ГЛАВА 8 Разговор по душам. Часть 2

В мозгу взорвался целый фейерверк мыслей, догадок. О чём я могла догадаться в то время когда жили вместе? Таком, что наше расставание стало бы единственным верным решением. Что если он уже был женат? Где-то там, в той же Москве. Все эти его командировки… Могли быть ложью. Возможно он навещал свою семью, а им рассказывал ту же легенду о службе отправляясь ко мне. А что? Удобно. Не зря же говорят, мол, у моряка в каждом порту по жене. Он не моряк, но суть та же. Почему бы и нет? Удобно. Накормлен, напоен, обстиран, обласкан.

Внутри всё аж горит. Не хочется верить в подобное, но слишком реалистично.

— О чём? — выдавила я, боясь озвучить свои самые страшные предположения.

— Мой интерес к тебе…

Что? Он вообще про что сейчас?

Видя удивление на моём лице, мужчина смутился. Вздохнул.

— Я… Я, хотел пригласить тебя на свидание…

— Что?! — вылупилась я.

— Но меня выдернули в Сербию…

Что? Какая Сербия? То есть, не так, это было. Сербия. Он улетал туда на три месяца, потом вернулся, мы стали встречаться, потом жить вместе… Стоп.

— Как давно это было?.. — неуверенно произношу, и с опозданием понимаю, что мой вопрос не прозвучал, как вопрос.

— Да уж, давненько, — усмехнулся он. — Что было потом не помню. В смысле… По отчётам знаю, что был какое-то время в твоём городе, и мотался везде где только можно и нельзя. Но подробности… Прости. Травма. Воспоминания частично возвращаются, но медленно и хаотично.

— То есть… Ты не помнишь, что было между нами? — ощутив укол совести, прошептала я, осознав сколько же ошибок натворила оказавшись здесь — в лагере.

— Что-то было? — встрепенулся он, разворачиваясь ко мне всем корпусом и вглядываясь в глаза. — Что?

Вот же! И что ему сказать? Как передать, те четыре, ставших самыми счастливыми, года моей жизни? Как поведать о боли, испытанной после его внезапного исчезновения? О всех мыслях, переживаниях?

— Расскажи, — произносит, беря мои руки в свои и по коже вновь бегут мурашки, а в животе начинает скручиваться очередная волна желания.

Отстранилась, боясь потерять контроль над собственным телом.

— Я тебя обидел чем-то? — по-своему истолковал мою реакцию Юрий.

— О да! — усмехнулась я, ощутив, что с воспоминаниями на глаза наворачиваются слезы.

И тут меня прорвало. Информация лилась бурным потоком. Эмоциональная. Со слезами, всхлипами. Я выплескивала всё что вынашивала в себе целых четыре года.

Сколько длилась эта исповедь?

Не знаю.

— Боги… — выдохнул он, взял в ладони моё лицо, и вглядываясь в саму душу прошептал: — Прости… Я жил, не подозревая об этом фрагменте нашего прошлого.

— Но ты не приехал, не дал о себе знать…

— Пойми, я не помнил, что было. Кусок в несколько лет вычеркнут из моей жизни. Что там было? Пытался навести справки, но там словно серое пятно. Видимо мы не афишировали свои отношения и нигде вместе не показывались.

Так и было. О нас знали лишь соседи, моя мама, ну и подруга. Но они вряд ли были одними из опрашиваемых. Вот круг и замкнулся. Что теперь? Он не помнит. Его симпатия имела место больше восьми лет назад. Из того что он помнит.

Восемь лет немалый срок.

— Ты женат? — спрашиваю.

— Нет. Но монахом тоже не был, — честно признается.

Перед глазами тут же оживают картинки из моих периодических кошмаров, где Юрий с другими женщинами: слышу шелест простыней, скрипы, стоны, влажные шлепки, смех, хрипловатое дыхание, вижу бисеринки пота на разгоряченных сплетающихся в порыве страсти телах. Всё внутри сжимается от боли.

— Как и ты, — добавляет, отчего я аж вскидываюсь, испепеляя его гневным взглядом, и тут же сдуваюсь.

Какая теперь разница хранила ли верность прежде, если в первую же ночь, проведенную здесь, в моей палатке оказался мужчина, чему имеется множество свидетелей.

Внутри всё разрывается на части.

Имею ли я право осуждать его? Нет. Но и простить измены сложно. Хоть изменами они и не были с его точки зрения на тот момент. С его, не моей. Тогдашней — моей, не нынешней.

И что теперь? Чувств у него былых уже нет, разве что — вина. Кто мы друг-другу?

Вот и довыяснялась на свою голову. Стало лишь всё сложнее и запутанней. Единственное, что он реабилитирован и обвинения сняты, ведь травму выходит получил именно в той самой командировке, куда и уехал наутро после новости о моём бесплодии.

— Что будем делать? — спрашивает, будто угадав мои мысли.

Я лишь плечами пожала.

Да, хотелось бы всё вернуть, но это невозможно. Теперь это будет по-другому. У него нет воспоминаний о нашем общем прошлом, у меня есть. Я многое знаю из его привычек, которые могли позабыться или измениться, он же, не знает обо мне почти ничего.

Это как начать жить с чистого листа. Для него с чистого, а у меня всё будет подвергаться сравнению, будет чего-то не хватать.

Что если он так и не вспомнит наше прошлое, а его симпатия не возродится, не перерастет в нечто большее? Или я разочаруюсь?

Страшно.

Похоронить прошлое страшно. Знать, что могла вернуть любимого, но не сделала этого. И заново начинать отношения тоже страшно.

— Подумай, — произносит, явно видя мои сомнения. — Я свободен. Вдруг что-то да выйдет.

Вот так. Не ура, мы будем вместе как же я тебя обожаю, а — вдруг что-то да выйдет. Ещё и выбор оставил за мной. Я-то надеялась, что он примет решение сам, освободит меня от этого решающего шага.

— А пока… Ты ответишь на мой вопрос? — спрашивает.

— Какой? — растерялась я.

— Ты заметила что-то странное в поведении пришельцев?

Ну да, работа превыше всего!

— Да, — выдохнула я, и поведала о своих наблюдениях, и о считанной информации.

— Реакция на тебя замечена ещё в лагере. В городе мы лишь подтверждение получили. А вот их знания… Значит, ранее, когда ты входила в физический контакт с пришельцами ничего подобного не происходило, пока ты не попыталась оторвать особь от человека в процессе “нападения”, — тактично сформулировал он.

— Да, — киваю.

— Надо на других испытать…

Меня аж передёрнуло.

— Я не горю желанием.

— Речь не о тебе, надо чтобы кто-то другой так же сделал, посмотрим придёт ли информация? Или это ты у нас уникальна.

Про введение экспериментальной сыворотки, и возникших после этого проблемах, я так и не решилась поведать. Пока не решилась. Показалось, это будет смахивать на приглашение в свою койку. Вот такой бред: смешиваю работу и личное. Неправильно, но ничего не могу с собой поделать.

Как выяснилось, именно из-за поведения инопланетных гадов, к моей палатке и было приковано внимание. Просто я никогда не смотрела вниз, пробираясь по всем этим канатам и лесенкам, иначе давно бы заметила странность в реакции пришельцев. Однозначных выводов пока никто сделать не мог, но предположений имелось море, и как показывают мои теперешние знания, все они далеки от истины.

А пока, надо исследовать полученные образцы. Подумать о том, как жить дальше. Рискнуть ли, окунувшись второй раз в одну и ту же реку, или оставить светлые воспоминания о том что было, и фантазии на тему, что могло бы быть, если…