Глава 5

От омеги невыносимо несло спиртным. Он покачивался, придерживаясь рукой за стену. Совершенно пустой взгляд шарил по комнате, словно Кай ничего не соображал.

— Собрался со мной говорить? — Кай, пошатываясь, сделал шаг и чуть не упал.

Финн с трудом удержался, чтобы не броситься к нему на помощь. Очень хотелось его коснуться, прижать к себе и извиниться.

— Нам не о чем говорить! Спустя столько лет я не желаю тебя слушать!

— Прости меня, Кай, — тихо произнёс Финн.

— Простить? Простить?! Я тебя никогда не прощу! Никогда не впущу в свою жизнь! — Кай орал это отчаянно и громко. — Убирайся из моего дома и никогда не приходи!

Он снова пошатнулся, и Финн подхватил, не позволяя упасть. Но Кая это взбесило ещё сильнее. Он стал отбиваться, драться на полном серьёзе и поцарапал Финну ногтями лицо и шею.

— Не желаю тебя видеть, не желаю... никогда... я надеялся, ты сдохнешь там, на передовой...

Финн вздрогнул, когда дверь перед его лицом захлопнулась. Он даже не заметил, как его вытолкнули за порог. В голове шумело, сердце билось о рёбра. Эта встреча потрясла и разбила что-то внутри. Кай знал, где Финн пропадал эти годы, случайно или намеренно следил за его жизнью. А сейчас ненавидел. Его ненависть вместе со вкусом алкоголя и отравляющим запахом ландышей осела на языке.

В груди давило, тяжело и больно, но Финн понимал, что сам это заслужил.

Дома стало не по себе. Соседняя квартира раза в три меньше, даже несмотря на вонь и бутылки, там казалось уютнее. Может потому, что там жил Кай? Собственный дом пустой, нежилой. И ненависть Кая чувствовалась сквозь стены.

Захотелось напиться. Так же как и Кай, погрузиться в дурман и не думать ни о чём. Финн редко когда позволял себе крепкий алкоголь. На войне, бывало, хлебал самогон из горла, чтобы притупились мысли и эмоции, но не пьянел. Дома с братом и отцом не отказывался от пива. А по-настоящему напился он лишь раз в жизни. На дне рождения Алекса, старшего брата Кая, и тогда же слетел с катушек и трахнул Кая, хотя тот не хотел и отбивался.

Алкоголь он презирал ещё с детства, и боготворил приёмных родителей, потому что они никогда не напивались. Не пили, не давили, учили жизни и любви. Показывали, как хорошо, когда рядом есть кто-то важный и близкий, как тепло может быть от простых объятий. Финн думал, что попал в рай, но всё равно сбежал. Наверное потому, что не заслужил всего этого.

Засыпал он тяжело, воспользовался травкой для успокоения, которой, благодаря собственному бизнесу, в доме было полно, и отрубился. Снилось что-то вязкое и мерзкое, а проснулся он от звонка. Часы показывали девять. Он безбожно проспал, голова казалась чугунной и неподъёмной. С трудом оторвавшись от постели, он ответил. Звонил брат, сказал через час приехать к ним. Финн не стал даже спрашивать зачем — просит, значит надо.

Пробежка сократилась до получаса. А когда он возвращался к дому, увидел, как из подъезда Кая под руки выводят два уже знакомых бугая. Он с трудом сдержался, чтобы не броситься на них, проводил Кая взглядом и, поймав его недовольную ухмылку, отвернулся. Неприятно было от мысли, что Кай связался с этим бандюганом и хуже того — с ним спит. Из горла невольно вырвался рык, стоило представить это старого ублюдка с красивым и обольстительным Каем.

— Проклятье! — Финн яростно стукнул кулаком по стене рядом со своей квартирой. Хотелось что-то сломать или кого-то убить.

Из соседней двери выглянул знакомый мальчишка, посмотрел на Финна сначала недовольно, а потом, узнав, улыбнулся.

— Услышал, что-то грохнуло, — сообщил пацан.

— Грохнуло, — согласился Финн, — ты один дома? Почему не в школе?

— У нас каникулы, — как для дурака сказал мальчик и жестом пригласил к себе. — Ты мне вчера помог, давай я накормлю завтраком. Папа не успел...

Финн без задней мысли согласился. Снова вернулся в чужую квартиру, сейчас там стало значительно чище. Возможно, Кай с утра прибрался, а может, сам мальчишка постарался.

— Как тебя зовут?

— Альф Сименсен. А тебя?

— Финн Станг.

Финн печально посмотрел на ребёнка, который даже фамилию от биологического отца не получил. Он помнил, что в детстве, пока жил в приюте, у него тоже была другая, от папы, но он позабыл об этом, стёр из памяти неугодного человека и с радостью принял фамилию приёмного отца. На завтрак мальчик приготовил яичницу, жареную картошку и бутерброды. Не самое правильное питание, зато вкусно. Альф отлично справлялся с кухней, умел за собой ухаживать, и Финн после еды не ушёл, а остался у него, помогая с уборкой. Намеренно выгреб все бутылки: и пустые, и полные, вылил содержимое и отнёс на помойку. Потом они проветрили помещение, помыли полы и вытряхнули половики. При этом шутливо переговаривались и немного познакомились.

Так Финн узнал, что Альф учится во втором классе, у него много друзей и есть один самый страшный враг. А папа уже год как встречается со стариком, неприятным и грубым, бросает его одного дома или очень сильно пьёт.

— Он давно пьёт, — признался Альф. — Сколько себя помню, папа временами напивался и валялся дома. Дедушка, когда приходил, плакал и просил его остановиться, но папа никого не слушает. Он либо злится, либо плачет. И тогда мне его очень жалко, я прощаю его плохие слова и пытаюсь утешить.

— А почему он плачет?

— Папа говорит, что его никто не любит. Но я его люблю и знаю, что дедушки его любят. И дядя Каспер тоже очень любит. А вот дядя Алекс — не очень.

— Почему ты так решил?

— Алекс всё время ругается, пытается выбросить его бутылки и притащить к дедушкам домой. Но папа не хочет жить с дедушками, и от этого они ругаются ещё сильнее. Мне жалко дядю Алекса, он кажется мне хорошим.

— Мне тоже, — согласился Финн. Алекса он не видел с тех пор, как уехал, но пару лет назад начал с ним переписываться. Странно, что тот ни разу не упомянул о брате. Может, стеснялся?

От разговоров отвлёк звонок, и только тогда Финн вспомнил об обещании Отто.

— Ты как? — спросил тот осторожно.

— Дела появились, но скоро буду.

— Ты тогда сразу на место подъезжай, я тебе координаты скину.