Чёрный всадник. Глава 3

Глава 3

Среди ночи раздался вой, да такой громкий, словно его источник находился за окном домика и пытался в него проникнуть.

Микола проснулся и стал прислушиваться, но глаза пока не открывал.

«Что это было? - подумал он. - Мне приснился страшный сон, или всё это на самом деле?...» Но не успел он ещё додумать свою мысль, как послышался другой звук, но уже рядом с ним. Медленно открыв глаза, чтобы они постепенно привыкали к темноте в домике, он стал всматриваться, но всё было бесполезно. Вновь перед ним что-то зашевелилось, и кузнец почувствовал на себе чьё-то дыхание. Кто-то, склонившись перед его лицом, проверял, спит ли он или нет. Вновь раздался громкий вой, словно зверь, издавающий этот крик, был за дверью. От этого жуткого воя Микола затрясся и покрылся испариной. На голове стали подниматься волосы, а сердце вот-вот должно было выскочить из груди. Глаза, открытые во всю свою ширь, стали ещё больше и полезли на лоб. Увидев такую картину в зеркало, можно было лишиться чувств, но зеркала здесь не было, а кузнец был не из робкого десятка.

- Не бойся, - услышал он бабкин голос, - зверь не тронет тебя, пока я ему не разрешу.

Услышав голос старухи, кузнец вспомнил, где он находится и попытался ей ответить. Но, как не пытался он это сделать, ничего у него не получалось. Воздух выходил из открытого рта, а звука не было. Кузнец уже не на шутку испугался и попытался подняться.

В это время старуха опустила свои руки на грудь кузнеца и придавила его к топчану, на котором он лежал.

- Ты что делаешь, старая? - попытался вновь сказать Микола. Но голос был у него только в голове, а из раскрытого рта выходил только воздух. Кузнец попытался поднять руки и оттолкнуть старуху, но те лежали вдоль тела, словно парализованные. Как ни пытался, но ни поднять, ни пошевелить он ими не смог.

Третий раз раздался вой зверя под окнами домика, и в это самое время старуха подпрыгнула, не отрывая от его груди рук, и уселась на него сверху. Кузнец старался сбросить её, но всё было бесполезно - тело не слушалось.

Наклонившись над его лицом, она что-то зашептала, но слов Микола разобрать не мог. Ведьма (а это была именно она) произносила заклинания на неизвестном кузнецу языке. Некоторые слова она произносила шёпотом, а другие выкрикивала, да так громко, что у него закладывало уши. Закончив произносить заклинание, старуха стала подпрыгивать на нём, да так сильно, что выбивала из лёгких воздух. Что за дикие пляски устроила ведьма, кузнец не знал. Открыв шире рот, он пытался побольше вдохнуть воздуха, и в это время ведьма, последний раз подпрыгнув, припала своим беззубым ртом к его рту. Страх до того проник в тело кузнеца, что сработали сила воли и духа. Он напрягся и дернулся. Собрав всю свою силу, он схватил старуху руками и, оторвав от себя, скинул. Расслабившись, ведьма не ожидала от кузнеца такой прыти. Вскрикнув от неожиданности, она отлетела в угол домика и забилась там.

Вскочив на ноги, кузнец уже пригляделся в темноте, кинулся к ведьме и придавил её в углу. Пелена тяжести отхлынула, и сила вновь вернулась к нему.

- Ты что это задумала, старая карга? - закричал он и вздрогнул от своего же голоса, который эхом вернулся обратно, - Решила меня убить? - уже тише добавил кузнец.

- Микола, отпусти меня, - залепетала старуха тихим голосом.

- Говори, ведьма, а то прибью и не посмотрю, что ты старая!

- Не убивай, - вновь заныла старуха, - я всё тебе расскажу... Только отпусти, мне нечем дышать.

Микола немного ослабил хватку, но полностью отпускать не стал. Вздохнув, она произнесла:

- Дай хоть воды, а то в горле пересохло...

- Обойдёшься. Сперва говори, зачем ты хотела меня убить, а потом, может, я тебя и отпущу. Только всё честно выкладывай, а не юли, как уж на сковороде. Если почувствую, что ты врёшь или выкручиваешься, задавлю, как паршивую овцу.

Прокашлявшись, она заговорила, но в голосе ведьмы кузнец почувствовал фальшь.

- Ладно, пускай поёт, - подумал он, - Придавить не долго - шея у старухи худая, видно, прожила на этом свете уже долго, сломаю и даже не почувствую. Но для пущей убедительности он немного надавил, а потом ослабил хватку, давая понять, что он не шутит.

- Это не я! Меня заставили это сделать.

- Кто?

- Ты слышал его вой? Он кружит вокруг дома...

- Кто он, говори честно, а не обманывай! Я чувствую, когда человек говорит мне правду, а когда лжёт.

- Мне незачем тебя обманывать, - прошамкала старуха беззубым ртом. Набрав в грудь воздуха, и вздохнув, она добавила:

- Это зверь, а не человек. Оборотень, что живёт в лесу. Каждое полнолуние он приходит за жертвой.

- Но ведь сегодня нет луны, - произнёс кузнец, - Тогда почему он здесь?

- Я не знаю,- дёрнулась в руках кузнеца ведьма.

- Послушай меня, старая, я сейчас отпущу тебя, но если ты дёрнешься или попытаешься улизнуть, пеняй на себя. Прибью и не посмотрю, что ты в возрасте и годишься мне в мать.

Микола отпустил старуху и отошёл, но глаз с неё не спускал. В доме было темно, но глаза уже привыкли, и он стал различать некоторые предметы.

Поднявшись, старуха подошла к столу и запалила свечу. В доме стало светло, и кузнец почувствовал себя уютней. Присев на лавку, она посмотрела на мужика, но говорить ничего не стала.

- Теперь продолжай рассказывать, - Микола подошёл и сел рядом, - что ты хотела со мной сделать?

- Только усыпить, а потом позвать зверя.

- Что ты имеешь с этого?

- Ничего.

- Я не верю ни одному твоему слову. Оборотень, как ты его называешь, мог бы и сам напасть на меня. У него на это было много возможностей и времени. Ведь моя лошадь убежала, испугавшись его воя, а я шёл по лесу пешком. И заметь, на дворе была тёмная ночь, а не светлый день. И если бы зверь захотел меня убить, он бы это давно сделал, а не ждал бы, когда ты меня усыпишь. Так что говори лучше правду, а не рассказывай мне здесь сказки про диких зверей. Я не верю ни в одно твоё слово, хоть убей. А в оборотней тем более. И пока не увижу его своими глазами, не поверю ни в какую сказку!

- Если ты увидишь зверя, - произнесла старуха и попыталась подняться, - то уже будет поздно.

- Сидеть, - прикрикнул на неё Микола, - куда собралась?

- Хотела попить водички, а то после твоих ласковых прикосновений горло першит.

- Сиди смирно, а если ещё раз попробуешь подняться, удавлю. Где у тебя вода? Сам принесу.

- Там, - показала она за печку рукой.

Не успел кузнец подняться и подойти к печке (на одно мгновение он только потерял ведьму из виду), как та упала на пол и стала превращаться в чудовище. На глазах у Миколы, руки и ноги у ведьмы стали удлиняться и выгибаться. Платье, что было на ней, лопнуло по швам и свалилось на пол. Голое тело старухи пошло волнами, то, вспучиваясь волдырями и наростами, то опадая. После всего этого, тело ведьмы стало покрываться густой серой шерстью. Форма головы изменилась, скулы вытянулись, и стали превращаться в звериную пасть. Не прошло мгновения, как на том месте, где еще недавно корчилось человеческое тело старухи, стоял волк. А если говорить точнее, то серая волчица.

Кузнец напрягся, приготовившись к нападению зверя, но та, проигнорировав его, сорвалась с места и, выбив дверь, вылетела на улицу в ночь. Раздался громкий протяжный вой, и уже через мгновение ему ответили. Два звериных воя слились в один. У кузнеца от этого пронзающего все внутренности воя, сжалось всё внутри. Сердце заколотилось так, что хотелось разорвать грудь и выскочить наружу. Ноги стали ватными и, не удержав крупное тело кузнеца, подкосились. Он попытался схватиться рукой за угол печи, но не успел, покачнулся и упал.

Дикий звериный вой продолжался некоторое время, то на немного затихая, то вновь набирая обороты. А кузнец всё сидел на полу, тряся от страха головой, и не в силах пошевелиться. Но звери (по вою кузнец определил, что их было не больше двух) в дом не совались. Оборотни, видно, выжидали время, чтобы внезапно напасть на человека.

Микола, собрав все свои нервы в кулак, успокоился и поднялся. Прикрыв выбитую дверь столом, и ,подперев его лавкой (на первое время пойдёт), он стал искать, чем ему можно оборониться от нападения... Возле печи стояла кочерга, но это плохое оружие против оборотней, нужно что-то другое. Но и это сгодится, если ничего не будет другого под рукой. Он стал обходить весь дом (да какой это дом, всего лишь одна комната с печкой, небольшое окно и дверь), осматривая углы.

«В окно звери не полезут, - размышлял он, - слишком маленькое. Дверь заблокировал, на время удержит».

Через некоторое время (а эти мгновения показались ему вечностью), он увидел стоявший в углу топор.

«Вот это мне пригодится, - поднял он его и крутанул в руке, - Теперь пускай только сунутся, головы снесу к чертям!»

Вой прекратился, и наступила полнейшая тишина. Только стук своего колотившегося в груди сердца слышал кузнец, и больше ничего.

Подтащив к двери ещё и сундук, для надёжности, он стал ждать, присев на пол возле печи, и прислонился спиной к ней.

Прошло время, а нападения зверей на человека не последовало. Они чего-то опасались или просто выжидали время. Ещё через некоторое время кузнец пригрелся и задремал. Глаза сами по себе закрылись, и он провалился в темноту.