Глава 1

За 5 лет до этого…

Семья - самое простое и привычное для нас слово. Но стоит произнести его и в душе оживает множество светлых сильных чувств. Это любовь, забота, ласка, нежность, защита, вера, поддержка, тепло. Это наше убежище, позволяющее пережить все трудности и невзгоды. Тыл, в котором ты уверен и никогда о нем не беспокоишься. Крепость, настолько устойчивая и безопасная, настолько же и иллюзорная. Она дает тебе ощущение безопасности, которое мы принимаем как данность нашего бытия. Казалось бы, нерушимую и вечную данность. Но, к сожалению, такую быстротечную. Лишиться ее слишком легко. Это может произойти за долю секунды. Той секунды, которую ты даже не заметишь, пока в один миг твой привычный безопасный мир не будет разрушен всего лишь одним телефонным звонком.

Беззаботное детство всего лишь за одним щелчок пальцев закончится. Не будет маминых рук, дарящих тепло и отгоняющих все невзгоды. Не будет шуточных подначек отца и его мудрых советов. Не будет прогулок по выходным за город, не будет шумных праздников с полным домом гостей, не будет смущающих теплых объятий и ласковых слов. Не будет ее прежней. Слезы, гнев, тоска, безысходность. Горе погружает сознание в темноту, в которой пульсом бьется извечный вопрос: 'Почему я? За что так со мной?' Невозможно воскресить дорогих тебе людей. Они ушли безвозвратно, став тенями былой жизни, оставив свой образ только на фотографиях и в памяти. С ними ушла любовь, унося с собой душевное тепло, доверительность отношений, чувство безопасности от всех горестей и напастей. С ними ушла жизнь.

Автокатастрофа. Одна из тысячи, случающихся на земле в год. Средства массовой информации пестрят кадрами с мест трагедии, вместо сочувствия вызывая порой раздражение, притупляют чувства, порождают в душе равнодушие. Мы переключаем канал, отгораживаемся от этих страшных картин. Мы гоним прочь тревожные мысли, безгранично веря в нашу защищенность. Но у судьбы свои планы, и однажды они могут коснуться нас, также как неожиданно коснулись ее, лишив пятнадцатилетнюю Дашу самого дорого - родителей. Сирота - синоним одиночества, ненужности. Слово, погружавшее ее в отчаянье, отвергалось девушкой, отторгалось душой. Она не хотела верить, что это слово касается её, а оно меняло мир, вокруг Даши, наполняя его жалостливыми взглядами и тихими шепотками за спиной 'бедняжка', 'сиротинушка'.

Воспоминания. Радостные. Горестные. Будоражащие душу. В тот день, она осталась одна дома, радуясь тому, что родители, наконец, стали ей доверять. Они недавно переехали в этот город, оставив позади, как она тогда думала, многих близких друзей. У отца появилась прекрасная возможность открыть здесь свою архитектурную фирму. Он мечтал о ней еще со студенческих лет. А мама устроилась в престижную дизайнерскую компанию, что занималась обустройством домов олигархов и звезд шоу-бизнеса. Новый статус, новые возможности. Это вылилось в новый двухэтажный дом, машины класса люкс, частную школу и домработницу, а так же отсутствие близких друзей и новые знакомства, от которых веяло пустотой и холодностью. Мама успокаивала ее, повторяя, что это лишь в первое время и скоро они приживутся здесь, все изменится, стоит лишь подождать. Никто, никто не думал, что изменения будут такими.

Боль. Глухая ноющая боль. Настолько сильная, что ощущалась физически. Хотелось кричать, плакать, рушить все вокруг. Но Даша, упав на пол и обхватив себя руками, смогла только рыдать на взрыв.

Она не помнила, кто вызвал врачей и как ее доставили в частную клинику. Смутные воспоминания. Урывками. Она отбивается от кого-то. Укол в руку. Слабость во всем теле. Темнота, сладкая и необходимая, что стирает и боль, и память, и раздирающую душу пустоту. Как жаль, что она не длится вечно.

Приходя в себя, первое, что увидела Даша солнечные зайчики, пробившиеся сквозь жалюзи и теперь с лихим озорством играющие в салочки на ослепительно белых до рези в глазах потолках.

Она прищурилась, чтобы сфокусировать зрения, неторопливо с сонной ленцой стала осматриваться вокруг. Больничная палата не большая, но ухоженная, со стандартным набором предметов: шкаф, тумбочка, столик, на котором стоит телевизор. Добротно сделанная мебель под цвет ольхи и наличие техники, дизайнерское оформление стен - но явно интерьер не в муниципальной больнице.

Дверь скрипнула, и в сопровождении женщины в белом халате с очками на носу в палату вошел мужчина. Его девушка узнала сразу, но улыбнуться ему не смогла - не было ни сил, ни желания. Дядя Игорь. Друг отца, который подтолкнул их к переезду и помог открыть собственное дело. Частый гость в их доме. Юрист по профессии, он официально представлял интересы отца в заключение договоров.

- Дашечка, здравствуй, - он присел справа от нее на постель, тепло улыбаясь.

Девушка никак не среагировала. Взгляд в потолок. Отрешенность. 'Зачем он здесь? Сочувствовать. Ворошить воспоминания. Не надо. Не хочу', - девушка отворачивает голову от ненавистного голоса.

- Я понимаю, как это тяжело, деточка. Но ты не должна замыкаться в себе. Я и доктор Клиновская желаем только, чтобы ты скорее выздоровела. Твои родители бы расстроились, узнав, что ты попала в больницу. Будь сильной, в память о них.

Его слова словно разрушающий шар обрушились на возведенную ею карточную стену, разбивая ту на мелкие кусочки. Слезы заполнили глаза, вырываясь наружу. Крик полный режущей боли наполнил помещение, и девушка уткнулась в подушку, подавляя его.

- Тише, девочка, тише - шептала врач, но ничего не могло унять этой истерики. - Сейчас, ты снова поспишь, а когда придешь в себя, то немного успокоишься. Нельзя так изводить свой организм, нельзя, - приговаривала она, делая успокоительный укол.

Тепло разнеслось по телу, унося в такую уже родную темноту. Она ждала ее, желала и мечтала о ней. С радостью падая, в ее объятия Даша растворилась в этой мгле.

Последующие дни девушка пролежала в больничной палате, просто рассматривая потолок. Запах хлорки, присущие даже этой больнице с повышенными удобствами, воротил своей стерильностью, а жалостливые взгляды медсестер, заставляли ощущать гнев, на том месте, где должно быть лишь опустошение. Сколько бы раз она не отворачивалась от них к стене, сколько бы не пряталась за одеялом, это не могло изменить того факта, что родителей больше нет.