4

Средств для отмывания всего подряд у меня дома — целая батарея. Стратегические запасы на любой случай жизни. И как хорошо, что близнецы покинули тот возраст, когда эти самые запасы пьются вместо лимонада…

Это был мой старый страх — я дико боялась, что однажды им в голову придёт выпить уксусную кислоту, бензин или растворитель. Я до сих пор этого боюсь, хотя теперь уже знаю — мои черти никогда не станут делать то, исход чего заранее известен. Выпить растворитель, специально что-то поджечь или устроить потоп — нет. Это скучно. Фред и Джордж были экспериментаторами.

Но, честно говоря, утешало это мало.

— Что ещё они творили, пока меня не было? — поинтересовалась я у мамы, доставая из-под раковины разнообразные пузырьки и бутылки.

— Ничего особенного, — родительница махнула рукой. — В первый день мы ходили в парк аттракционов, а после в аквапарк, и так устали, что после ужина почти сразу уснули. Вчера устроили пикник и познакомились на прогулке с большой овчаркой по имени Кайзер.

— Без хозяина, что ли?

— Почему без хозяина? Нет, хозяин был, точнее, хозяйка, девчонка молодая. Разрешила Фреду и Джорджу играть со своей собакой. В итоге я так и не поняла, кто кого больше утомил. Носились они часа два как угорелые, ты бы видела…

— Представляю, — пробормотала я, оглядывая внутренности духовки. Там всё было так красиво — хоть картину пиши. Потёки пригоревшей варёной сгущёнки на стенках, лужица палёной сгущёнки на дне. Интересно, это вообще отмоется?

— В общем, проблемы начались только сегодня, — продолжала между тем мама. — Думаю, они просто соскучились, Алён. С утра я делала блины, всё не съели, и оставшиеся Фред с Джорджем решили превратить в торт. Внутри варёная сгущёнка, сверху шоколад. До шоколада, как видишь, дело не дошло…

— Посмотри на это с другой стороны, мам, — сказала я с бравурным оптимизмом в голосе. — Хорошо, что Фред и Джордж решили сварить сгущёнку в духовке, а не на плите. Поверхность для отмывания в духовке куда меньше площади кухни.

За моей спиной раздался нервный смешок.

Но ответить мама не успела — из комнаты близнецов вдруг послышался громкий хохот. Я похолодела — мои черти обычно так хохотали, когда у них «шалость удалась»…

Блин. Сейчас-то что?!

Я бросила жёсткую губку, стянула перчатки и метнулась к Фреду и Джорджу, костеря себя за то, что оставила их одних. Надо было не слушать мамины увлекательные рассказы, а послать её караулить наших оболтусов!

В комнату я ворвалась разъярённым тайфуном, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась, а хохот разом прекратился.

Близнецы, стоявшие на балконе, поспешно стирали улыбки со шкодных лиц.

— А мы ничего, мам…

— Да, мы так просто…

Угу.

— Я родная ваша мама, но не верю вам ни грамма, — продекламировала я. — Потому что вы, ребята, настоящие чертята.

Чертята насупились, а я вошла на балкон. Здесь всё было в порядке, если не считать воды на полу.

Вода. На полу. Та-а-ак…

Я открыла окно и поглядела вниз. Это мы уже проходили — бросать «бомбочки» в прохожих Фред и Джордж навострились ещё в раннем детстве, поэтому я прекрасно осознавала, что может значить вода на полу. Хотя и не всегда, конечно. Один раз близнецы решили устроить зимой каток на балконе. И у них даже получилось. Только кататься там было невозможно ввиду малого пространства, а вот грохнуться — да за милую душу.

Живём мы на десятом этаже, так что попасть в кого-то удаётся не всегда, но на этот раз они попали. Внизу под окнами стоял и отряхивался какой-то мужчина в шляпе. С собакой.

— Извини-и-и-ите-е-е! — закричала я дурным голосом, свесившись из окна и размахивая рукой. Белого флага только не хватает. — Извини-и-ите-е-е, мы… — Блин, ну не орать же «мы не нарочно»?! — Мы-ы-ы сожа-а-але-е-ем!

Мужчина поднял голову, посмотрел на меня. Собака его — кажется, ретривер, — ещё раз отряхнулась. Видимо, ей тоже досталось.

Я захлопнула окно и повернулась к своим обалдуям.

Они синхронно опустили ангельские личики вниз и синхронно вздохнули. Мол, давай, наказывай, знаем, что виноваты.

Фред и Джордж вообще никогда не отрицали свою вину, не пытались оправдываться. Они могли промолчать, но если уж доходило до истины, признавали свои косяки.

Правда, это не мешало мне хотеть придушить их обоих.

— Ну? И что делать будем?

Тяжёлые вздохи и взгляды исподлобья.

— Сладкого ты нас уже лишила, — пробурчал Фред. Джордж кивнул.

Я всегда легко их различала — так же, как и моя мама. А вот у других людей с идентификацией личностей возникали проблемы — парни мои абсолютные ксерокопии друг друга.

— Ах, вот в чём дело, — протянула я, скрещивая руки на груди. — Поэтому вы решили, что вам теперь всё можно? Спешу огорчить: сладкого я вас лишила только на сегодня. До этого момента с бомбочкой. Теперь и до конца недели никакого сладкого!

— Ну ма-а-ам! — завыли хором мои рыжие кошмары.

— А если будете ещё безобразничать — достану папин ремень.

Близнецы струхнули. Будь они собаками — повесили бы горестно ушки. А так просто насторожились и слегка присели.

— Ты же шутишь, да, мам?

— Шутишь, да?

— Нет! — рявкнула я. — Вы…

Я хотела сказать откровенно, что хочу их придушить и ремень — это неплохой компромисс, но тут в дверь позвонили.

— Ага! — обрадовалась я и схватила близнецов за уши. Фреда за левое, Джорджа за правое. — Небось, пострадавший наш пришёл. Возмущаться. Ну-ка, пошли извиняться!

Близнецы пытались вывернуться из моей железной хватки, но у них это не получилось — рука у меня была жёсткая, натренированная. За уши держала и била по жопам с самого их детства.

Когда я вытащила своих чертей в коридор, мама уже открывала входную дверь и негромко здоровалась с визитёром. Я подтащила пыхтящих мальчишек ближе к двери, отодвинув родительницу в сторону, и грозно буркнула:

— Ну?!

Стоящий за дверью мужчина вздрогнул и посмотрел на меня с удивлением. Свою промокшую шляпу — светлую, на манер ковбойской, — он держал в руке, поэтому я сразу заметила, что наш пострадавший не менее рыж, чем мои сыновья.

Собаки с ним не было.

— Простите?.. — он слегка наклонил голову. Моё подсознание фиксировало детали: голубые глаза, гладко выбрит, лицо мужественное, приятное. И ресницы не прозрачные, как это частенько бывает у рыжих.

— Извиняйтесь! — рявкнула я и дёрнула своих чертей за уши.

Мужчина опешил.

— Я?!

— Да не вы! — я поморщилась. — А обалдуи эти! Давайте, ребята, быстро говорите, как вы жалеете о случившемся и раскаиваетесь!

— А врать нехорошо! — хором протянули Фред с Джорджем. Я вновь дёрнула их за уши. — Ну ма-а-ам!

— А швыряться «бомбочками» с балкона, значит, хорошо?! — возмутилась я. — Быстро извиняйтесь, я сказала! А то месяц будете без сладкого!

— Ла-а-а-адно…

— Хорошо-о-о…

Но извиниться мои охламоны не успели.

— Не нужно, — сказал мужчина быстро, что-то достал из кармана ветровки и протянул мне. — Вот, возьмите. Она была внутри воздушного шарика. Одного из воздушных шариков, точнее.

Руки мои были заняты, поэтому я просто опустила глаза… и увидела резиновую уточку. Жёлтую резиновую уточку, которая уже тысячу лет стояла на краю ванны. Когда Фред с Джорджем были маленькими, я пускала её поплавать, но теперь она давно просто стояла там.

Видимо, близнецы решили, что уточки должны не только плавать, но и летать. С балконов.

— Угу, — я вздохнула, чувствуя, что ещё немного — и сама захочу полететь с балкона головой вниз. — Так… Подождите… Вы сказали — одного из воздушных шариков?

— Верно, — мужчина кивнул, по-прежнему протягивая мне уточку.

— А сколько их было?!

— Три.

— Неправда! — хором возвестили мои черти. Фред продолжил: — Их было четыре! Один не попал. И в вас попали только два! Третий угодил в собаку.

Господи, как же хорошо, что они не додумались налить в эти шарики какую-нибудь краску, хлорку или клей. Вода с уточками — почти безобидно.

— Верно, — подтвердил мужчина. — Возьмите вашу игрушку, и я пойду. Извинений не нужно. Я обойдусь.

— Зато я — не обойдусь! — отрезала я, игнорируя уточку. — Фред! Джордж!

У нашего нового знакомого вытянулось лицо.

— Простите?..

— Их так зовут! — пояснила я. — Я жду.

— Ла-а-адно!

— Хорошо-о-о!

— Простите нас! Мы больше не будем…

— Кидаться…

— В вас…

Отлично. В него они наверняка больше не будут кидаться, зачем? Этап пройден. А вот в кого-нибудь другого — вполне.

С другой стороны, хоть так…

Уши были отпущены, уточка взята, и мои бандиты сразу пулей убежали в свою комнату. Только пятки засверкали.

— Ну что ж, я… — мужчина тоже собрался уйти, но я остановила его вопросом:

— А зачем вы её принесли? Оставили бы там, где-нибудь на лавочке.

Он вновь удивлённо на меня посмотрел и нахлобучил на голову мокрую шляпу.

— У моей собаки почти такая же уточка, — пожал плечами. — Я подумал, вдруг она вам нужна. И потом, это было не трудно. Я живу в квартире под вами со вчерашнего дня.

— О-о-о, — протянула я. — Сочувствую.

Он почти неуловимо улыбнулся, кивнул и ушёл.

А я отправилась на кухню. Перед этим только зашла в ванную и поставила на место жёлтую, как яичный желток, уточку.

Странный он какой-то… И рыжий, к тому же.

Интересно, как его зовут?