Глава 2

— Ну прости. Наверное, мне сначала нужно было спросить у тебя разрешения. Подойти к тебе и при всех пошептаться. Уточнить, не противоречит ли это условиям нашего йоргового контракта!

Мгновение, и между нами не остается расстояния, в котором я ну просто жизненно сейчас нуждаюсь. Тьма — сама суть этого мужчины, смыкается вокруг нас, расплескиваясь по ковру, оставляя на нем уродливые жженые пятна.

— Ты скажешь ему, сегодня же после праздника, что растерялась, перенервничала, потому и ответила, не подумав. Ты откажешься от его предложения. Эления. — Пальцы темного скользят по моему подбородку, сжимаются на нем, заставляя вскинуть голову и посмотреть ему прямо в глаза.

Что я и делаю, не отводя взгляда. Я ведь тоже не железная и тоже могу испытывать ярость. Которая сейчас застилает мне разум.

Привстаю на носочках, подаюсь к нему и говорю, жестко и твердо, как привыкли говорить темные:

— Нет.

От меня, Гаранор Хорос, ты будешь получать только такой ответ.

Он не отстраняется, но и не нападает. Больше не требует расстаться с братом, не ставит ультиматумы. Просто смотрит мне в глаза, а потом с холодной усмешкой, с каким-то пренебрежительным снисхождением заявляет:

— Понимаю.

И замолкает, не утруждаясь мне объяснить, что он там понял и что будет дальше. Наш разговор окончен? Я могу идти? Больше он не станет хватать меня за руки и волочить по всему дому, словно я какая-нибудь запонка, пришпиленная к манжете его дорогущей рубашки.

Запонка, к слову, не очень дорогая, можно сказать, одноразовая, которую не жалко отстегнуть и выбросить, когда в ней отпадет необходимость.

— Что ты понимаешь? — наконец выдыхаю, потому что это молчание между нами, если честно, уже достало.

Как и искры в воздухе, которые появляются всякий раз, когда я оказываюсь рядом с этим мужчиной. Я их не вижу, но чувствую, как они обжигают мне кожу.

— Все это время ты играла не только с моим братом, но и со мной тоже. Ты ведь этого и добивалась, я прав, Эления? Или мне как-то по-другому следует тебя называть? Самозванку и аферистку, поставившую своей целью выскочить замуж за темного. Да не за какого-нибудь, а за одного из самых богатых холостяков Грассоры.

После такого заявления во мне кончаются не только слова, но и воздух, но я все же с усилием из себя выдавливаю:

— Что ты имеешь в виду?

Гаранор отходит в сторону, словно рядом со мной он чувствует не искры, а зловоние. Он даже морщится, подтверждая мое предположение, и, отвернувшись, тянется за бокалом, чтобы снова его наполнить.

— Скажи, Эления, это твоя первая охота за деньгами и статусом или и раньше были попытки? Думаю, да. Но, видимо, в прошлый раз что-то пошло не так, сорвалось, — еще одна усмешка, циничная и едкая, — раз у тебя ребенок от темного, но нет обручального кольца. Вернее, теперь уже есть. Попытка номер два…

— Прекрати. — Я не узнаю собственный голос, настолько он звучит глухо, низко, совершенно мне незнакомо.

Гаранор оборачивается, подносит к губам бокал, делает небольшой глоток, а потом продолжает словами и взглядом гасить между нами искры.

Все до единой.

— Теперь я понимаю, почему ты отказалась от роли любовницы. Решила сыграть по-крупному, Ленни? Может, мой брат вообще под внушением, и мне стоит его проверить? Наверное, так и сделаю. Пока он не совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Самую большую ошибку…

Как будто что-то толкает меня в спину, я подлетаю к высшему и замахиваюсь. Но ударить его, оставить след на его лице, хотя бы незначительный (не такой глубокий и болезненный, какой он только что оставил на моем сердце), не успеваю. Темный перехватывает мою руку, сжимает на запястье пальцы.

Впивается в меня хищным взглядом, но я не сдаюсь и яростно думаю, что плюнуть в него уже точно смогу. Пусть это даже станет последним, что сделаю, но я это сделаю!

Увы, не успеваю. За мгновение до этого в кабинете раздается голос другого брата:

— Я вам не помешал?

Взгляд Хороса темнеет. Настолько, что мне хочется от него отшатнуться и в страхе зажмуриться. Именно такой был у Валара в нашу последнюю встречу, когда он клялся и йоргами, и богами, что обязательно найдет меня.

Чтобы закончить то, что не сумел закончить тогда.

— Нет, мы уже все выяснили. — Темный кривится, но лишь на мгновение, и тут же принимает невозмутимый вид.

Отходит от меня на два шага, и я тоже пячусь, пока не касаюсь плечами груди Ксанора. Его руки смыкаются на моей талии, он прижимает меня к себе и спрашивает:

— Могу я узнать, о чем ты говорил с моей невестой? — делая ударение на моем новом статусе.

— Тебя еще не отпустило?

— Это не ответ.

— О твоем могу сказать то же самое.

Я не вижу лица Ксанора, зато мне отлично видно лицо Гаранора. Отравленные тьмой радужки глаз, резкие заострившиеся черты. Бокал он сжимает так, что толстое стекло все-таки прорезает трещина. Я это замечаю, лишь краем сознания, в котором продолжает клубиться ярость, боль… разочарование.

Самая большая ошибка. Фея в роли супруги высшего. Если любовница, то нет, можно и поошибаться какое-то время, насладиться каждой такой ошибкой, пока не захочется чего-нибудь нового.

Только на это такие, как я, по мнению Гаранора, и годны.

— Так о чем вы говорили? — обманчиво спокойно интересуется младший Хорос.

Обманчиво, потому что я чувствую, как напряжены его руки.

— О том, что вам с Эленией не стоит заходить так далеко.

— Боги, Гаранор! Ты опять за старое?!

Кажется, Ксанор закатывает глаза, а я уже, кажется, готова зарычать. Не стоит заходить так далеко… А ему, значит, стоит изменять невесте, уже почти что жене?!

Как же я жалею, что не смогла ему врезать!

— Вы знакомы всего месяц.

— И что? Разве для любви это имеет значение? — Ксанор наклоняется ко мне, демонстративно прижимается к моему виску губами, а я понимаю, что ничего этого не хочу.

Ну то есть не хочу здесь находиться и чувствовать на себе яростный — да какой там яростный — бешеный взгляд будущего правителя.

Чтоб он на выборах провалился.

— Ты ее не любишь, — с уверенностью заявляет старший, словно только что успел покопаться в мозгах у младшего и все для себя выяснил.

— Не путай меня с собой, брат. Из нас двоих любить не умеешь именно ты. А я, как оказалось, очень даже умею.

А вот теперь мне хочется спрятаться Ксанору за спину. Заткнуть уши и зажмуриться. В конце концов, я слабая маленькая фея и мне совсем не хочется участвовать в разборках больших сильных темных. Вид у Хороса-старшего такой, будто он сейчас на него набросится. Ксанор обязательно даст сдачи и…

В общем, это будет ужасно!

— Как насчет того, чтобы вспомнить о нашем плане и сбежать отсюда, малыш?

Ксанор разворачивает меня к себе, целует в самый кончик носа, и я с готовностью отвечаю:

— Это было бы замечательно.

Ухожу, не оглядываясь, потому что знаю, если оглянусь, под взглядом темного меня тут же расщепит на атомы. К счастью, он не пытается нас удерживать, чтобы образумить непутевого брата и наставить его на правильный путь.

Мы не уходим, а действительно сбегаем. Сначала вниз по лестнице, потом по узкому коридору через служебные помещения, не замедляя шага, пока не добираемся до аэрокара. И только оказавшись в салоне машины, я тихонько выдыхаю.

Некоторое время летим молча. Ксанор смотрит прямо перед собой, я в окно, изредка поглядывая на него и снова переводя взгляд на высотки, стальные пики которых врезаются в туманную пелену над городом.

— Это было для тебя слишком неожиданно? —первым нарушает молчание темный.

— Неожиданно — это слабо сказано, — честно отвечаю я. Пытаюсь улыбнуться, но не уверена, что у меня получается.

— Я хотел сделать тебе сюрприз.

— И у тебя это получилось.

И мы снова замолкаем. Снова смотрим кто куда. И даже музыка, которую Хорос включает тихим фоном, не способна прогнать возникшую неловкость. Так длится какое-то время, пока Ксанор не делает еще один шаг мне навстречу.

— Я хотел сделать тебе сюрприз, но я не хочу на тебя давить. И торопиться нам некуда. Я ведь не собираюсь бороться за кресло правителя и мне не горит обзавестись женой к выборам, чтобы показать, какой я замечательный высший. Если хочешь, можешь вернуть мне колечко. Хотя я бы предпочел, чтобы ты оставила его себе, Ленни. Оно классно смотрится на твоей руке.

Определенно, Гаранор не знает своего младшего брата, а я была слишком предвзята. К темным. Каждого из них считала чудовищем. Но назвать чудовищем Ксанора у меня язык не поворачивается, как и вернуть ему кольцо.

Хоть убейте, но сегодня я не готова доставить такого удовольствия Гаранору Хоросу! Не стану действовать поспешно. Раз уж нам торопиться некуда, то… В общем, мне нужно подумать. О себе и своем будущем.

О мужчине, с которым мне хорошо и спокойно. С которым я будто за каменной стеною.

— Оно очень красивое. — На этот раз я улыбаюсь совершенно искренне. — И мне совсем не хочется с ним расставаться.

— Ну так не расставайся. — Ксанор тоже улыбается и начинает плавно снижаться над парковкой моего дома.

А я думаю о том, что не хочу больше его обманывать. Придется еще раз увидеться с его братом и напомнить ему про расторжение договора. Он ведь сам хотел этого, вот пусть и расторгает.

И тогда я смогу признаться во всем своему жениху.