаю.

– Но это правда, мама? Скажи, правда?

– Кто сказал тебе об этом, Арис? Отец?

Он отрицательно качнул головой.

– А кто?

– Ты зовешь его по ночам, мама… папу никогда не зовешь, а его да.

– Кого, милый?

– Аша… так ведь звали их отца, да? Аш?

Я стиснула челюсти и сильнее зарылась лицом в волосы Ариса, целуя макушку.

– Когда-нибудь, милый, я все расскажу тебе. Когда станешь старше, ты поймешь, что нельзя кого-то любить больше, а кого-то меньше. Можно любить только одного или одну.

Вдалеке послышался хруст веток, и я вздрогнула. Веда приложила палец к губам.

Я медленно встала, прижимая к себе спящую Шай и вытаскивая меч из ножен.

Только сейчас мы заметили, что демонов рядом нет. Они исчезли. Два воина Миены. Веда кивнула в сторону чащи, и я поняла ее без слов. Нужно уходить.

Проснулась Шай и тихо всхлипнула, я склонилась к ее уху:

– Тихо, маленькая. Иначе нас всех убьют. Тихо.

Девочка обхватила меня руками за шею.

Вдалеке раздался вскрик, а затем звук падающего тела, и мы рванули в чащу леса. Казалось, нас преследуют, кто-то гонится по пятам.

Я продиралась сквозь кустарники, Веда за мной. Ветки хлещут по лицу и цепляют одежду. Пока вдруг не остановились, как вкопанные. На земле чернели тела демонов в форме армии Берита, а рядом с ними и те двое… с перевязями Иофама. Их убили совсем недавно, в воздухе витал запах свежей крови.

Я, тяжело дыша, бросила взгляд на Веду. А потом мне показалось, что кто-то пристально смотрит на меня из темноты, резко обернулась, и внутри все похолодело – в непроглядной тьме сверкнули чьи-то огненные глаза и исчезли.

В тот же момент мы услышали топот копыт и голоса. Отряд! Тиберий привел отряд! О Боже! Наконец-то!

Огромная тень метнулась слева, и я быстро обернулась, сжимая меч за рукоятку. Топот копыт приближался.

Мне показалось. Это нервы, они сдают после всего, что мы пережили за последние часы. Но кто-то убил демонов-воинов… и этот кто-то сейчас в лесу. Поблизости. Веда озиралась по сторонам, и я видела, насколько она бледна. Ведьму почти невозможно напугать, но сейчас мне казалось, ее трясет от ужаса.

***

Уже через несколько минут я крепко сжимала в объятиях Фиена, а он до хруста сдавливал мои плечи, осыпая лихорадочными поцелуями мое лицо:

– Я думал, ты мертва… я видел знак… я думал. Шели! Дьявол…Шели…Я с ума сошел! Серебрянка!

– Тварей убил эльф. Это эльфийский кривой кинжал. Распорол горло от уха до уха. Суки Иофамонские – они привели лазутчиков Берита.

Послышался голос Тиберия.

Фиен смотрел мне в глаза, вытирая слезы с моих щек большими пальцами, и, не отрывая от меня взгляда, крикнул Тиберию:

– Обыщите местность и двигаемся на Огнемай, – провел костяшками пальцев по моей скуле, – они понесли серьезные потери. Зажарились в пекле. А я думал, свихнусь, когда понял, что ты осталась там.

Я перехватила его запястье, чувствуя неловкость от этого безудержного восторга, видя отчаянную страсть в его глазах.

– Я жива, Фиен. Все хорошо. Я просто очень устала.

Потом перевела взгляд на малышку и снова посмотрела на инкуба:

– Это Шай. Она теперь с нами.

Фиен кивнул, убирая руку от моего лица, момент эйфории пропал.

– Дочь Миены. Ее убили, и…

Инкуб усмехнулся:

– Можно подумать, ты спрашиваешь моего мнения. Ты ставишь меня перед фактом.

– Все чисто, Фиен, – Тиберий протянул инкубу обломок стрелы, – Нашли еще несколько трупов воинов Берита. Видимо, шли за отрядом сзади. Пробиты насквозь эльфийскими стрелами, но мы не нашли следов. Видимо, единичные лазутчики, не отряд.

Я еще раз обернулась, вглядываясь в сумрак леса… Внутри появилось странное чувство. Я не могла дать ему определения. Словно дикое волнение, когда разум еще не понял, не уловил, а сердце непонятно почему трепыхается с такой силой, словно проломит грудную клетку. Тот горящий взгляд… разве у эльфов глаза полыхают огнем?

– Что с тобой? – тихо спросила Веда, когда мы оседали лошадей и двинулись в путь.

– Не знаю… я, словно… Не знаю. Мне показалось.

Я пришпорила коня и поравнялась с Фиеном, в седле которого уснул Арис.