Глава 5

Вскоре все учащиеся красовались на торжественной линейке, посвященной дню знаний. Белые банты, нарядные костюмы, пестрые букеты цветов, шарики и шумные разговоры — праздничная атмосфера поднимала настроение всем присутствующим. Первоклассники восхищенно наблюдали за этим значимым событием.

— Это что за?.. — Василиса сморщилась. Впереди нее стоял Гоша и болтал с какой-то блондинкой, которая время от времени хихикала.

Девушка была невысокого роста с длинными, как у Василисы, светлыми волосами, разве что более вьющимися, чем у нее. Презрительно оглядывая незнакомку, Полякова сравнивала ее с собой: бледное лицо, большие глаза и тонкие губы. Со спины блондинка была очень похожа на Васю, почти не отличалась. Так, что создавалось впечатление, будто с Зиминым стоит та самая Василиса Полякова. Но, увидев лицо девушки, Василиса успокоилась: «Я определенно лучше. Какая же она стремная: тонна косметики, ноги кривые, и ржет как лошадь. Зимин, вечно болтаешь с какими-то бабами. Кто эта нимфетка, черт побери?!» Незнакомка смеялась, а Гоша подхватывал ее смех. Позже к ним подошли Кеша и Данил, протянув руку для рукопожатия миленькой девушке.

— Нет, Лен, ты только посмотри... — Полякова дернула подругу за руку. — Кто это?!

— Понятия не имею, — пожала плечами Лена. — Может, кто-то из десятого класса. Ты вообще видела, как они изменились за лето?

— Ага, — Василиса не отводила глаз со смеющейся компании. Неужели Гоша так быстро нашел ей замену? Или он делает все это назло?

На улице была хорошая погода, поэтому сорок минут стояния на линейке мучением не были. Но все это время Василиса испытывала небывалую тревогу. Она до сих пор не могла осознать того, что они с Гошей — чужие люди. Полякова все также ревновала Зимина, а в груди сердце сжималось все сильнее при виде незнакомки, с которой он так долго и увлеченно разговаривал. Одноклассники между тем заметили разлад в отношениях Гоши и Василисы. Со стороны все это действительно было похоже на расставание, нежели на ссору. Девочки из класса поочередно бросали подозрительный взгляд то на Зимина, то на Полякову. Даже некоторые мальчики за спиной стали обсуждать поведение Гоши, пытаясь догадаться, что могло произойти между этими людьми, которые были всегда вдвоем.

Девочки из других классов, стоявшие рядом, также обратили внимание на то, что знаменитая пара школы либо в ссоре, либо больше не вместе. Некоторые уже воображали себя на месте Василисы, представляя, как добьются внимания Георгия Зимина.

Сорок минут тянулись словно два часа. За это время Василиса поймала на себе множество удивленных взглядов и перешептываний за спиной. Ей хотелось сбежать отсюда или провалиться сквозь землю. Самый ужасный первый день в школе. Ноги болезненно ныли от напряжения и усталости из-за новых и неудобных туфель на высоком каблуке.

После линейки Ирина Николаевна, классный руководитель одиннадцатого класса, собрала всех учеников в классе.

Зайдя в кабинет, Василиса прошла к своему месту и села, медленно массируя виски пальцами, пытаясь снять неутихающую головную боль. В классе стоял гул, кого-то обсуждали. «Скорее бы это закончилось, сколько можно говорить о нашем расставании...», — злилась Полякова. Подняв глаза в сторону учительницы, Вася увидела, что Ирина Николаевна беседует с той самой незнакомкой.

— Что она тут забыла? — с недоумением посмотрела Василиса на Лену, но та лишь снова пожала плечами.

Ирина Николаевна договорила с девушкой и повернулась к классу.

— Всем тихо! Все на месте?

— Так точно! — громко крикнул Лялин. — Запускайте свою пластинку.

Ирина Николаевна давно привыкла к выходкам Данила, Гоши, Кеши и Ильи, поэтому не обращала внимания на их поведение.

Ученики затихли, разговоры прекратились, и классная руководительница начала говорить.

— Итак, одиннадцатый класс. У нас новенькая. Прошу любить и жаловать. — Она жестом показала на рядом стоящую блондинку. Василиса скривила губы. Для нее это было очередной плохой новостью.

— Меня зовут Ульяна Рудова, — представилась девушка.

— Ульяна приехала к нам из соседнего города, — продолжала Ирина Николаевна, — их школу закрыли по обстоятельствам, поэтому она перешла к нам. Расскажи классу немного о себе, пожалуйста.

Новенькая поправила черную юбочку, скрестила руки на груди и принялась рассказывать. Голос у нее был приятный.

— В своей школе я была отличницей, числилась в волонтерском движении. Если у вас есть подобные мероприятия, то я с радостью продолжу волонтерскую деятельность здесь. Больше всего я люблю английский и историю. Также мне нравится организовывать различные праздники и писать сценарии. С бывшими одноклассниками отношения были отличные. А еще я очень быстро нахожу общий язык с незнакомыми людьми. Когда я освоюсь, я буду просто ненормальная, и скучно со мной вам не будет.

Лялин и Полякова синхронно закатили глаза.

— Спасибо, Ульяна. Я надеюсь тебе понравится наш небольшой коллектив. Как видишь, в десятом классе набралось всего пятнадцать человек. Тут, конечно, есть парочка шутников, но в целом ребята дружелюбные и веселые. — Ирина Николаевна положила руку на плечо ученице. — Присаживайся на любое свободное место.

Блондинка улыбнулась и начала искать место. Воспользовавшись удачным моментом, Кеша вытолкнул из-за парты сидящего рядом Илью, с грохотом свалившегося вместе со стулом на пол, и подмигнул новенькой. В классе раздался хохот.

— Придурок. Мог бы предупредить, я бы и сам с радостью ушел, — Тихонов надулся и, поднявшись с пола, пересел за соседнюю парту.

Василиса, наблюдая за тем, как Ульяна села с Кешей, снова закатила глаза: «Конечно, кому могла не понравиться девчонка с лошадиной улыбкой. Бабник Беспалов, как и всегда, в своем репертуаре: все красотки должны быть у его ног». Больше всего Поляковой хотелось, чтобы эта кукла обходила Гошу стороной. То, что они расстались, еще не означает, что все кончено навсегда.

Настроение Василисы испортилось хуже некуда. После классного часа Рудова подошла к Зимину и начала с ним оживленно беседовать. Полякова не захотела оставаться на чаепитие, которое устроила Ульяна по поводу новоселья в классе, и вышла из школы, ускоряя шаг. Ближе к воротам она почти бежала. Девушка зашла в пустынный двор и сняла причиняющие острую боль туфли. Убедившись, что ее никто не видит, она прислонилась спиной к забору и зарыдала. Ей становилось легко, так как все чувства и эмоции, которые она сдерживала больше часа, вырвались наружу. Это был один из самых неудачных дней в ее жизни.