Глава 7

Тем временем Солиста двинулась в путь, продолжая щебетать своим нежным голоском:

— Кабинет эра Молита находится на втором этаже. Там же у нас практически вся администрация заседает. Завтра с ними на педсовете познакомитесь. А где ваши вещи? Вы их в холле оставили?

— Нет, в выделенном эром Бири доме, — ответила, едва поспевая за секретаршей.

Та вдруг сбилась с шага, притормозила, и мы едва не столкнулись.

— Как? Уже?! — в бездонных голубых глазах Иды бушевали ужас пополам с надеждой. — И… что скажете?

— Я всем довольна, — выдала, переводя дух.

— Слава богу! — не удержалась блондинка. — Не подумайте ничего такого. Просто… А впрочем, чего же мы стоим? Я убегала на минутку в методический кабинет, а теперь как раз спешу на рабочее место. Удачно вышло, правда?

И она снова пустилась вскачь на каблуках чуть больше моих.

Эра Солиста тарахтела без умолку все несколько минут, пока мы мчались к нужному месту, при этом у нее не появилось даже намека на одышку. Это был последний аргумент против нашей с ней возможной, казалось бы, дружбы. В приемную у кабинета директора я вползла со сбитым дыханием и учащенным сердцебиением, мысленно подмечая необходимость вернуться к занятию спортом.

— Сейчас сообщу о вас директору, — улыбаясь, проговорила секретарь.

Кивнув, я села в глубокое мягкое кресло и на пару секунд прикрыла глаза, мечтая, чтобы этот день наконец подошел к концу. Послышался стук в дверь, затем цокот каблучков блондинки. Она что-то сказала, понизив голос почти до шепота. В кабинете раздался грохот и сдавленный мужской вскрик. Нецензурный.

— Вас ожидают, эра, — Ида Солиста, улыбаясь, выплыла в приемную и указала головой в сторону двери. — Прошу.

— Благодарю.

В кабинет, признаюсь, входила с некоторой опаской, крепко прижимая портфель к груди и с любопытством осматриваясь. Помещение оказалось довольно-таки большим, мебели было немного, зато вся добротная, сделанная не только качественно, но и красиво. Крупный шкаф и высокие стеллажи из красного дерева стояли на темном паркете, как монолиты, занимая всю левую стену. Уютный коричневый диван, обитый кожей, нашелся справа, над ним висела магическая карта острова, на которой изредка двигались некие светящиеся разными цветами маячки. Массивный стол, выполненный в форме буквы «т» встречал гостей ровно по середине и мог бы вместить не меньше двадцати человек. Во главе его заседал сам директор: грузный немного сутулый мужчина преклонных лет с благородной сединой, пробивающейся на висках и усах. На нем была военная форма с изображением на погонах одной восьмерки. Этот знак отличия я решила запомнить, чтобы выяснить позже, с кем придется работать. Тем временем карие глаза мужчины внимательно и без всякого стеснения рассматривали меня.

— Добрый день, — жизнерадостно начала разговор я, приблизившись к директору и встав чуть наискосок. Теперь нас разделяла только горизонтальная часть стола, за которой он и восседал. — Вот, прилетела по запросу.

— Здравствуйте, эра Шторм. — Мужчина поднялся, напомнив небольшую гору, и протянул мне руку для пожатия. Моя ладонь тут же утонула в его. — Брун Молит. Рад лично приветствовать вас в нашем учебном заведении. Вы, должно быть, устали с дороги.

Мою конечность выпустили из захвата и тут же указали на стул, куда можно присесть.

— Очень приятно, — пролепетала, устраиваясь на мягком сиденье и блаженно щурясь. Приятным было не только знакомство, но и возможность наконец приземлиться, незаметно освободив ноги от каблуков.

Едва не застонав от блаженства, пошевелила пальчиками и, в который раз, подумала, что больше никогда не стану покупать обувь меньше нужного размера. Даже если это будет последняя коллекция невероятно модного дизайнера, даже если последняя пара идеальных на вид туфель…

— Идочка — моя секретарша — сказала, что вы, оказывается, уже заселились, — снова заговорил директор. Глаза его при этом грозно сверкнули, а ладони сжались в кулаки. — Хотелось бы знать, куда наш досточтимый эр Бири вас определил.

— О, дом прелестный, — как можно беспечней отозвалась я, — и сосед очень милый. Прелесть.

— Сосед? Вы уже с кем-то познакомились? — губы директора чуть дрогнули и медленно растянулись в улыбку.

— Да, милейший чело… эм-м, — покашляв, исправилась: — Оборотень. Простите мне подобную оплошность в определениях. Я не знала, что на острове и, в частности, в колледже проживают маги, способные менять ипостась на животную. На восточном материке это явление не столь частое, как здесь. Но к паре особей, я думаю, смогу быстро привыкнуть.

На щеках директора проступило несколько красных пятен, и он наконец отвел взгляд в сторону. Помолчав секунду, кивнул и нажал на кнопку внутреннего телепатофона:

— Идочка, а принесите-ка новому преподавателю чаю. Как для эры Руфины. — Эр Молит снова повернулся ко мне и улыбнулся одними губами. — У нас в столовой уже через час будут подавать ужин, но вы все равно не отказывайтесь. Чай очень хороший.

— Да я с удовольствием, — ответила, ничуть не кривя душой. Пить хотелось ужасно, а есть еще больше. Поелозив на стуле, чуть не уронила портфель и вспомнила о документах, привезенных из дома. — Ох, забыла совсем… Вот, просили вам передать по прибытии. В папке диплом, выписка из ведомостей, характеристика, направление и еще что-то в том же духе. Все про меня.

Я очаровательно улыбнулась, гадая, о чем думает сидящий напротив мужчина. На лице директора не дрогнул ни один мускул. Только губы так и застыли в виде приклеенной улыбки.

Документы плавно перекочевали в руки собеседника, тот зашуршал бумажками, тщательно их разглядывая и громко сопя.

— Вы неплохо учились, — пробормотал директор, разглядывая вкладыш диплома. Ткнув на одну из дисциплин, вызвал голограмму-пояснение и вчитался, губы его безмолвно зашевелились, брови нависли над веками сильнее прежнего.

Я занервничала. Училась-то действительно неплохо, но что мог написать эр Пак в характеристике — одному этому гаду и известно. Бумагу он запечатал магически и, как я ни мучилась, прочитать заветный листок не удалось. Так что теперь можно было готовиться к чему угодно.

— Здесь написано, что вы незаменимый специалист, — словно подслушав мои мысли, заговорил директор Молит. — Ответственная, деликатная, смелая, отзывчивая, коммуникабельная, собранная, способная принять быстрое и единственно верное решение в экстренной ситуации...

Чем дальше он читала, тем сильнее у меня вытягивалось лицо.

— Это сильное преувеличение, — как только директор замолчал, выпалила я. Сложив руки перед собой, как лучшая ученица класса, заглянула в глаза собеседника и покачала головой: — Я не то чтобы очень ответственная, да и про решения…

— И скромная, — довольно крякнув, закончил директор. — Так и написано.

Хотела снова возразить, но прикусила язык. В конце концов, почему нет? Звучит прочитанное неплохо, а ведь когда мы с эром Паком прощались, он озвучивал прямо противоположные эпитеты в мой адрес. Не знаю, что заставило негодяя передумать, но мне это только на руку.

Придав лицу самое невинное выражение, опустила ресницы и пожала плечами:

— Ну что ж, начальству виднее…

— Вот и правильно! — директор хлопнул в ладоши, и я вздрогнула. — А раз вы такая чудесная во всех отношениях, то и группу я вам доверю соответствующую!

— В смысле? — что-то в интонациях Бруна Молита заставило насторожиться.

— Классное руководство, — пояснил он. — Кураторство.

— Кому? Мне?

— Вам, конечно. Обычно первогодкам мы таких дел не поручаем, но ваш проректор ясно дал понять — с вами можно иметь дело. А у нас как раз есть непристроенные. Так что, этот вопрос решили, перейдем к следующему.

— Но...

В дверь постучали, перебив мои мысли и зарождающийся праведный гнев. В кабинет вошла Ида Солиста с подносом, уставленным разными яствами.

— Чай! — возвестила секретарша, выставляя передо мной чашку, наполненную ароматным напитком. — Сбор номер шесть.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, чувствуя необходимость побыстрее смочить пересохшее горло. Группа под мое кураторство! Это ведь жуткая ответственность...

— И еще эр Бири в приемной, — добавила Ида, многозначительно играя идеальными бровями, — пришел по приказу. Ждет инструкций.

— Ох, я и забыл, что посылал за ним, — директор Молит нахмурился, покачал головой: — думал, нужно дом выделять, хотел обсудить. А вопрос-то уже решен. Кстати, вы так и не сказали, все ли вас устраивает в новом жилище?

На меня уставились две пары глаз.

Проглотив обжигающе-горячий чай, ответила, вспоминая, что в доме нет мебели:

— Все чудесно, только кровать, шкаф и стол не помешали бы. Да и на кухню хоть какую-то обстановку... Зато сад чудесный.

— Какой сад? — не понял директор.

— Яблоневый, — улыбнулась я.

— Идочка, а пригласите-ка завхоза к нам? — низким раскатистым басом попросил директор. — Пожалуй, он все-таки понадобится.

Секретарша вышла. В кабинете повисла тяжелая тишина, нарушаемая мерным тиканьем часов и громким сопением эра Молита.

Эр Бири вошел неспешно и совсем без боязни. Нагло ехидно улыбаясь, он с удовольствием осмотрелся и, наткнувшись на меня взглядом, кажется, стал еще более радостным.

— Добрый день.

Ну просто самая вежливая гиена в человеческой ипостаси, из всех что я видела!

— И вам того же, — хмуро ответил директор Молит, испепеляя вошедшего взглядом, полным негодования.

Я промолчала. Только портфель ближе к груди прижала.

— Вызывали? — Глаза завхоза снова были не в ладах друг с другом. Правый смотрел на меня, а левый на шкаф с книгами. Попробуй пойми, кому из нас уделялось больше внимания.

— Да. — Директор обошел стол с противоположной стороны и замер, заложив руки за спину. Он напоминал огромную скалу, созданную самой природой. Недвижимую, монолитную и страшную. — Хотел с вами поговорить.

У меня от голоса директора мороз шел по коже, а гиена словно и не понял угрозы.

— Могу присесть? — он пробежался с моей стороны и оказался на соседнем стуле. — Как вы? — участливо спросил мистер «Местное Радушие». — Обустроились?

И столько выжидания я увидела в раскосых глазах, столько искреннего ни с чем не сравнимого удовольствия, что отпали последние сомнения в том, каким должен быть ответ.

— Все прекрасно, благодарю вас, эр Бири. Дом чудесен, правда не хватает деталей для создания уюта, но это поправимо.

Завхоз слегка обалдел. Эмоции, судя по всему, он скрывать вообще не привык. Вместо оскала радости, теперь на лице красовалось выражение крайней озадаченности:

— Мы говорим про дом на окраине? — уточнил он, потерев и без того лохматый затылок.

— Да, тот, что у самого леса, — охотно подтвердила я.

— Такой… деревянный, ухоженный. С синими занавесками.

Надежда еще теплилась в его правом глазу, левый же продолжал самостоятельно исследовать кабинет.

— Ну, что вы, — улыбнувшись, покачала головой, — в моем доме пока нет занавесок. Только какие-то тряпки на окнах в гостиной. И мебели нет. И пыльно там, паутина кругом, плесенью воняет. Зато он мой. Помою, почищу, отскоблю, как говорится. Были бы пол и стены с крышей, так ведь?

Я посмотрела на директора и поежилась. Тот пошатнулся, но удержался на месте. Его кулаки уперлись в столешницу, брови совсем закрыли глаза — слишком уж низко сползли на веки, изо рта донесся тихий, но очень даже пронизывающий рык.

Сглотнув слюну, ставшую вязкой, я потянулась за своей чашкой чая и за пару глотков осушила ее до дна:

— За новоселье, — проговорила тихо, вдруг осознавая, что эр Молит тоже не совсем человек. Или совсем не человек?

— Эра… эм-м… — директор говорил хрипло и низко, не поднимая головы, — как вас? Позабыл.

— Шторм.

— Точно-точно... Я могу попросить вас оставить нас с эром Бири на пару минут? Нам нужно обсудить несколько важных деталей, прояснить, так сказать, интересующие меня моменты.

Завхоз нервно облизнулся, покосился обоими глазами на дверь и тут же на меня.

— Конечно.

Страха от гиены так и не почувствовала. Казалось, он просто был в предвкушении хорошей словесной баталии.

Поднявшись, прошла мимо него, прижимая к себе родимый портфель. Быстро выскочив за дверь, хотела попросить у секретарши еще чая, но не нашла ее за столом.

— Идочка! — прогремело в телепатафоне рядом со мной.

Не придумав ничего лучше, я подняла трубку и хотела сказать, что девушки нет, но я подожду в приемной и предупрежу пришедших, о занятости директора. Не успела.

— Так! — рявкнул эр Молит, едва понял, что ему ответили. — Поставь на двери купол тишины! У нас с Бири будет разговор. А эту девицу напои еще чаем, да завари сбор покрепче, чтоб ее не проняло, даже если я вдруг обернусь! И никого ко мне пускать, пока не дам добро!

В трубке клацнуло.

Я посмотрела на дверь, на свои руки, на заварочный чайник неподалеку и, пожав плечами, прошла к уютному диванчику напротив.

Купол тишины за все время учебы ставить так и не научилась. То есть он выходил прекрасно, но был очень нестабилен и лопался в самый ответственный момент. Так что лучше уж и вовсе обойтись. А пить много успокоительного вредно для здоровья, лучше уж пусть мозг будет чист и свободен от дурмана, когда увижу еще одного зверя. Если увижу… Кстати, очень интересно, кем же оборачивался директор?

— … скотина! — донеслось из кабинета эра Молита, и я поняла, что разговор «по душам» с завхозом уже начался. — … проклятый дом! … вылетишь отсюда вместе со мной, Бир-р-ри!!!

Я уютнее устроилась на диване, посмотрела на собственный маникюр. Стало вдруг очень жалко портить такую красоту уборкой.

— …то я напомню вам, кто я! — Истерический визг завхоза заставил отвлечься от созерцания красных коготков. — Пережил прежнего директора и вас переживу! И ничего вы мне!... Ай… У-а!..

Скулеж, последовавший далее, сильно отличался от человеческого.

— Р-р-р, — утробно ответил кто-то. И этот зверь точно не был ни котиком, ни гиеной. Дверь слегка затрясло, зазвенели стаканы, стоящие у стены, смежной с кабинетом директора.

Я спешно поднялась и вдруг абсолютно четко поняла, что хочу в уборную. В уборную у себя дома! На восточном континенте.

Уже собираясь выбежать прочь, громко вереща и проклиная всех оборотней этого континента до седьмого колена, увидела секретаршу. Она вошла в приемную как ни в чем не бывало и уточнила:

— Ой, они еще разговаривают?

— Там вас просили полог тишины поставить. И никого не пускать, — кивнула я, очень стараясь зарядиться спокойствием от блондинки. — И заварить мне еще чая.

— А я отошла на минутку, — улыбнулась Идочка. — Не думала, что понадоблюсь именно сейчас.

— Уничтожу! — донеслось из кабинета директора в тот же миг. — … не уйдешь!

Секретарша ойкнула, шепнула заклинание и сделала несколько пассов в сторону двери. Тут же все стихло. Купол она поставила мастерски и практически без усилий, что меня особенно поразило.

— Вы — хороший маг, — заметила одобрительно, по-новому присматриваясь к блондинке.

— Нет, — отмахнулась она, — весьма посредственный. Но когда директор — медведь гризли, приходится научиться делать самое необходимое. Например, устанавливать купол тишины. Или повязки накладывать с мазью на основе порфунков. Зверь, а не мужик!

Последнее почему-то прозвучало с гордостью, а в глазах Идочки сверкнул недюжий такой интерес.

На подкошенных ногах я сделала пару шагов назад, к диванчику, и прицельно упала, ощущая приступ паники.

— Медведь? — повторила зачем-то. — Это такой большой… крупный такой? Весь в шерсти. С клыками… Бу-бурый такой?

Идочка внимательно посмотрела на меня. Чуть побледнела, всплеснула руками (тут я приметила маникюр не хуже своего, только синий), и побежала к заварочному чайнику, лепеча на ходу:

— Да нет, это я образно. Так, для красного словца…

Дверь снова сотряслась. Бесшумно, но ощутимо. В такт ей у меня на затылке слегка приподнялись волоски, а по позвонку промчался липкий холодок. В тот момент я впервые подумала, что, возможно, предложение эра Пака было не таким уж и отвратительным, и мне стоило остаться на восточном континенте, поступившись гордостью.

Но следом в руки попала чашка сбора номер шесть, с более крепкой заваркой, чем раньше, и жизнь вдруг наладилась буквально за три глотка. Еще через пять глотков я начала мысленно напевать новую прилипчивую мелодию, которую крутили сейчас на всех радиофониаторах. Ну а допив чай поняла, что не так страшен медведь, как его могло изобразить мое воображение.

Он страшнее.