Глава 19

— Дэн, ты чего так долго? — протянул руку для рукопожатия Кеша. — Я же тебе написал, будь в семь тридцать на втором этаже, а уже сорок три минуты! — он выпучил глаза, увидев цифры на дисплее телефона.

— Сорян, — без тени улыбки произнес Лялин. — Я поздно увидел.

— Не понял, — Беспалов нахмурился и принялся оглядывать друга со всех сторон. — Че случилось? Ты какой-то не такой. Вчера веселый был, сегодня совсем не разговорчивый.

Лялин оскалился и рассмеялся. Смех у него был не таким, как всегда — визгливым и звонким — а больше фальшивым, словно он выдавливал его из себя.

— Че, так веселее? — теперь Данил рассмеялся по-настоящему, увидев недовольную гримасу Кеши. — Я ушел вчера рано и не был веселым, ты чет попутал, братан.

— Да? — удивился Беспалов и, прищурившись, посмотрел в глаза Лялину. — А кто это вчера с Ульянкой целовался весь вечер? Я, что ли?

Лялин побледнел. Он испуганно огляделся по сторонам и шлепнул Беспалову подзатыльник.

— Ты чего несешь-то, а? Не целовался я ни с кем. Я же в школе минут пятнадцать был, какой еще «весь вечер»?! Орешь, как ненормальный, щас вся школа знать будет твои фальшивые слушки!

Кеша притворно посмеялся и продолжил подкалывать друга:

— Все равно я видел, как ты меня бросил и ушел с Рудовой шептаться. Кто знает, что вы там делали, м? Не понимаю, как твоя Кристинка еще не видела. Или видела? Ты ей рассказал вообще?

— Ничего я не рассказывал, — отмахнулся Данил. — Вообще, на эту тему ни слова, лады?

— А че? Она же тебя любит, а ты... — Беспалов поджал губы и устремил взгляд вверх, будто бы задумавшись о чем-то. Серьезный Лялин с презрительностью оглядывал лицо друга, будто бы выжидая, как он снова посмотрит на него, выдавив еще несколько ядовитых фраз. Ничего не ответив на суждение Кеши, Данил вздохнул и посмотрел на время. Затем он похлопал Беспалова по плечу и удалился в сторону класса, где начинался первый урок. Оставшись наедине с собой, Кеша пробурчал себе под нос:

— Эх, Ульянка, разбиваешь ты чужие сердца...

С этими словами он подобрал с пола свой потрепанный рюкзак и, насвистывая непонятную мелодию, пошел за Лялиным.

В класс Данил заходил с опаской, боясь увидеть Кристину, которая явно желает «о чем-то» поговорить с ним. Убедившись, что в классе девушки уже нет, он величественно вошел внутрь, здороваясь с одноклассниками. На каждый шаг позади он оборачивался, а после хлопал себя по лбу: взрослый парень боится одноклассницу. Данил и сам не понимал, что с ним происходит, но сейчас он знал точно — говорить с Кристиной ему не хотелось. Ему не хотелось даже находиться рядом. Еще вчера он думал о том, что хотел бы быть с ней, начать отношения, но сегодня отталкивал эту мысль от себя как можно дальше. Лялин понимал, что влюбил в себя Романову, и решил прекратить общение с ней, пока не стало поздно. Данил понимал, что этим поступком он делал Кристине не меньше боли, чем Гоша Василисе, хотя сам презирал друга за то, что тот поступил с ранимой девушкой по-свински. Отвлечься от внезапно пробудившихся чувств ему помогла Ульяна, которая вовремя открыла ему глаза на двуличную Кристину.

Рудова же за спиной насмехалась над Кристиной и тем, как Данил «беспричинно» ее бросил. Ульяна, словно по сценарию, выполняла роль разбивательницы сердец. По отношению к Романовой она испытывала презрение, а порой и ненависть, ведь она отказывалась выполнять указания и подстраиваться под нового лидера класса.

Данил сел за парту, снова достав телефон. Одно новое сообщение. От Кристины. У Лялина затряслись руки, он догадывался, что написано там. «Даня, нам нужно поговорить», гласило сообщение. «Так и знал», — Данил заблокировал телефон и положил его на стол. Следом пришло второе сообщение.

«Я жду тебя на первом этаже у гардероба. Мы немного опоздаем на урок, но я думаю, тебе ничего не стоит сделать это?»

Лялин сорвался с места и выбежал из класса. Последовал недоуменный шепот со стороны одноклассников, переглядывающихся между собой. А ровно через несколько секунд прозвенел звонок на первый урок.

Кристина и Василиса, со звонком заходившие в класс, краем глаза заметили, как Лялин скрылся за поворотом.

— Куда это он? — хмыкнула Василиса, открывая дверь в кабинет.

— Понятия не имею, — откликнулась Кристина. — К Ульянке, наверное.

Лихачева потеряла дар речи, когда увидела свою лучшую подругу с Кристиной. Девушке было обидно от такого поворота событий, она подозревала, что скоро останется одна. А если уйдет Вася, то уйдут и Артем с Яриком, так как именно Полякова держит их при себе. А Лена попросту потеряет друзей. Но девушка немного успокоилась, заметив, что подруга направляется к их с Леной парте.

Данил спустился к гардеробной. В коридоре было пусто. Ни единой души. Лялин огляделся по сторонам.

— Кристин?

Тишина.

Он прошел в раздевалку одиннадцатого класса, надеясь увидеть Романову там. Но, зайдя туда, его взгляд остановился на прикрепленной скотчем к бетонной стене записке, на которой неаккуратно, черной гелевой ручкой было выведено несколько слов: «Ты уже сделал ей больно один раз. Что помешает во второй?»

Лялин сорвал бумажку со стены и скомкал ее. Тупые шутки. Не следовало связываться с Романовой вообще. Данил был зол. Но в глубине души он питал какие-то чувства к ней, которые вряд ли можно было назвать любовью. Он чувствовал себя виноватым, но не хотел признаваться в этом, желая остаться холодным и неприступным, нежели мягким и раскаивающимся.

Кристины в коридоре не было. В гардеробной тоже. Видимо, она решила поиграть с ним. Хорошо, пусть будет так. Лялин уже собирался было уйти, но тут кто-то положил ему руку на плечо.

— Лялин отсутствует? — оглядела класс учительница химии. Одноклассники снова перешептывались, разглядывая пустое место за партой. Рюкзак Данила валялся рядом, а на столе лежал учебник химии и синяя ручка. — Зимин, я так понимаю, тоже, — химичка посмотрела на последнюю парту, где должны были сидеть Данил и Гоша.

— Анна Михайловна, будьте человеком, не отмечайте Лялина хотя бы минут двадцать! Данил придет, отвечаю! — выкрикнул Кеша, недоумевая, что тот опаздывает уже на десять минут, ведь он заходил в класс с ним.

— Выучи сначала мое имя, Беспалов, а потом указывай! Я лучше знаю, что мне делать!

Кеша спрятался за учебник, бубня себе под нос: «Да пошли вы куда подальше, Анна Михайловна...» Кристина с тревогой оглядывалась вокруг, не понимая, куда делся Лялин. Василиса через ряд махнула ей рукой и скорчила какую-то гримасу, видимо, означавшую, что произошло что-то странное.

— Алла Михайловна, — подняла руку Ульяна. — Гоша немного опоздает по семейным обстоятельствам. Я говорила с ним по телефону сегодня утром.

После этих слов Рудова развернулась к Василисе и скривила губы в ехидной ухмылке:

— Я, в отличие от некоторых, каждый раз интересуюсь, где он и что с ним. Мало ли, что может случиться, пока меня нет рядом.

— Заткнись, мразь! — внезапно выкрикнула Полякова, соскочив с места и скинув тетради со своей парты. Алла Михайловна, испугавшись, немедленно подбежала к Василисе, успокаивая ее и усаживая на место.

Рудова преспокойно отвернулась и принялась дальше разговаривать с сидящим рядом Беспаловым. Остальные были шокированы тем, что «какая-то» Василиса посмела обозвать Ульяну. Рудова была для всех примером, которому нужно следовать. И не дай бог кто-то станет ей перечить.

— Гошан! — обернулся Лялин, испугавшись неожиданного жеста со стороны друга. — Ты че так пугаешь-то?

— А ты прям напугался, — Гоша рывком снял куртку и повесил ее на крючок в раздевалке. — Какой урок?

— Химия, — ответил Данил и пошел за Зиминым. Гоша заметил, что Лялин идет без рюкзака и обернулся в сторону раздевалки.

— А рюкзак где?

— В классе, — заулыбался Данил. — Меня сюда Кристя позвала. Вот, написала, видишь? — Лялин показал сообщение Кристины. — А сама не пришла. Че за тупые шутки?

— М-да, — заглянул в телефон Данила Зимин. — А чего она хотела?

Лялин не хотел делиться этим даже с другом и немного замялся при ответе на вопрос. Отношение к Кристине у него было спорное, а говорить на эту тему он не хотел пока что ни с кем. Данил ждал, когда можно будет все рассказать лучшему другу.

— Понятия не имею, — улыбнулся он, — может, просто прикольнулась.

За весь учебный день Лялин ни разу не подошел к Романовой. Он сторонился ее, изредка отвечал на какие-то ее вопросы, касающиеся исключительно учебы, старался не смотреть на девушку, боясь столкнуться взглядами. Данил находился в компании Тихонова и Абрамова, в то время как Зимин и Беспалов снова были с Ульяной Рудовой. Кристина и сама была горда: она не хотела подходить к Данилу, зная, что он не захочет говорить с ней. Но желание узнать, что же случилось было сильнее. После школы она решила подождать его в том месте, где они проходили каждый день. Но в этот день он пошел другим путем, неизвестным самой Романовой. Девушка заплакала, ругая себя за то, что так легко сдалась. За то, что не могла бороться за свою любовь из-за гордости. Она написала ему сообщение, в котором просила встретиться вечером и поговорить. На что он ответил: «Думаешь, у тебя второй раз получится меня обмануть? Понравилось шутить?»

Кристина не понимала, о чем речь, задавая ему вопросы. Отвечал Данил односложно, нехотя, с большими перерывами во времени. «Я не хочу говорить с тобой» — гласило последнее сообщение. Из глаз девушки брызнули слезы.