Глава 4

29 октября 1940 года

Чехословакия. Прага

   Пара белых голубей о чём-то ворковала за окном, совсем не обращая внимание на спорщиков внутри флигеля.

- Янек ты уверен, что у нас всё получиться?

- Конечно получиться, успокойся.

- А если фашисты всё узнают?

- Ничего они не узнают. Мазура практически уже всё приготовил. Ставински ждёт нашего сигнала. Не трясись, всё будет хорошо. Вот увидишь, от фрицев и мокрого места не останется.

- Ресторан жалко. Там так красиво. Хрустальные люстры, гобелены, белоснежные скатерти и дорогая посуда. А ты уверен, что Мазура успеет уйти до взрыва?

- Мы всё продумали. Приготовив взрывчатку к взрыву, он объявит, что у музыкантов антракт. Уйдя со сцены, они тихонечко уберутся оттуда через чёрный ход.

- Ну не знаю. На словах то всегда гладко выходит.

- Да ладно тебе. Ты лучше подумай, как нам повезло. Столько фрицев собираются в одном месте! Они даже свой обслуживающий персонал приведут.

- Почему же тогда музыкантов наших оставили.

- Ну, хорошие музыканты на дороге не валяются. Ладно, хватит разговаривать. У нас ещё целая куча дел.

Собеседники повернули головы на звук шагов смолкших рядом с ними.

Напротив них стоял мужчина среднего роста в тяжёлых военных ботинках. В руках он держал металлическую монету, которая с поразительной быстротой сновала между его сильных пальцев.

- Янек всё готово. Ребята Ставински заняли свои позиции.

- Место выбрали удобное?

- Удобное. Сам выбирал. Когда бабахнет, фрицы оставшиеся в живых рванут к выходу. Тут мы их и встретим. Ставински расположился в доме напротив. Окна как раз выходят на ресторан. Добьём всех. Хотя думаю, что после такого взрыва их немного уцелеет.

- Как смогли договориться с хозяевами квартир? – спросил Янек - крепкий молодой парень с вьющимися пегими волосами.

- Всё прошло отлично. Даже выселять никого не пришлось. Хозяевами были евреи, расстреляны пару месяцев назад. Квартиры пустуют.

- Ты подумал, как мы будем отступать?

- Конечно Янек. Заберёмся на крышу. Перепрыгнем на соседний дом, потом на следующий, а там спокойно спустимся.

Собеседник Янека молодой парнишка неспортивного телосложения озабоченно уточнил:

- А прыгать далеко?

- Не бойся Станислав, - улыбаясь, хлопнул его по плечу человек с монетой, - я тебя на руках перенесу.

- Хорошо я всё понял, готовь ребят. Пусть заканчивают возиться с листовками, через час выходим, - распорядился Янек.

Когда говоривший удалился, Станислав быстро зашептал на ухо товарищу:

- Зачем мы его взяли? Он же уголовник. Сидел в тюрьме за убийство и вообще он крайне неприятный тип.

Янек – руководитель одной из ячеек чешского сопротивления неожиданно обозлился на своего приятеля:

- А ты бы чего хотел, чтобы мы боролись с оккупантами голыми руками? У Квинты, по крайней мере, было оружие, с помощью которого мы смогли отбить у фрицев взрывчатку и автоматы. Он помог нам!

Обиженный на друга Станислав попытался возразить:

- Ты уверен в нём? Ты уверен, что он нас не придаст?

Янек, пригладив растрепавшиеся волосы рукой, уверенно пояснил:

- Квинта может быть и преступник, но он не предатель. Он настоящий патриот нашей страны. Такой же, как ты и я.

Станислав развёл руками:

- Ну, если ты ему доверяешь.

Обняв своего приятеля за плечи, Янек мечтательно произнёс:

- Успокойся. Я нервничаю не меньше тебя. Сегодня мы начинаем НАСТОЯЩЕЕ дело. Пусть фрицы поймут, что они не у себя дома. Чехия не сдалась!

Потрепав по голове затихшего товарища, он продолжил:

- А Квинта поможет нам. Ты же понимаешь, что нам не хватает опыта. В нашей организации одни студенты. Конечно, пакостить по мелочи мы бы смогли. Раскидывать по городу листовки или поджечь пару квартир с фрицами, вполне в наших силах. Но достойно ли это настоящих мужчин.

Встав со стула, Янек достал из под старого письменного стола, стоящего напротив окна, два отличных немецких автомата МР-38 , недавно захваченных из немецкого грузовика с оружием.

С наслаждением, погладив новенькое оружие, он продолжил:

- Вскоре нашему примеру последуют по всей стране. Нигде не будет безопасно гитлеровским ублюдкам. А если они осмелятся напасть на СССР, то им тем более конец. Это сильная и большая страна. У русских огромная и хорошо вооружённая армия они разобьют фашистов и помогут нам освободить нашу Чехию. Так, что не вешай нос Станислав. Мы ещё успеем   закончить университет.

Патриотическая речь Янека была прервана пронзительным женским криком:

- Фрицы! Вокруг нашего флигеля фрицы!

Выглянув в окно, командир увидел немецких солдат окружающих их убежище. Чуть дальше остановился грузовик, из которого выпрыгивали новые солдаты.

Вихрем, скатившись со второго этажа, он ножом поддел доски в полу флигеля. Сдвинувшись, они обнажили прямоугольное углубление, в котором в беспорядке лежали автоматы, гранаты, большое количество патронов.

Что делать дальше Янек не знал. Его охватил страх. Но это был не страх перед немцами, это был страх не справиться с ситуацией. Оглянувшись, он увидел, что всё находящиеся во флигеле с надеждой смотрят на него. Он был их лидером. Все ждали его распоряжений. Сможет ли он оправдать их надежды?

Появившийся рядом Квинта заорал во всё горло:

- К бою! Разбирайте оружие, гранаты. Занимайте позиции у окон! Стрелять по моей команде!

Этот крик вывел Янека из стопора.

- Как они нашли нас? – обернувшись к Квинте, спросил он.

- Не иначе стукач затесался.

Квинта командовал чётко и уверенно. Во флигеле была всего одна дверь и в течение минуты они эту дверь закидали всяким барахлом валяющимся вокруг.

Затем он сам лично расставил каждого человека к окнам, из которых открывался вид на сжимавших вокруг них кольцо фрицев.

Янека и Станислава он утащил на второй этаж.

- Здесь и займём позицию, - сказал Квинта, выкладывая из карманов куртки гранаты.

Янек утирая вспотевший лоб, уставился в окно. Толчок в спину заставил его повернуть голову.

И снова это был Квинта.

- Послушай меня внимательно, - сказал он, положив свою руку ему на плечо. – Нас всего одиннадцать человек. Скорее всего, мы умрём, но умрём мы за правое дело. Это твои люди! – рукой Квинта обвёл напряжённые спины студентов. – Они ждут, что скажешь им ТЫ. Тебе тяжело, но я знаю, ты справишься. Потому что я пошёл за тобой, я поверил тебе. Если им суждено умереть сделай так, чтобы они умерли достойно. Чтобы они знали, что сражаются не зря.

Янеку стало ужасно стыдно. Этот уголовник, как выразился Станислав, делает его дело, пока он страдает чувством неуверенности. Выбор сделан. Время бросать камни и время их собирать, - подумал он.

Квинта с улыбкой наблюдал, как Янек подошёл к каждому из своих товарищей. Дружеская шутка, похлопывавшие по плечу, совет – он нашёл для каждого слова, в которых тот нуждался в эту трудную минуту. После того как он покидал своего товарища, тот неузнаваемо менялся. Сгорбленная страхом и неизбежностью спина выпрямлялась, в глазах загорался опасный огонёк.

Вскоре немцы атаковали. Студенты открыли беспорядочную стрельбу, но это не нанесло противнику серьёзного ущерба. Германские солдаты залегли, и стали ожесточённо отстреливаться.

С иронией Квинта спросил Янека:

- Твои бойцы раньше-то стреляли?

- Стреляли все. Но только по одному магазину. Берегли патроны.

- Грамотеи.

Подгоняемые приказами командиров фрицы стали подниматься. Янек видел, как двое солдат упали под точными выстрелами Квинты. К сожалению, точность попаданий его друзей оставляла желать лучшего.

- Не стройте из себя снайперов, - орал сквозь гром выстрелов Квинта. – Косите их очередями! Не жалейте патронов.

Осмелевшие было фашисты, нарвались на длинные очереди со стороны старого флигеля.

- Не подпускайте их близко! Иначе они продырявят это корыто!

Взяв солдата на мушку, Янек изрешетил его. Рядом грохотал автомат Станислава. Пороховой дым, которым наполнился флигель, жёг глаза. Он видел, как немецкая пуля угодила в голову Анны – девушки с его факультета. Раскрыв широко глаза она, обливаясь кровью, повалилась на пол. Её жених Франтишек, находившийся здесь же попытался подхватить ее, но пуля в спину остановила и его.

Остановить немцев не удавалось. Всё ближе и ближе подходили они. Десяток мёртвых товарищей, оставшихся на земле, не мог остановить их. Чем ближе подходили они, тем смертоносней становились их пули. Они насквозь пробивали деревянные стены и прятавшихся за ними студентов. Когда немцы оказались совсем близко в ход пошли гранаты. Ещё пятеро фашистов успокоились на веке.

В какой-то момент Янек понял, что стрелять продолжают только они с Квинтой. Поискав взглядом Станислава, он увидел его лежащим на полу. Товарищ был ужасно бледен, и правое плечо его было окровавлено. Склонившись над ним, Янек убедился, что он дышит.

Выпустив в окно остаток магазина, он попытался оказать помощь товарищу. Оторвав от своей рубахи рукав, он попытался остановить кровотечение. Это спасло его. На улице тяжело забухал пулемёт.

Место, у окна, которое он только, что занимал, перестало существовать. Пулемёт разнёс в щепки всю стену. Огромные дыры покрывали всё вокруг. Куски дерева летали над телами словно картечь. Янек увидел как осел на пол раненый в бедро Квинта, пулемётная пуля разворотила ему ногу. Свинцовый вихрь уничтожал всё, до чего дотягивался. Всей тяжестью своего тела прижал Станислава к доскам пола. Квинта отползал к лестнице на второй этаж.

И вдруг пулемёт смолк. Наступила оглушающая тишина, о которой пишут в книгах. Покрутив головой, студент понял, что у него кончились патроны. Отбросив в сторону свой автомат, он поднял оружие Станислава, в котором они ещё остались.

Сильный взрыв потряс полуразрушенный флигель. Фашисты взорвали входную дверь. Вместо неё Янек увидел огромный пролом, из которого словно муравьи лезли фрицы.

Волоча ногу по полу, Квинта смог добраться до лестницы. Прицелившись, он выдал остаток магазина в своём автомате, в слишком ретивых солдат. Двое фрицев упали. Остальные направили весь огонь на второй этаж.

Свинец с лёгкостью пробивал пол, оставляя за собой дымящиеся отверстия от пуль. Янек видел, как Квинта был буквально изрешечён ими. Изо рта его хлынула кровь. Он было, бросился на помощь, но был остановлен взмахом окровавленной руки. Тяжело дыша и захлёбываясь собственной кровью, Квинта достал из бездонных карманов своей куртки две гранаты. Подмигнув Янеку, он отправил их вниз.

Двойной взрыв оглушил Янека. Открыв глаза, он не смог ничего разглядеть. Его окружали только пыль и дым. Стена смока была настолько плотной, что казалось, её можно было ощутить с помощью прикосновения. В ушах раздавался противный звон, а во рту был кислый привкус.

Ощупав Станислава, он убедился, что товарищ жив.

- Ничего. Мы сейчас выберемся отсюда, - обращался он к бесчувственному другу. - Ты только держись.

Поднявшись на ноги, Янек увидел, что пыль рассевается. Обрадованный этим открытием он попытался поднять Станислава на руки. Но сделать ему это не удалось, так как в следующее мгновение на его затылок обрушился удар. Мозг взорвался тысячей огней, в результате чего он потерял сознание.

*                    *                     *

Сильнейший удар под рёбра вернул его в реальность. Он лежал на полу со связанными за спиной руками. Над ним стояли два германских солдата с нашивками сержантов и кувалдами вместо кулаков. Изловчившись, Янек перевернулся набок. Но нового он ничего не увидел. Лишь уткнулся лицом в чьи-то до блеска начищенные чёрные сапоги. Увидав это, солдаты услужливо загоготали.

Их смех прекратился также внезапно, как и начался. Повинуясь приказу хозяина сапог, один из фрицев поднял Янека за шиворот.

Теперь он мог увидеть чуть больше. Прямо напротив него, положив ногу на ногу, на чудом сохранившемся стуле, сидел немецкий офицер в звании майора. Руки, одетые в кожаные перчатки ловко играли метательным ножом.

- Ян Шипка, если я не ошибаюсь? -  растягивая слова, произнёс он.

Янек увидел, как мимо него волокут растерзанное тело храбреца Квинты. За телом тянулась широкая кровавая полоса.

Не дождавшись ответа, майор продолжил:

- Молчать не в ваших интересах. Я знаю, что вы хотели взорвать ресторан «Злато» во время празднования там юбилея генерала Бёнирсвальда. Что ж, вполне достойный план.

- Откуда вы это узнали? – превозмогая страшную боль в голове, спросил Янек.

Майор подал знак одному из своих солдат и немец вытащил из-за спины объёмный военный рюкзак. Порывшись в нем, он кинул на пол перед Янеком какой-то предмет. При соприкосновении с деревянным полом тот громко чавкнул. Янек не мог долго сфокусировать взгляд на полу. Даже движение зрачками приносило ему сильную боль. Наконец он понял, что показывают ему. Волосы на его голове встали дыбом.

На грязном полу лежала голова пианиста Мазуры.

- Думаю, дальнейшие вопросы излишни, - прервал молчание майор. - Музыканта выдал человек из его оркестра.

Встав на ноги, офицер продолжил:

- До предполагаемого взрыва, остаётся двадцать пять минут. Я знаю, что ваши люди где-то ожидают сигнала о начале акции. Где они?

Облизав растрескавшиеся губы языком, Янек сказал:

- Я ничего вам не скажу.

- Я так и понял, - наклонился к его лицу майор. – Поэтому приготовил вам парочку сюрпризов.

Каким-то чудом Янек сумел собрать в пересохшем рту ком слюны. Плевок угодил в лицо фашисту.

Солдат державший Янека всё это время с силой встряхнул пленника. Но голос майора остановил его:

- Не надо Адольф. Я сам.

Вынув из кармана мундира белоснежный носовой платок, немец тщательно вытер лицо. Затем, отшвырнув его на пол, он нанёс Янеку сильнейший удар кулаком в живот.

И без того смутное сознание Янека помутилось. Ему показалось, что внутри него что-то лопнуло. Боль прошла судорогой по всему телу. Железный кулак немца наверняка отбил ему все внутренности.

- Ганс! – раздражённо приказал майор своему пдчинённому с рюкзаком.

Удалившись, тот, вскоре вернулся, волоча за собой два оборванных и трепыхавшихся тела.

Янек узнал Станислава и Петрика – самого молодого члена его организации. Следуя приказу майора, немец поставил обоих его товарищей на колени, а сам встал за их спинами.

- У меня слишком мало времени Ян. Где Ставински?

- Я ничего тебе не скажу! – из последних сил прохрипел Янек. Внутри него нескончаемыми волнами бушевала боль.

-Очень жаль. Ганс!

Длинные волосатые руки Ганса схватили голову Петрика и резко крутанули её. Послышался громкий хруст и подросток, закатив глаза, осел на обгоревший пол.

Янек не смог даже закричать, он только зарычал как смертельно раненый зверь и этим он только позабавил окружающих его немцев.

- Повторяю вопрос. Где Ставински?

Янек встретился взглядом со Станиславом. В глазах друга были слёзы. Он плакал.

- Не говори им ничего Ян. Они всё равно убьют нас, - всхлипывая, тихо сказал он.

Удар автоматом в лицо заставил Станислава замолчать.

- У меня кончается терпение, - напомнил о себе майор.

- Превозмогая боль в животе, Янек произнёс:

- Вы ничего не узнаете. Мы умрём, но Ставински всё равно ускользнёт от вас.

Переведя сбившееся дыхание, он продолжил:

- Я рад, что всё закончилось именно так. Мы сегодня убили много ваших солдат, а это многого стоит. Мы умрём не зря!

Выдержка изменила майору, он в ярости схватил пленника за подбородок и резко задрал его вверх.

- Это ничего не стоит, - чётко разделяя слова, произнёс он. - Сегодня УБЛЮДКИ вы убили шестнадцать моих солдат. Сегодня же, за каждого из них, я расстреляю десять твоих соотечественников.

Рука немца прочертила линию по шее Янека. Что-то тёплое брызнуло ему на грудь. Он почувствовал, что по его шее потоками течёт кровь. Он хотел закричать от отчаяния, но не смог. Он не мог произнести ни слова.

Умирая, он увидел направлявшегося к Станиславу майора. В руках его танцевал метательный нож.

*                    *                     *

Через несколько минут штурмбаннфюрер  вышел из разрушенного флигеля. Вытерев окровавленные руки об чешский флаг, найденный внутри, он отдал ряд команд ожидавшим на улице солдатам:

- Оцепить дом напротив ресторана! Перекрыть улицу! Никого не выпускать без моего распоряжения!

Наблюдая за запрыгивающими в грузовики солдатами, он пояснил стоявшим за его спиной подчинённым:

- Ганс, они могут уйти через чердак соседнего дома. Не дайте им такой возможности. Адольф докажем, что германские офицеры держат слово. Расстреляйте человек пятьдесят, шестьдесят. Пусть все знают как покушаться на жизнь солдат Третьего рейха.

Когда грузовики, пыля, исчезли на дороге, к сидящему на ступенях флигеля штурмбаннфюреру чеканя шаг, подошёл молоденький фельдфебель. Судя по его нашивкам, он был штабистом и состоял на должности посыльного.

Наверняка штабные крысы опять какую-нибудь гадость придумали? – недовольно подумал офицер поудобнее устраиваясь на ступеньках.

Старательно щёлкнув каблуками сапог, фельдфебель обратился к сидящему:

- Штурмбаннфюрер Вальтер Груббер?

- Да это я, - отряхивая въедливую пыль с мундира, подтвердил штурмбаннфюрер.

- Вас срочно вызывают в штаб.