Глава 6

— Так вот, — сделав маленький глоток, продолжает сонорина Сольт, — насчет узнать друг друга получше… Эления, расскажи о себе что-нибудь. Что захочешь.

Во мне и до этого напряжение зашкаливало, а сейчас чувство такое, будто я окаменеваю.

— И правда, Эления, расскажите о себе хоть что-нибудь, — с издевкой подхватывает Хорос-старший, за что мне хочется плеснуть в него ликером.

Жаль, попадет и на Фелисию. Ее изумительное светлое платье не заслужило свидания с дижестивом.

Как я не заслужила свидания с этим высшим.

Собравшись с мыслями, осторожно начинаю:

— Даже не знаю, что сказать…

— Как насчет правды?

А сейчас уже мне хочется пойти покопать.

Сделав вид, что не заметила очередного укола от чудовища, принимаюсь рассказывать:

— У меня было хорошее детство, до гибели отца вообще все шло отлично. В школе я была прилежной ученицей, в университете тоже старательно училась. Я ведь по образованию архитектор-дизайнер и когда-то мечтала создавать красивые дома. Но вместо этого я создаю красивые, хочется верить, свадьбы.

— Может, поможешь мне с моим отелем? — шутит Ксанор.

Ну или говорит серьезно. Порой его не поймешь.

— Сначала наша с Гаранором свадьба, — протестующе машет руками моя работодательница.

— Сейчас для меня только это и имеет значение, — успокаиваю я Фелисию. — День, когда ты станешь женой сонора Хороса.

Гаранор морщится (хотя с чего бы ему морщиться?) и тянется за бутылкой.

— Еще амаро?

Мы с Фелисией отказываемся от добавки, зато темные снова наполняют рюмки. Благо меня больше не пытают, очень скоро сонорина Сольт переключается на братьев и весело предлагает:

— А давайте покажем Элении детские фотографии Ксанора!

Младший Хорос закатывает глаза:

— Боги, Фели, тебе иногда такие глупости лезут в голову.

— Никакие это не глупости. У вас такие потрясающие голографические альбомы. Гаранор, напомни, где они?

Темный пожимает плечами:

— Без понятия, — и опрокидывает в себя крепкий напиток.

— Ксан?

— Не помню, — ворчит тот, выказывая явное нерасположение к ностальгическому просмотру фото.

Зато к нему расположена я. Лучше это, чем рассказывать о своем прошлом или ждать, когда прервется очередная неловкая пауза.

— Я бы с удовольствием посмотрела на тебя маленького, — беру Ксанора за руку и заглядываю ему в глаза.

Темный тяжело вздыхает.

— Ладно, пойду принесу, — и нехотя идет к выходу.

— Обязательно возьми тот синий. В нем самые интересные голограммы, — бросает ему вдогонку Фелисия.

— Фели! — уже почти рычит мой мужчина.

— Что Фели? — не сдается она. Поднявшись, идет следом за Ксанором. — Уверена, он понравится Элении и…

Голос Фелисии становится все тише, как и звучание ее шпилек, ударяющихся о мраморные полы.

Мы остаемся с Хоросом одни. Я ведь этого и хотела, но сейчас единственное мое желание — это догнать Ксанора с Фелисией и помочь им искать старые альбомы с голографическими фото.

— Точно больше не будешь? — Темный наполняет свою рюмку, уже не знаю, в который раз, и мрачно усмехается: — Иногда я завидую брату и его умению напиваться.

— Нам нужно поговорить. — Времени немного, поэтому я вытряхиваю себя из оцепенения и быстро продолжаю: — Я не хочу обманывать Ксанора, он заслуживает знать правду. Ты ведь собирался расторгнуть договор, в нем все равно уже нет смысла.

Хорос откидывается на спинку кресла:

— И?

— Я прошу тебя сделать то, что ты и так собирался. Я все объясню Ксанору. Если он и будет зол, то только на меня. Возможно, даже порвет со мной. Уверена, — горько улыбаюсь, — ты точно будешь не против такого поворота.

— Или он слетит с катушек и пустится во все тяжкие, а это совсем не то, что мне надо за месяц до выборов.

— Ксанор не такой, — с жаром заверяю я, потому что чувствую: он действительно не такой.

Не такой, каким его считает Гаранор.

— Эления, ты совсем не знаешь моего брата, — качает головой темный, разглядывая рюмку с таким вниманием, словно находится под гипнозом.

— А может, это ты его не знаешь?

Он молчит, а у меня сердце уже готово выскочить из груди. Я то и дело бросаю тревожный взгляд на двери, прислушиваюсь к каждому звуку, жду возвращения Ксанора и Фелисии.

Жду решения высшего.

— Какой вы мне вчера, сонорина Лэй, дали ответ? — Темный демонстративно хмурится, словно пытается что-то вспомнить, а потом вскидывает на меня взгляд и говорит: — Да, точно. Ваш ответ был «нет». И мой, Эления, будет такой же. Ксанор узнает правду, когда я решу ему рассказать, и ни днем раньше.

Впиваюсь в ладони ногтями с такой силой, что становится больно, но разжать пальцы не получается, они словно деревянные.

— Ты ведь помнишь, малейшее нарушение контракта повлечет за собой последствия. И не только финансовые, — жестко предупреждает высший.

— Будешь шантажировать меня операцией Литы?

Хорос снова хмурится, только теперь уже, кажется, по-настоящему.

— Нет, такое мне бы и в голову не пришло. Вы, кстати, записаны на пятницу на прием к доктору Суаресу. Мой секретарь, Камила, скинет тебе адрес клиники.

— Спасибо, — отвечаю тихо спустя несколько секунд, переваривая его слова, и все-таки разжимаю пальцы, хрипло продолжаю: — Я не хочу поступать так с Ксанором.

— Это не тебе решать, Эления. Ты хотела стать его невестой?

— Я не хотела…

— Вот теперь наслаждайся своим новым статусом. И продолжай молчать. Ребенка я твоего не трону, но и ослушаться меня не позволю.

Хорос поднимается и, больше на меня не глядя, словно я вдруг стала прозрачной, твердой походкой, будто и не опустошил полбутылки, направляется к выходу, где сталкивается с Фелисией.

— Гаранор? — удивляется она.

— Мне надо работать. — Хорос целует невесту в лоб и уходит, оставляя в гостиной растерянную Фелисию, явно не расстроенного его уходом Ксанора и совершенно опустошенную меня.

Чувство такое, будто мы здесь не разговаривали, а сражались, и эту битву я однозначно проиграла.