ГЛАВА 8.

Здесь пахнет смертью. За столетия своей жизни Зарина научилась распознавать этот специфический запах. Медицина конца XV века скудна по сравнению с античной. Трактаты древнейших эскулапов она читала в библиотеке клана. Так много знаний утеряно человечеством после падения Римской империи. Войны вампиров разрушили цивилизацию, отбросив её в эпоху мракобесия и невежества.

Зарина сама дитя Тёмных веков, но в отличии от западных христианских королевств, на её родине исповедовали язычество. Эта религия была ближе к природе, а значит, обладала ценнейшими знаниями по лекарственным растениям и настойкам. Христианство отвратило людей от природы. Вложив в их умы святое писание, запретила обращаться к знахарям и ведьмам за избавлением от болезней. Их души принадлежат богу, а тела земле. Так, что только молитва способна вылечить, а не настойка из трав. Зарина усмехнулась, представив себе масштабы этого невежества прикрытого верой. Эпидемии чумы и холеры уносят сотни жизней, а благодаря ещё теологически образованным врачам к этим сотням спокойно можно причислить и тысячи.

Зарина глубоко вздохнула, подходя к закрытому наглухо окну. Надо отдать должное врачу, лечившему Мерседес. Обычную простуду он превратил в смертельную болезнь. Он почти помог матери Мирослава избавиться от девушки. Выкачал из неё всю кровь, положил в ноги гниющих голубей и закрыл окна. Всё, чтобы она умерла.

Открывая ставни, Зарина даже улыбнулась. Если бы сын приехал на три часа позже, то к матери за помощью он не побежал. Смысла уже не было. Трупы кровь вампира не оживляет. Нет, он прискакал так не вовремя! Не дал лекарю долечить больную.

Воздух, так необходимый больной, ворвался густым потоком в комнату. Мерседес зашевелилась в кровати. Её грудь глубоко и часто задышала. Как же сладки и свежи глотки этого воздуха, словно нищему похлёбка.

Кто же этот добрый человек, давший ей возможность легко дышать? Мерседес открыла веки, ставшие тяжёлыми. Вместе с воздухом в комнату ворвался и слепящий свет. Свет, развеявший полумрак и скрывший милосердного гостя.

- Кто здесь? – еле слышно прошептала Мерседес.

Тишина и шуршание. Это женщина. Подол платья ползёт по полу, шипя, словно змея. Её силуэт нависает над лицом Мерседес, закрывая от ярких лучей. В этом силуэте она узнаёт мать Мирослава. Хитрая улыбка бывшей жены главы клана Феррат искажает красивое лицо.

- Я мечтала застать тебя уже мёртвой, — говорит она, не скрывая своей неприязни.

Мерседес вздыхает. Ей хочется отползти подальше к изголовью кровати. Мать Мирослава очень жестока. Её ненависть к любовнице сына заполнила эту комнату сильнее, чем зловонный запах от трупов птиц.

- Зачем ты пришла? – шепчет, цепенея от ужаса Мерседес.

Мать возлюбленного ещё больше нависает над ней. Её зелёные глаза впиваются в полузакрытые веки Мерседес. Зрачки Зарины расширяются, поглощая отражение девушки в своей черноте.

- Ты долго жила, Мерседес. Пора уходить, — монотонно шепчет Зарина. – Твоё сердце замирает. Оно останавливается. Ты чувствуешь, как холодеют твои руки и ноги. Кровь больше не бежит по твоим венам и не греет тебя. Ты засыпаешь навсегда, Мерседес.

Девушка закрывает глаза, но тут же открывает их. Она так слаба. Не может пошевелиться, а улыбка всё-таки чуть тронула бледные губы. Нет, Зарина! Ты просчиталась. Твой сын не глупец. Кое в чём он пошёл в тебя.

- Нет, — говорит Мерседес, — оставь свою магию для других.

Зарина бессильна. Мирослав постарался. Любимый сыночек! Похоже, и у него есть тайны. Слёзы Луны – редкий и очень дорогой яд. В больших дозах смертелен для любого существа на Земле. А в маленьких делает рассудок человека неподвластным внушению. Рецепт этого яда знают лишь Чёрные Братья. Видно, не только у Зарины соглашение с орденом. Сын за спиной клана сговорился с его злейшими врагами. Капли Слёз Луны нигде не купишь. Эксклюзивный поставщик Чёрные Братья.

Неужели Мирослав так любит эту шлюху, что пошёл на предательство? Зарина ещё больше разозлилась.

- За что ты цепляешься, Мерседес? – садясь на край кровати, спросила вампираша. – За жизнь? – уже усмехнулась она. – Ты ведь даже не знаешь, что это значит. Жизнь полная одиночества. Мой сын не будет любить тебя вечно.

- Но, он любит меня сейчас, — шепчет Мерседес, и слёзы льются из её глаз.

- Любит, — соглашается Зарина, — так любит, что готов пойти против клана. Маркус не позволит шлюхе занять место в клане палачей, Мерседес. Если ты его любишь, то отпусти моего мальчика. Не дай ему совершить ошибку, — в голосе вампирши нет мольбы, а только спокойствие.

- Нет. Пожалуйста, нет, — просит Мерседес, давясь слезами, — я не хочу так умирать. Я не хочу уходить не попрощавшись с ним. Всего одно мгновение. Я умоляю дать мне всего одно мгновение, чтобы сказать ему, как сильно я его люблю.

Мерседес плачет, а мать Мирослава торжествует, придвигаясь ближе к ней.

- Он не отпустит тебя, — голос Зарины, как острая сталь, врезается в уши. – Он обратит тебя и будет обречён. Я не позволю своему сыну погибнуть из-за шлюхи!

Мерседес заплакала, понимая, что Зарина давно решила её судьбу. И сейчас совершит задуманное.

На прикроватном столике стоял таз с кровью, а рядом лежал скальпель. Врач так быстро уходил из дома маркиза ля Руш, что забыл свой инструмент. Зато его увидела Зарина. Она не решила ещё, как убьёт Мерседес. Задушить подушкой? Тогда её мальчик будет винить себя, что не успел спасти любимую. Себя она тоже не хотела подставить. Ненависть сына любящая мать не переживёт. Зная Мирослава, тысячи лет не хватит вымолить прощенье за своё преступление перед ним. И вот скальпель попадает случайно на глаза и наводит на мысль о самоубийстве. В такой смерти винить некого. Не захотела девушка вечной жизни вместе с ним. Кто виноват? Никто. Сын погорюет, конечно. Но пуститься во все тяжкие ему не даст мама. Она будет рядом, и они смогу пережить самоубийство неблагодарной девчонки.

Её глаза коварно блеснули, когда рука потянулась за скальпелем. Мерседес хоть и была слишком слаба, но сил у неё хватило, чтобы отползти к краю постели, спасаясь от жестокой убийцы.

Напрасно она пыталась спастись. Зарина схватила запястье любовницы сына и рванула на себя. Девушка, как безвольная кукла, полетела обратно. Вырываться уже не было сил. Пальцы Зарины впились в локоть, а холодное лезвие скальпеля вскрыло недавно запёкшеюся рану на вене. Кровь медленной струйкой потекла по руке на белые простыни, рисуя на них кровавый узор. Сердце Мерседес быстро колотившееся от ужаса, приближало неизбежный конец. Оно перекачивало остатки крови по венам, пока совсем не замерло. Крови в теле не осталось ни капли. Последний тихий стон вырвался из посиневших губ девушки. Её глаза застыли, как стекляшки. В этих стёклышках Зарина увидела своё отражение и сама испугалась. В них она была похожа на монстра из страшных сказок, что рассказывала ей в детстве бабушка.

Нет, она не изменилась. На ней не выросли рожки, лицо не превратилось в оскалившуюся морду. Зарина испугалась равнодушной маски на своём лице. Только монстры остаются равнодушны убивая. В ней нет эмоций. Все её эмоции это злоба и ненависть. Как же сильно она изменилась за эти столетия. Замотав головой, чтобы избавиться от мыслей, просыпающейся совести, она издала нечеловеческий рычащий звук. Нет! Ей не в чём винить себя и мучиться. Она сделала это ради сына. Она спасала жизнь своему сыну и ей плевать, что цена этого спасения жизнь Мерседес. Мирослав самый лучший воин и палач клана Феррат. Скоро его талант понадобится клану и мысли его должны быть заняты благополучием клана, а не заботой о какой-то девке. Клану нужен хладнокровный убийца, а не сентиментальный плакса вампир, каким сегодня предстал перед ней сын. Мерседес делала её мальчика слабым. Нет Мерседес – нет слабости.

Зарина наклонилась, чтобы положить в руку Мерседес скальпель. Её белоснежный кружевной манжет, чуть коснулся девушки и легко пробежал по коже. Маленькая капелька крови встала на его пути. Впитавшись в кружево, осталась незаметной для человека. Но то, что не видно человеку, не ускользает от взора вампира.

Зарина ушла, уверенная, что эта тайна навсегда останется тайной. Мирославу придётся поверить в самоубийство своей любимой, ведь других доказательств нет.

Нет, кроме, маленького пятнышка крови на манжете Зарины. Ярко-красное на белоснежно-белом. Она впервые за семьсот лет так неаккуратно решила свои проблемы.