Глава 17 Хэ Хань не сможет так просто отпустить ее

— Смотри, как бы одежда твоя не испачкалась, — Сян Вань сняла пиджак и передала его брату. Она убиралась в туалете, отчищала рвотные массы, поэтому сейчас ее одежда была грязной.

— Не мели чепухи! — у Сян Юя глаза кровью налились, он тут же схватил пиджак и накинул ей на плечи. — Если еще раз скажешь такую чушь, я за себя не ручаюсь!

Сян Вань, почувствовав тепло, исходящее от пиджака, улыбнулась и больше не стала отказываться.

— Уборщицей ты тоже не будешь работать! — Сян Юй достал бумажник, вытащил из него банковскую карточку и сунул ее прямо сестре в руку. — Это тебе на первое время, если будет мало, скажешь мне!

— Не стоит, мне хорошо работается уборщицей, — Сян Вань вернула ему карточку.

Сян Юй не стал ее брать, он посмотрел на сестру с жалостью и состраданием.

— Ваньвань, ты обиделась на меня из-за того, что два года назад я не помог тебе, и поэтому не хочешь брать у меня денег? Я...

— Нет, не выдумывай, — перебила его Сян Вань, во взгляде ее затаилась печаль. — Если родители узнают, что ты дал мне денег, они, конечно же, рассердятся, а у папы сердце болит и плохо работает.

Сян Юй сжал кулаки, затем разжал их, а потом снова сжал и, наконец, положил банковскую карточку обратно:

— Хорошо, не хочешь брать карточку, не надо, я найду тебе хорошую работу, может в головном офисе?

— Не нужно, братик, — шепотом сказала Сян Вань. — Я работаю в клубе «Сон», мне оттуда не уйти.

Хэ Хань не сможет так просто отпустить ее.

Лицо Сян Юя внезапно побледнело, мгновение спустя он стиснул зубы, на вене на лбу ускоренно забилась кровь:

— Хэ Хань заставил тебя делать уборку?

Сян Вань кивнула.

— Вот ублюдок! — Сян Юй ослабил галстук, глаза его налились кровью. — Неужели ему недостаточно того, что ты два года в тюрьме отсидела? Чего еще ему надо? Я пойду к нему! — сказав это, он уже хотел было уйти.

— Брат... — Сян Вань с силой вцепилась в него, она была вымотана. — Тебе с ним не справиться, не мучь себя.

— Что же тогда делать? Спокойно смотреть, как он расправляется с тобой? — он сжал кулак и ударил им по груди, и закричал. — Что я за человек тогда буду, по-твоему, а?

Кричал он очень громко, Чжоу Мяо забеспокоилась, подошла к Сян Вань и встала рядом с ней.

— Подумай о своих двоих детях, не стоит нестись сломя голову, — рядом была Чжоу Мяо, поэтому Сян Вань больше не хотела продолжать разговор, — уже поздно, мне пора. После этого она взяла Чжоу Мяо и ушла.

— Ваньвань! — крикнул ей вслед Сян Юй, взгляд его был полон страдания и стыда. Сян Вань остановилась, но оборачиваться не стала.

— Прости ... — Сян Юй сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

— Только я виновата в том, что влюбилась не в того, к тебе это не относится, — шепотом сказала Сян Вань, а затем, через несколько минут осипшим голосом продолжила: — Папа и мама, они... они спрашивали обо мне?

Взгляд Сян Юя был полон вины, он несколько раз открывал рот, но не издал ни звука.

— Брат, спокойной... ночи, и помни, не стоит действовать необдуманно, — Сян Вань настойчиво смахнула горькую слезу, подбежала к такси, стоявшему неподалеку у дороги, и села внутрь.

Родители все же до сих пор не простили ее. Но она не имеет права винить их, это все ее вина, это она влюбилась в того, в кого нельзя было влюбляться, и поверила тому, кому верить не следовало.

Чжоу Мяо села следом за ней, она хотела что-то спросить, но не стала, а лишь протянула ей платок:

— Вытрись, я не хочу, чтобы кто-то подумал, что это я тебя обидела.

Они вернулись в общежитие, свет уже был отключен.

— Вот, что вам по ночам не спится, хоть бы немного о других подумали! Дадите, наконец, поспать? — ехидно сказала Линь Тянь. — Ладно, можете считать, что я ничего не спрашивала, одна — убийца, другая — проститутка, что еще от вас можно ждать?!

— Тяньтянь, ты у своей совести лучше спроси, — лицо Чжоу Мяо покраснело от злости. — Ты каждый день трезвонишь до 1-2 часов ночи, и кто кому, по-твоему, спать не дает?

Тем более, кого это она назвала проституткой? Она с Линь Тянь встречают гостей в клубе, и они явно не занимались ничем таким, чего другие не видели!

— Ну звоню я часто по телефону, и что из этого? Сегодня я никому не звоню, захотела лечь спать пораньше, нельзя? — Линь Тянь закатила глаза.

Чжоу Мяо указала на нее дрожащим пальцем:

— Когда мы вошли, ты все еще играла в телефоне!

— Я уже засыпала, пока играла, и как раз собиралась положить телефон и лечь спать, а тут вы приперлись и стали отвлекать всех своим дребезжанием, — Линь Тянь фыркнула, — тем более, я много от вас не требую, достаточно извиниться и поклониться в пояс, это так трудно?

Чжоу Мяо от злости на ее такое бесстыдное поведение потеряла дар речи.